О свойствах страсти

                    К тому времени, как Александр спустился в гостиную, Михаил успел как минимум пять раз проговорить их диалог, два раза довести его до дуэли и один — до того, чтобы указать цесаревичу на дверь. В сером сюртуке добротного английского сукна, в белоснежной рубашке и голубом шейном платке цесаревич выглядел, как денди, гуляющий по Невскому проспекту, и меньше всего походил на наследника Российского престола, что могло бы облегчить задачу Репнину, если бы не внимательный взгляд ярко-синих глаз, слишком понимающий и серьёзный.       — Вы, вероятно, давно меня ждёте, князь, — начал Александр, проходя в гостиную и закрывая за собой двери.       — Я не смел мешать вашему отдыху, — ответил Михаил, тщетно пытаясь придать голосу почтительность.       — Что ж, судя по всему, мне не придётся озвучивать вам причины нашего разговора, ведь вам и так всё известно. — Александр опустился в кресло, делая знак Репнину присесть напротив. Но тот мотнул головой и упрямо уставился в камин.       — Вы, вероятно, пышете совершенно справедливым негодованием, считая, будто я имею нечестные виды на Натали, — мягко, размеренно начал цесаревич. — Я же смею вас заверить, что даже в мыслях не допускаю того, чтобы бесчестить её и ваше имя.       — Не допускаете?! — Громко отозвался Михаил, но тут же понизил тон, продолжив тише: — Не допускаете, ваше высочество, но меж тем совратили девушку накануне её свадьбы! Это ли ваше понятие о чести?       — Ни о каком совращении речь не шла, — с нажимом произнёс Александр, поднимаясь: смотреть на Михаила снизу вверх было неудобно. — Я люблю Натали, она любит меня, и наши чувства совпали, к обоюдному удовольствию и счастью.       — Конечно! — горько проговорил Репнин, всплеснув руками. — Вы получили то, что хотели, а теперь вернётесь во дворец, а она?.. Что будет с ней, вы не подумали?       — Натали вернётся со мной, князь, — надменно сказал Александр. — В качестве моей избранницы она будет жить при дворе.       — Час от часу не легче! — Михаил закатил глаза. — Вы говорите о том, что она должна стать вашей любовницей, как о высшей милости, будто это и есть предел мечтаний для девушки её происхождения и состояния!       — Я говорю о том, князь, что могу предложить. О том, что реально могу предложить! — вспылил Александр, подходя ближе и наклоняясь к Репнину: — Полагаете, я не хотел бы войти в ваш дом, в дом ваших родных, как жених? Не хотел бы сделать предложение Натали, видеть её своей невестой и, в конце концов, женой? Вы и впрямь настолько слепы, что не видите дальше своего носа? Я люблю вашу сестру, она любит меня. Вы вольны запретить ей возвращаться в Петербург, вольны даже выдать замуж за Андрея. Но, загляните внутрь себя, только честно: этого вы желаете Натали? Жизни с нелюбимым мужчиной, который, не успев стать мужем, уже завёл ребёнка от крепостной?       Александр замолчал, тяжело дыша, качнул головой, усмехнулся и отошёл к окну, поворачиваясь к князю спиной.       — Она хотя бы сохранила бы своё честное имя, — не желая так легко сдаваться, пробормотал Михаил.       — Вы забываетесь, князь, — ледяным тоном заговорил Александр, вновь оборачиваясь к нему. — Когда связь с будущим императором Российской империи лишала чести и казалась постыдной?       Михаил замолчал, раздумывая: не перегнул ли он палку и не приведёт ли этот разговор к самым непредвиденным последствиям. Натали вошла в гостиную и поёжилась: ей показалось, что воздух в комнате звенит от стужи. Кивнув брату, она подошла к Александру и встала рядом, он же сразу живо откликнулся, улыбнулся тепло и взял её ладонь, поднося к губам.       — Натали, вы, словно весенний луч, озаряете всё вокруг.       — Хотелось бы верить, что мой брат думает так же, — она посмотрела на Михаила, нахохлившегося у камина, как филин. — Что-то случилось?       — Не будем делать вид, что всё в порядке, Наташа, — устало ответил князь. — Его высочество просветил меня относительно ваших планов на будущее, и, полагаю, мне ничего не остаётся, кроме как смириться с ними.       — Рада это слышать. — Натали осторожно улыбнулась, хотя в глазах отражалась тревога. — Если это действительно так.       — Разве у меня есть выбор?! — горько воскликнул Михаил и кивнул, собираясь было покинуть гостиную. Но в этот момент в дверях появился лакей, объявляя о приезде князя Долгорукого.       — В самое время, — вполголоса пробормотал Репнин, представляя будущий громкий скандал. Натали, однако, слегка сжав ладонь Александра, вздёрнула подбородок и придала лицу выражение спокойной учтивости, твёрдо встречая взгляд Андрея, тут же метнувшегося к ладони, что продолжал держать цесаревич.       — Нам надо поговорить, — после приветствия заявила Натали, отпуская, наконец, Александра. — Вы нас извините? Мы вас оставим.       Не оборачиваясь на брата и цесаревича, она взяла Андрея под руку и спешно вывела его в коридор. Решимость крепла внутри с каждым новым шагом, и Натали твёрдо знала, что она сама должна решить вопрос с помолвкой, не перекладывая его ни на Мишеля, ни на Александра.       — Что случилось, Наташа? — недоуменно спросил Андрей, покорно позволяя увлечь себя в библиотеку. Натали же, сделав несколько шагов, резко развернулась, взметнув юбками.       — Это касается нашей свадьбы, Андрюша, — тихо, но твёрдо заговорила она, глядя прямо в его глаза. — Я разрываю помолвку.       — Разрываешь? — Андрей нахмурился. — Но почему? Между мной и Таней больше ничего нет, она выйдет замуж за Никиту, а мы с тобой забудем всё, как страшный сон. Наташа, я люблю тебя, ты же знаешь! — Он спешно подошёл к ней, беря её холодные ладони.       — Я изменила тебе, Андрюша, — голос Натали всё же дрогнул, но она тут же взяла себя в руки.       — Что ты такое говоришь? — медленно проговорил он. — Это… это бред какой-то… Ты хочешь больнее меня ударить? Наказать за то, что было у меня с Таней?..       — Я изменила тебе с Александром, — на этот раз голос звучал ровно. — Я люблю его.       Андрей смотрел на неё, не веря своим ушам. В его сознании Наташа всегда была самым чистым, честным и порядочным человеком, а теперь…       — Так значит, это правда? — выдавил он. — Тогда, во дворце, вы не притворялись любовниками?       — Нет, тогда всё было игрой. Но после твоей измены всё стало другим. Я стала другой. — Натали сцепила руки в замок и в волнении прошлась по библиотеке. — Понимаешь, я больше не чувствовала себя рядом с тобой счастливой.       — Да, я знаю, что всё испортил, но ты… — Кажется, Андрей только начал понимать, что именно имела в виду Натали. — Ты стала его любовницей? Отдалась ему?!       — Да. — Натали до хруста распрямила спину, сжав руки так сильно, что побелели костяшки. — Я уезжаю в Петербург и буду жить с ним. Во дворце.       — Как ты могла?.. — медленно, раздельно произнёс Андрей. — Как ты… Ты… Да ты хуже Лизы! Порочное, грязное создание! А я ещё переживал! Ночей не спал, пытаясь понять, как вернуть твою благосклонность! А ты оказалась не лучше продажных девок из трактира! Те тоже отдают себя за деньги. Сколько ты получишь за эту связь, скажи? И сколько получит твоя семья, которая продала тебя?..       — Довольно! — на пороге возник Александр. В несколько шагов пересёк библиотеку и остановился рядом с Натали, беря её за руку, а вторую кладя ей на талию, тем самым показывая, что не намерен скрывать истинный характер их отношений. — Довольно, князь, мне думается, вы сказали достаточно. Причём сказали, смею заверить, о моей избраннице. Я прощаю вас лишь по одной причине: ещё утром вы не имели представления о том, что ждёт вас здесь. Но если вы ещё хотя бы раз позволите говорить о княжне Репниной в подобном тоне, — губы Александра изогнулись в хищной улыбке, — я лично уговорю императора дать дозволение на ваш брак с той крепостной. Впрочем, это не обязательно должно быть наказанием, — небрежно добавил цесаревич, замечая, как побледнел Андрей. — Вы, вероятно, и сами желаете связать себя с ней узами брака? Если это так, только скажите.       — Я приношу свои глубочайшие извинения вам, ваше высочество, и вам, — процедил князь, — мадемуазель Репнина. Подобное более не повторится, впредь я буду держать при себе свои эмоции касательно этой новости.       — Смею на это надеяться, — сухо обронил Александр, всем своим давая понять, что аудиенция окончена. Кивнув и щёлкнув каблуками, Андрей спешно ретировался, и только когда за ним закрылась дверь, Натали вздохнула и обняла Александра, прикрывая глаза.       — Это утро кажется мне бесконечным, — пробормотала она. — Столько разговоров, столько волнений.       — Но два боя, меж тем, уже позади, — с улыбкой в голосе ответил Александр. — Осталось держать ответ перед твоими родителями.       — И возвращаться ко двору, — прошептала Натали. Мысль о том, чтобы вернуться, пугала и одновременно наполняла волнением. Как это будет выглядеть? Как примет её императрица, что скажет? Как будут вести себя все те, кого сама Натали считала подругами? И если от неё отвернуться друзья, хватит ли сил выстоять и держать голову высоко поднятой, отстаивая своё право на любовь?..       — Мама и папа возвращаются через месяц, — сказала Натали, нехотя отстраняясь от Александра. — Я напишу им, после — с ними поговорит Мишель. И уже потом, если они пожелают… — голос дрогнул, она спешно прижала ладонь к губам и продолжила через несколько мгновений. — Если они пожелают видеть меня и говорить, мы всё объясним.       — Всё будет хорошо, — прошептал Александр, нежно целуя Натали в макушку. — Всё будет хорошо, я обещаю тебе.       Несмотря на насыщенное, наполненное тревогами утро, день прошёл спокойно, как и вечер, а Михаил, окончательно смирившись со всем происходящим, даже искренне шутил за ужином. Только потупился, когда пришло время расходиться, и демонстративно громко заявил, что уходит к себе и желает приятных снов. А Александр и Натали, оставшись в гостиной одни, не спешили подниматься наверх, наслаждаясь по-настоящему домашним теплом, чувствуя себя настоящими молодожёнами, с лёгкостью представляя, будто проведут всю жизнь в этом поместье, и вечера их будут похожи один на другой, а ночи всегда полны любви. Последнее, впрочем, было правдой, ведь все три дня, что цесаревич провёл у Репниных, он почти не отходил от Натали, то выходя с ней на прогулку по окрестностям и посмеиваясь над соглядатаями, что приставил Бенкендорф, то слушая, как она играет или читает.       К завершению его визита даже Михаил признал, что опасения его по поводу чувств Александра были беспочвенны, и тот искренне влюблён в сестру. В последний вечер Репнин попросил цесаревича задержаться перед тем, как идти к столу, и, смущаясь, заявил, что был не прав и надеется, что Александр не держит зла за сказанные в горячке слова. Натали же с каждым часом становилась тише и задумчивее, и стоило последней перемене блюд покинуть стол, как она, извинившись, быстро поднялась и вышла, заставив мужчин обеспокоенно переглянуться.       — Пожалуй, следует справиться у княжны о её самочувствии, — нахмурился Александр, тут же поднимаясь следом. Михаил благоразумно остался за столом.       — Наташа, что-то случилось? — Александр нашёл её в музыкальном салоне, рассеянно перебиравшую клавиши, не думая о мелодии.       — Что? — погрузившись в мысли, она не сразу заметила его. — Нет, что ты. — Натали улыбнулась, но улыбка вышла жалкой. — Всё в порядке.       — Ты совершенно не умеешь врать, — покачал он головой. — Скажи, что тебя беспокоит?       Она прерывисто выдохнула и подняла на него искрящийся в свете свечей взгляд.       — Мне страшно. Мне надо собраться с мыслями, обдумать, как себя вести.       — Разве ты пока об этом не думала? — игриво улыбнувшись, спросил Александр. Натали притворно нахмурилась, но тут же, не выдержав, рассмеялась.       — Ты же сам знаешь, что у меня совершенно не было времени думать хотя бы о чём-то, кроме тебя!       — И меня это полностью устраивает. — Александр обнял её, заглядывая в глаза. — Только так я могу поверить в то, что ты — моя, что это происходит на самом деле, а не снится мне.       — Я твоя, — прошептала Натали, откидывая голову, чтобы лучше разглядеть выражение его лица. — Ты же знаешь, что теперь я навсегда только твоя. Разве я не доказывала тебе это каждую минуту этих дней?       — Мне мало, — мурлыкнул Александр и потёрся кончиком носа о её нос. — Но я понимаю, что тебе надо побыть одной. Недолго. Иначе я пришлю за тобой такое сопровождение, что весь Петербург выйдет смотреть на того, кто прибыл.       — Не надо! — в притворном испуге воскликнула Натали. — Я вернусь под покровом ночи, проберусь в твои покои и останусь там жить.       — Ты даже не представляешь, в какой восторг приводят меня эти слова. — Александр коротко поцеловал её и вновь выпрямился. — Но нет, никаких тайн. Если идти, то идти до конца.       — Я люблю тебя, — тихо сказала Натали.       Натали много раз приходилось уезжать и возвращаться во дворец, но никогда ещё возвращение не было таким волнительным. Прошла неделя после отъезда Александра, и теперь он с нетерпением ожидал её, но даже это не могло успокоить сошедшее с ума сердце. Когда карета остановилась у входа, и перед дверью возник камергер его высочества, Натали едва подавила порыв отпрянуть обратно, в тёмный полумрак, и приказать кучеру разворачиваться и мчать обратно.       — Ваша милость, его высочество ожидают вас. Ваши вещи отнесут в ваши покои.       Натали протянула ему руку, спускаясь на землю, поправила ворот сака и, глубоко вздохнув, проследовала по знакомым коридорам. Знакомые стены, знакомые лица — ничто это не приносило успокоения, а дружелюбные улыбки и искренние приветствия лишь усиливали возрастающую панику. У дверей цесаревича Натали уже готова была упасть в обморок, и как сквозь вату слышала, как камергер докладывает о её приезде.       Знакомый кабинет, залитый солнцем, звонкое тиканье часов — здесь всё было по-прежнему, всё дышало покоем, хранило воспоминания о прошлом, ещё совсем близком, но уже безвозвратно ушедшем.       — Наконец-то! — раздался знакомый голос, и только тогда оцепенение, охватившее Натали, спало, и она, быстро обернувшись на закрывшуюся дверь, бросилась в его объятия.       — Я боялся, что ты не приедешь, — признался Александр, поцеловав её в висок. — Всё ждал от тебя письма со словами о том, что наши чувства — ошибка. Когда доложили, что твоя карета въехала в ворота, мне показалось, что я умру от счастья.       — Куда я теперь от тебя денусь? — счастливо улыбаясь, спросила Натали и осторожно отстранилась, любуясь им, понимая, как сильно успела соскучиться за это время! — Но ты даже не дал мне переодеться с дороги. Я думала вначале привести себя в порядок, а после пойти с докладом к её величеству…       — А потом — улучить мгновение, чтобы заглянуть ко мне? — глаза Александра сияли яркой бирюзой. Он потянулся к капору, развязывая ленты, и осторожно снял его, боясь потревожить причёску. — Этого больше не будет. Никогда, слышишь? Сейчас мы идём к матушке, она ожидает. А после — я покажу тебе твои новые покои.       — Новые? — удивилась Натали. — Но разве я не вернусь в комнату во фрейлиновском коридоре?       — А разе ты ещё фрейлина императрицы? — Пальцы Александра ловко справлялись с пуговицами сака, освобождая Натали от верхней одежды. Она же, раздумывая над его словами, покорно позволяла себя раздеть, поворачиваясь и вытаскивая руки из рукавов.       — Ты помнишь, что я говорил? Всё будет хорошо! — голос Александра вернул к реальности. Натали слабо улыбнулась, нашла его руку и крепко сжала пальцы. Как всё было просто в заснеженном поместье, в вёрстах от столицы, где не было ничего, кроме них двоих! А теперь настоящее настигло, придавило своей неизбежностью. Легко было рассуждать о том, какой будет жизнь, а вот окунуться в неё, новую, сломав привычное, оказалось безумно страшно. Горячий поцелуй обжёг висок, Натали вздрогнула, подняла глаза на Александра, встречая его полный поддержки взгляд.       — Ты готова?       Она глубоко вздохнула и медленно кивнула, кладя ладонь на подставленный локоть. Путь до покоев императрицы никогда ещё не казался таким долгим, а неспешный разговор, который вёл с ней цесаревич, сливался в мерный гул, — все его слова заглушал шум в ушах. Что скажет её величество? Как отнесётся к тому, что очередная её фрейлина прыгнула прямо в постель к сыну? Что бы ни говорил Александр, как бы ни уверял в обратном, Александра Фёдоровна не только императрица, но ещё и мать, которая переживает за благополучие сына. Она может сделать вид, что принимает этот его выбор, а после сделать так, что Натали сама сбежит из дворца, чтобы больше никогда не вернуться.       Алексадра Фёдоровна была одна. Медленно поднявшись из глубоко, обитого плюшем травянистого цвета, кресла, она протянула руку сыну, дождалась, пока он выпрямится, и только тогда перевела взгляд на Натали.       — Что ж, милочка, вижу, вы не вняли моим советам. — Голос императрицы звучал прохладно. — Оставьте нас, — она посмотрела на сына. Заметив упрямство, промелькнувшее в его глазах, добавила мягче: — Ненадолго, Саша, прошу.       — Значит, вы выбрали незавидную судьбу фаворитки, — протянула императрица, когда за ним закрылась дверь. Она плавно опустилась обратно в кресло и кивком указала Натали на диван. — Вы любите его?       — Всем сердцем, ваше величество, — тихо сказала Натали, опуская глаза на руки, сцеплённые на коленях.       — И что вы надеетесь получить от этой связи? — спокойно поинтересовалась Александра Фёдоровна.       — Я ничего не хочу получать, мне ничего не надо. — Наконец справившись с волнением, Натали подняла взгляд на её величество. — Если рядом со мной Александр чувствует себя счастливым, значит, я добилась своего, мне большего не надо.       Императрица некоторое время молчала, затем слабая улыбка тронула её губы. Она одобрительно качнула головой и промолвила:       — Либо вы слишком умны, либо слишком влюблены, впрочем, и то, и то показывает вас с лучшей стороны. — Она вновь замолчала, с долей жалости глядя на бледную Натали, натянутую, как струна. Захотелось как-то поддержать её, утешить, ведь она всегда была любимицей Александры Фёдоровны. — Надеюсь, вы выдержите всё то, что ждёт при дворе после того, как ваша связь станет достоянием общественности.       — Я… я не знаю, — ответила Натали честно. В горле вдруг вырос комок, огромный, необъятный, от участия в чужом голосе, от поддержки, которая чувствовалась. — Но я буду пытаться… — голос, не слушаясь, дрогнул.       — Вы должны понять, что это всё — ваш путь, который вы должны пройти самостоятельно. И помощи будет ждать неоткуда.       Александра Фёдоровна внимательно следила за Натали, за тем, как меняется выражение её лица из растерянного становясь твёрдым и решительным.       — Пока Александр будет хотеть видеть меня рядом, я буду. А мнение двора… Я научусь не обращать на это внимания.       Впервые за весь разговор императрица улыбнулась искренне, потом вдруг подалась вперёд и накрыла ладонью ладонь Натали, легко её пожав. Потом так же быстро выпрямилась и продолжила непринуждённым светским тоном.       — Вы, несомненно, понимаете, что держать вас при себе фрейлиной я не могу.       Натали кивнула, растерянно размышляя, каким образом она сможет остаться при дворе, не являясь членом императорской семьи и не состоя здесь на службе. Но следующие слова императрицы развеяли все сомнения.       — Должность смотрительницы гардероба Великой княжны Ольги недавно освободилась. Уверена, вы справитесь с ней. Она уже поставлена в известность — думаю, Александр с одной из первых поделился своей радостью с ней… Что ж, — Александра Фёдоровна поднялась, кивнула, давая понять, что аудиенция окончена, — цесаревич наверняка извёлся за дверью, ожидая исхода нашего разговора. Идите же и скажите, что я препятствий чинить не буду. — Она замолчала и строго посмотрела на Натали. — Покуда вы будете держать себя в руках и не думать о химерах. Вы поняли меня?       Натали присела в реверансе и на негнущихся ногах покинула покои. Первое, что встретила она за дверью — взгляд Александра, полный волнения. Слабо кивнув ему, она улыбнулась уголком губ и подошла, кладя ладонь на сгиб его локтя.       — Что ж, ваше высочество, пора показать мне новые покои? — Натали изящно склонила голову, разом став похожа на ту Натали, весёлую и живую фрейлину, любимицу двора.       — С превеликим удовольствием, княжна! — улыбнулся Александр.