Just blogger

— Вкусный чай. — Угу. Со вкусом персика же? — Ага. Еще никогда между Чонгуком и Тэхеном не было столько неловкости. Они даже сами не знают причину такого поведения: может быть, что это из-за рукоприкладства Чонгука, может быть, из-за того случая с зеркалом в квартире художника. Но спустя тридцать минут обстановка разряжается, когда Тэхен заговаривает о поиске новой работы. Чонгук искренне удивляется, куда же Тэ потратил столько денег, но тот ему объясняет, что нужно копить на будущее, ибо имеющиеся средства ему обеспечат хорошее образование и жилье до 4го курса, в то время, как Тэхен будет обучаться в университете все пять лет. Чонгук предлагает ему свой вариант. — Хен, ты можешь работать на меня, — делает глоток чая. — Не смеши меня, Гуки. Времена, когда я целовался с тобой на камеру уже позади. Чонгук резко подрывается и за секунду сокращает дистанцию между ними. Тэхен невольно тянется назад, но Чонгук крепко держит его за затылок. Он включает камеру телефона и шепчет в нервно искусанные губы: — Это легко исправить. Тэхен сдавленно мычит, толкает Чонгука, но тот слишком увлечен поцелуем, по которому изголодался, как зверь. Фантазии о вишневых губах, которые привлекали внимание юрким языком, что облизывал их, стали воплощены в реальность. Чонгук тянет нижнюю губу, посасывает своими, нежно причмокивая, кусает так, чтобы боль граничила с удовольствием. Балансировать между такими яркими ощущениями сложно. Тэхен сопротивляется ровно до того момента, когда зубы Гука смыкаются на его нижней губе. Расслабившись, он дает Чонгуку шанс проскользнуть языком в рот. Тело обмякает, когда младший начинает проявлять свою доминантность. Хозяйничая во рту Тэхена, Чонгук ведет языком по нёбу, проводит по внутренней стороне десен, снова сплетает с чужим языком, делая круговые движения вокруг мышцы. Надавив на подбородок Тэхена, Чонгук отстраняется, но только для того, чтобы начать обсасывать язык своего хена, доставляя и ему, и себе невероятное удовольствие. Тэхен сжимает крепкие плечи Чонгука, будучи уверенным, что будет краснеть за свои действия, и тянет на себя. Самая настоящая борьба за доминирование. Тэхен резко укладывает Чонгука на лопатки, а сам седлает его бедра. Заводит руку над головой парня и придерживает своей. Второй рукой лезет под футболку, нащупывая рельефный торс. Губы в это время оставляют алые засосы на шее Чонгука, гортанно стонущего от удовольствия. Меж ягодиц упирается внушающих размеров стояк, о который Тэхен начинает тереться, разжигая пламя между ними до невозможности. — Ты чего завис? Я говорю, что отказываюсь от твоего предложения. Внезапный голос Тэхена возвращает Чонгука из мира фантазий. Он все также сидит на кухне, попивая чай со вкусом персика, и разговаривает со своим хеном. За ту минуту чистой порнографии в мыслях в реальном мире ничего не изменилось. Почти. — Мне нужно в туалет. Когда Чонгук встает, взгляд Тэхена падает на промежность младшего. Не то, чтобы он туда пялился намеренно, просто выпирающая из-под обтягивающих джинсов эрекция — это то, о чем Тэхен мог вспоминать по памяти. Не то, чтобы он прокручивал подобное в голове специально, просто месяц без секса дает о себе знать. — Я могу чем-то помочь? — спрашивает, не подумав, Ким. — Мог бы, если бы не твой парень, — бросает через плечо Чонгук и удаляется в ванную комнату для устранения проблемы. И опять дрочить, с чувством дежавю думает он.

***

Юнги Чимину скучать не даёт: то приводит Тэхена и Чонгука, то сам с Хосоком навещает. Чимин себя одиноким не чувствует, потому что его окружают лишь прекрасные люди. Они многое рассказывают, шутят, а когда Чимин слишком сильно смеется, и шов грозится разойтись, парни резко замолкают, заставляя Чимина еще больше смеяться, но уже про себя. За ним ухаживает молодая медсестра, постоянно делающая комплименты и пытающаяся обратить его внимание на себя. Юнги всегда следит за ней, нахмурив брови, чтобы не распускала свои руки больше положенного. На каждый ее лестный отзыв о теле Пак Чимина, Юнги дает не менее язвительный ответ. — У вас такой рельефный торс! В какой фитнес-клуб ходите? Думаю, мне нужно тоже туда записаться. — Я вас умоляю, он ленивая задница, а прессак у него благодаря всяким аппаратам. А вам, да, нужно сходить и скинуть пару килограммов, — мило улыбается Юнги. Чимин ничуть не обижается на слова старшего, потому что знает, что в нем говорит ревность, но эти колкие фразы его всегда смешат. — Вы такой хам! — пищит медсестра. — Зато этого хама любит человек, к которому вы пытаетесь беспалевно подкатить. Глаза девушки становятся размером с монету, а уши вспыхивают красным огнем. Она резко встает, забирая все принадлежности, и перед выходом бросает: — Удачи вам, гомосеки. — И тебе, дорогая, с поиском новой работы, — отвечает Чимин. После ее ухода наступает неловкая тишина. Юнги поправляет подушку больного, берет тарелку с недоеденной кашей и преподносит к губам Чимина ложечку с манной. — Ешь. — Зато этого хама любит человек, к которому вы пытаетесь беспалевно подкатить, так, кажется, ты сказал? — все еще не реагирует на кашу Чимин. — Ешь, говорю. Тебе витамины всякие нужны. — Ответь на вопрос, хен, — мотает головой. — Да, я так сказал, — смотрит своими тёмными глазами в чиминовы. — Что-то неверно? — Да. Рука Юнги еле заметно дрогнет, но Мин быстро отходит и берет эмоции под контроль. Глаза потихоньку покрываются корками льда, а на лице снова бесячая Чимина ухмылка. — Подумаешь, слегка приврал. Я же знаю, что ты по парням, поэтому облегчил твою задачу отшить эту назойливую девушку, — Юнги все еще тянет ложку Чимину. — Хорошо, что при ней не начал заявлять, мол, да не люблю я тебя, — усмехается. — Потому что я не просто люблю тебя. Я дышу тобой, — еле слышно говорит Чимин, и, наконец, кушает манку. Все барьеры, установленные Юнги, в миг рушатся. Правду говорят, что строить всегда тяжелее, нежели ломать. Глаза наполняются теплотой и нежностью, которую видел лишь узкий круг людей: семья, Тэхен и этот пухлощекий парень. Они тихо сидят, ведь большего им и не нужно. Юнги кормит смущенного Чимина, а тот больше не сопротивляется, насильно впихивая в себя ставшую за эту неделю ненавистной кашу. Хосок есть шум. Со словами «Йоу, Шуга!» он ворвался в палату, нарушая ту приятную тишину, что царила между двумя парнями. В руках у него свой шлем и пакет с вкусностями для Чимина. — Когда тебя уже выпишут, блять? Мой маршрут даже близко сюда не лежит, но я не могу бросить своего братца тут, поэтому приходится мотаться туда-сюда. Кстати, — поворачивается к Юнги, — завтра заезд. Мне нужна твоя поддержка, бро. Чимин переводит взгляд с одного парня на другого. Юнги хмурится, но все же отвечает: — Завтра Чимина выписывают, я не смогу. Хосок в удивлении смотрит на брата, потом снова на Юнги. — Так вы, ребята, всё-таки встречаетесь? — поднимает одну бровь. Парни немного молчат, но Чимин нарушает тишину первым: — Прости, что скрывали, Хоби. Мы вместе с того вечера у реки, — осторожно начинает Пак. — Так нужно было, Хосок. Об этом пока не должны узнать ни Тэхен, ни Чонгук. Рано еще, — добавляет Юнги. Хосок легонько улыбается. Подойдя к парням, он наклоняется и шепчет: — Совсем не умеете скрываться, серьёзно. Я вас раскусил еще давно, — подмигивает и выпрямляется. Уже чуть громче добавляет: — Кароче, в день выписки будем устраивать пати для Чимы. Кто знает, если я выиграю, то на один повод для бухича будет больше. Хосок салютирует парням и, забрав свой неразлучный шлем, уходит.

***

— Детка, это не твой максимум, — рычит Чон, давя сильнее на газ. Сердце бьётся под стать скорости белого мотоцикла, на котором, нагнувшись, едет Хосок. На лице гонщика играют желваки, ярость охватывает неожиданными фонтанами, все больше и больше распаляя вечно холодную голову. Ему нужна эта победа. Ради его улыбки. Ради его восторженного взгляда. Близится поворот, где нужно быть максимально внимательным, иначе мотоцикл занесет. Как назло, перед глазами стоит образ хмурого парня, что смущался от каждого хосокова слова. Лисий прищур, десневая улыбка, глубокий, местами хриплый голос — это то, что может повести к победе. Или к концу, в котором Хосок уже потонул. — Давай, детка, не подведи, — миновав поворот, Чон снова набирает скорость. Он вновь первый, но бдительность не теряет. Осталось совсем чуть-чуть. Финишная черта, которую проехал Хосок своим мотоциклом, как всегда, за спиной. Первый. Вновь награда, вновь овации, томные взгляды и уважение. Глаза по-прежнему ищут не того, кого надо, потому что нужный в данный момент человек рядом с его братом. Любая награда имеет свой срок необходимости. Мы соревнуемся, упорно учимся, создаем что-то свое лишь для того, чтобы получить награду. Человеческая жажда не заканчивается после одной, она, наоборот, требует большего. Раз за разом мы тешим своё эго, кому-то доказываем свою ценность, но у всего есть свой предел. Лучшая награда — это гордость. У тебя на руках может не оказаться медали, ты можешь проиграть, но пока в тебя верят, пока есть тот, кто будет гордиться тобой — ты будешь продолжать. Хосок набирает пару строчек и отправляет на давно выученный номер. Через несколько секунд приходит ответ, принося с собой радость и тепло. На экране телефона высвечивается диалог, в котором говорится: «Я выиграл и мне дали медаль.» «Хосок-а, я горжусь тобой» — пришло в ответ. Хосоку есть ради кого продолжать.