В Начале была любовь

Знают все оленьи тропы, словно линии руки, В прошлом — слуги и холопы, ныне — вольные стрелки. Здесь того, кто все теряет, защитят и сберегут. По лесной стране гуляет славный парень Робин Гуд! В. Высоцкий, «Песня о вольных стрелках»

Несколько мгновений Азирафель смотрел на стрелу, которая слегка подрагивала в траве рядом с ним, а потом поднял голову. Кроули уже стоял рядом, вертел головой, выискивая за деревьями стрелка, и едва заметно кивнул на широкую иву, за вислыми ветками которой кто-то стоял. — Можно и поговорить, если собеседник достойный, — отозвался Азирафель, вытянув пустые руки вперед и всем видом демонстрируя мягкость и радушие. — Только хотелось бы при этом еще видеть нашего уважаемого господина. В ответ на эти вежливые слова из-за деревьев раздался хохот — да такой сильный, что ветки задрожали. К удивлению ангела, со всех сторон к реке вышли люди — высокие и не очень, все как один одетые в бурую и зеленоватую одежду из простого льна и кожи. В одежду эту и волосы некоторых людей были воткнуты перья, веточки и листья. По правде сказать, многие из них подошли к этой маскировке столь искусно, что даже Кроули с его острым зрением не всех заметил. — Слыхали, парни? — бросил один из этих людей, высокий, плечистый мужчина, совсем еще молодой, темноволосый и крепкий. — Я же вам говорил, что был уважаемым господином! Вот, святые братья тоже в курсе моих титулов. Его слова были встречены новым взрывом смеха, да и сам говоривший весело скалил зубы. Глаза его блестели тем особым задором, который появляется от свежего воздуха и вольной жизни. В руках молодой разбойник держал ясеневый лук семи футов в длину и стрелу, которую пока не накладывал на тетиву. — Ладно, — кивнул он, взглядом угомонив веселящихся товарищей. — Вы, святые братья, забрели не в то место, где вам будут рады. Впрочем, мы не против, если вы пройдете дальше и оставите наши земли — правда, придется вам передать нам некоторую сумму золотом. — Это грабеж? — так же мягко поинтересовался Азирафель. Кроули заметил на его лице странное выражение — ангел нисколько не боялся, несмотря на угрозу напороться на стрелу. — О, можете назвать это добровольным пожертвованием для ваших бедняков, — усмехнулся вожак разбойников. — Впрочем, не думаю, что вы на самом деле монахи, господа хорошие. Если в вас есть что-то святое, то я — непорочная Дева. Дурачьте своими одеяниями тупых солдат шерифа Ноттингемского! — Какая жалость, а мы-то надеялись, что одежды достаточно, чтобы стать святыми, — цокнул языком Кроули. — Боюсь, у нас при себе нет ни единой золотой монетки, парень. Впрочем, если пожелаешь, можешь меня обыскать. Он по-змеиному улыбнулся и поднял руки, вытянувшись в струнку — весь гибкий, тонкий, как стрела на тетиве лука, только что не танцующий, извиваясь всем телом. Азирафель спрятал улыбку — муж был неисправим! — Вы точно не монахи, — кивнул разбойник. И вдруг опустил лук, вынимая короткий меч, висевший до этого в ножнах у пояса. — Что ж… Если хотите пройти дальше, вам придется доказать свое право гулять по лесам Робина Гуда! Джон, дай-ка вон тому, беловолосому, меч. Сдается, он поможет мне размяться лучше, чем его слепой брат. Кроули лаской стек на траву, устроился, подогнув под себя ноги, склонил голову. — Предатель, — заклеймил его сердитый ангел — сражаться-то опять предстояло ему! Впрочем, он не чувствовал серьезной угрозы от всех окруживших их людей, убивать их не собирались в любом случае. — Потопчись немного, — махнул рукой демон. — Выпустишь пар, а то ты весь надутый ходишь с тех пор, как мы вернулись в Англию. Может, потом эти парни расскажут нам подробнее, что тут творится. Азирафель вздохнул. Кара господня, а не супруг, честное слово! Он поднял клинок, который ему бросил крупный, исполинского роста мужчина по имени Джон, к которому обращался Робин Гуд, взвесил оружие, прокрутил в руке. Назвавшийся Робином разбойник широко улыбнулся. — Так и думал, — заявил он. — Ты не монах и даже не человек шерифа. Среди них мало хороших воинов, да и в леса они заходят редко. Кто вы такие? Он сделал быстрый выпад, метя для начала в торс, и Азирафель легко парировал, отскочил, чуть скользя сандалиями на мокрой траве. — Ты получишь право задать вопросы, — отозвался ангел, — когда победишь меня. Это уже был вызов, да и потом, Азирафелю действительно нравилось все происходящее. С мечом разбойник управлялся очень неплохо, видна была воинская выучка. Парень явно не из крестьян, говорит правильно, да и в чертах лица видно некое благородство. Разоренный барон или даже граф, быть может? Пострадал от грабежей, потерял родных?.. Но зачем — в лесах, где только и можно, что грабить? Разве это достойно дворянина? Тут Робин Гуд взялся сражаться всерьез, и Азирафель перестал задумываться о посторонних вещах. Удовлетворить любопытство можно и позже. Они покружили немного у реки, с переменным успехом атакуя и защищаясь. Оба сражались осторожно, ни у одного не было цели убить соперника. Разбойники, стоявшие вокруг, веселились вовсю, смеялись, криками подбадривали то одного, то другого сражающегося. Наконец, в какой-то момент Азирафель ухитрился чуть наклониться — Робин Гуд был несколько выше него — и поднырнуть под его руку. Миг — и вожак разбойников повалился спиной на землю, здорово стукнувшись лопатками о выступающие корни ивы. Ангел торжествующе улыбнулся — и продолжал улыбаться еще миг, когда Робин Гуд схватил его за пояс и с силой, неожиданной в таком жилистом человеке без лишнего веса, толкнул противника в реку. Устоять на траве было бы невозможно, и Азирафель с криком улетел в воду. К счастью, в этом месте было неглубоко, и он быстро вернулся на берег, мокрый как мышь и нехристиански сердитый. — Подлый и совершенно не рыцарский прием, сын мой, — выплюнув воду, заявил он. Кроули, предатель, заливался смехом вместе со всеми, но все же помог подняться, мимоходом успокаивающе погладив кончиками пальцев запястье ангела. — А ты, значит, рыцарь? — полюбопытствовал Робин Гуд. Меч он уже убрал и остался безоружным, взирая на ангела с широкой улыбкой. Сердиться на него было совершенно невозможно. — Недавно был им, — честно ответил Азирафель. — Мы с другом вернулись в Англию пару дней назад и наткнулись на бандитов, называющих себя людьми шерифа. Боюсь, мы с ними слегка разошлись во взглядах. — Правда? — Робин Гуд усмехнулся. — Что ж, тогда поздравляю: за ваши головы объявят награду. Может, не такую большую, как за мою собственную, но ведь все еще впереди, не так ли? Ты хорошо дерешься, «монах». Быть может, если твой приятель такой же сильный и ловкий, вы захотите получить крышу над головой и защиту от людей шерифа? Нам бы пригодились лишние руки. Ангел и демон переглянулись. — Только в том случае, если у вас есть хорошее пиво, — честно сказал Кроули. — И жареное мясо, — добавил ангел и так алчно щелкнул зубами, что даже Змий слегка вздрогнул. Робин Гуд смеялся, глядя на них. — Все это у нас есть, друзья мои, — уверил он. И протянул руку: — Я Робин Локсли, известный также как Добряк Робин или Лесной Робин. А могу ли я теперь узнать ваши имена, господа? Азирафель на миг замялся. Вряд ли стоило раскрывать этим простым людям сверхъестественную природу гостей. Он брякнул первое, что попало на ум: — Можешь звать меня отец Тук. Я действительно имею отношение к церкви… э, был монахом недолго. — Рад знакомству, — кивнул вожак разбойников, крепко тряхнув его руку. — А твой приятель? — Билл, — назвался Кроули, стараясь не слишком сильно хихикать при виде того, как ангел закатил глаза. — Уилл. Неважно, зовите как хотите. — Красный Уилл, значит, — согласился Робин Гуд. — Очень приятно, Уилл Скарлет. *** Разбойники жили в самой гуще лесов. Почти все они были из числа местных крестьян и мелких землевладельцев, которых не устроили новые порядки. После отъезда короля Ричарда в Святую Землю на трон, по выражению Робина Гуда, «полезла всякая нечисть». Самым пронырливым оказался принц Иоанн, брат короля, который обосновался в стране на правах узурпатора и тут же принялся наделять полномочиями своих доверенных лиц. — Один из любимчиков принца — шериф Ноттингемский, — рассказал Робин, пока они пробирались сквозь лес одним только разбойникам ведомыми тропами. — Редкостная гадина, да вы и сами могли убедиться в этом, поглядев на его прихвостней. Он получил всю законодательную власть в Ноттингемшире и душит сельчан непосильными налогами. Его ребята врываются в дома, отбирают имущество и поджигают жилища тех, кто отказывается или не может вовремя заплатить. Настоящие головорезы, вот что я вам скажу. Те, кому некуда было больше пойти после этого, идут сюда, в леса. Ну, я и подумал, что надо научиться как следует сражаться, чтобы время от времени пощипывать ребят шерифа за пятки. — Разумно, — согласился Азирафель. — А вы не боитесь, что окрестные люди из страха перед шерифом или из жажды награды могут выдать ваше убежище? — Нет, — разбойник просто улыбнулся. — Во-первых, они ненавидят солдат шерифа так же сильно, как мы. Во-вторых, никто не знает, когда ему самому потребуется помощь лесных братьев. Ну и в-третьих, мы отдаем большую часть награбленного золота в деревни, чтобы людям было что есть и на что жить. — Благородная взятка, — фыркнул Кроули в полном восторге. Ему уже нравились эти забавные ребята. Он даже рискнул и снял темные очки, перестав даже делать вид, что ничего не видит. К его удивлению, разбойники не очень сильно удивились виду змеиных желтых глаз — достаточно было объяснить, что он прячет их из-за редкой болезни, совершенно не заразной, нет-нет, что вы, спасибо большое. Кажется, тут действительно были рады любому народу, лишь бы польза была. Вот уж воистину Вольный народ! Лагерь разбойников был устроен на деревьях, в самой гуще ветвей. В случае облавы они могли спрятаться высоко среди деревьев — или спуститься в подземные вырытые пещерки, накрытые дерном и ветками. Центр же лагеря был сосредоточен у огромной липы, ветвистой и толстенной, настоящей королевы леса. Она росла посреди вытоптанной полянки, и на ее толстых ветвях устроили платформы и шалаши. Повсюду сновали люди — довольно много, несколько десятков. Одни несли при себе луки и стрелы, другие — топоры, чтобы наколоть дров, третьи просто спешили к семьям, женам и детям. Сюда перебирались те, кому больше нечего было терять из личного имущества и кто очень хотел спасти близких. — Тут повсюду любовь, — улыбнулся Азирафель, коснувшись кончиками пальцев желудка. — Чудесное место! Кроули особой любви не чувствовал, но если она тут была, ему это никак не мешало. Так что он доверился чутью ангела и расслабился. Во всяком случае, у них будет где переночевать. Да и потом, Змий все еще хотел навестить нормальное, не разоренное властями поместье Азирафеля и как следует погреться у камина. Ради этого можно было и повоевать немножко. *** Совсем стемнело, на поляне сгустились плотные сумерки. Разбойники собрались между корнями липы и развели небольшой костерок, у которого вдруг хватило места всем желающим. Робин со своей невестой по имени Мэриан, прекрасной девушкой с каштановыми волосами, сидели ближе всех к огню, и вожак лесных братьев поднимал тост за тостом — за жизнь, за свободу, за победу над шерифом и за новых братьев, которые непременно станут достойными участниками их дела. Азирафель мгновенно завел несколько новых знакомых, общался, только и успевая крутить головой и улыбаться. Неизменно дружелюбный, улыбчивый, он выглядел таким счастливым, почти светящимся в темноте, и люди, даже не зная, кто он, невольно тянулись. Добрый брат Тук, не читающий занудных проповедей, но умеющий пить и петь. Кроули только ухмылялся, слушая, как Азирафель заливается соловьем, выводя старинные баллады. Ангельские голоса — это нечто совершенно особенное, даже если обладатель такого голоса долгое время жил на Земле. Кроули видел, как светлеют лица усталых людей, как забывают они свои заботы и на время снова становятся теми чистыми и добрыми созданиями, которыми когда-то родились. — Не увлекайся, даритель благостей, — шепнул демон на ухо мужу, когда тот попытался подняться, чтобы продолжить пение стоя. Азирафель виновато улыбнулся и умолк, притворившись, что устал. Разбойники благодарили, шутили, что теперь-то точно заглянут в ближайший храм. Кроули встал, одним длинным движением метнулся через костер, вызвав свист и восторженные возгласы, и принялся снижать уровень святости в воздухе, утащив законного супруга в не совсем пристойный танец. Вился вокруг него, прижимался на миг — и снова отстранялся, дразня и соблазняя. Азирафель не касался его иначе, как с легкой нежностью, с того самого момента, как нашел в темницах Акры, и демон его не торопил, не говорил, что уже давно поправился и физически, и духовно. Но эта ночь была чудесной — слишком чудесной, чтобы ее упустить. Ангел намек понял — сложно было не понять, когда Кроули так терся, так выгибался, едва не падая в его руки. — Полегче, Уилл, — со смешком крикнул Робин Гуд. — Наш святой отец сейчас в костер свалится — там и то прохладнее! Кроули широко улыбнулся, на миг блеснул клыками и отпрянул, пошел по кругу вдоль костра, не прекращая танца, щедро оделяя искрами соблазна всех, кто здесь был. Разбойники зашевелились, стали поглядывать на своих жен и подруг. Даже нежная Мэриан, которая чуть не прослезилась от умиления, слушая песни ангела, подалась ближе к Робину Гуду и обняла его крепче. Ухмылочка на лице Кроули стала совсем уж похабной. Разошлись лесные братья не сразу. У кого были здесь жены и подружки, поспешили в шалаши, одинокие вздыхали, утешаясь разговорами о прелестях дам, оставшихся в окрестных деревнях. — Ты просто не мог оставить им немного святости, да? — проворчал Азирафель, когда Кроули ухватил его за руку и потянул за собой прочь от костра и людей. — Я так старался, старый ты хитрый змей! — Люди сами разберутся, святость им нужна или порок, — уверенно заявил Кроули. — А вот тебе с этим явно нужна помощь. Ты что, забыл за эти годы, каким я бываю? Между прочим, я скучал по тебе. По твоему… ах… пламенному мечу. Азирафель покраснел как кумач и неловко рассмеялся, с досадой признавая, что коварный демон опять его победил. — Ладно, ладно, ради всего сущего, — проворчал он. — Только помоги мне забраться по этой ужасной веревочной лестнице. Бога ради, неужто они не могли поселиться чуть пониже? — Высоты боишься? — поддразнил Кроули. Он придержал рукой лестницу — и та даже не шелохнулась, пока ангел осторожно по ней взбирался. Кроули вспорхнул за ним следом, ничуть не потеряв равновесия, даже когда лесенка опасно качнулась, и первым нырнул в крохотный шалаш, сплетенный из ветвей на верхних ветках липы. Здесь было темно и довольно тепло, особенно когда они закрыли за собой плетеную дверцу шалаша. Шум снаружи больше не имел значения. Лагерь медленно затихал под присмотром бдительных дозорных, до утра можно было забыть обо всем. — Это пока не уютное поместье, конечно, — извинился Азирафель, — но тебе же уже не важно, что я говорю и где мы, да? — Точно, — согласился демон и оседлал его колени, обхватив ладонями лицо супруга. Целовал жадно, голодно, ерзал откровенно, потираясь и постанывая. Они столько лет были в разлуке! Он едва не начал забывать, каким мягким был его ангел на ощупь. Азирафель поддавался, позволял ему двигаться так, как было удобнее, вздыхал разнеженно, лаская руками спину демона, и не противился, когда Кроули забрался в его ауру мыслями, насыщаясь и вплетая свой колкий черный узор в белоснежное сияние. Слитые воедино, они снова познавали друг друга, обнимались, кожа к коже, и ангел буквально чувствовал, как Кроули расслабляется под его руками, теряет болезненную напряженность, и его плечи и спина становятся не такими острыми. — Мой милый, — шепнул ангел, плавно толкаясь в его тело и прижимаясь губами к завитку татуировки-змеи на виске. — Самый бесценный мальчик… Кроули слегка куснул его в плечо и перекатился, буквально уложив ангела на себя и оплетая длинными ногами его поясницу. — Давай, — приказал он, сверкая желтыми глазами, которые сейчас вполне могли заменить фонарики. — Покажем этим невежественным крестьянам, что надо делать. Гимн плодородию и все такое. Азирафель тихо рассмеялся и наклонился к нему, купая в своей любви и заботе. Кроули зашипел и довольно заизвивался. Все-таки заниматься сексом с ангелом — нечто совершенно особенное. В Аду бы обзавидовались. *** Солдаты шерифа в леса совались изредка, только по приказу. Говорили, что там засела целая шайка под предводительством Робина Гуда, и шериф давно уже назначил солидную сумму за головы этих нарушителей спокойствия. Однако попробуй добейся, чтобы тупые суеверные крестьяне выдали разбойников, если они только и знают, что твердить о лесных духах и чуть ли не эльфах, которыми полна чаща! Порой в окрестностях появлялся скромный монах в коричневой хламиде. Бродил от дома к дому, беседовал с людьми, но ничего противозаконного за ним не замечали. Разве что в таверне порой байки складывал, ну так на то он и монах, чтобы придумывать небылицы, которые летописцы потом запишут для детей. Никто даже не подозревал, что улыбчивый полноватый брат Тук — источник баек о лесных призраках. Что он носит под плащом кошельки с золотом и украдкой передает их беднякам под видом подаяния. Что после очередного обхода он, с самым серьезным видом прочитав молитву и благословив всех подряд, даже стражников шерифа, возвращается не в ближайший монастырь, а в лес, где его уже ждут новые друзья. Это было странное время для ангела и демона — счастливое и полное забот. Редко когда удавалось им пожить вот так, бок о бок с людьми, полностью погрузившись в их бытие и заботы. Азирафель хорошо владел мечом, но его безобидный вид и проповеди стали куда более полезным оружием, и ангел с удовольствием занимался тихой пропагандой среди окрестных городков и деревень. Кроули же научился метко стрелять из лука. Робин Гуд сам учил его, показывая, как правильно держать руку, как натягивать тетиву и как не остаться без пальцев, пуская стрелы. — Тремя пальцами, не больше, — указывал он, наблюдая, как демон удерживает стрелу и слегка щурится. — Не хватайся за бороздку, это только помешает тебе. Следи, чтобы стрела не отклонялась влево, так часто бывает. И учитывай, что вокруг дует ветер. — Ага. Не мешай, — демон раздраженно облизывался, стрелял снова и снова, постепенно приловчившись находить кончиком стрелы центр нарисованной мишени и даже не использовать при этом чудеса. Это заставило его неимоверно возгордиться. Он жаждал показать свое новое умение Азирафелю — ангел всегда так радовался за него, что тщеславие демона пело и кричало. Однажды, во время общей тренировки, он улучил минуту и зазвал Азирафеля полюбоваться своим мастерством. Ангел с искрившимися радостью глазами смотрел, как Кроули, явно красуясь, оттягивает тетиву. А потом подошел вплотную, сложил губы трубочкой и легонько подул ему в ухо. Стрела улетела куда-то в ветки деревьев, грянула грязная площадная ругань. Разбойники хохотали так, что не удержались на ногах, а святейший отец, плутовато улыбаясь, долго извинялся за свою шалость. И, Боже всеблагой, как же весело оказалось оборачиваться змеем и падать сверху, из веток, на проезжающие кареты и лошадей! Кучеры обычно в панике улепетывали, крича о демонах, лошади вставали на дыбы, а впереди кареты, прямо на дороге, уже валилось дерево, накрепко преграждая путь. И очередному богатею или сборщику налогов ничего не оставалось, кроме как выйти из своей кареты или повозки и, трясясь от страха, выложить все свое золото веселым разбойникам, ненавязчиво демонстрирующим ему острые стрелы. Как бы ни злился шериф, какую бы награду ни назначал, лесные братья были неуловимы. Он как-то в гневе даже приказал спалить весь лес, однако чаща была слишком густа и велика, а почти сразу после поджога пошел сильный ливень. Кто-то из солдат шерифа потом клялся и божился, что видел на опушке леса гневного ангела в сверкающих доспехах, небесный воин грозил ему мечом и указывал на небеса. Это были отличные несколько лет. А потом в Англию все-таки вернулся король Ричард, одолевший своих врагов и готовый возвратить законный трон. За это время поместье, в котором жил когда-то Азирафель, пришло в запустение, и обоим сверхъественным супругам пришлось прибегнуть к помощи наемных работников-смертных и крохотным чудесам, чтобы вернуть все в приличное состояние. Так или иначе, ангел и демон частенько навещали восстановленного в своем титуле Робина Локсли и его супругу с детьми. Робин Гуд дожил до глубокой старости и, к сожалению, так и не узнал, что о его жизни впоследствии написали немало легенд, не последнюю роль в которых играли некий монах Тук и проныра Уилл по прозвищу Скарлет.