***
Небольшая группа военных проникла на территорию Норфолка слишком легко. Когда они зашли в очередное помещение, дверь за ними захлопнулась — они оказались в ловушке. — На вашем месте, я бы не стал предпринимать попытки отсюда выйти, если, конечно, не хотите стать закуской, — взгляды солдат были обращены к балконам, но источника голоса видно не было. Подполковник дал команду покинуть помещение, и солдаты стали исполнять. Двери были очень надёжны и поддаваться не хотели — замки заблокированы, а толщина спокойно выдерживала выстрел. — Чего вы добиваетесь? — спросил подполковник. — Мы решили показать обществу другую сторону медали, — отвечал голос. — Что ты имеешь ввиду? — пока шла беседа, солдаты тихо искали выход из помещения. — К нам относятся как к тараканам, паразитам. Кто посмелее — пытается нас истребить, остальные брезгливо отворачиваются. Почему-то всем им не приходит на ум одна простая истина — мы люди и имеем чувства. — Ты смотри какие чувствительные, почему-то вы об этом не думали, убивая нас. — Так же как и вы. С той лишь разницей, что мы делали это неумышленно. — Не забывай, что вы живы только благодаря парням, что разработали лекарство для ваших гнилых тел. Которые, кстати, теплокровные. — А толку от такой жизни? — И что вы хотите доказать захватом места, где вас вернули в живое состояние? — О, я думаю, вы знаете, что дело не только в Норфолке. И именно из-за этого, вы тут в таком количестве. — Мне вот интересно, человек, что вас подбил на этот переворот, понимал, что вы в меньшинстве? — Ненадолго. — Вы не сможете перебить столько народа. — Нам и не нужно. У нас есть Халперин и Вестон. И они уже далеко от этого места. — Эти ребята нужны, по большей части, носителям СЧС. А что касается власти — она очень хорошо умеет жертвовать другими, во имя благих дел. — Но тогда от вас отвернется народ. Ведь эти парни — национальные герои. И именно они положили конец войне — не вы. Я думаю надо закругляться, ведь вам пора отдохнуть; вы вдохнули уже достаточно газа, — с балкона полетела дымовая шашка. Солдаты стали закашливаться и, через какое-то время, когда вещества смешались в организме, солдаты погрузилась в глубокий сон. — Ивен, мы тут девушку нашли, тебе бы взглянуть на неё, — обратился рыжий ко второму апостолу. Ивен Дэй зашел в палату к Мэри. — Привет. Мне сказали, что ты была бессмертной? Есть ли что-то, чем ты можешь это подтвердить? — А в карте ничего не написано на этот счёт? Мне и операцию делали, из-за каких-то спаек, которые образовались после… оживления, — апостол осмотрел палату, но нигде не нашел медицинского документа. — Карты здесь нет. И сколько вас было? — Оживших — двое, и ещё трое только начинали пробуждаться. — Что это значит? — Ну, у них начали проявляться эти признаки, вроде дрожащих рук или крови из носа. — У всех это происходит одинаково? — У нас с Дэвидом да, с небольшой разницей. Остальные тоже имели что-то из этого. А Эми говорила, что тоже оживала, но её сразу убили. — И она ожила вновь? — Ей сказали, что это всё благодаря текстонису. — Что это? — Нам всем его дают. Как объяснял Виктор, этот препарат помогает мёртвой плоти регенерироваться, наполняет её жизнью. — Можешь сказать, как звали твоих друзей? — девушка перечислила. — А что теперь будет со мной? — Тебя нужно показать Пророку. Ивен сидел, глубоко задумавшись. Среди имён, что назвала девушка, не было никого из общины, о ком он знал. А вот услышав признаки «пробуждения», он стал задаваться вопросом о том, что Пророк делает с ребятами из общины. И знает ли он о том, что после всего они оживают. Если так, то к чему весь этот переворот? И что ждёт его самого, если всё происходит так, как говорит Мэри. Ему оставалось надеяться, что Пророк всё прояснит, когда наступит момент. А пока, нужно действовать согласно плану.***
Когда Гарри вырвался из собственного дома, ставшего ему западнёй, на улицах Роартана по-прежнему творился беспорядок. Но теперь, сюда ещё и примешались военные, которые отлавливали мертвяков по всему городку. Кендал был в ярости, и готов был пускать пули направо и налево, окончательно умерщвляя эти бесполезные куски гнилого мяса. Однако, заняться ему этим не позволили вооружённые силы Её Величества. Один из солдат обратился к нему с просьбой где-нибудь спрятаться и не высовывать нос. На все протесты Гарри, он угрожал засадить его за решётку вместе с бешеными, если тот будет путаться под ногами. Так что ему ничего не оставалось, как отступить. Кипя от злости, он направился в городской совет. Теперь он был готов озвучить своё решение, на предложение Перл. Когда он подходил, Дункан помогал мисс Лэмб проделать путь к доктору Тому Руссо. А Перл связывала двух мертвяков какой-то цепью. — Какого чёрта тут произошло? — Гарри, где ты был? — голос, и руки мисс Пиндер дрожали. — Меня заперли в собственном доме. — Зои и этот, — она кивнула на бешеного, — ворвались сюда и покусали Эбигейл. Что-то говорили про равноправие и законы. Похоже, они окончательно сошли с ума, — женщина заплакала. Гарри подошел к ней, по пути пнув немёртвого ногой со всего размаху, и позволил женщине уткнуться в него. — Ну, ну. Всё будет хорошо, — он похлопал её по спине. — Хочешь я их прямо сейчас пущу в расход? Потом скажем, что это была самооборона. Перл покачала головой. Как бы ей не было страшно, горько и противно, она всё же отождествляла их с людьми, а людей просто так убивать нельзя. — В Роартоне сейчас находится министр. Посмотрим, что он предложит с этим сделать. А пока их надо как следует связать, — женщина уже взяла себя в руки и вытирала слезы.***
Кирен и Саймон прибыли в Роартон достаточно быстро. К тому моменту, парню стало гораздо лучше. Они бросили машину в задворках города и дальше двигались пешком. Когда они увидели на улицах военных, Саймон резко схватил Кирена за куртку и потянул к себе, пряча их за углом какого-то дома. — Пошли в бунгало, оно ближе. — Но там же нет телефона. — Иначе нас прямо сейчас схватят. Наверняка здесь произошло то же, что и в Скиптоне. — Но моя семья… — Ты оставил им сообщение. Если они дома, наверняка его прослушали. Пошли. Парень медлил всего секунду, борясь со своим беспокойством. Потом кивнул, и они осторожно двинулись в противоположном направлении. Когда Саймон заходил первым через заднюю дверь, чуть не получил сковородкой по лицу, но успел вовремя отвернуться и присесть. — Филип? — удивился он. — Саймон? Кирен? Что вы тут делаете? Я думал, вас нет в городе. — Соскучились по местному колориту, — проворчал Саймон, проходя, наконец, в дом, осторожно отодвинув Уилсона. За ним вошёл и Кирен. — Вынужденная мера, — тяжело вздохнув, сказал Уокер. — А ты что тут делаешь? — он увидел, что лицо парня распухло, а глаза были красные и с мешками. — Я просто… Эми… я… — он так и не смог сформулировать мысли. Но Кирен понял, что он просто пришёл скорбеть о потере. Парень не представлял, сколько мужества потребовалось Филу, чтобы переступить порог холодного, безмолвного дома. А потому он просто шагнул вперёд, заперев за собой дверь, и обнял его. — Нам всем её очень не хватает. Надеюсь, когда-нибудь мы узнаем, что с ней произошло, — он услышал тихое скуление и увидел, как дрожит парень. Бедному Филипу досталось больше всех. Когда Уилсон немного успокоился, они прошли в гостиную. Саймон вышел из своей бывшей комнаты и присел с ними на диван. Филип рассказал, что творилось сегодня на улицах города, и том, что через пару дней состоится суд над Максин Мартин. Об остальных событиях города он не знал — ему не было до них дела. — Послушай, можно тебя попросить об услуге? — ломая пальцы, спросил Кирен. Ему было дико неудобно о чём-то просить разбитого Филипа, но, похоже, выбор был не богат. — Не мог бы ты сходить ко мне домой и узнать как мои родные? И ещё, нам бы не помешали мусс и линзы… — Кир, у тебя же есть линзы, — Саймон посмотрел на него удивлённо. — Это для тебя, — он посмотрел на него почти что строго. Монро сжал губы в тонкую линию. — Ты хочешь заставить меня снова носить это? — Монро поморщился, словно почуял цветение Трупного цветка. — Я думаю, ты и без меня прекрасно понимаешь зачем это, — мужчина тяжело вздохнул. Он понимал.