3 сезон, каким бы он мог быть

      Ночь выдалась ветреной, беспокойной. Потоки воздуха печально завывали, истязали ветки деревьев и трепали редких прохожих.       Саймон перестал ходить по комнате и сел. Взгляд изучал еле горящий камин. Он был как на иголках после того, как Кирена забрали. Уокер выглядел совсем паршиво.       Пожалуй, пора отсюда выбираться. Он поднялся и вышел из дома. Решил пройти через лес — там, где была сетка-рабица, что они устанавливали для защиты от бешеных.       Саймон двигался вдоль лесополосы, вглядываясь в темноту, туда, где было ограждение. Охраны он так и не увидел, поэтому подошел вплотную к забору и прошёл немного вдоль, чтобы убедиться её отсутствии. Спустя десять минут пути, он достал кусачки и начал «прокусывать» дырку в заборе. Мужчина аккуратно пробрался через неё и продолжил путь к поликлинике.       Народа в этот час было немного, так что до нужного места он добрался без приключений. Монро заглянул в первое окно. Сквозь сумрак ему удалось разглядеть силуэт на раскладушке, но судя по письменному столу, это был кабинет доктора Руссо. Саймон нырнул обратно в темноту и пошел искать удачу дальше.       Очень кстати, одно из окон на первом этаже было приоткрыто. Монро попробовал открыть его шире, но мешал ограничитель. Палочку он нашел достаточно быстро, но первая попытка оказалась неудачной. Она выпала из его пальцев, так как добраться до пластмасски было сложно. Вторая попытка также провалилась — веточка сломалась. Третья палка оказалась крепкой, и ограничитель поддался.       Кирен спал, когда Саймон аккуратно обошёл его кровать, чтобы убедиться в том, что это именно он.       — Эй. Ты как?       — Саймон? Как ты сюда попал? — парень попробовал приподняться, но поморщился, принимая прежнее положение.       — Желание и смекалка. Как ты себя чувствуешь?       — Будто меня переехал автобус. Но доктор говорит, что жить буду. Возможно.       Мужчина аккуратно взял плотно перемотанное запястье и мягко прислонил лоб к бинту.       — Ну и напугал же ты меня, — Саймон понял, что смог расслабиться только теперь, когда поговорил с Киреном. — Так значит ты теперь теплый?       — Чего нельзя сказать о тебе.       — Ты не против?.. — он кивнул на обнаженную грудь парня.       Кирен осторожно кивнул. Он не до конца понял намерения Монро, но был рад любому прикосновению.       Мужчина аккуратно нагнулся и приложил ухо к грудине Уокера. Такой знакомый и забытый ритм отдавался в душе мужчины. Монро прикрыл глаза, чтобы полностью погрузиться в этот звук. Он заставил Саймона задуматься, а почувствует ли он снова кровь в своих венах? Или его спасти просто не успеют?       Когда он поднял голову, Кирен облегченно выдохнул. Парень не ожидал, что прикосновение возлюбленного будет таким отталкивающим. Этот холод и закостенелая кожа. Не удивительно, что его мышцы так ныли — они приходили в форму. Укол совести не заставил себя ждать. Ведь ещё утром он был таким же. Так почему теперь ему было так неприятно? Ведь перед ним по-прежнему Саймон — его опора, друг и парень?       — Тебе нужно отдыхать, — сказал мужчина вставая. — Я рад, что ты в порядке.       — Спасибо, что пришел.       Саймон вышел из палаты, оставляя Кирена в задумчивости. Парень пытался понять, почему с утра у него не было подобных чувств. Ответ всплыл в голове сам. Тогда ещё не билось сердце. Все чувства работали в полтона. Именно из-за этого он не сразу понял, что замерз. Ему приходилось концентрироваться на чувствах. А во время поцелуя его интересовала совсем не температура партнера — он был увлечён ощущениями, близостью и интимностью момента. При всей усталости парня, сон завладел им только к утру.       А Саймон перед уходом решил зайти еще в одну комнату.       Ветер за окном, наконец, умолк, но повалил мокрый снег.

***

      Эми смотрела, как за окном автомобиля менялись ландшафты. Она думала о том, как безопаснее всего добраться до дома и что её там ждёт. В любом случае, ей придется сначала ехать с ребятами до Бейтона. Затем до Шеффилда. Девушка прокручивала в голове маршрут, взывая к зрительной памяти. Днем она изучила все возможные маршруты до дома.       Райан и Мэри тихо сопели рядом, а Питер развлекал Дэвида разговорами, чтобы тот не заснул. Под его монотонную речь, у Эми стали слипаться глаза. Только девушка задремала, услышала голос Дэвида.       — Чёрт. Надеюсь, не остановят.       Дайер не понимала, откуда голос — то ли начался сон, то ли откуда-то из реальности. Вскоре почувствовала чью-то руку у себя на плече. Это оказался Райан.       — Эми, просыпайся. Патруль.       — И что нам делать?       — Выглядеть живыми, — прорычал Дэвид, останавливаясь у обочины, согласно указаниям инспектора.       — Куда так поздно, молодые люди? — инспектор заглянул в салон.       — Решил друзей домой подбросить, — сказал Дэвид.       — Можно ваше запястье, сэр? — Дэвид переглянулся с Питером, чтобы убедиться, что не ослышался.       — Простите, что? — решил он все же переспросить.       — Запястье. Видите ли, в районе недалеко отсюда сбежали несколько жертв СЧС. Я хочу убедиться, что вы живые, — через дорогу второй инспектор затормозил встречную машину.       Дайер и Райан перед выездом надели линзы и намазали мусс на открытые участки тела. Но эта маскировка не заставит их сердце качать по венам кровь.       Он проверил пульс Дэвида и протянул руку в салон, прося Питера сделать то же. Грин послушно протянул руку, обдумывая, что можно предпринять в данной ситуации. Но тут инспектора окликнул коллега. А машина, которую он недавно остановил, рванула с места.       — Свободны, — кинул инспектор, спеша к напарнику в патрульную машину.

***

      Джон и Виктор зашли в свой кабинет. Его, наконец, привели в порядок, после захвата Норфолка. Но бумаги, сложенные отдельными стопками, им придётся разбирать самим.       Джон и Виктор взяли по небольшой стопке и сели за рабочие места. Вестон какое-то время перебирал бумаги, потом с хлопком и злостью опустил их на стол.       — Неужели так сложно было предупредить нас заранее? Они забрали все мои свежие записи.       — Значит, придется сделать новые, — не отрываясь от бумаг, ответил Халперин. — А вообще я не раз говорил тебе, что лучше все сразу вносить в компьютер.       — Эти данные требовали повторных испытаний. А теперь мне даже не откуда брать новые.       — Нам вернут невосприимчивых. И ещё, по мелочи.       — Ты о чём?       — А куда их ещё девать? — Виктор поднял глаза на коллегу. — Текстонис требует доработок. При том, что он значительно ускоряет восстановление тканей, нам всё ещё нужно придумать, что делать с невосприимчивыми. И лучше это сделать до того, как жертвы СЧС начнут повально оживать или терять чувствительность к нейротриптилину.       — Я думаю, что им уже не помочь, — поджав губы, сказал Джон. — Все наши попытки были тщетны. И единственная испытуемая, с пересаженным органом от невосприимчивого, тоже у Пророка, — он перешёл на шёпот, чтобы их случайно не услышали. — А теперь ещё нам придётся играть наперегонки с фанатиками, у которых все мои исследования и ценный субъект.       — Пророк за ними присмотрит. Может и исследованиями поделится.       — Всё равно он не сможет их полностью контролировать. Особенно таких, как Рейф.       — Такие, как Рейф вернутся к нам. Он, собственно, уже у нас, — Джон смотрел на напарника с недоумением.       — И что, прикажешь, с ним делать?       — Подержим немного на карантине, обследуем, проведём опыты. А когда всё уляжется, выпустим. Нам ни к чему сейчас огласка.

***

      Когда Фредди привезли в «новый дом», он был ошарашен его масштабами. Коммуна занимала целую деревню. Он слышал про закон, принятый Виктус, но здесь не было никакого ограждения, потому что не было живых.       Его это очень беспокоило. Престону не нужно было это единение с себе подобными. Он просто хотел жить в любимой общине и иметь возможность спокойно работать. А здесь он каждый день ждал, что их «накроют» военные за то, что было в Норфолке.       Разговор с Джулианом и другим апостолом ни к чему не привели. Они отмахивались от этого: «Пророк знает, что делает».       Жизнь в коммуне была странной. У них были свои кафешки с овечьими мозгами и нейротриптилином, все по очереди дежурили, ухаживая за животными и убирая деревню. Были исследователи, которые создали свой нейротриптилин и текстонис.       Самое непривычное здесь — отсутствие денег. То есть работаешь бесплатно. Кафе и развлечения тоже. Но были обязательными собрания с пропагандой от немертвого Пророка и его апостолов.       — Друзья! Сегодня у меня есть великолепная новость, — вещал с трибуны Джулиан. — Мэри, пожалуйста, выйди к нам.       К нему подошла девушка с рыжими волосами. Она сразу бросалась в глаза своим болезненным румянцем. Было видно, как ей сложно передвигаться, и один из немёртвых поддерживал её. Она села на стул, рядом с Джулианом.       — Мэри Томпсон ещё неделю назад была такой же, как мы — бессмертной. Но теперь в её венах снова течёт кровь. Наши ребята разработали новое лекарство, которое поможет всем нам стать такими, как Мэри.       — А можно как-то этого избежать? — раздался голос из зала. — Что-то выглядит она не очень.       — Мэри пришлось пережить операцию, потому что её органы сильно пострадали в момент смерти. Но, к счастью, Мэри дала нам то, что не смог бы дать ни один живой. Она нам показала, к чему готовиться. А потому мы будем проводить обследования для каждого в течение этой недели. И, по возможности, предупреждать грядущие осложнения. И Мэри уже не одна в своем счастье.       На сцену вышел ещё один человек. Фредди его знал, но не видел с самого Норфолка. Этот парень был его соседом по комнате, Алекс. Он выглядел куда лучше, чем девушка. Уверенная и бодрая походка, огонек в глазах и жизнерадостный настрой заставляли завидовать.       — Это Алекс. Благодаря лекарству, что он получал в Норфолке, его мышцы быстро обрели тонус. То же лекарство — текстонис — помогло Мэри. И поможет нам. Так что советую на обходе быть честными. Если вы заметили у себя дрожь в руках, болевые ощущения или другие нетипичные признаки, вы пройдёте осмотр первыми.