3 сезон, каким бы он мог быть

      Джем вели в зал суда. В качестве свидетеля была только мисс Лонсдейл. Максин лежала в больнице с частичной потерей памяти — не могла вспомнить, что было после суда.       Уокер слушала речь обвинения, слова адвоката об отсутствии улик и показания матери Генри. Сама она давала показания по наставлению адвоката — что ничего не помнит.       — Это был тяжелый для меня день. С утра произошло нападение в школе. И я… проявила себя не лучшим образом. Там же в последний раз я и Видела Генри.       — А что было после, мисс Уокер? Что было после школы?       — Я выпила. Много. Наутро проснулась у себя дома.       — И где вы находились всё это время? Может какие-то отрывки?       — Как я и сказала, ничего вспомнить не могу. Поход в магазин, сидр и остановка. Позже только утро, — Джем говорила негромко, пряча взгляд.       — А за что же вы тогда извинялись перед мисс Лонсдейл в день суда над Максин Мартин?       — Мне было нехорошо, и я боялась, что меня вырвет. Поэтому заранее попросила прощения.       — Она врет! Это не звучало как извинение за плохое самочувствие!       — Мисс Лонсдейл, у Вас уже была возможность высказаться, — судья постучала молотком.       — А куда вы ехали тем вечером с Гарри Кендалом, который в этот вечер находился на дежурстве?       Сердце Джем на секунду замерло. К этому вопросу она не готовилась. Она не думала, что кто-то их видел.       Двери зала суда открылись. Обернувшиеся ахнули. В зале нарастал шум. Судья постучала молотком.       — Как вы сюда попали?       — Я пришла узнать, как нынче творится правосудие. Я тут слышала, знаете ли, что женщину, убившую меня, освободили, — Эми зашла в помещение без маскировки, и была довольна эффектом. Она прошла в первые ряды и села на свободное место. Сидевшие рядом с ней тут же подвинулись.       — Я повторю свой вопрос. Кто вы и как сюда попали?       — Эми Дайер. Но Вы не отвлекайтесь. Всё же заседание идёт.       — Это мой зал суда! — почти взвыла судья. — - Выведите её, — обратилась она к охране.       — Вам есть что скрывать? Неужели нас уже совсем перестали принимать за людей? А между тем, всё больше бессмертных вновь учатся дышать. Так же как и я, до того, как моё сердце проткнула оправданная Вами особа, — она сделала небольшую паузу. — Я пришла убедиться, что правосудие одинаково для всех.       — Сразу после заседания Вас отправят за стену.       — Да, как хотите, — небрежно бросила девушка. Джем стоило немалых усилий, чтобы вникнуть в суть адресованных ей вопросов. Теперь ложь давалась легче, ведь всё её внимание было обращено на Эми. Так же как и остальных участников процесса, знакомых с историей Дайер.       Сью и Стив вышли на улицу. Миссис Уокер не могла унять дрожь. К ним подошел Чарли, адвокат Джем. Он лишь коснулся её плеча на прощанье и пошел к своей машине.       — Он сделал всё, что было в его силах. Элис была права — Чарли хороший адвокат.       Они не спешили сесть в машину. Неподалёку прошла Эми, в сопровождении охраны. Она лучезарно улыбнулась Уокерам. Девушка была сама беззаботность, Дайер будто шла гулять с друзьями. Если бы она была знакома с охранниками, наверняка взяла бы их под руки.       — Как так вышло? — миссис Уокер до сих пор не оправилась от шока. К счастью в этот момент подошла Ширли, которая рассказала о том, как прошло её утро. К тому моменту Дайер уже увезли.       Ещё через пару минут, из дверей вышла Джемайма. Родители, наконец, смогли обнять свою дочь.       — Мы заедем к Кирену?

***

      Эми толкнули за ворота со словами: «Жилище найдешь сама». Она не сильно переживала на счет того, что ей не дали возможности собраться. За это время Дайер уже привыкла быть налегке. Её огорчало только то, что она не смогла повидаться с Киреном. Ширли сказала, что он вновь живой и пока в больнице.       Девушка гордо расправила плечи и шагнула в сторону нового места обитания. За её спиной лязгнул засов, запирая ворота. Что ж, нет такой ситуации, с которой Дайер не справится. Да что там говорить, она уже дважды избежала смерти.       Эми шла по главной улице в поисках старых товарищей или хотя бы привлекательного дома. Что было, мягко говоря, непростой задачей. Здания, в основном, были в плачевном состоянии — редкие дома имели приличный вид. Зато улица выглядела ухоженной.       Через дом от неё из дверей вышел мужчина в знакомом свитере. Эми ускорила шаг. У Саймона в руках было 2 ведра, и он шёл в противоположную сторону, тихо напевая что-то.       Дайер догнала друга и закрыла его глаза руками. Монро настороженно остановился. Он был готов ударить. И пока раздумывал, как лучше поступить, Эми сказала: «Ну же, мне казалось, что ты знаешь, как это работает. Я закрываю тебе глаза, а ты пробуешь угадать, кто это».       — Эми, — не веря своим ушам, прошептал Саймон. Он боялся ошибиться. Но этот голос, точно принадлежал ей. Как такое возможно?       Он выпустил ручки ведер и осторожно повернулся, словно боялся спугнуть мираж. Но она никуда не делась. Её бледные глаза были полны жизни, улыбка была теплая и радостная. Только Эми имела способность прогонять тьму из души одним своим присутствием.       Монро протянул к ней руку и тут же сгреб в крепкие объятия.       — Полегче, ковбой, иначе сломаешь мне рёбра.       — Эми, как такое возможно?       — Ну, мне не впервой. Знаешь, как это бывает. Умираешь, а потом внезапно просыпаешься.       — Ты… снова ожила?       — Это долгая история, мистер апостол, и я бы рассказала её в более приятном месте. Ты ведь не против меня на время приютить?

***

      — Как хорошо, что доктор Руссо разрешил тебя забрать сегодня, — сказал Стив.       — Да, прямо день освобождений, — поддержал Кирен.       Пока родители пошли разбирать сумки с продуктами, Джем и Кирен решили сменить одежду. Сестра первая заняла душ.       Она пыталась смыть с себя позор сегодняшнего дня. Эту ложь, что произносила, давая клятву. Каждый раз, закрывая глаза, она видела взгляд Сильвии Лонсдейл. Женщина надеялась, наконец, узнать правду. Ту, которую давно чувствовала и в которой боялась признаться себе.       «Твоя правда сына ей не вернёт, — говорил Чарли. — А вот ты забудешь про покой. Законы написаны, чтобы не было преступлений. Ты сделала это ненамеренно. И вряд ли захочешь повторить. Так что лучше подумай о своей жизни».       Она вышла из душа в одном полотенце и на ватных ногах направилась в комнату брата. Вода стекала по красным распущенным волосам, собиралась каплями на кончиках и падала на пол, разбиваясь о ламинат.       Кирен обернулся на скрип двери и замер. Сестра подошла вплотную и уронила голову ему на плечо.       — Почему тебя не было? Как ты мог меня бросить? — она дала волю слезам. — Ты же обещал, что поможешь, — она не сильно стукнула его кулаком по груди. Кирену пришлось придержать полотенце на спине Джем, чтобы оно не сползло. — Что мне нужно было сделать? Как мне теперь с этим жить? — ноги совсем ослабли и Джем начала оседать. Но Кирен крепко прижал её к себе и сел с ней на кровать.       Какое-то время она не могла произнести ни слова. Эмоции выплескивались слезами и всхлипами. Поглаживания по голове дарили чувство защищенности, как в детстве. Когда все было на своих местах. Только спустя несколько минут она начала успокаиваться.       — Прости, что меня сегодня не было с тобой. Но я уверен, что ты сделала все правильно. Ведь ты теперь старшая, сестренка, — она усмехнулась.       — Только технически, — вновь стала серьезной. — Ты рассказал родителям Лизы, что сделал.       — Это было другое.       — Почему? — она отстранилась, чтобы взглянуть ему в глаза. И тут же схватила полотенце, которое теперь совсем развязалось и держалось только благодаря рукам девушки. Она попробовала его снова зафиксировать.       — Потому что я её съел, Джем. Я был не в себе.       — В том-то и дело. Ты был не в себе. А какое оправдание для меня?       — Оставь это. Сейчас ты не найдешь ответ на вопрос о том, правильно ты поступила или нет. Если хочешь, расскажи, как прошел суд.       — Я сказала, что ничего не помню. А потом… О, Боже, Кирен. Эми жива.       — Что?       — Эми пришла на суд. Я хотела поговорить с ней после, но сразу по окончании процесса её вывели.       — Куда?       — Не знаю. Скорее всего повели, за стену, — Кирен встал.       — Я должен с ней повидаться.       — Тебя не пустят. Мы много раз пытались пройти к тебе, но там охрана, — парень задумался.       — Саймон как-то прошел.       — Когда?       — Он навещал меня в больнице.       — Кирен. Ты правда мне нужен. Пожалуйста, не уходи. И родители стараются с этим ужином. Эми уже никуда не денется, — парень открыл рот, намереваясь возразить, но понял, что Джем права.       — Конечно, — он мягко улыбнулся. — Да и ночью быть незамеченным проще.

***

      Бессмертный Пророк смотрел в окно на то, как одни жители коммуны стоят в очередях на получение лекарства, пока другие занимались уборкой на улицах или проверкой коммуникаций в деревне. Как и говорилось на собрании, в первую очередь текстонис выдавался тем, у кого были признаки оживания.       Производство этого газа в деревне давалось в разы сложнее, чем в лаборатории Норфолка. Местные ученые бились над возможностью создать жидкий вариант, наподобие нейротриптилина, но пока успех был невелик. Любое исследование требует времени и ресурсов. У них было не все.       В коммуне каждый день вновь оживал один-два человека. У кого-то это проходило без осложнений, а для кого-то оказывалось фатальным. Большинство было в тяжелом состоянии, и им оказывали медицинскую помощь. В связи с этими осложнениями, Пророк обязал всех сообщать о причинах смерти, чтобы успеть приготовить условия содержания после оживания.       В комнату зашли Алекс и второй апостол, который тоже стал вновь ожившим.       — Ты нас звал, — сказал Ивен Дэй.       — Да, — Пророк отвернулся от окна и сел в своё кресло, — у меня есть для вас задание, ребята.