Зеркаль

— Ты запомнила, где мы были? — сжав пальцами мой подбородок, прорычал Бутчер и тут же показал себя настоящим безумцем: попытался подорваться с асфальта раскалённой полуденным солнцем трассы. Совершенно, похоже, забыв, что я сижу у него на бёдрах. Сижу и не отсвечиваю. Вот так и помогай этому идиоту прийти в себя после очередного падения в бездну беспамятства. Мало того, что рискую спалиться, если кто-то нас заметит, так он ещё чуть меня не опрокинул. — Откуда этот ёбаный хуй нас выпер?  — Прости милый, — отпихнув его лапу, я от греха подальше поднялась на ноги и отступила на несколько шагов. — Но я с детства страдаю топографическим кретинизмом. — И крайней степенью лживости.  — Как тебе угодно. — Динь, — снова попытавшись подняться, Билли скрипнул зубами и смачно выругался, — лучше не дразни меня!..  — А то что? — всё же изволив помочь ему встать, я поморщилась: тяжёлый, как гризли, и на своих двоих еле держится. А вот нечего пытаться начистить морду всем и каждому — с Хоумлендером такой номер не прокатил. Тот тоже не промах и не из робкого десятка. Хорошо, что Ребекка сумела их разнять, я такие подвиги могу себе позволить только с риском для жизни — Патриот меня просто в порошок сотрёт. И не вспомнит, как дарил сиротке на Рождество имбирные пряники, соболезновал о смерти родных и божился, что он и остальная, менее значительная по его мнению часть семёрки, теперь моя самая что ни на есть настоящая семья. Ага. Только предательства в этой семейке никто терпеть не станет. — Вырвешь мне селезёнку и скормишь собакам?  — Ну зачем же столь расточительно? — тяжело оперевшись о моё плечо, Бутчер отлично продемонстрировал, что ещё не совсем оклемался от удара по голове — и надо же было забыть, что мне нельзя рядом с ним светиться. Палево капитальное. Пришлось выудить из кармана его гавайки солнцезащитные очки и спешно водрузить их на нос. Зараза. Самые дешёвые что ли опять купил? Чёртов скряга, с этими пластиковыми стёклами недолго стать слепой, как крот. — Трахну в ближайших кустах, сейчас только дойдём.  — Что же ты раньше не предупредил, что у меня такие радужные перспективы? — подчиняясь его воле, мы направились к кирпичному зданию заправки. Аптечку что ли хочет найти? — Я бы бельё с утра поновее надела.  — Не переживай, ты в любом такая красотка, что хер за секунду вскакивает.  — Что? — растерявшись, я удивлённо подняла взгляд к его мрачному лицу. — С чего ты взял?  — Не обращай внимание, просто ванильные фантазии, — хмыкнув, Бутч и не подумал отвести свои бесстыжие глаза. — Думаешь, ты одна ими по ночам страдаешь?       Н-да, хорошо его Патриот приложил. Наверное, не скоро отпустит…       Я ошиблась.       Отпустило довольно быстро.       Как только, войдя на заправку, мы услышали выпуск новостей, шедших по местному телеканалу: некий Билли Бутчер обвиняется в убийстве вице-президента компании Воут Мэделин Стилуэлл и покушении на жизнь её малолетнего сына.       Зря девчонка за кассой так внимательно рассматривала показанное на экране фото, а затем, переведя взгляд на Бутча, попыталась завизжать.       Очень зря.       Может, её родные дома ждали.       А теперь им только остаётся похороны организовать.       Ненавижу, когда он так делает, однако всё же его безопасность и относительная целостность для меня важнее слишком любопытных и истеричных особ.       И мчаться на безумной скорости в угнанных машинах тоже не слишком люблю. Надеюсь, это хоть кого-то волнует.  — Хочешь, чтобы нас копы за превышение скорости тормознули? Оно тебе надо сейчас?  — Чёртовы сукины дети! — нехотя снижая скорость, Билли яростно ударил кулаком по панели передач старого внедорожника. — Нет, ты видела?! Они ублюдка наплодили и нянчатся с ним как заправские счастливые родители! И это в то время, как я убивался от горя и представлял, как её грёбаное тело гниёт на дне канала.  — Ну видишь, не всё так мрачно…  — Блять, сука! Всё во сто раз хуже! И ты ведь знала?!  — Нет, — поморщившись от мысли о том, что смерть обожаемой Ребекки для Бутчера оказывается предпочтительнее её счастливого материнства и проживания в Богом забытой глуши, я отрицательно покачала головой. — Честное слово.  — А что ты о них знала? — перестав следить за дорогой Билли впился в меня таким яростным взглядом, что с перепугу засосало под ложечкой. — Ты ведь всё время хотела что-то сказать, я прямо чуял это, но бесился и не хотел слышать.       Ну да, а сейчас ты, можно подумать, не в бешенстве. Упаси Бог сказать тебе правду.       Нужно быть совершенно сумасшедшей, чтобы на это решиться.  — Не было никакого изнасилования, — от того, как он напрягся и, на миг затаив дыхание, зашипел, стало больно. Не меньше, чем ему самому. — Именно это я пыталась тебе сказать. Больше мне ничего не известно, я была рядом с тобой, а не с ними, мне было слишком мало лет, и было глубоко насрать на то, что там у них происходит.  — Хочешь сказать, что я ебучий ослиный дурак?!  — А ты вообще много умных видел? — он издевается, в самом деле? — Миром правят вовсе не офигенные мозги, им правит хитрожопость!  — Зачёт! — ударив по тормозам, когда дорогу перед нами, дефилируя, решила перейти парочка страусов, Бутчер устало закрыл глаза. Выглядел он и впрямь неважно. — И что мне теперь делать?  — Жить? — нет, ну, а что я ему ещё могла предложить? — может, на Багамы слетаем? У меня там съёмки через неделю.  — Само собой, пальмы это хорошо, — хмыкнув, он покачал косматой головой. — Что мне с этой сукой делать?  — Простить и отпустить?  — Ну нет, из-за неё я через столько дерьма прошёл, теперь нет!  — Ты прошёл через то, что было в твоей голове, предпочитая не замечать происходящего на самом деле…  — Динь, — неожиданно сжав мои пальцы в ладони, Бутчер криво усмехнулся. — Лучше не зли меня, я сейчас не в себе и могу натворить того, о чём потом пожалею, а у тебя такая тонкая шейка, и вообще кости хрупкие.       Вздрогнув, я предпочла отвернуться к окну и больше не вступать в диалог с этим безумцем. Дожили. Ему не то что трусы после загулов стираешь, ему жизнь спасаешь, а он просит правды, а потом за неё же физической расправой угрожает. Не то чтобы я верила, что Бутчер действительно может мне что-то сделать, просто я этого не боялась. Моя жизнь, так же как и его, давно не вписывалась в рамки нормального человеческого существования и душевного комфорта, так что чего уж там — бояться смерти уже нелепо. Он слишком многих прикончил, чтобы ни ждать возмездия от неба, я слишком многих не спасла. Даже пальцем не пошевелила. Ну, разве что только его.       И Джека, бывшего сослуживца Бутчера, к которому мы приехали на следующий день, тоже спасать не стала. Зачем спасать того, кто запросто готов предать лучшего друга, сдав его федералам? Каким местом он это заслужил? Напротив, я не преминула сказать Билли, кому и куда позвонил его дружок. Расправа была быстрой, мне повезло не смотреть.       Неделя пряток, и мы смогли улететь на Багамы. Мои рекламные съёмки для Воут. Наши первые каникулы с Бутчером. Короткие, потому что он рвался назад — найти Ребекку и ещё разок взглянуть в её глаза, расставить всё по своим местам. Лучшие, потому что ночная рыбалка и жаренная на костре рыба — это то, чего не было в моей жизни так давно. С самого детства. С того времени, как не стало родителей и брата.       Я благодарна.       Иногда он умеет быть человеком.       И не важно — для меня, или для себя.