Драконьи дети

— Пожалуйста, не надо! Братец Гажил! — Ты до мозгов проржавел, железяка?! Ты куда?! — Вы же всегда дерётесь и миритесь, что сегодня не так? Гажил молчит, уходит и не оглядывается, и Роуг тоже не находит нужных слов. Венди плачет, утешаемая Хэппи, Лектор, подбоченившись, растерянно смотрит то на Стинга, то на Гажила, то на Нацу, не понимая, что происходит, а Фрош испуганно жмётся к его, Роуга, лапе, и глаза у него на мокром месте — он до сих пор боится старших драконов и по отдельности и когда они сцепляются в ссоре. Пасмурное небо покрывает Гажила мутным налётом, он не блестит, как прежде, и даже железные перья его гневно лязгают, отсчитывая решительные шаги прочь. Он едва заметно прихрамывает — прикрыл Венди от заряда катапульты в последнем бою. — Ты так просто оставишь своих друзей? — негромко спрашивает Нацу, но Роуг слышит, да все слышат — в нем рокочет вулкан. Железный дракон останавливается, и надежда пробивается в душе трепещущим теплом. — ...друзей? Гажил взлетает. Сердце Роуга падает во мрак, и в горле застревает иголками и больно царапается невыкрикнутое "останься". — Он одумается, правда, Нацу? Он одумается! — всхлипывает Хэппи, не зная, кого ему успокаивать; Венди всё понимает и аккуратно освобождается из его пушистых лапок. Голубой иксид тянется к огненному дракону, но тот раздражённо взмахивает хвостом и уходит в противоположном направлении, возвращается к пещере, где всё ещё горит костёр. "— В одном небе не ужиться двум драконам". Стинг, не зная, что делать, оборачивается наконец к Роугу. — Он ведь любит побыть один, наверняка и в этот раз... — белый дракон улыбается, но его улыбка вялая, потому что он и сам не верит. Гажил всегда сыплет колкостями, как железными иглами, но они не жалят так больно, как сегодня — обычно он бросает их намеренно, зная, как не причинить сильного вреда, а сейчас, не задумываясь и не глядя, метнул со всей силы прямо в цель. Глубоко вонзившиеся слова торчат между ними, мешают подойти друг к другу ближе, а выдернуть их не так просто. "— Пока вы не поймёте, что прошлого не вернуть, бесполезно что-то объяснять!" — Со временем, может быть, он... — вновь начинает Стинг, заискивающе заглядывая в глаза Роугу, но стоит их взглядам пересечься — и Эвклиф прижимает его к себе лапой и больше ничего не говорит. Роуг любит всех своих друзей, но если Стинг и Венди по большей части учатся у Нацу, Роугу проще найти общий язык с Гажилом. Железный дракон, как и он сам, не любит лишней болтовни и держится серьёзным. Его мощное сложение превращает его в незыблемую глыбу, суровый алый взгляд пригибает к земле, а блеск металлических зубов, шипов и когтей внушает страх. От Гажила веет то холодом то жаром, но больше всего — уверенностью, и Роугу очень хочется стать таким же сильным и независимым. Но не настолько независимым, чтобы бросить друзей. "— Чего вы ждёте от людей? Они давно видят в вас лишь драконов, а вы продолжаете их защищать, зачем? Хвост Феи? Пользуются вашей наивностью, твоей наивностью, головёшка!" — Он не вернётся до рождества, — вздыхает Венди, не сводя глаз от темного неба, в котором уже давно исчез драконий силуэт, — а может, не вернётся и после. Слёзы на её бледной чешуе не засыхают, но она пытается улыбнуться, и у неё получается лучше, чем у Стинга. — Я надеюсь, он будет счастлив, — выдаёт вдруг Венди, и Роуг хмурится, — а если у нас, у убийц драконов, общая судьба, мы обязательно свидимся вновь. Ей говорить и ждать проще, потому что Нацу по-прежнему здесь, потому что не ей Гажил рассказывал так много о свойствах металлов, не ей показывал, как читать карты и пользоваться людским компасом, не ей он объяснял, с какими гильдиями лучше не иметь дело, не её он учил охотиться на горных коз в ущельях. Гажил понимал природу тени так же хорошо, как свою — природу железа — и помогал Роугу подчинять её. — Фрош того же мнения, — хлюпает Фрош, забравшись ему на спину и вцепившись в черную гриву, — Мы будем ждать. Роуг проглатывает колючий ком, но так и не может ничего сказать. Стинг отпускает его и уходит, пытаясь увести за собой остальных, но Венди говорит, что хочет ещё немного посидеть, пока не начался дождь. Так они остаются втроём. Венди не спешит утешить его, приободрить, обнять, она всего лишь рядом, и за это теневой дракон ей очень благодарен. Роуг не помнит, сколько часов они сидят так, в безмолвии глядя на густеющее черным, серым и синим небо, пока чешую не прожигают, будто иглы, капли дождя. Стинг пытается до них докричаться, но они всё сидят, лишь Фрош спрятался Роугу под чёрное крыло. Скоро их троих накрывает другое крыло, красное. — Три дня, — непривычно тихо сипит Нацу, и пусть вид у него злой, в серых глазах воет тоска, — уходим через три дня. "— Ну и продолжай дальше сохнуть по своим людишкам, глупейший из драконов, и в следующий раз их снаряд доберётся до цели". Венди смотрит на Нацу со странным облегчением — Гажил так скоро не вернётся, но они готовы принять его обратно, Нацу готов (после сегодняшнего простить его — чудо), и от этого уже не так страшно. Роуг наконец-то находит, что сказать. — Не нужно. Нас ведь подставили с заданием, нужно скорее найти новое. Мордочка драконицы вытягивается в изумлении, но Нацу, подумав некоторое время, согласно кивает, и Венди подчиняется. — Рэйос, — говорит огненный дракон, и от этого имени у Роуга вздрагивает каждая жилка, потому что так его называл лишь Гажил, — ты похож на него. И ждёт. Для Нацу это вторая потеря за полгода, но Роугу от этого ни жарко ни холодно, потому что внутри грызёт и разрастается своя пустота. Он выбирается из-под алых крыльев и уносит Фроша к их временному пристанищу. Роуг не помнит, когда в последний раз ловил на себе взгляд Гажила. А смотрел ли наставник на ученика хоть когда-нибудь? — Нисколько, — рычит он с непонятно откуда взявшейся злостью, проходя мимо, и слышит в ответ безрадостный смех.