Удержать позицию

      Джим стоял на самом краю деревянного мостика, что уходил далеко вглубь озера. Под ногами — теплое дерево, свежий воздух вперемешку с дымом сигарет наполняли его легкие. Солнце приятно грело спину. Он впервые позволил себе расслабиться, представить, что все хорошо. Что дети просто балуются на берегу, а не убегают от всяких тварей. Что все на своих местах.       В тени большого дерева Уилл, Майк и Оди сидели на клетчатой подстилке и что-то громко выкрикивали, бросая карточки друг другу. Нэнси и Джонатан по-детски дурачились, бегая босыми ногами по зеленой траве. Над озером стоял необычный шум, но он казался Джиму таким успокаивающим. Неожиданно ему в лицо брызнула вода. Джойс Байерс держалась за край мостика и хитро улыбалась. Это уже не первая попытка затащить Хоппера в озеро, но он предпочитал не лезть в холодную воду — накупался уже.       Мысли приняли неверное направление. Медленно прорисовывалась истинная картинка, но Джим упорно не хотел видеть реальность. Он помотал головой.       — Хоп? — Джойс держалась за мостик и обеспокоенно глядела на Джима. Она явно знает, о чем он думает. — Что тебя беспокоит?       Хоппер молчал. Он знал, когда нужно молчать, а когда говорить, и сейчас именно тот момент, когда лучше держать язык за зубами. Он нахмурился: помнит, что последует дальше, но вместе с хмуростью он широко улыбнулся. Это сложно сделать с разбитой губой, но жизненно необходимо. Его упорство встретилось саркастичными овациями.       Тупая боль прорвалась в сознание, заглушая построенную им идиллию, она терзала все его тело. Джойс протянула руку, но вместо нежного женского прикосновения, он ощутил на затылке грубую мужскую хватку.       Он задержал дыхание. А в следующую секунду ледяная вода обожгла его голову. Пытка продолжалась несколько секунд. Резкий рывок, от которого, кажется, на затылке не останется волос — Хоппер дышит тяжело, отрывисто.       Жадно глотая воздух, он на время забывает о большей части болевых очагов. Только боль в ребрах. Картинка прояснилась. Все та же старая занюханная камера, без каких-либо удобств, все те же офицеры и опять тазик с ледяной водой. Со дна на него смотрели три шипастых цветка. Несколько сраных цветков, от которых Хопперу хотелось выть. Но он держал себя в руках. Он не давал повода для злорадства.       — Джим, — начал усатый майор Головин. Его квадратную рожу Хоппер никогда не забудет, хотя бы для того, чтобы вернуть должок. Джим во всех красках знал, как будет разделываться с майором. — Давай наконец-то поговорим.       Хоппер нервно усмехнулся и, чтобы добавить себе уверенности, твердости, смачно плюнул офицеру под ноги. Надо же, впервые он подумал: «А стоит ли так поступать?». Он знал о последствиях, синяки по всему телу служили ему напоминанием.       Он устал от боли, от безвыходности, что каждый день преследовали его. Единственное на что он надеялся — Головин, или тот другой, потеряют самообладание и добьют его. Но это не работало. Ни в этот и ни в предыдущие разы. Джим даже не терял сознание. За всю неделю ни одного перелома или разрыва. Один офицер расчетлив. Второй постоянно молчал и что-то записывал в блокнот.       Дверь оглушительно скрипнула, даря Джиму искреннюю радость. Этот скрип стал своеобразным финишным свистком. Хоппер перекатился по мокрому полу к углу. К тому самому углу, в котором Джим провел четырнадцать ночей. Он остался наедине со своими мыслями, он может передохнуть и подготовить себя к завтрашнему дню. Утро — ведро воды, бутерброд с помоями и стакан воды, обед и ужин — майор Головин. Этот бесконечный цикл выбивал последние силы из него. Он не знал, сколько еще сможет держаться.       Все чаще Джим задавался вопросом — «Стоит ли оно того?». И каждый раз приходил к ответу, о котором шериф Джим Хоппер никогда не задумался бы. Он мог поклясться, что именно сейчас шериф стоит над ним и, ухмыляясь, неодобрительно качает головой — он готов выбить все мысли из своей измученной версии.       Джиму казалось, будто прошло несколько месяцев, хотя на самом-то деле всего две недели. Две недели, как он пропустил свидание с Джойс. Две недели, как Оди осталась без отца. Две недели, как он пытается отбиться от мысли о том, чтобы покончить со всем этим.       До крови прикусив кулак, Джим пытался подавить нарастающую истерику. Тщетно. Слезы выступили на глазах. Он пытался заглушить все неправильные мысли, но они раз за разом брали верх над его разумом. Ведь никто не знает, что он жив. Ему никто не поможет.

***

      — У меня дела. — С нажимом повторил Билли. Он уже битый час спорил с отцом по поводу своего отъезда, но ничего другого, кроме как: «отвези Максин» тот не говорил. Казалось, что эта заевшая пластинка никогда не уймется.       Билли швырнул несколько вещей в сумку и, злобно дернув змейкой, закрыл её. Уже несколько дней нечто зовет его в Норфолк — и кто бы мог подумать — Байерсы остановились именно в том самом городке. Харгроув ни на секунду не сомневался, что самый младший из Байерсов сыграл важную роль в выборе нового места жительства.       — Максин хочет встретиться со своими друзьями, и ты возьмешь её с собой, а иначе… — Отец толкнул Билли в стену и угрожающе посмотрел парню в глаза.       — Хо-ро-шо. — Он догадывался, что спор так и закончится, но не мог просто уступить отцу.       Рано утром Максин и Билли выехали на шоссе. Дорога обещала быть долгой. Макс спала на переднем сидении, а он, пытаясь заглушить собственные мысли, врубил музыку на полную громкость.       Каждый день его одолевал страх. Страх снова оказаться в чьей-то власти, страх не отвечать за свои действия. Он помнил, что еще секунда — и это чудище забрало бы у него жизнь. Эта неведомая хрень снилась Билли каждую ночь, каждый раз, когда он закрывал глаза, он видел, как тьма поглощает его. Он чувствовал, как агрессия берет его под контроль.       — Билли! — Макс перекричала музыку.       Он только иронично взглянул на нее поверх очков и, подпевая солисту, прибавил громкости. Ближе к пункту назначения Билли заприметил знакомый красный BMW. Поравнявшись со Стивом, он показал тому средний палец и прибавил газу.       Порой Билли задумывался: «А смог бы я вписаться в их компанию?», но сразу же отбрасывал эту мысль. Болтаться с малолетками уж точно повредит его имиджу.       Билли проехал весь город, посматривая на карту. Он упорно игнорировал мысль сделать Максин штурманом.       — Вот оно, блять! Типичный стариковский райончик. — Билли остановил машину около красного BMW. Да уж, маленьких засранцев тут много: скорее всего, Уилл позвал всю свою компанию. Но больше всего Билли удивлялся тому, как все гости поместятся в таком небольшом домике.       Максин хлопнула дверцей и открыла багажник, чтобы достать остальные вещи. Когда она шла по тропинке, ведущей к домику, Билли неожиданно окликнул её:       — Эй, Макс, — не выходя из машины, он посмотрел на сестру поверх очков, — ты знаешь, где меня найти, и… повеселись там.       Макс хотела что-то ответить, но Билли сорвался с места. Он опять мчался, скрывался от своих демонов, страхов, но Билли знает: далеко от них не уйти. Он затормозил на парковке захолустного придорожного мотеля — все, на что ему хватило денег, заработанных в бассейне. На соседнем сидении валяется пакет с покупками: пара бутылок пива и виски.       Докурив сигарету, он кинул окурок на асфальт и, выдыхая дым, размазал бычок о дорогу. Он не знал, что забыл здесь и что делать дальше. Он знал, что сделает сейчас: попробует забыть, кто он, и что с ним приключилось в недавнем времени.       — Эй, мудила! Ну, кто так паркуется?! — Злобно крикнула девушка.       Билли только сейчас заметил, что припарковался сразу на двух местах. Ему все равно. Он только вальяжно оперся спиной о дверь своего номера и самодовольно смотрел за тщетными попытками девушки поставить машину на место номера семь.       Девушка была не из робкого десятка. Она поставила Chevrolet впритирку меж двух авто и вылезла через багажник. Гордо задрав подбородок, рыжеволосая прошла мимо Билли и вошла в соседний номер.       Хлопнув своей дверью, Билли сразу же опустошил всю бутылку пива. Он сполз по стене на пол и откупорил вторую бутылку, которую так же залпом осушил. На пути виски. При любой пьяной мысли Билли начинал смеяться, но каждый раз этот смех граничил с истерикой. Он поджал под себя колени и, схватившись за голову, громко и протяжно, как раненое животное, застонал.

***

      В холодильнике и на полу рядом с ним царил молочный беспорядок. Беспорядком можно назвать не только сегодняшний погром, но и прошедшие две недели в целом. Постоянные споры с Уиллом и угрюмее обычного Джонатан не давали Джойс спокойно выдохнуть. Отстраниться от навязчивых мыслей. Звон колокольчиков отвлек её от разглядывания поломанной полки под молоком.       — Эм, мисс, прошу прощения, — мужчина в очках привлек внимание женщины. — Вы не подскажете, где у вас тут хлопья? — Он добродушно улыбнулся.       — Да, конечно, в третьем ряду. — Джойс вымученно улыбнулась.       — Эй, Джойс! — Управляющий магазином, принес ведро и швабру. — Давай я уберу, а ты пока отдохни. — Мужчина подтолкнул Байерс к подсобке. — Я справлюсь, правда. — Он улыбнулся.       — Спасибо, Аарон, — Джойс положила руку ему на плечо, но затем, как ошпаренная, одернула себя. — Аарон, ты помнишь? Ты обещал отпустить меня сегодня пораньше.       — Да-да, конечно. Можешь идти, — немного расстроенно проговорил мужчина. — До встречи. — Аарон попытался улыбнуться, но вышло у него это неважно.       Аарон Уайт ухаживал за Джойс с самого первого рабочего дня в продовольственном магазинчике. Она была уверена, что были и более подходящие кандидаты на вакансию, но взяли именно ее и по настоянию Уайта. Но Джойс не могла ему ответить взаимностью. Не после всего, что с ней произошло.       Попрощавшись с Аароном, Джойс села в машину. Ее взгляд тут же упал на значок шерифа, заботливо закрепленный над печкой. Так ей казалось, что Хоп всегда будет рядом. Она постоянно возвращалась в то подземелье, постоянно видела размытую фигуру Джима. И каждый раз она проклинала себя за то, что поступила правильно. Она каждый день жила с мыслью, что убила Хоппера.       Быстро смахнув непрошеные слезы, она завела машину и направилась домой, где ее уже ждали гости. Она знала, что сегодняшний день будет тяжелым. Хотя бы потому, что за эти две недели легко не было ни разу. Вопреки ее ожиданиям, все проходило хорошо.       Во дворе Уилл сидел в кругу друзей — он сиял от счастья и весело рассказывал, как прошли эти две недели. Оди и Майк сидели рядом: девушка положила голову на плечо парня и просто улыбалась, впервые с момента их переезда. Девушке так и не удалось вернуть свои силы. Джонатан и Нэнси спрятались на втором этаже, и Джойс даже не хотелось знать, чем они там занимаются. Стив гулял с Доджем — соседская дворняга, которая прибилась к Байерсам.       Джойс зашла в дом. На первом этаже были набросаны спальники. Они были везде: и в гостиной, и на кухне, и даже в коридоре. Минуя все препятствия, она поднялась к себе в комнату — срочно нужно было сбросить рабочую одежду и побыть одной. Ближе к вечеру она все же спустилась вниз.       Со всеми заботами дети справились хорошо, а Нэнси, Стив и Джонатан приготовили чудесный ужин. В доме царила радость и беззаботность. Во время ужина Джойс позволила себе улыбаться. Видя радостные лица, она вспомнила и улыбчивое лицо Хоппера. Улыбка неминуемо ускользнула с её уст. Она искренне старалась поддерживать веселье в доме.