***
Пока Гарри готовился к выходу, Северус нетерпеливо ходил по комнате туда-сюда. Он не был уверен, придет ли Гарри, и даже понял бы, если бы тот не пришел: он действительно вел себя как маленький ребенок, неудивительно, если Гарри не захочет с ним разговаривать. Но тот был прав, им нужно поговорить и выяснить пару вещей, прежде чем они заключат завтра этот союз. Северус по-прежнему не хотел этого, но выхода не было — ОН не даст им двадцать лет покоя. Северус тихо вздохнул, его взгляд упал на песочные часы: было почти восемь, и он по-прежнему не терял надежды, что его будущий партнер придет. Ровно в восемь раздался стук в дверь — и Северус едва не получил инфаркт, его "Войдите" прозвучало хрипло и еле слышно. Дверь отворилась и снова закрылась, но никого не было видно. — Привет, — пробормотал Гарри, снимая мантию-невидимку и кладя ее на спинку кресла. — Здравствуй, Гарри. Рад, что ты пришел. — Я не ожидал приглашения. — Да, знаю. Гарри склонил голову набок и спросил: — Почему ты вдруг передумал? — Мой дорогой крестничек был вчера у меня, — проворчал Северус. Гарри невольно улыбнулся: перед его внутренним взором развернулась картина беседы Драко с крестным. — Надо бы не забыть его поблагодарить, — пробормотал Гарри. — Эм, меня, кажется, пригласили на ужин? — улыбнулся он. — Ты не ошибся, и ты его получишь. Проходи, все готово, — сказал Северус, заметно вздохнув от облегчения от смены темы. Гарри с любопытство прошел за ним в соседнее помещение — вообще-то кухню, но Северус, кажется, сделал там небольшую перестановку. Старый стол исчез, уступив место новому — небольшому, круглому, накрытому на две персоны. Серебряный подсвечник с тремя свечами освещал тарелки и приборы — Гарри вытаращил глаза при виде этого великолепия. — Что? — спросил Северус, от которого не скрылось удивление гостя. — Я немного… удивлен. — Почему? Чего ты ожидал? — Не знаю. Наверное, другого, но это мне нравится. Жаль только, что я не могу есть нормальную еду, — с сожалением произнес Гарри, занимая место за столом. Два бокала тут же наполнились напитками, и при первом же глотке Гарри блаженно зажмурился: во рту распространился вкус лесных ягод, показывая, что Северус создал еще один экстракт. Его взгляд упал на тарелки — ему не терпелось узнать, что же приготовил Северус. Он настроился на свою обычную еду, но с удивлением посмотрел вверх, когда перед ним оказалась тарелка с красноватым супом. — Мне нельзя это есть, — с сожалением сказал он, глядя на Северуса. — Можно. Давай, попробуй, — с улыбкой ответил тот, садясь рядом за стол. — Как-то не хочется мучиться потом от болей в животе. — Гарри, ты что, думаешь, я пригласил тебя на ужин, чтобы ты заболел от моей еды? — поинтересовался Северус. — Ты сам готовил? — удивился Гарри. — Разумеется, иначе мы сразу же могли бы поесть в Большом зале. Попробуй, — еще раз произнес Северус. Любопытство перевесило страх, и Гарри осторожно попробовал ложку супа. И с удивлением уставился на Северуса: — Так вкусно! Что это? — Суп из саранчи. Гари чуть со стула не упал, увидев, что и Северус налил супа и себе. — Ты что, будешь это есть? — недоверчиво спросил он. — Разумеется, я же сам его варил. А теперь перестань задавать дурацкие вопросы и ешь, а то остынет, — проворчал Северус. Гарри, ухмыльнувшись, заработал ложкой. Он знал, что это лишь отговорки — в конце концов суп всегда можно подогреть заклинанием. Просто он заметил, что Северусу как-то не по себе от этой темы, поэтому решил не заострять на ней внимание: суп был ужасно вкусным. За первым блюдом последовали по два огромных жука для каждого, очевидно, отварных. Гарри уставился на гигантов — от них исходил пар, и выглядели они так аппетитно, что прямо так и просились в рот. — Что это? — скептически спросил он. — А на что похоже? — На жуков, которые переели зелья роста. Северус, что это? — Просто попробуй. — А как? Северус, улыбаясь, поднял палочку — одно заклинание — и жуки разломились пополам. В нос сразу же ударил ароматный запах парного пряного мяса. — М-м-м, как пахнет! Совсем не по-жучиному. — В этот-то и смысл. Ешь. На этот раз Гарри не заставил просить себя дважды, а набросился на жуков, которые действительно были божественны на вкус. Если Северус будет стоять у плиты почаще, то даже только по одной этой причине стоит заключить партнерскую связь. Десерт состоял из мороженого. Вот теперь Северусу по-настоящему удалось ошеломить Гарри. Во-первых, потому что тот на что-что, а уж на мороженое точно не рассчитывал, а во-вторых, потому, что знал, что Северус мороженое не любит — оно казалось ему слишком сладким. — Мне его действительно можно? — Разумеется. Иначе я бы тебе его не дал. — Я два года не ел мороженое. — Тогда приятного аппетита, — Северус кивком указал на блюдечко с лакомством, а сам сделал глоток вина. Перед Гарри же оказался очередной напиток-зелье со вкусом лесных ягод, который так ему понравился. Между тем Гарри осторожно попробовал мороженое, и после первой же ложки Северус подумал: труды окупились с лихвой. — М-м-м, какая вкуснятина, — простонал Гарри и в мгновение ока опустошил блюдечко. — Ужин был замечательный, спасибо, Северус. — После моего поведения это было самое малое, что я мог для тебя сделать. Гарри кивнул, отпил из бокала и спросил: — Можешь объяснить, почему ты так себя вел? — Могу. — Объяснишь? — Да, но не за столом. Давай перейдем в гостиную. С этими словами Северус встал и вышел в соседнюю комнату. Заинтригованный Гарри пошел за ним. — Итак? — Неужели не понимаешь? — спросил Северус. — Ты же тоже не в восторге от этой связи. — Да, но для меня это не конец света. Мерлин, ты так себя вел, будто тебя заставляют жениться на Муди! — воскликнул Гарри. Его собеседник вздрогнул, побледнел и покачал головой: — В этом случае мы были бы обречены. — Но для тебя это, кажется, одно и то же. Я что, так ужасен? — Мне кажется, ты неправильно понял мою реакцию. Гарри, ты вовсе не ужасен, нет. Я скорее думал о тебе и твоем будущем. — А что с ним не так? — Неужели ты думаешь, что у тебя будут шансы найти кого-нибудь, если станет известно, что ты связан со мной? Твои шансы в этом случае будут равны нулю. Не говоря уж о проблемах, которые возникнут у тебя здесь, в Хогвартсе, — сказал Северус. — Какие проблемы? — Даже если ты официально не ходишь на уроки, слухи не остановить, и уже почти все знают, что ты здесь, в школе. Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем поползут новые сплетни? Может, ты не заметил, но меня сложно назвать любимым учителем в Хогвартсе. — Ты сам виноват. — Интересно, я что, должен корчить из себя милого, доброго, всепонимающего профессора? — Ну да. Можешь еще начать раздавать лимонные леденцы, — предложил Гарри. — Разумеется. Я никогда не стану таким, и ты должен это понимать. — Да мне это ясно, я и не ожидаю ничего такого. Нам просто надо как-то привыкнуть друг к другу. — Предлагаю где-нибудь запереть наши палочки на первые две недели, — с абсолютной серьезностью предложил Северус. — Почему? У тебя все равно никаких шансов против меня, — ухмыльнулся Гарри. Ему достался убийственный взгляд Северуса: — Ну это мы еще посмотрим… Однако хватит болтать. Ты хотел поговорить. О чем? Шутливое настроение тут же сменилось серьезным; Гарри не сразу собрался с мыслями и не знал, как затронуть интересующую его тему. Но потом он глубоко вздохнул. — Можешь рассказать, что там за слухи о тебе ходили? Ну, которые о тебе и ученице. Или это был парень? — осторожно спросил он. Лицо Северуса перекосилось, прежде чем он пробурчал что-то под нос и нехотя ответил: — Это случилось в восьмидесятом, моем первом учебном году здесь в роли учителя. Тебе исполнился всего месяц, моему крестнику почти три. Даже если ты не веришь, но тогда я был другим — молодым, мотивированным учителем, только что закончившим обучение и мечтающим найти общий язык с учениками. Именно это дружелюбие и оказалось преградой. У меня был ученик, слизеринец с седьмого курса, который думал, что заслуживает более высокие оценки по зельеварению. Но его успехи не соответствовали его запросам, он получал оценки, равные его способностям. Он все испробовал, чтобы их улучшить, но так как я не поддавался ни на какие уловки, после Рождественских каникул поползли слухи. Якобы я оставил его после уроков и сделал ему непристойное предложение — то есть, секс за хорошие оценки. Долгое время ему никто не верил, пока не появились новые слухи. Якобы я оставил его на отработку и там домогался его. Тут уж пришлось вмешаться Альбусу. Он был единственным, кто поверил мне тогда, что я и пальцем не тронул мальчишку. Он должен был использовать все свое влияние, чтобы меня не посадили в Азкабан, и замять это дело, чтобы мне и дальше можно было работать в школе. Тот ученик сдал экзамены на два месяца раньше обычного и покинул школу. С тех пор я ничего о нем не слышал. После этого я изменился, стал более или менее таким, как сейчас — никаких поблажек и доброжелательного отношения к ученикам. Но последняя капля пришлась на лето восемьдесят первого года, когда у меня появился Люциус и запретил мне всяческий контакт с моим крестником. Вот тогда я стал действительно таким, как сейчас. — Почему ему поверили? Разве связь с девушкой-ученицей не была бы убедительнее? — спросил Гарри. — Нет. — Почему? — Ты же это уже давно знаешь, почему сам не скажешь? — спросил Северус. — У меня есть лишь предположения. — Тогда предположи. Гарри глубоко вздохнул: — Ты гей. — Правильно. — О, — Гарри не рассчитывал на такой однозначный ответ. — Это абсолютно ничего не меняет. — Да что ты говоришь? Северус покачал головой и сказал: — Абсолютно ничего. Я не собираюсь приближаться к тебе ни под каким видом, я же уже сказал — я не домогаюсь учеников. У нас раздельные спальни и ванные. Твой письменный стол я поставил в библиотеку, можешь проверить, все ли на месте. Лабораторией можешь пользоваться только после моего разрешения, там слишком много опасных вещей. Гостиной, кухней и кладовой будем пользоваться совместно. Так как для ритуала нет необходимости в сексуальной составляющей, моя и твоя сексуальные ориентации не играют абсолютно никакой роли. После того, как Гарри и спустя пару минут ничего не сказал, Северус вздохнул и добавил: — Я предложил бы тебе виски, но ты него, к сожалению, не переносишь. Так далеко я в своих экспериментах еще не зашел. — Все нормально, я просто думаю. — Я знаю несколько очень действенных заклинаний, чтобы эффективно запирать двери. Могу научить. Или попроси Альбуса, чтобы он обезопасил твою спальню, — сдавленно произнес Северус. На секунду воцарилась тишина, а потом Гарри разразился оглушительным хохотом: — Да я не об этом думал. Я же знаю, что ты ко мне не полезешь. Нет, я размышлял о том, как бы мне выведать у тебя рецепт мороженого. — Тебе даже напрягаться не надо — я тебя и так научу, — рассмеялся с облегчением Северус. — Так между нами что, больше никаких проблем? — Из-за этого? Нет. Хотя, думаю, у нас и без того их будет куча, да? — Однозначно. — Мы справимся? — Мы должны. Да, думаю, мы справимся... Это была единственная тема, о которой ты хотел поговорить? — поинтересовался Северус. — Вообще-то я хотел поговорить о другом, но Симус с Дином навели меня на эту мысль. — О чем ты хотел поговорить первоначально? Гарри немного неуверенно пожал плечами и сказал: — О том, что будет ПОТОМ. Но это не так уж и важно. Об этом можно будет поговорить и позже. Сначала нужно победить ЕГО. Это… Подожди, ты сказал, что поставил мой стол в библиотеку? — Да. — То есть, все мои вещи уже здесь? Нас же соединят лишь завтра. — Альбусу пришла в голову замечательная идея, что ты можешь спать здесь, начиная с сегодняшней ночи. Чтобы не чувствовать себя одиноким в Башне, — ответил Северус. — А можно посмотреть на мою комнату? — Разумеется. Пойдем. — Кто принес сюда мои вещи? — спросил Гарри, когда они пошли в сторону стеллажей. — Разумеется, твой чокнутый эльф, — Северус дотронулся палочкой до корешков книг, и стеллаж тотчас же превратился в дверь. Прежде чем Гарри успел спросить, Северус объяснил: — Это должно было стать сюрпризом, оттого и скрывающие чары. Дверь в твою комнату, разумеется, совершенно обычная. Можешь наложить свой пароль на спальню. Общий пароль для наших покоев — "Пепел феникса". — Этого достаточно, мне не нужен личный пароль. Северус покосился на него, но ничего не сказал, лишь открыл дверь и пропустил Гарри. Сам он не вошел, оставшись стоять в дверях. Гарри не знал, что он ожидал увидеть, но был приятно удивлен. Северус отошел от обычных факультетских цветов — в комнате не было ни гриффиндорско-красного, ни змеино-зеленого цветов. Стены и потолок были типично для подземелий выложены из темно-серого камня; большие, кажется, зачарованные, окна, показывали вид снаружи — на данный момент ясное ночное небо. Днем здесь, должно быть, просто замечательно. Гарри нерешительно прошел дальше, его шаги заглушались теплым ковром нейтрального бежевого цвета. Он подошел к кровати с балдахином. Темное постельное белье с серебристым узором на нем — Гарри едва подавил улыбку — все-таки Северус — истинный слизеринец. Рядом с кроватью стояла прикроватная тумбочка, на ней — магический светильник и книга, которую он как раз читал. По левую руку от него стоял большой шкаф, и Гарри не нужно было открывать его, чтобы знать, что все его вещи аккуратно сложены. Он перевел взгляд на еще одну дверь — вероятно, в ванную комнату — и остался стоять перед уютным мягким уголком с креслами из светлой кожи и стеклянным столиком с ножками из темного металла. Комната выглядела пока немного безликой, но только пока; к тому же это была его первая в жизни собственная комната. — Если хочешь что-нибудь изменить, не стесняйся, — голос Северуса вырвал его из мыслей. — Нет, здесь здорово. Спасибо. — Не за что. Хочешь остаться здесь, или вернемся в гостиную? — Но я не стану играть с тобой в шахматы! — воскликнул Гарри. — Я и не предлагаю. Мы могли бы выяснить еще пару мелочей, например, что касается вставания по утрам, — сказал Северус. — Ох, я абсолютная сова. — Тогда проживешь здесь дольше. Гарри ухмыльнулся и вышел из комнаты. Он знал, что Северус любит поспать, и, если вспомнить, на выходных он почти никогда не появлялся в Большом зале за завтраком. — Предлагаю по выходным не завтракать и начинать день с обеда. — Очень хорошее предложение. Улыбка Гарри становилась все шире и шире, да и уголки губ Северуса дрогнули. По крайней мере, в этом их предпочтения сходились. Гарри беспокойно вертелся в своей новой постели с боку на бок, но как бы он ни устраивался, уснуть не мог. Глубоко вздохнув, он включил магический светильник и уставился на потолок. Он знал, что не уснет — для этого он был слишком взбудоражен. Гарри сдавленно рассмеялся. Он всегда думал, что перед свадьбой будет взволнован, но эта ситуация — это же просто фарс какой-то. Гарри ненадолго задумался, не принести ли чего-нибудь поесть; Северус сказал ему, что он приготовил запас насекомых. Идея была неплоха, поэтому он встал, оделся и тихонечко прокрался по темной гостиной: он не хотел будить Северуса. Не хотелось бы заключать союз с партнером, находящимся в дурном расположении духа. Однако когда он открыл дверь кухни, то увидел, что не единственный, кому не спится. Северус сидел спиной к нему и, очевидно, не заметил, что в кухне появился кто-то еще. Погруженный в свои мысли, он задумчиво мешал что-то в чашке, уставившись в стену напротив. Гарри тихо откашлялся, Северус вздрогнул и обернулся: — Что ты здесь делаешь? — Хотел поесть, — тихо произнес Гарри. Голос Северуса звучал немного резко — его это слегка выбило из колеи. Но тот, кажется, тоже это заметил, потому что, показав на шкаф, пробормотал: — Извини, просто ты появился так неожиданно. Я не привык, что здесь живет кто-то, кроме меня. — Ладно, все в порядке. А сколько ты тут уже живешь один? — спросил Гарри, подходя к указанному шкафу и доставая мисочку с поджаренными личинками. Он снял заклинание стазиса, наложенное эльфами, — в нос ударил пар и вкусный запах. Прежде чем сесть за стол, он налил себе стакан воды. — С тех пор, как начал работать здесь, — ответил Северус. — То есть немногим больше семнадцати лет. — Тогда тебе, разумеется, нелегко. Я-то ничего другого и не знаю. — Да, ты ведь никогда не жил один. — Тебе придется привыкнуть, я не собираюсь больше никуда переезжать, — заметил, жуя, Гарри. Северус усмехнулся и покачал головой: — Тебе и не нужно, это действительно дело привычки. Не можешь заснуть? — Нет, я слишком нервничаю. А ты? — Тоже. Гарри тихо рассмеялся: — Можно думать, что мы достаточно взрослые для этого. — Да, но нас можно простить. — Что ты собираешься делать? Северус нерешительно пожал плечами: — Сяду с книгой перед камином и просто почитаю до утра. Осталось всего девять часов. — Еще? Подожди, сейчас что, три ночи? — Да. А ты что собираешься делать? — Составлю тебе компанию. Я все равно не смогу заснуть, — сказал Гарри, с удивлением смотря в пустую миску. — Не стесняйся, на кухне еще полно насекомых. — А почему они у тебя вообще есть? Северус допил кофе и поднялся: — Потому что у моего будущего избранника странные вкусы, и прежде чем выслушивать от него нытье по вечерам, я решил подстраховаться, — проворчал он и вышел из кухни. — Я не ною, — возмущенно крикнул ему в спину Гарри. — Пока, — раздалось в ответ. Гарри скорчил рожицу, но потом улыбнулся и подошел к шкафу. Там действительно стояли пара банок, наполненных насекомыми. Немного подумав, Гарри выбрал копченых стрекоз и пошел вслед за Северусом в гостиную. Они действительно провели остаток ночи в гостиной, уткнувшись каждый в свою книгу. Они не общались, все было сказано, обоим ничего не оставалось, как дожидаться неизбежного. Завтрак был довольно скудным, никто не хотел есть, слишком пошаливали нервы. Около одиннадцати каждый пошел к себе в душ и переодеваться; даже если посторонних не будет — только они и Альбус — можно было для такого предлога одеться поприличнее. Незадолго до двенадцати Северус и Гарри пришли в кабинет директора. Оба были одеты в мантии и выглядели так, будто идут на собственную казнь. Они и чувствовали себя так же. — Хотя бы попытайтесь улыбнуться, — предложил Альбус. Оба переглянулись, и Гарри высказал то, что у обоих было на душе: — У нас нет причин для улыбок. — Ну же, не так уж все и плохо. — Давай тогда поменяемся, — прошипел Северус. — Ты же знаешь, что ничего не получится. Кроме того, думаю, вы можете многому научиться друг у друга и вы хорошо дополняете друг друга, — улыбнулся Альбус. — Можно уже начинать? Северус и Альбус с удивлением посмотрели на Гарри; Альбус кивнул и подошел к столу, на котором лежали его волшебная палочка и церемониальный кинжал. — Вы знакомы с обрядом? — спросил директор, взяв палочку в левую руку, а кинжал в правую. — Альбус, последние недели мы не занимались ничем другим, кроме ритуала, поэтому прекращай свои вопросы и дай мне чертов кинжал. Гарри, руку! — приказал Северус, протягивая ему свою. — А почему это ты начинаешь? — спросил Гарри, и не думая протягивать ладонь. — Потому что я старше. Мерлин, ты вообще прочитал про ход ритуала? — прошипел Северус. — Моя магия должна занимать ведущую позицию, сила придет от меня, контроль тоже. Тебе нужно лишь произнести заклинание и направить его в нужное русло. — Значит, я менее важен, чем ты, что ли? — Мерлин, великолепное начало. Альбус, кинжал! — процедил Северус, который просто схватил левой рукой Гаррину правую. Не успел тот и опомниться, как его ладонь прошила острая боль. — Делаю первый шаг и предлагаю тебе свою душу и магию, — пророкотал Северус, взял в руку Гарри кинжал и протянул правую ладонь. Темная магия заплясала вокруг руки Гарри, кровь начала пульсировать, да и вообще было уже поздно идти на попятный, поэтому Гарри взял кинжал и сделал надрез на ладони Северуса: — Делаю второй шаг и принимаю твои душу и магию. Альбус забрал кинжал, Северус и Гарри прижали ладони истекающими кровью порезами друг к другу в тесном рукопожатии и вместе произнесли третью часть обряда: — Делаем третий шаг. Связаны души. Связана магия. Вместе мы пройдем путь до самой вечности. Руки окутал яркий свет, над сердцами возникли узоры павлиньих перьев, ярче и сильнее, чем у каждого по отдельности, магия потекла по их рукам к узорам, а оттуда — в сердца. Их взгляды ненадолго встретились, невзирая на ритуал, соединивший их воедино, они не почувствовали возникновение каких-то особых чувств друг к другу. Несмотря на краткость, ритуал был чрезвычайно мощным. Гарри уже сейчас чувствовал чужую магию, почти невыносимо давящую на него. Он ожидал подобной силы, но не до такой степени. Давление становилось сильнее, мощнее. Взгляд Гарри затуманился, он больше не видел, как Северус недоуменно наморщил лоб, потому что чувствовал лишь чужую магию, давящую на его собственную, да руку, по-прежнему сжимающую его ладонь в своей.***
Северус почувствовал, что что-то пошло не так. Он чувствовал сопротивление, но не сильное — будто пытался с помощью легилименции проникнуть в разум средне одаренного волшебника. Еще немного усилий — и барьеры рухнут. Его мысли прервались, когда он почувствовал сильную дрожь, пронизавшую его тело. Через пару секунд он пришел в себя и понял, что дрожь исходит от руки Гарри. И лишь теперь он осознал, что это за барьеры. Это была магия Гарри, а его собственная пыталась через связь надавить и уничтожить неприятеля. На лице партнера застыла боль. На одно-единственное мгновение Северус почувствовал искушение надавить чуточку посильнее — и он снова станет свободным, несвязанным. Но точно так же быстро он вышвырнул эту мысль из головы. Им нужен Гарри, только он сможет произнести уничтожающее ЕГО заклинание, а для этого им нужно довести ритуал до победного конца. Гарри был слишком молод, его магия не могла бороться с магией Северуса, и именно здесь они подошли к пункту: один из них должен отступить ради другого. И хотя Северус знал, насколько это важно, ему ужасно трудно далось отозвать свою магию назад.***
Давление прекратилось, медленно и тягуче оно ушло из тела Гарри, и тот смог снова ясно мыслить и видеть. Его взгляд встретил взгляд черных глаз, выражение которых лежало где-то между сочувствием и высокомерием. — Гарри, все в порядке? — спросил Альбус, в отличие от Северуса выглядящий взволнованно. — Что это было? — прохрипел Гарри. У него разболелась голова, глаза временами затуманивались, а горло так саднило, будто он много дней ничего не пил. — Моя магия. — ЭТО была твоя магия? — Да. Гарри неуверенно посмотрел на Северуса. От сочувствия на лице того почти ничего не осталось, и в первый раз Гарри хотя бы чуть-чуть понял, какая мощная магия понадобится, чтобы успешно произнести уничтожающее заклинание. Он вытянул свою ладонь из руки Северуса и посмотрел на нее: вместо пореза на ладони расцветал узор, при ближайшем рассмотрении оказавшийся точной копией узора над сердцем. Потом он посмотрел на Альбуса: — Мне никогда не суметь контролировать ее. Она меня почти уничтожила. — Ты научишься, Северус поможет тебе. — Он почти убил меня, — прошипел Гарри, обвиняюще ткнув пальцем в партнера. — Его магия меня почти прикончила. — Потому что ты не был к этому готов. — Он сможет сделать это в любой момент, у меня нет никаких шансов против него. — Он не собирается уничтожать тебя, — покачал головой Альбус. — Нет? Да он только что думал об этом, я почувствовал это через связь. Он думал о том, чтобы дать своей магии свободу и убить меня. И этот тип должен стать моим партнером по магии? Он меня ненавидит, всегда ненавидел, и он только что хотел меня убить! — закричал Гарри. При последних словах его голос сорвался. Альбус шокированно посмотрел на Северуса, который выглядел абсолютно невозмутимым. — Это правда? — тихо спросил он. — Да. — Он еще и признается! Как я смогу снова доверять ему? Он точно так же пожертвует мной, как и вы. Главное, чтобы кретин Поттер уничтожил ЕГО, а потом может подыхать — ну просто замечательно! Этот гребаный ритуал — просто очередная гребаная идея. Я не должен был соглашаться. Это была ошибка! — крикнул Гарри, развернулся и вылетел из кабинета.***
— Ты действительно так думал? — спросил Альбус, как только пришел в себя. — Да. Это было моей первой мыслью, как только я понял, что представляет из себя этот мешающий мне барьер. Я подумал, как легко было бы поддаться и позволить своей магии сокрушить его. Но мысль была мимолетной, лишь проблеск. Потом я сразу же отозвал магию, но об этом он, кажется, не помнит, — объяснил Северус по-прежнему бесстрастно. — Что будешь делать? — А что я должен, по-твоему, делать? У нас рождественские каникулы, Поппи дала мне список зелий. Буду работать, поэтому я возвращаюсь в свои покои и примусь за варку, — произнес Северус. — Ты не будешь его искать? — Вот уж точно нет. Альбус, он сбит с толку, в бешенстве и абсолютно растерян. Любое слово он сейчас переврет, да он вообще не станет меня слушать, поэтому я лучше сразу откажусь от этой затеи. Он побесится какое-то время, может, зависнет где-нибудь в облике летучей мыши, напишет друзьям парочку обиженных писем, а потом… Потом он задумается. — Ты уверен? — спросил Альбус. — В конце концов, он очень зол. И очень растерян. — Я уверен. Он успокоится, и тогда мы спокойно поговорим. Альбус, извини, у меня дела. С этими словами Северус развернулся и вышел из кабинета.***
Но Альбуса слова Северуса не успокоили. Он отправился на поиски Гарри. Но где бы он ни искал — он не нашел и следа от Гарри — ни в человеческой, ни в животной форме. Он даже дал задание эльфам и призракам смотреть в оба, но и им не удалось отыскать беглеца. Кажется, Гарри покинул Хогвартс. Альбус отправился к Хагриду, надеясь, что Гарри нашел прибежище у лесничего, но и тому ничего не было известно. Оставался Запретный лес, а обшарить его в поисках летучей мыши размером с ладонь представлялось немыслимым. Вечером Альбус, уставший и разочарованный, возвратился в свои покои. Он надеялся, что Северус прав и что мальчик снова появится. Живой и невредимый.***
Тихий звук открываемой двери заставил Северуса на секунду замереть, а потом он продолжил свою работу: переливать зелье в фиалы. За ним раздались неуверенные шаги, и ему не нужно было оборачиваться, чтобы угадать, кто пришел. Только одному человеку можно было без его разрешения переступить порог лаборатории. — Извини, — пробормотал Гарри за его спиной. — За что ты извиняешься? — спросил Северус, не оборачиваясь. Он открыл следующий фиал, наполнил его и, заткнув пробкой, осторожно положил в стоящую рядом корзинку. Гарри подошел к нему и сказал: — За то, что обвинил тебя в желании убить меня. Ты не хотел. — Откуда ты знаешь? — Потому что я обдумал то, что чувствовал. Ты не хотел меня убить… Ведь не хотел? — в голосе Гарри звучало столько надежды, что Северус посмотрел на него и вздохнул: — Нет, я этого не хотел. Мне просто ненадолго подумалось, с какой легкостью я мог бы это сделать, но я никогда не намеревался уничтожить тебя. Ты успокоился? Тебя не было десять дней. — Ты считал? — Сейчас канун Нового года, мне и считать не нужно было. Хочешь снова уйти, или отпразднуем смену года вместе? — спросил Северус, снова занимаясь фиалами. — И загляни к Альбусу, а то он с ума сходит от волнений. — А тебе, кажется, все равно. — Нет, не все равно, просто я чувствовал, что ты жив. Поскольку ты взрослый, я не собираюсь вмешиваться в твои дела, ты можешь приходить или уходить, когда захочешь, — сказал Северус. — Ты чувствовал? — Ты хоть раз за последние десять дней попытался разобраться в природе нашей связи? — Нет. Рука, собирающаяся окунуть черпак в зелье, замерла. Северус медленно повернул к Гарри голову: — Почему? — Хочешь честно? Потому, что я боялся. Северус, я и не подозревал, насколько ты силен. Я боюсь твоей магии, — признался Гарри, не глядя на партнера. — Ты должен работать над этим, иначе тебе никогда не удастся обрести над моей магией контроль. — Я никогда не смогу контролировать твою магию. Северус вздохнул, наполнил очередной фиал и протянув его Гарри сказал: — Вот, займись чем-нибудь полезным. Оботри его и положи к другим. — Это твое понимание "праздновать вместе"? — удивленно спросил Гарри. — Да. И список длинен. С легкой улыбкой Гарри обтер фиал, положил его в корзинку, Северус взял следующий. Так они молча работали плечом к плечу какое-то время. Было почти одиннадцать вечера, когда последний финал был закупорен, котел вымыт и все убрано. — Что будем делать теперь? — спросил Гарри. — За мной, — потребовал Северус. Гарри с любопытством вышел из лаборатории. Но по-настоящему он удивился, когда они пришли на кухню и там уже был накрыт стол на две персоны. — Когда ты все это успел? — Это не я. Стол накрыли эльфы, а готовил я вчера. — Но ты же не знал, что я приду сегодня, — удивленно сказал Гарри, садясь за стол. — А чары стазиса не держатся так долго. Северус промолчал, поставил на стол две тарелки, снова с супом. Вопрос был забыт, глаза Гарри были направлены лишь на светлого цвета суп. Он десять дней провел в облике летучей мыши, питаясь соответствующим образом — смена рациона была как нельзя более кстати. — Что это? — Выясни сам. Разумеется, Гарри быстро попробовал суп; после первой же ложки все грустные мысли были забыты. Вкус у супа был потрясающий — снова, — но он не мог определить, из чего он сварен. Гарри попробовал еще пару ложек, пока, наконец, не произнес осторожно: — На вкус как картофельный суп с медом. — Приблизительно так оно и есть. — А что это на самом деле? — Суп из пчел. — А картошка? — Это добавка в виде зелья. Чем дольше я над ними работаю, тем больше вкусовых направлений мне удается изобрести, — сказал Северус, поднося ложку к губам. — Почему ты этим вообще занимаешься? Чисто технически я мог бы питаться насекомыми и водой. — Разумеется, ты мог бы. — Но? Ох, Северус, не заставляй силком тянуть из тебя каждое слово, — проворчал Гарри. Его собеседник вздохнул и сказал: — Я представил, что мы часто будем есть вместе. Поскольку я не хочу, чтобы ты сопровождал тоскливыми взглядами каждую мою ложку, я решил что-нибудь придумать. — Но теперь ты вынужден есть насекомых! — Не совсем. В моей еде есть и другие компоненты, она лишь выглядит, как твоя. Гарри лишь несколько раз мигнул. В этом был смысл. Он кивнул и стал есть дальше. Запеканка, последовавшая за супом, была так же великолепна. Личинки внешне напоминали макаронные изделия, и при взгляде на тарелку Северуса Гарри увидел, что у того она и есть — макаронная запеканка. Постепенно Гарри понял, что имел в виду Северус, рассказывая о еде для Гарри, и был этому ужасно рад. — Не хочешь передать рецепт эльфам? — спросил, жуя, Гарри. — Нет. — Но тогда тебе придется всегда готовить для меня, а так тебе не пришлось бы проделывать всю эту работу. — Я же сказал "нет". Ты готов? — Эм, да, а что? — Потому что на часах без четверти двенадцать, а нам понадобится примерно десять минут, чтобы добраться до Астрономической башни. Или хочешь пропустить фейерверк? В прошлом году ты наслаждался им в черно-белых тонах, — сказал Северус, вставая. — Десерт подождет. Ну, вставай. — Мне превратиться? — Зачем? Здесь же никого нет. — Совсем никого? — уточнил Гарри. — Только Драко. Остальные разъехались по домам или к друзьям. Даже учителя уехали — кроме Альбуса и меня. — Почему? — А ты как думаешь? — Из-за ритуала? Но зачем? — Гарри, да пойдем же, в конце концов! Я не хочу пропустить фейерверк, — Северус уже стоял в дверях, нетерпеливо поглядывая на него. Гарри вскочил со стула и последовал за ним. — Почему? — снова спросил он. — Чтобы мы могли спокойно привыкнуть друг к другу. Альбус хочет, чтобы ты начал снова посещать занятия. — Нет. — Гарри... Они направились к Астрономической башне. — Нет. Я не буду ходить на уроки. Ситуация сейчас меня полностью устраивает, никогда еще мои отметки не были такими хорошими, своих друзей я могу навещать в любой момент. Больше никаких дурацких взглядов, никаких шепотков за моей спиной. Северус, я точно не вернусь к прошлой жизни, — сказал Гарри. — Хочешь прятаться всю свою жизнь? — Ну… Хотя бы до выпускных экзаменов. — А потом? — Не знаю. — Серьезно? У тебя будет всего лишь шесть месяцев, потом твое школьное образование закончится. Если ты, конечно, сдашь экзамены, — сказал Северус. — Я справлюсь. Скажи-ка, а тебе вообще можно меня проверять? — Нет. И оценки ставить нельзя, это делает Альбус. Мои отметки на твоих работах стали недействительными вот уже десять дней назад. — А наша партнерская связь, она официально известна? Ну, Министерство об этом знает? — спросил Гарри. — Да и нет. Кингсли знает, в чем дело, остальные — не знаю. — Почему Кингсли? У нас же другой министр? — Уже нет. Предыдущий находился под Империусом, это выяснилось совсем недавно. Его отстранили от должности, он дожидается суда в Азкабане. Должность получил Кингсли, и он справляется, причем довольно неплохо. — объяснил Северус. — Да? А когда? — Примерно три недели назад. — А мне никто ничего не рассказывал. — С чего бы это? С каких это пор ты начал интересоваться политикой? Пока Гарри обдумывал вопрос, Северус открыл дверь в башню и начал подниматься по ступеням. — Ты прав. Мне вообще-то все равно. А почему нужно было ему рассказывать? — Чтобы о нашей связи знало хоть одно официальное лицо. Чтобы потом никто не мог утверждать всякие глупости. — Какие, например? — Гарри, ты — ученик, живешь у твоего учителя, что ты думаешь, скажут другие ученики, если все вскроется? Что скажут родители? Или какие-нибудь чересчур усердные авроры, желающие засадить меня в Азкабан из-за изнасилования ученика? — Но я совершеннолетний. — Ты все еще мой ученик, поэтому я в любом случае влезаю в подсудное дело. — Но у нас же нет таких отношений, — запротестовал Гарри. — Почему все думают, что у нас секс? Северус ухмыльнулся, наколдованный им Темпус показал, что у них есть еще четыре минуты. — Потому что люди глупы. Они видят, что мы вместе — и решают, что тут что-то нечисто. Гарри, или они будут подозревать нас в наличии отношений, или приписывать мне принуждения и домогательство. Как ты думаешь, что я предпочту? — Первое. — Верно. — А что со мной? Меня вообще ни о чем не будут спрашивать? — пробормотал Гарри, кладя руки на перила, а голову на них. — Тебе придется с этим смириться. Твои друзья знают правду, мы знаем правду, а остальные могут думать, что хотят. И правду знает Кингсли. — Это приводит к вопросу: ему-то зачем нужно было обо всем рассказывать? — Перед законом мы считаемся все равно что женатыми, таким образом, меня не в чем будет упрекнуть и обвинить, как если бы у нас была просто связь, — объяснил Северус. — А Альбус? — В этом случае его слово не считается. Каждому известно его отношение ко мне, и если бы меня обвинили в домогательствах по отношению к ученику, его слово ничего не решало бы. А вот слову министра в суде поверят, поэтому он знает правду. — Но мы могли бы и потом рассказать. — Ты уже смотрел на свою ладонь? — Разве это не доказательство? — Да, тому, что мы связаны, но не когда мы вступили в партнерскую связь. Альбус и Кингсли могут присягнуть, что мы заключили связь на Рождество. Давай сменим тему? Фейерверк должен вот-вот начаться, — пробурчал Северус. Гарри не все было ясно с темой связи и Кингсли, но он кивнул и спросил: — А кто вызывает фейерверки в этом году? Вместо ответа Северус поднял волшебную палочку, наколдовал Темпус и, увидев, что наступила ровно полночь, поднял ее и выпустил в небо первое заклинание.