Четвероякое лекарство

Умей плавать хоть брасом, хоть кролем — тонут все одинаково. Так говорил Рику отец. Сейчас Рика поглощала густая вязкая жижа. Может быть, он греб руками сквозь нефть или трясину? Это нечто было теплым, мягким, приятно обволакивало тело и каким-то чудесным образом не заливало легкие. С каждым гребком двигаться становилось все легче и легче. Жижа становилась прозрачней, где-то над головой забрезжил свет — Рик устремился к нему без всякого желания, его, скорее, просто подхватило течением и понесло на поверхность. Невероятная сила вытолкнула его наружу, и он покатился по выложенной одеялами земле. Ткань липла к коже, перина наматывалась, образуя кокон. Его засасывало в воронку из черных стеганных одеял, таких теплых, тяжелых, пахнущих чем-то дымным и сладким. Вдруг в одной из складок мелькнула тонкая рука. Рик попробовал схватить ее, двинулся вперед всем телом. Но в навалившейся со всех сторон перине было не пошевелиться. Рука появлялась то тут то там, и всегда у Рика перед носом. Он успел разглядеть тоненький белесый шрам от мизинца до запястья — точь-в-точь как у Карла после игры с полицейским ножом.       — Карл… Карл...! — в горле пересохло, и Рик выдавил из себя лишь хрип. По глазам ударил слабый желтый свет. Проклятые одеяла и правда его скрутили — пошевелиться было невозможно, разве что извиваться червем. С остервенением Рик принялся сучить ногами, пытаясь выбраться, но вместо этого — устраивая бардак. Подушка вылетела из-под его головы на пол, тумбочка опасно покачнулась, а стоящая на ней чашка с блюдцем — звякнула.       — Тише, у тебя кошмар, — раздался голос Нигана. — Рик. Хватит. Неожиданно на макушку опустилась тяжелая ладонь. Затихнув, Рик прекратил бороться и перевалился на другой бок. Перед носом возникло плечо Нигана. Тот спокойно читал, сидя в постели. Прикроватная лампа была совсем тусклой, и чтобы разобрать мелкие буквы, Ниган слегка наклонял книгу в сторону света. К Рику он даже не повернулся — только протянул руку. Его взгляд блуждал по строчкам, с угла губ свисала неподкуренная сигарета.       — Успокоился? — спросил он, ловко перевернув страницу большим пальцем.       — Который час? Рик прищурился, рефлекторно тряхнув головой. Рука Нигана не сдвинулась ни на миллиметр.       — Около девяти. Можешь дрыхнуть до утра. Тебе полезно.       — Девяти вечера? Сколько я был в отключке?       — Весь день, — не отрываясь от чтения, Ниган вытащил изо рта сигарету и заложил ее за ухо. — Хотя если бы ты храпел, надолго бы тут не задержался. Отдыхай, Рикки, у тебя вчера случился чертовски фееричный нервный срыв. Продолжишь в том же духе, и лишишь меня удовольствия наблюдать твое хмурое лицо.       — Блядь…       — Именно.       — Я не должен был… Прости, я облажался.       — Да, настолько облажался, что ограбил сраную почту, попытался отмудохать самого дружелюбного парня Салема, а потом оказался у него в постели. Браво, Рикки, браво. Собираешься повторить какое-то безумное дерьмо на бис или ограничимся вчерашним дебютом? Насмешливо фыркнув, Ниган грубо, но совсем не обидно взъерошил курчавые вихры и отнял руку. Похоже, он не злился — Рик облегченно выдохнул, даже улыбнулся. Он все еще чувствовал себя смущенным ситуацией, а особенно — собственной выходкой, по итогу которой он уснул и проснулся рядом с человеком, чуть не ставшим хорошей отбивной. У Рика была тяжелая рука, он знал это. И все-таки впервые в жизни радовался, что ему не хватило сил выбить из кого-нибудь все дерьмо.       — Если честно, — сжав переносицу, Рик перевернулся на спину, — последний раз делил кровать с приятелем лет двадцать назад. В академии. Мой друг постоянно напивался на выходных и укладывался ко мне в односпалку.       — Могу представить запашок у него изо рта.       — Это была меньшая из бед.       — Удиви меня, — Ниган снова перевернул страницу.       — Он весил почти центнер. И как думаешь, куда он мог втиснуться?       — Только сверху.       — Только сверху. Слова вылетели из них одновременно — после секундного затишья они оба негромко рассмеялись. Смех Нигана был таким же заразительным, как и его спокойствие. Он относился к той категории людей, встретив которых лишь единожды, будто знаешь уже всю жизнь. Даже если на самом деле знаешь не так много.       — Ну, это еще не самое неловкое дерьмо, когда просыпаешься с дружком в одной кровати.       — Да? — подняв подушку, Рик положил ее обратно под голову. — Похмельная рвота для меня не новость. Шейн как-то раз загадил весь пол. И меня заодно.       — Мимо.       — Тогда что?       — Утренний стояк. На этот раз молчание затянулось. Рик ощутил, как его грудь и шея предательски нагреваются. Еще чуть-чуть, и румянец перекинется на щеки. Метнув в Нигана недоуменный взгляд, он затравленно оглянулся, словно искал кратчайший путь наружу. Ему нужно было сходить помочиться, иначе слова про стояк попали бы точно в цель: по пробуждению у него всегда случалась эрекция, с которой легче всего было справиться, справив малую нужду.       — Господи, Рикки, видел бы ты свое лицо! — воскликнул Ниган, неожиданно заходясь глухим клокочущим смехом. — Я должен был это сфоткать! — он продолжил хохотать, изредка затихая с хрипом, напоминающим звук несмазанных петель.       — Иди к черту.       — Что? Испугался, как большой и страшный я полезет проверять работу Рикки-младшего? — он смахнул выступившие слезы. — Прости, дорогуша, я в основном по девочкам.       — Я тоже, — зачем-то уточнил Рик. Захлопнув книгу, Ниган с задумчивой улыбкой хрустнул шеей.       — Хотя… Должен сказать, что ни одна блядь так хорошо не берет в рот, как любой мало-мальски опытный парень.       — Так ты все-таки…?       — Я слишком люблю трахаться, а в тюрьме был не такой уж большой выбор вариантов.       — Ты сидел?       — Почти два года.       — За что?       — Чужая ошибка, — закурив, Ниган повел бровью. — Что? Все они так говорят, да? Нахмурившись, Рик отрицательно мотнул головой. Он не понаслышке знал, что такое попасть под горячую руку. И неважно, кому: рядовому офицеру или мировому судье. Пролитый на рубашку кофе, прилипшее к ботинку дерьмо соседской псины, внезапно залетевшая от кого-то шестнадцатилетняя дочка или открывшийся геморрой — люди закона и власти были такими же как все, с теми же тривиальными проблемами и нелицеприятными дрязгами. Вот только пребывающий в дурном настроении прокурор куда опасней, чем не выспавшийся повар. И если второй просто плюнет тебе в суп, то первый вычеркнет из жизни пару-тройку лет.       — Где сидел? — осторожно спросил Рик.       — В Костале. Джорджия.       — Мой родной штат. Ты оттуда?       — Нет, но моя жена, Люсиль, она всегда мечтала перебраться в Джорджию. Мы еле-еле нашкребли, но все-таки купили там домик. Крыша подтекала, половицы скрипели, котел гудел как ебанный поезд, но она была в восторге. Особенно летом и весной, когда все дерьмо начинало цвести. Говорила, что там ей свободней дышится.       — Люсиль — жена, которая из типографии?       — Нет, моя настоящая жена. Она умерла, когда я сидел. Рак — беспощадная штука, да? Особенно, если муженек торчит в тюрьме и нечем оплачивать счета за лечение. Ее мамаша продала наш дом. Этого все равно не хватило.       — Мне жаль, — искренне сказал Рик. — Не представляю, как ты смог отсидеть, зная, что твоя жена…       — А я и не знал. Мне, блядь, никто не сообщил. Как тебе такое, а? Презрительно хмыкнув, Ниган потушил сигарету и уставился в потолок. Постепенно выражение его лица менялось с хмурого на задумчивое. Он прищурился, будто высматривал в темноте какое-то знамение. Уголки его губ чуть приподнялись в полуулыбке, а в глазах мелькнула знакомая искорка. Она была обнадеживающим знаком. Пускай они были знакомы совсем недолго, но Рик успел подметить, что подобная шаль во взгляде знаменовала никому не слышимый щелчок — настроение Нигана поменялось вместе с ходом его мыслей.       — А ты ведь собирался умереть за меня. Когда мы встретили ту девчонку.       — О чем ты?       — Если бы вместо нее выскочил какой-нибудь хуесос с ножом или пистолетом, — Ниган перевалился на бок, заинтересованно взглянув на Рика. — Поэтому ты бросился на амбразуру, да?       — Я же полицейский.       — Не каждый коп будет заслонять собой первого встречного мудака.       — Главное, что все обошлось. Я в порядке, ты в порядке. Забудем.       — Вот в чем фокус, Рик. Я привык, что все должны мне. Но я? Я ненавижу оставаться в долгу. А тебе я чертовски задолжал.       — Ты сам разобрался с тем парнем, забыл?       — А ты меня не остановил и не выдал. Знаешь, — он с улыбкой закусил кончик языка, — мне нравится эта твоя жертвенность. Ты надежный парень, хотя и слегка двинутый. Это то, что я называю охуеть каким удачным сочетанием. Давай, попроси какое-нибудь дерьмо и будем в расчете. Для тебя все что угодно, офицер жопа. Перед Риком возникла раскрытая пачка сигарет. Он достал одну и наклонился к огоньку чиркнувшей зажигалки. Взгляд Нигана был настолько пристальным, что ощущался физически. Он словно ощупывал его. Не слишком нагло, но вполне открыто. Как будто собирался подловить на чем-то. Было сложно отделаться от чувства, что сделанное предложение могло оказаться какой-то проверкой.       — Расскажи мне про Салем, — нарушил молчание Рик. — У меня много вопросов к этому месту.       — Это само собой разумеющееся. Я устрою тебе гранд-тур, как только придет время. Придумай что-нибудь еще.       — Тогда еще один завтрак у Дуайта.       — Рик-Рик-Рик, где твоя гребанная фантазия?       — А что ты еще можешь предложить? — Рик потушил между пальцев недокуренную сигарету.       — Что насчет секса?       — Это было несмешно еще в первый раз.       — Я серьезно, — пожал плечами Ниган. — Тебе это точно нужно.       — С чего ты взял?       — У тебя есть сын, хотя не носишь кольца. Разговора о мертвых женах не поддержал, значит, благоверная жива и здорова. Ты окончательно и бесповоротно разведен, причем, давненько. На Казанову не смахиваешь: смутить тебя как два пальца обоссать. Готов поспорить, твой член уже пару лет как не видел чего-то кроме поношенных трусов и кулака. На самом деле близости у Рика не было куда дольше. С одноразовыми связями не складывалось, да он бы и не получил удовольствия от съема проститутки. А женщины, которые ходили на бейсбольные матчи своей детворы и пекли пироги по воскресеньям, те чудесные женщины, что пользовались цветочными духами, никогда ярко не красились и носили белоснежное белье — такие хотели от него отношений. Долгих, размеренных, заканчивающихся старостью и смертью. Сначала они считали Рика лакомым кусочком (разведенный коп с пенсией, еще и без пивного животика на дороге не валяется!), однако узнав об отсутствии перспектив, быстро исчезали. С ними он не доходил даже до второй базы, что уже говорить о сексе.       — Плюс, этим вечером я планировал поужинать какой-нибудь киской, но у тебя, Рик Граймс, долбанный талант срать мне в планы. Считай, убьем двух зайцев: ты выпустишь пар, а я поужинаю тобой. Аккуратно забрав у Рика окурок, Ниган потянулся к выключателю лампы, но вдруг передумал и перехватил Граймса за запястье. Держал совсем легко, почти не сдавливал — можно было вырваться в любую секунду. Все еще пребывая в смятении, Рик не предпринял попыток отстраниться. От напряжения его пальцы сжались в кулак. Не пытаясь его расцепить, Ниган повел руку по щетине, потом спустился к шее. Рик уловил толчки чужого пульса. Наверное, в его лице и позе что-то изменилось — Ниган тут же поймал эту перемену и крепко прижал кулак к своей шее. Не скрываясь, он читал Рика. А тот, даже лежа под одеялом, чувствовал себя полностью голым. Если он был книгой, то сейчас с него сдирался форзац и потрошился корешок. Одними губами Ниган спросил: «Нравится здесь?», и заскользил медленно разжимающимся кулаком по линиям вен. «Или лучше здесь?», — и ладонь опустилась ниже, на грудь, где Рик ощутил все такое же размеренное биение сердца.       — Мне нужно в душ, — тихо заметил Рик, едва узнав свой голос, настолько неуверенно он звучал.       — Нет.       — Почему?       — Лучшая часть траха с парнем — никто не прихорашивается. Не зная, что ответить и предпринять, Рик неловко придвинулся ближе. Он по-прежнему лежал на спине, наблюдая за всем лишь искоса. Теперь его бедро соприкасалось с бедром Нигана под одеялом. Неожиданно тот перекинул руку прямо через Граймса, подтянулся и навис над ним сверху. Его колено растолкало сведенные ноги и продавило матрас в недвусмысленной близости от паха — рефлекторно Рик попробовал свести бедра. Из-за этого движения он уперся промежностью прямо в чужое колено. И что он должен был делать? Остановиться или продолжить? Казалось, что поворачивать назад было уже поздно, и Рик в смятении рванулся вперед всем телом, приподнялся, даже успел коснуться губами чужих губ. Нигану это, похоже, не понравилось: он грубо оттолкнул Рика обратно на подушку, и если бы не его мелькнувший между зубов язык, Рик бы подумал, что сейчас нарвется на кулак. Но Ниган лишь покачал головой и широко улыбнулся.       — Нет, Рик, — хрипло шепнул он, — я не твоя долбанная жена. При упоминании Лори что-то во взгляде Рика моментально изменилось. Его зрачки сузились, радужка блеснула серой недружелюбной сталью. Сжав зубы, он перехватил раскачивающуюся перед носом цепочку с буквой «С» и рывком дернул Нигана к себе.       — Тогда, может, сделаешь что-нибудь, чего мне не позволила бы моя долбанная жена?       — Например? — Ниган обвел языком пересохшие губы.       — Разденься. Полностью.       — Вы трахались одетыми?       — И встань на колени, — продолжил Рик, игнорируя насмешку. — На пол. Перед кроватью, — отчеканил он, когда Ниган гибко стянул белье, несмотря на сдерживающую его удавку. Покорность Нигана действовала опьяняюще. Выпустив цепочку, Рик толкнул его на пол к подножию кровати — он послушно опустился. Полностью нагой, Ниган развел в стороны колени, открывая взгляду уже наполовину жесткий член. Лениво двинул кулаком, с любопытством взглянул на Рика. Но тот по-прежнему был холоден и собран, будто вот-вот замахнется и опрокинет его навзничь одним яростным ударом. Рик больше ничего не говорил и вряд ли собирался. Все так же внимательно его рассматривая, Ниган придвинулся ближе, пока не уперся грудью в упрямо сдвинутые колени. Осторожно, словно ожидая того самого удара, опустил ладони на чужие бедра. А не ощутив сопротивления, медленно развел их в стороны. Под свободными штанами виднелись очертания ствола, и когда Ниган потянул их вместе с бельем вниз, член упруго выскочил и прижался к животу. Оба ощутили запах тела. Сильный, ядреный, смешанный с потом и чем-то интимным — ароматом другого человека, остающимся на пальцах после того, как сунешь руку кому-то под белье, и не просто сунешь, а приласкаешь самые чувствительные места, до которых доберешься. Остатки одежды были сорваны и брошены. Ощущение контакта кожи с кожей, закинутые на бедра руки Нигана, жар его груди на промежности — для Рика это было слишком много, он едва не задохнулся, издав хриплое, надорванное мычание. Шершавые ладони с силой гладили его бока и ноги, сжимали так крепко, что было больно. Ниган набросился на него с нетерпеливой жадностью. Его язык и губы были повсюду. Он кусал бедра, вылизывал живот, скользил мокрыми губами по линиям косых мышц, теперь уже открыто убегающим к небритому лобку. Его грудь обжигала — словно желающее приласкаться животное, он мягко терся ею о промежность. И от каждого такого прикосновения член Рика возбужденно дергался. В какой момент пальцы Рика запутались в темных волосах? Чувствуя, что его тянут ближе, Ниган одобрительно рыкнул. С нескрываемым удовольствием он зарылся лицом в пах, глубоко вдохнул, повел носом вдоль набухшей на стволе вене. Рик дернул его к себе совсем легко, и этого оказалось достаточно, чтобы Ниган раскрыл рот.       — Зубы, — предупредил его Рик. Больше между ними не было никакой осторожности. Ниган сжал губами головку и медленно, с оттяжкой втянул член на несколько миллиметров. Его язык ощущался слишком гладким, слишком скользким и податливым, совсем не похожим на человеческий. Он водил им по мягким складкам крайней плоти, щекотал уздечку, толкался кончиком в истекающую смазкой щель — он открыто мучил Рика, будто хотел проверить, сколько ощущений тот сможет выдержать за раз. Даже в столь подчиненном положении Ниган бросал вызов за вызовом, уверенно толкая к краю, ожидая, что Рик наконец сорвется. Ниган был готов, что это случится. Поэтому он действительно убрал зубы, когда Рик, обхватив руками его голову, без всякого предупреждения всадил член целиком, до самого горла. «Боже, это слишком хорошо», — пронеслось в голове Рика, когда он вжал Нигана лицом в свой пах. Тот не сопротивлялся. Рик ни секунды не медлил, и сразу же начал вбиваться в расслабленное горло. Толчок-толчок-толчок — он трахал его в рот без передышки, раскачиваясь и напряженно приподнимаясь на постели. Долбился в него с исступленным остервенением, получая удовольствия от каждого шлепка, от проступивших слез и шумных, захлебывающихся вздохов. Лори никогда не позволяла ему подобного, он не смел даже просить. Ни в одном сценарии она не хотела быть униженной, не желала, чтобы он обошелся с ней грубо и жестоко. Ее пугало оказаться перед Риком в таком положении: на коленях, как осужденный перед казнью. Вынужденное согласие обеих сторон — вот на что походил их секс последние пять лет брака. С Ниганом ни о каком принуждении не шло и речи. Наоборот, в нем было столько неподдельного, естественного желания — Рик ни с кем себя не чувствовал так свободно. А когда Ниган обхватил руками его талию, обнимая, опутывая, словно удав неподъемными кольцами, то крупно дрогнул, забился, и со сдавленным стоном кончил. Не в горло — Ниган успел приподнять голову и слегка отстраниться — просто в рот. После этого Рик в изнеможении упал на спину. В тех местах, где щетина чесалась о бедра, жгло огнем. Его ноги все еще подрагивали, член конвульсивно дергался. Ниган выпустил его с негромким причмокиванием, будто смаковал вкус. Рик не обратил внимания, как тот поднялся на ноги и молча отер тыльной стороной ладони припухшие губы. О своем присутствии Ниган напомнил, как и всегда, внезапно: навалился сверху, толкнулся носом о нос. Они оба знали, что он намеревался сделать. Рик среагировал моментально: крепко зажал растянутые в самодовольной улыбке губы и отвернулся.       — Проглоти, — то ли приказал, то ли попросил он. Ниган хмыкнул, подумал. Его кадык дернулся — Рик удивленно вскинул брови, не веря, что и правда проглотил. Ошарашенный, уже не предпринимал попыток отстраниться, когда Ниган склонился к нему снова. Конечно же, это был трюк: язык раздвинул губы, и Рик спустя мгновение ощутил во рту собственный вкус.       — Проглоти, — со смешком передразнил его Ниган. — И не вздумай сплевывать на мои простыни. На самом деле, Рик сглотнул еще в момент поцелуя. От неожиданности, а не из-за особого желания.       — Теперь вали в душ.       — А ты…? — глядя в сторону, Рик приподнял ногу, упершись во все еще жесткий член Нигана.       — У тебя есть какие-то предложения?       — Могу рукой. Если хочешь.       — А ты сам-то хочешь?       — Не знаю, — честно ответил Рик.       — Сообщи, когда узнаешь, — он подмигнул и перевалился на матрас. — Давай, в душ и спать. И поживее. У меня завтра ранний подъем, а я хреново сплю, если кто-то суетится под боком. Поднявшись на ноги, Рик избегал смотреть на обнаженного Нигана. Хотя стыдиться было глупо. Рано или поздно из Салема придется уехать. Никто и никогда не узнает, что произошло в этой квартире. Ведь не узнает?       — Я могу уйти, — предложил Рик.       — А можешь остаться.

***

И он остался. Сна было ни в одном глазу. Опутанный Ниганом, Рик отстраненно смотрел в потолок. Это были далеко не объятия: просто Ниган и впрямь привык спать в одиночестве. Сначала он перебрался на середину кровати, потом раскинулся звездой. Из-за своих тайных подглядываний Рик знал, в какой позе спит Хейсс. Нечего было удивляться, что теперь тяжелая рука давила на грудь, а согнутая в колене нога — на низ живота. Повернув голову, Ниган дышал прямо в ухо. И вопреки своим словам, он даже не пошевелился, когда Рик осторожно высвободился и сел на краю кровати. Глаза давно привыкли в темноте. Рик без труда нашел и пачку сигарет, и зажигалку. Ниган по-прежнему мирно спал. Боже, этот человек вообще не знал тревог. Без всякого стеснения он так и уснул нагишом. По сравнению с загорелыми ногами, его маленький аккуратный зад казался белым. Точь-в-точь зад из рекламы какой-то жвачки-тянучки, где голышом прыгали в озеро и вспоминали счастливые деньки из детства. Квартира Нигана оказалась аскетичной. Рик осторожно ступал по полу, хотя чего ему было опасаться? Уж явно не скрипа половиц. Все здесь было устлано старой побитой плиткой. Керамические квадраты были непривычно большими для квартиры, обычно такими обкладывали полы торговых центров и больниц. Вторая после спальни комната оказалась подобием кабинета, где письменный стол (на самом деле одинарная школьная парта) едва втиснулся между нагромождением книжных шкафов. У Нигана было много книг. Из интереса Рик пробежался взглядом по корешкам, однако имена вроде Родни Старка, Айлин Баркер или Микаэля Ротштейна¹ ему ничего не говорили. Он пролистал пару книг: все они были написаны крайне сложно и изобиловали непонятной Рику терминологией. Он и знать не знал, что такое плюрализм или беатификация. Подозревал лишь, что это как-то связано с философией, а может, и религией. К слову о религии, у Нигана была внушительная коллекция подобной литературы. На длинных полках можно было отыскать все что угодно: от историй поклоняющимся НЛО чудакам до апокрифов ранних христиан и разбора кумранских свитков. Иногда Рик натыкался и на знакомые фамилии: Вебер, Ясперс, Тоффлер, Фрэзер — этих изучал в институте Карл, в свое время прожужжал все уши. Ну а об Аристотеле или Платоне знал даже Рик. Правда, не читал. Еще одним обжитым местом была кухня. Гарнитур старый, техника — тоже. На потолке расплылся темным пятном никотиновый смог. В холодильнике несколько паков пива, брикеты с соленым мясом, кусок сыра и два галлона молока. Никаких отрубленных голов и ползающих по объедкам червей. Остальные две комнаты пустовали, у них и дверей-то не было — только побеленные наспех откосы. Коридор заканчивался тупичком с забитым наглухо шкафом-кладовкой. У створок были аккуратно расставлены гантели, гриф от штанги и две горки блинов с разным весом. Непонятно, почему они лежали именно здесь: то ли служили лишней преградой к закрытому шкафу, то ли по какому другому замыслу. Выпив молока и снова закурив, Рик еще немного побродил по квартире. Несмотря на обилие любовниц, женской руки тут не ощущалось. Не было ни безделушек, ни фотографий, ни магнитов на холодильнике. Единственная вещица, которую можно было отнести к непосредственному хозяину — фосфорный брелок виргинского флага. Он болтался на кнопке включения барахлящего кондиционера. Буквы, складывающиеся в девиз «Sic semper tyrannis» — «Таков путь тирана»², тускло светились зеленым. Как и сам Ниган, его обитель мало что о нем говорила. Рик видел кругом лишь намеки, но до сути добраться не мог. А ведь когда-то его считали отличной ищейкой. Особенно, в последние годы. Он проводил за делами все свое время, брал сверхурочные и часто засиживался до полуночи. Шеф всегда ставил в пример его упорство, хотя на самом деле Граймс просто оттягивал момент встречи с женой. «Еще не особо поздно», — подумал Рик, взглянув на маленькие часы у прикроватной тумбы. Всего-то начало одиннадцатого. Он взял телефон и уединившись на кухне, набрал Шейну сообщение:       [Пробей для меня по базе одного человека. Ниган Хейсс] Телефон тут же завибрировал вызовом.       — Да? — устало ответил Рик.       — Брат, тут такое дело… Шеф получил твои документы, отставка уже оформлена.       — И что?       — Я не могу тебе помочь с тем парнем, Ниганом. Прости, брат. Ты больше не полицейский.       — Что за бред? Просто проверь его и все.       — Я не могу.       — Шейн, в чем дело? — с нажимом спросил Рик. — У других копов в отставке с этим нет проблем.       — У других нет, у тебя есть. Послушай, шеф нам четко дал понять: не потакать тебе больше. Можешь позвонить Абрахаму или кому еще — дадут от ворот поворот. Так что…       — Какого черта? Шейн на том конце вздохнул и замолчал. Наверняка, пошел на задний двор — его тайное убежище, где он прятал литрового Джима Бима за стендом с садовым инвентарем. А вот и оно: скрип скрученной с бутылки крышки.       — Рик, за сколько реально найти пропавшего человека?       — Двадцать четыре часа, — автоматически ответил он.       — И чем больше времени проходит, тем меньше шансы. Прошло полгода. Долбанных полгода. Тебе этого никто больше не скажет, но послушай-ка меня: если Карл сбежал, он вернется. Если он пропал, если его забрали… Полгода — это уже приговор. Я это знаю, ты это знаешь.       — Мой сын не сбежал.       — Зато ты сбежал. И бегаешь до сих пор. Где ты сейчас, а? Зач… Договорить Шейн не успел — его речь прервали гудки отбоя. Со стороны спальни послышался шум. Наверное, Ниган проснулся. Однако, когда Рик вернулся в постель, вместо того, чтобы выставить его вон, Ниган предложил ему вторую из двух вещей, которые Рик никогда не умел принимать. И если первой было удовлетворение, то второй — утешение. __________________ 1. Родни Старк, Айлин Баркер, Микаэль Ротштейн — специалисты по неорелигиям. 2. Латинский девиз «Sic semper tyrannis» помещен на флаг штата Виргиния.