***
— Пришла в себя? Найджел с девочкой забились за угловой стол в «Дырявом Котле». Попивая свой чай, мальчик смотрел, как в глазах девочки тают следы наваждения. — Что… это было? — По-видимому, твоя реакция на распыленное в воздухе любовное зелье. И кстати, какое-то избирательно действующее. Мужчин-то не зацепило. — Меня что… опоили? — Как и всех, кто находился во «Флориш и Блоттс». Я даже примерно боюсь представить, что нужно было этому попугаю. Девочка сложила голову на руки, закрыв глаза. — И кстати, зачем ты купила так много этой художественной литературы? И почему сказала, что на год? — Он у нас будет преподавателем по Защите от Тёмных Искусств… — Профессор Квирелл был, по мне, даже более надёжен, чем этот ужас. — … а эти книги нам понадобятся, чтобы стать хорошими магами! — Так, пей чай! Похоже, зелье ещё не выветрилось. И кстати, тебе нужно будет зайти в аптеку и сказать спасибо её владельцу. Он безвозмездно дал мне зелье, чтобы привести тебя в чувство. — Ладно, зайду. И это… Спасибо тебе. Похоже, меня действительно чем-то отравили. — Всегда к твоим услугам, Перкс.***
— Ужас! Он действительно преподаватель! — Найджел со стоном положил голову на стол. — Хэй, Салли-Энн, что это с нашим храбрым Барсучонком? — спросил пятикурсник, садясь рядом. — Он в ужасе от того попугая за столом. — Что ты говоришь?! — возмутилась Ханна Аббот. — Он замечательный! Такой… такой… — Ханна, советую тебе принять противоядие от любовных зелий, которыми любит баловаться наш новый преподаватель по ЗОТИ. Уверен, твоё восхищение его сиятельной персоной пропадёт. — Постой-ка! — пятикурсник ощутимо напрягся. — Какие ещё любовные зелья? Этот новый профессор опаивает младшекурсниц? — Нет, похоже, он травит всех. И поэтому я предупреждаю сейчас. А то, что это — правда, мы убедились ещё летом, в книжном, когда нам не повезло нарваться на презентацию его новой книги. У Салли-Энн аллергия на некоторые зелья. А противоядие сняло все симптомы. — Яс-с-сно. Спасибо за сигнал — играя желваками, пятикурсникурсник отошёл в сторону к старшим ребятам. — Найджел, ты монстр, — Салли-Энн зевнула. — Ты хоть представляешь, какую кость кинул нашим? А если они декану пожалуются? Этого Локхарта на части разорвут! — Я полностью безобиден, что ты. Меня не тронь, и я не трону, заповедь всех хаффлпаффцев! — Ага, ленивый увалень. И почему у меня ощущение, что ты готов злобно ощетиниться и вцепиться во врага? — Потому что моё окружение — это святая святых, и я не позволю причинить им вред. Никому из них.***
Стукнула стенка бочки, и в гостиную вошла профессор Спраут. — Общий сбор! Через тридцать секунд внизу были все. Убедившись в наличии всех студентов, декан барсуков начала свою речь: — Прежде всего я хочу поприветствовать наших первокурсников, которые поступили на наш факультет. Вам, видимо, уже рассказали особенности нашего Дома, но от себя добавлю. Мы всегда защитим своих и поможем в случае надобности. И мы не отвернемся, если случится беда. Если возникнут какие-то проблемы или вопросы, вы всегда можете обратиться к старостам или ко мне. Меня вы можете найти в теплицах или в учительской, хотя там реже. Я прошу только хорошо учиться и не встревать в неприятности. Всё ясно? Тогда, первокурсники, марш по спальням. А остальные — задержитесь. Первокурсники разошлись, а студенты, начиная со второго курса, остались неподвижны. — Найджел, — Спраут тяжело вздохнула, — то, что ты рассказал — это правда? Пойми, это серьезное обвинение. На эти слова мальчик поднялся с кресла, где сидел вместе с подругой. — Я, Найджел Сэмюэль Тафнел, клянусь, что был свидетелем использования Гилдероем Локхартом любовных зелий, которые он распылил в книжном магазине «Флориш и Блоттс» под видом духов! Сверкнула вспышка, на мгновение ослепив всех. — Что это было?.. — робко спросил Найджел, не ожидавший такой иллюминации на свои слова. — Я сделал что-то не то? — Найджел, живо — Люмос! — Чего?! — Люмос! Ну! — Эээ… Люмос, — мальчик взмахнул палочкой, которую он вытащил на автомате. На конце палочки появился шарик света. — Нокс. Теперь мне кто-нибудь объяснит, что это было? Помона Спраут упала в кресло, обмахиваясь попавшимся под руку журналом, и не спешила отвечать на вопрос. Старшекурсники засуетились, и вскоре декан был в адекватном состоянии. — Найджел, прошу, больше не клянись. Я понимаю, что ты хочешь защитить факультет и оградить от беды, но больше так не делай. — Это плохо? Или вредно? — Нет. Просто если ты поступишь опрометчиво, то клятва может убить тебя. И это не шутки. — Хорошо, я постараюсь. — А теперь, когда мы получили такое наглядное подтверждение, давайте подумаем, как защититься? В гостиной повисло молчание. Но не от того, что не было нечего сказать. Ученики дома Хельги не озвучивали все мысли, какие только приходили им в голову. Каждый вариант обдумывался, может, не с разных сторон, но скрупулёзно, в поисках недостатков. И только после этого выносился на обсуждение. Как рассказывали старшекурсники, по обрывкам личных записей Основателей, хаффлпаффцы описывались как хмурые молчуны, вывести которых на разговор было задачей со звёздочкой. Наконец старшекурсники начали выдавать идеи, которые отбраковывались по разным причинам. Слишком трудоёмко в изготовлении, затратно, ненадёжно. Найджел тоже думал, перетряхивая в голове все зелья, какие только он учил или слышал за год, который он провёл на дополнительных занятиях профессора Снейпа. — Противоядие от любовных зелий, распылённое в кабинете ЗОТИ, — выдал Найджел. Люди задумались, прикидывая шансы. — Волшебная рябина, экстракт лирного корня, касторовое масло. Всё это есть в наличии. Приготовить в принципе несложно, важно только точно выдерживать этапы варки. — Найджел, а откуда ты знаешь об этом зелье? — зашептала на ухо мальчику Салли-Энн. — Перестраховался, — так же шёпотом мальчик. — Ты сама тогда сказала — преподаватель. Лучше перебдеть, чем недобдеть. — Но это же преподаватель. Не может же он… — Салли-Энн, — Найджел не глядел на неё, но в его глазах девочка увидела нечто похожее на боль, — ты не представляешь, на что способны люди. — И он спросил во всеуслышание: — А почему мы его не убьём? В гостиной воцарилась такая тишина, что было слышно, как ползёт муха. — Уб-бьем? — слегка заикаясь, спросила декан. — Найджел, откуда такие мысли? — Превентивная мера, — пожал плечами нахальный второкурсник, не замечая, в каком все шоке. — И он враг. А по заветам Хельги… — Так половина Острова обезлюдит. Не подходит, — покачал головой один из шестикурсников. А вполголоса добавил: — И вот это — Барсучонок?! Боюсь представить, что будет, когда он станет матёрым зверем! Но в конце концов решили, что выводы делать рано и надо посмотреть на первое занятие нового профессора. — А у кого первое занятие? — У на-а-ас! — в два голоса пропели Найджел и Перкс, и присутствующим показалось, что на мгновение у них прорезались рожки. Но всего на секунду. Но декан всё же решила перестраховаться. — Найджел, я запрещаю тебе убивать профессора Локхарта. — Эээ… — Вообще запрещаю. Понял? — Я понял, декан. Вы хотите, чтобы он помучился! И под общее молчание парочка второкурсников покинула собрание, направившись к спальням.***
Помона Спраут, декан самого мирного факультета в Хогвартсе, смотрела на огонь горящего камина через стакан с медовухой. В поздний час в учительской никого не было, и женщина могла себе это позволить. Стукнула дверь, и в помещение вошёл Снейп, который вздрогнул, заметив декана Хаффлпаффа в таком нетипичном состоянии. — Профессор Спраут? Что случилось? — А, это ты, Северус? — женщина икнула. — Что ты делаешь здесь так поздно? — Шёл на дежурство. Вроде. — Не стоит, — махнула рукой Помона, будто отгоняя муху. — После сегодняшнего концерта, устроенного подопечными Минервы, все будут сидеть по гостиным. — Ну, раз вы так говорите… — Слушай, Северус, — съехавшая по спинке кресла Спраут подобралась, как перед решительным прыжком. — Скажи, твои слизеринцы тебя не пугают? — Нет, — ухмыльнулся зельевар. — Я хорошо понимаю, что ими движет. — А вот я боюсь, — поёжилась Спрут. — И знаешь, он же хаффлпаффец до мозга костей! Но было ощущение, что я в «объятиях» взбешенных дьявольских силков! И винить не получается, это же в его природе! — Подожди, я тебя не понял, — несмотря на разницу в возрасте, к большинству преподавателей Снейп в неформальной обстановке обращался по имени. — Что случилось-то? — Локхарт не так прост. Его духи — газообразное любовное зелье. И мои хаффлпаффцы очень обеспокоены. Особенно один. — А это не тот настырный первокурсник, уже второкурсник? — Да, Найджел. — И чем он тебя испугал? Предложил пустить этого дурака на удобрения? Скормить цапню? Пожертвовать Дьявольским силкам? — Если бы. Он предложил убить его. — Пффф, я за сегодняшний вечер уже пять раз думал об убийстве. — Северус, — женщина подняла на зельевара горящие лихорадочным огнем глаза, — но он не шутил и не пытался выставить себя храбрецом! Он это предложил буднично, будто готов к этому. И в его глазах не было ни сожаления, ни испуга, ни неуверенности. Только решимость. Знаешь, я почему-то подумала, что именно такой была Хельга Хаффлпафф, прежде чем Основатели построили Школу. Её глаза не светились безумием битвы. Она не наслаждалась от пролитой крови. Она умела сострадать. Но когда приходила нужда, она брала топор и делала дело. И горе тому глупцу, который вставал у неё на пути! — Ты пьяна, Помона, — объявил Снейп, усмехаясь. — Заканчивай изображать Трелони и иди в свои комнаты. А я тут приберусь. — Ты добрый человек, Северус! Дай тебе Мерлин долгих лет жизни! Пусть у тебя всё будет хорошо! — Да-да… Но стоило закрыться двери за женщиной, Снейп чёрной молнией метнулся к стеллажам в конце кабинета. Быстро перебирая книги, он наконец нашёл то, что искал. «Устав Хогвартса, от тысяча шестьсот шестьдесят седьмого года», — прочёл мужчина и раскрыл старый ветхий том, подняв облачко пыли. — « Моргана всех забери, если я это делаю для учеников. Не-е-ет. Это я делаю для идиота Локхарта. Почему-то я не сомневаюсь, что этот упрямый барсук добьется своего. А так», — мужчина покосился на название параграфа: «Недопустимые влияния работников на студентов школы», — «у этого неполноценного будет шанс».