Подсказка №8
♫Ib (Game OST) [Doll]
Ты катишься, как сломанная кукла. Но он знает, что с тобой делать.
***
Сегодня на пикнике тебя вновь ждал шоколадно-ванильный пудинг. Не то чтобы ты не любила сладости, но или у твоей новой семьи было плохо с воображением или они устраивали одинаковый ежедневный рацион намеренно. В действительности же ты неспроста видела перед собой только сладкие пудинги. Грейс и Джефферсон долгое время совсем не замечали твоего отвращения. Можно подумать, вы настоящая семья. Ты не говоришь им, что тебе с ними плохо. С ними слишком ненормально, нет комфортной обыденности. Они потеряли друг друга на несколько лет, а ты сама оказалась из везунчиков: вся семья погибла ещё до первого сказочного проклятья, о чем ты совершенно не помнила, поэтому идти тебе было совершенно некуда. Джефферсон постоянно об этом говорил и улыбался типичной для него саркастической улыбкой: «А как ты думаешь, куда ещё тебе идти?» — Дорогая, если тебе не хочется есть, то ты вправе от этого отказаться — сказал Джефферсон, заметив твою ели скрываемую гримасу раздражения. Ты поджала губы и про себя засмеялась. Уже второй год как каждый день, в один и тот же час, ты питаешься сладкими пудингами, которые готовила для вас Грейс. Да, наверное, все дело заключалось именно в этом. На словах ты очень любила их. Ты любила саму Грейс и безгранично посвящала себя Джефферсону. Говорила всем, что тебе нравилась ваша маленькая и тихая семейная идиллия и, даже если ваша семья небольшая, вы всегда будете придерживаться друг друга. На самом деле ты так не думала. Но только одна настойчивая мысль прокрадывалась через стены твоего слабого разума: «Съешь пудинг. Шоколадно-ванильный пудинг. Пудинг. Пудинг». Тебе тяжело было справляться с этой мыслью. От одного взгляда на нежный слой шоколада твой желудок сворачивался в тугую петлю, а к горлу подступал тошнотворный привкус. Ты сжимаешь руки в кресло под столом, сдерживаясь от неведомого желания наброситься на застольные угощения. И с каждой секундой становилось тяжело сопротивляться. Шоколадно-ванильный пудинг. Одно лишь это слово непрерывно звучало в твоей голове ударами молота, а сердце стучало в груди, отчаянно намереваясь прорваться через оболочку твоей плоти. Сквозь идеалистическую улыбку на твоем лице намеривает прорваться нечаянная эмоция злости и отвращения. Джефферсон замечает это и тут же находит под столом твои руки. Ты вздрагиваешь, возвращая на лицо смиренное обожание, хотя ты и не смеешь поднимать на него взгляд, боясь, что в глазах будут читаться твои истинные чувства. — [имя], посмотри на меня. Ты знала, что, до того как сняли проклятье, Джефферсон был плохим человеком и совершал ужасные поступки, но даже после снятия заклятья он все равно смотрел на тебя совершенно по-другому, чем на остальных. Его взгляд и отношение к тебе, когда вы были наедине, тут же менялись. Ты неуверенно подняла голову, когда рука Джефферсона сжалась на твоей. Ты боишься, что слишком долго затянула с паузой. Но стоит только вашим глазам встретиться, как резкие черты его лица смягчаются благодарностью, и он улыбается тебе. Без собственной на то воли ты улыбаешься ему в ответ. — [имя], я хочу, чтобы ты помнила — отношения строятся на доверии. Ничего не можешь с собой поделать: изнутри тебя охватывают сопротивление, злость и отчаяние: «Но ведь это вы меня обманываете!» Никто этого не видит, но в вашей импровизированной семье отношения с самого начала строились на лжи. Привязанные к неведомой вам клятве, вы как заведенные повторяли одну мысль. И, когда приходило осознание этого, сладкий вкус нечестивого пудинга тут же заполнял твой рот черной смоляной ложью. А Джефферсон лишь широко улыбался. Он склоняет к тебе голову. Его губы не касаются твоих, произнося ненавидимую тобою ложь: — Я не обманываю тебя, ты не обманываешь меня. Без правды, нет доверия. Без доверия, не бывает чистой любви. — Если ты не хочешь сегодня провести время с нами на пикнике, так и скажи. И в голове тут же играет единственная мысль: «Пудинг. Шоколадно-ванильный пудинг. Пудинг. Пудинг» — твой напев и молитва. Эта мысль проникает в твой желудок, даже не будучи в реальности откушенной хоть на один кусочек. — Нет, — просто произносишь ты. Рот заполняет черная волшебная пыльца. — Мне все нравится. Можно еще добавки? Ты катишься, как сломанная кукла. Но он знает, что с тобой делать.