Драконьи дети

Тигры скалят клыки с их плеч, и Стинг впервые за долгое время расслабленно потягивается — они, кажется, дома. Нацу уже очень давно ходит с меткой Хвоста Феи в обход всех правил, но только теперь белый дракон понимает, в чем ценность этого, как всегда фыркал Гажил, "клейма". Желание принадлежать чему-то большему, чему-то, что ты выбираешь сам, уж точно не драконье и приносит чисто человеческую радость. Даже если их с Роугом сюда привела жажда нечеловеческой силы. Минерва, дочь Джиеммы, главы гильдии, обещала помочь им с драконьими лакримами, а в обмен её отец заставил драконов вступить в их ряды. Стинг загорелся идеей обзавестись лакримами ещё давно, как только услышал о Лаксусе, громовом убийце драконов, и даже перспектива оказаться в вечном долгу у Саблезуба не кажется ему сейчас проблемой. — Здесь уважают силу, — говорит он, невольно вспоминая вечное противостояние Нацу и Гажила, — здесь мы научимся быть лучшими. — И ты сможешь победить Нацу! — Лектор радостно тянет лапки вверх и, вспорхнув, усаживается ему на спину. Летающие котята тоже обзавелись своими метками. Ещё совсем малыши по сравнению с Хэппи, Лектор и Фрош не вливаются в коллектив саблезубых — крохотные, слабые, беспомощные на фоне угрюмых, скованных жёсткой властью Джиеммы магов, но это не имеет значения, пока Стинг и Роуг рядом. — Да, смогу, — бодро кивает Стинг, а у самого мышцы сводит на холоде и глаза закрываются после долгой дороги. После ухода Гажила у Нацу добавилось работы — несмотря на постоянные склоки, вместе они обеспечивали младших драконов и иксидов защитой и пропитанием, распределяя обязанности, но теперь обо всём пришлось думать огненному дракону. Висеть на Нацу обузой — последнее, чего хотел бы Стинг. Венди уж точно не была готова покинуть его, но они... Они должны были уйти, как бы ни было трудно, и начать свой путь. Роуг смотрит на него с каким-то странным выражением — в последнее время он зачастил с этими нечитаемыми взглядами — и вздыхает: — Лучшими? Лучше них? — В десять раз! Теневой дракон не отвечает, но Стинг прекрасно знает, что Роугу одолеть Гажила так же важно, как для него самого — превзойти Нацу. Сердце сжимается от мысли, что они так и не попрощались как следует. Небо хмурится, шумит мокрым ветром, впечатывая снежинки в чешую и путая их в гриве, и пора бы уже спрятаться внутри, но они всё сидят на крыше гильдии. Стинг думает, что им стоит устроиться в одной из комнат, но Роугу эта идея не по душе — слишком уж тесно будет даже одному дракону в человеческой спальне, а в маленькой гильдии больше негде заночевать; нужно искать более подходящий им грот в скалах неподалёку. Нацу учил их не забывать людских привычек, но некоторые аспекты их драконьих тел просто невозможно игнорировать. — Венди, наверное, плачет, — бьёт по больному Роуг, и Стинг морщится. — Поплачет и перестанет, — получается грубее, чем он ожидал, но Стинг старается не замечать укол совести, — у них есть Хвост Феи. — Она же наш друг, — возражает Роуг, сверкая красными глазами из-под бровей, — как и Нацу. — Разве не ты предложил уйти?! — вскипает Стинг, поворачиваясь к нему всем корпусом и потрясывая рогами так, что едва не задевает Лектора, — Это была твоя идея разделиться, чтобы набраться опыта! Роуг не знает, как противостоять такой правде, и отворачивается, чтобы сказать что-то ободрительное Фрошу. Белый дракон фыркает: да, признаёт, что он и сам слишком быстро согласился, но брать всю вину на себя он не собирается. Хотя это он сорвался с места, это он не стал дожидаться возвращения Нацу с задания, это он не разбудил Венди и не попытался с ней объясниться, просто потащил Роуга за собой, пока хватало запала и смелости... Маленькая драконица с голубой чешуёй и тёплыми карими глазами вдруг всплывает перед Стингом, растерянно оглядывается, выбегает в стужу на улицу, оставляя за спиной погасший костёр, кличет их, пытается учуять (в такой снегопад едва ли возможно взять след) и в бессилии опускается прямо в сугроб, неверяще качая головой. Нацу встречает её в таком виде и без слов всё понимает, и даже падающие в воздухе снежинки вокруг него осыпаются на тающий снег дождём. — Ты тоже плачешь, — не смотря на Стинга, замечает Роуг со своей проклятой проницательностью, — надеюсь, эти лакримы стоят того. Глубокой ночью они всё же пробираются в главный зал гильдии и устраиваются прямо на коврах у непотушенного камина, но его пламя почти не греет.