Прямо перед ней стоял абсолютно новенький, блестящий отполированными тёмно-синими боками, поражающий её воображение не только своим внушительным размером, но и умопомрачительным агрессивным дизайном, дикий уже только с одними включёнными фарами, баснословно дорогой и восхитительный Harley-Davidson Dyna.
И облокотившийся на него старый-добрый кудряшка Финн.
— О мой Бог, откуда это? — потрясённо прошептала Милли, неуверенно подходя ближе.
Она смотрела на них обоих, как на восьмое чудо света.
— Родители прилично раскошелились и подарили его мне на
восемнадцатилетие. Нравится? — дерзко усмехнулся парень, откидывая назад кудрявые пряди тёмных волос, придерживая в другой руке блестящий в свете уличных фонарей шлем.
— Он… просто потрясающий, — всё ещё шептала Браун, глядя широко распахнутыми глазами и недоверчиво прикасаясь к приятно холодному тёмно-синему баку мотоцикла, покрытому заводскими рисунками языков голубоватого пламени.
— Прокатить, принцесса? — всё с той же ноткой несвойственной ему нахальности спросил Финн, вдруг притягивая к себе близко стоявшую девушку за талию и целуя её в шею, заманчиво открытую из-за надетой тонкой майки на лямках. — У меня даже есть второй шлем. Специально для тебя.
— А ты уверен, что это безопасно? — шумно выдыхая, уточнила она, мелко вздрагивая от ласковых прикосновений губ к чувствительной коже под челюстью и за ухом. — В смысле, разве у меня не должно быть помимо шлема какой-нибудь специальной экипировки, как у тебя, например?
И правда, сам Вулфард стоял перед ней в кожаном чёрном костюме с защищёнными коленями и локтями, с выточками на куртке и зауженных штанах. Он выглядел крайне дерзко, как и его новенький мотоцикл, а ещё очень непривычно и чертовски — прям совсем — возбуждающе.
Но ему необязательно об этом знать.
— О, разумеется, у меня есть для тебя такой же костюм. Не мог же я оставить свою принцессу без экипировки.
Пока он лазил в потайной отсек в Harley и вытаскивал упакованную в полиэтилен одежду, она спросила, хмыкая и недоверчиво приподнимая бровь:
— И с каких это пор я принцесса?
— Наверное, с тех самых, как у меня появился личный мотоцикл. — Он подмигнул ей и протянул пакет. — Переоденешься прямо здесь или вернёшься в дом?
— Ты дурак, Вулфард. — Милли игриво шлёпнула его по груди, принимая одежду, а потом, не удержавшись, на пару томительно сладких секунд прижалась к его восхитительным — сейчас растянутым в ухмылке — губам. — Конечно, я пойду в дом. Не хватало ещё, чтобы соседи увидели меня и тебя на улице с чем-то очень компрометирующим. Они и так слишком много говорят о наших отношениях, — Милли вздохнула и нахмурилась, поджимая губы. — Родители недовольны этим, но тебя это не коснётся, не беспокойся.
— Не обращай на них внимания. — Финн ласково заправил ей прядь волос за ухо, а после задержал свою руку на её щеке, поглаживая мягкую кожу. — На соседей, я имею в виду. Они просто нам завидуют.
— Если бы так. — Девушка пожала плечами и наконец неохотно отстранилась. — Ладно, подожди меня буквально десять минут, я быстро. — И убежала в сторону своего дома, вскоре скрываясь за массивной входной дверью.
Парень вновь облокотился на мотоцикл, запрокидывая голову и глядя в звёздное небо. Сегодня была прекрасная безоблачная погода с прохладным слабым ветерком, поднявшимся под вечер. Нагревшийся за солнечный летний день Лос-Анджелес сейчас потихоньку остывал, создавая настоящую парилку на улицах города. Но это совершенно неважно, когда у тебя под рукой — буквально — прирученное приличное количество лошадиных сил с быстрым разгоном, а под боком — фигурально — самая восхитительная и прекрасная девушка, наверное, во всей чёртовой Америке.
Финн так задумался о Милли и их отношениях, что даже не заметил, как из дома змейкой выскользнула тонкая хрупкая фигурка, затянутая в такую же чёрную кожу, что и он сам. Когда только Браун была уже почти рядом с ним, Вулфард отвлёкся от созерцания ночного неба и перевёл немного рассеянный взгляд на свою девушку. И шумно сглотнул.
Она стояла перед ним, уперев одну руку в перчатке в отставленное в бок бедро, и обворожительно улыбалась. Мотоциклетная экипировка очень удачно обтягивала и зрительно удлиняла ноги Милли, а не до конца застёгнутая куртка, под которой явно не было ничего, кроме нижнего белья (всё потому, что на улице до сих пор грёбаных градусов девяносто!), почти не оставляла простора для фантазии человеку, который уже и так был знаком не понаслышке с каждым дюймом этой чуть смуглой мягкой кожи.
— Ну, ты готов? — Она помахала ладонью у него перед носом и усмехнулась, показательно застёгивая повыше серебристую молнию.
— Это я должен у тебя спрашивать, принцесса, — мотнув головой и прогнав весьма завораживающие горячие образы, хмыкнул он, быстро облизывая пересохшие от волнующих мыслей губы.
Финн обернулся к мотоциклу и отцепил купленный специально для Браун шлем, после протягивая его ей.
— Я могу помочь, если ты не умеешь, — сразу предложил он. — Сначала натягивай на голову подшлемник, а его края заправь за воротник куртки, а уже потом надевай сам шлем. Регулируется и застёгивается он под подбородком.
Она выполнила все его указания в точности, в конце сморщив лицо.
— Что такое? Жмёт? — удивлённо спросил парень.
— Душно, — ответила Милли, выдыхая воздух через рот.
Насколько бы эта экипировка не выглядела круто, она явно не стоит того, чтобы умереть в ней от жары.
— Когда поедем, станет прохладнее, обещаю. — Финн помог ей усесться на второе сидение, обхватив девушку за узкую талию, поддерживая. — Принцесса, напомни мне, чтобы я сказал твоим родителям о том, что им стоит кормить тебя почаще.
Браун прыснула, упираясь ногами в специальные подножки и помотала головой в шлеме — очень душно.
— Ой, я же знаю, что тебе это нравится. — Она нетерпеливо похлопала по сидению впереди себя. — Давай уже, тигр, мне с каждой секундой становится всё жарче. Ещё минута, и я пойду домой в прохладу кондиционера.
Вулфард хмыкнул и принялся сам надевать шлем, невольно вспоминая, с чего вообще всё началось. В каком классе он обещал ей устроить всё это? В восьмом?.. Кажется, где-то так.
И правда, сколько они уже официально встречаются? Лет пять так точно (был ведь умопомрачительный юбилей со слащавой романтикой и их первым сексом), а знакомы и близко дружат они и того больше.
Как вообще так получилось, что у них обоих появилась эта одна мечта на двоих — прокатиться по ночному Лос-Анджелесу верхом на быстром, сияющем тёмно-синем Harley Финна? Загадка, но повод тогда явно был, правда ни один из них сейчас бы, наверное, уже и не вспомнил подробностей.
А ещё Милли часто шутила, что не переедет к нему жить, если он вдруг всё-таки ей предложит, пока он не исполнит своё обещание. Что ж, несколько лет постоянного упрашивания родителей, подработка после школы, обучение и получение водительских прав, и вот сейчас они вместе отъезжают от дома четы Браун на том самом мотоцикле, сошедшем буквально с обложек журналов и их совместных подростковых мечтаний.
Девушка крепко обхватила Финна руками за торс, непроизвольно сжимая его всё сильнее и сильнее, испуганно жмуря глаза и максимально близко прижимаясь к чужой спине.
Когда они двинулись, ей вдруг стало очень страшно, что она просто-напросто свалится с Harley во время их поездки.
— Миллс, — позвал её парень, останавливаясь на первом красном светофоре и приподнимая защитное стекло на шлеме. — Миллс!
Она услышала его не с первого раза — всё вокруг звучало так, будто она находилась под толщей воды. Очень непривычно.
— Да?..
— Не бойся. Не сжимай меня так сильно, это опасно. Опусти руки чуть ниже, так. А теперь сцепи пальцы у меня на животе в замок. И ни в коем случае не дёргай ими, пока мы едем, потому что я могу потерять управление.
— Может, ну эту поездку? — испуганно залепетала в ответ Милли, а её глаза расширились от ужасной перспективы и мрачных мыслей. — Ты уже прокатил меня до светофора, хватит. Я очень боюсь.
— Нет. Я обещал прокатить тебя по ночному Лос-Анджелесу. И мы сделаем это так или иначе. Не бойся. Ты доверяешь мне?
Он задавал ей этот вопрос, когда они, собравшись с друзьями в девятом классе на летних каникулах, всей компанией прыгали с мостика в местное озеро, а она жутко трусила подойти даже к краю.
Он задавал ей этот вопрос, когда он буквально похищал её, неуверенную в том, что вообще стоит это делать, из её же комнаты через окно на втором этаже — в тот вечер родители Браун наотрез отказались отпускать дочь на поздний концерт, а они с Финном очень хотели туда пойти.
Он задавал ей этот вопрос, когда она, застывшая в ужасе и намертво вцепившаяся в перила висячего Капилано в Ванкувере (куда они ездили вместе прошлым летом к его родственникам) не могла сделать и шага, испугавшись того, что мост слишком сильно раскачивался от порывов ветра.
Он задавал ей этот вопрос, когда на их пятую годовщину — первый большой юбилей — она всё-таки решилась подарить своему восхитительному и заботливому парню себя — они были на стадии прелюдии, и он, полуобнажённый, нависнув над ней, горячо прошептал эти три слова ей прямо в ухо.
И вот теперь ещё раз. Разумеется, она доверяет ему. Больше, чем кому-либо в этой жизни. Даже больше, чем самой себе.
— Да. — Она для достоверности ещё и согласно кивнула.
— Тогда постарайся расслабиться и получать удовольствие. Я уверен, тебе понравится. — Он отвернулся обратно к дороге, уверенно обхватив ручки газа, моментально набирая скорость, как только загорелся зелёный свет.
Милли всё равно испуганно закричала и непроизвольно стиснула парня крепче, но, помня его слова, тут же ослабила хватку, всё ещё прижимаясь к его спине — этого он ей, по крайней мере, точно не запрещал.
Они выехали из округа, где они вдвоём жили последние лет пятнадцать, на дорогу непосредственно в черте Лос-Анджелеса. Вокруг всё сияло из-за включённых вывесок и уличного освещения. Пролетающие мимо огни скользили в отражении на боках мотоцикла и шлемов. Браун провожала глазами каждый пролетающий мимо столб или разноцветные витрины, встречающиеся им на пути, ощущая под руками уверенно ведущего Harley Финна и омывающий их обоих поток прохладного воздуха. Она слушала громко урчащий мотор, сигналы автомобилей, которые ловко обгонял Вулфард, шум ночного города и собственное быстро стучащее в груди сердце. И ощущения, захватившие её, смешались с поглотившим её до этого страхом.
Её любимый парень, с которым она познакомилась в конце начальной школы и начала встречаться в конце седьмого класса (этот недоромантик привёл её в кино на самую никчёмную в её жизни мелодраму и от волнения пролил колу в попкорн; это было так мило и забавно, а он был так смущён и расстроен, что она просто не могла сказать ему «нет») всё-таки сдержал своё обещание, данное им в запале.
Наверное, Финн сейчас и не вспомнит подробностей того дня, но Милли помнит всё, как будто это было только вчера.
***
Не сказать, чтобы Милли была слишком популярной. Нет. Она была обычной школьницей со своим небольшим кругом общения и стабильными спокойными отношениями с остальными ребятами в классе. Но так было ровно до того момента, когда в седьмом классе к ним перевелась новенькая. Маккензи Картер.
Для помощи в адаптации к новой школе к ней приставили Финна. Тот сам по себе был парень достаточно дружелюбный и приветливый, с неплохим чувством юмора и хорошим воспитанием, а ещё симпатичной внешностью и отсутствующими на тот момент отношениями.
Неудивительно, что Маккензи очень быстро просто по уши влюбилась в своего проводника и частого партнёра по школьным проектам. И сама она рассчитывала от него на ответные чувства, впрочем, не безосновательно. Красивая голубоглазая блондинка уже в первый месяц неофициально стала одной из признанных красавиц во всей школе.
Но она опоздала — на её несчастье, Финн уже был просто безнадёжно влюблён в тогда ещё свою отличную подругу Милли Бобби Браун, поэтому совершенно не обращал внимания на заигрывания и откровенные намёки Маккензи, из-за чего та злилась, но не сдавалась.
И вот, когда Вулфард всё-таки собрался с духом и предложил Милли встречаться в начале восьмого класса, Маккензи узнала об этом уже через пару дней, увидев их двоих, держащихся за руки на перемене. Как-то так и получилось, что только с Картер у Браун дружеских отношений и не сложилось. Та была очень задета подобным выбором Финна, но отчего-то решила отыгрываться и вымещать свою ненависть именно на ни в чём не повинной девушке.
Вот так плавно они все подошли ко всей завязке истории с обещанием и мотоциклом.
Это был обед; Милли стояла на крыльце школы, ожидая, пока Вулфард освободится от навязанной ему помощи в библиотеке.
Неожиданно мирный гул школьного двора нарушил громкий рокот, и на парковку неподалёку от центрального входа заехал массивный чёрный мотоцикл. Браун задумчиво остановила взгляд на новом для неё объекте, размышляя о том, как ей успеть сделать до завтра проект по истории и при этом пойти с Финном на свидание сегодня вечером. Она вовсе не пялилась ни на сам мотоцикл, ни на его водителя. Просто так совпало.
— Что, нравится? — От мыслей её отвлёк насмешливый голос за спиной.
Маккензи поравнялась с ней на ступеньках школьной лестницы и высокомерно окинула взглядом с ног до головы.
— Можешь подобрать слюни, Браун. Такой парень тебе никогда не светит. Да и твои отношения с Финном всего лишь досадное недоразумение. Я уверена, что он поймёт свою ошибку в крайнем случае через месяц и бросит тебя. К такой корове, как ты, никогда не подкатит на мотоцикле ни один крутой парень. Смирись с этим. — И, взмахнув высокими светлыми хвостиками, Картер гордо удалилась к тому самому мотоциклу, показательно грациозно перекидывая длинную ногу через сидение и обнимая водителя за пояс. — Пока, неудачница!
Милли правда не понимала, чем она заслужила такое к себе отношение. Она никогда слова плохого не сказала Маккензи, не пускала про неё слухи и не срывала её проекты, так почему та её так ненавидит? Неужели и правда из-за выбора Финна?
Губы девушки задрожали, а на глаза навернулись горячие слёзы. Если быть откровенной, то Картер сейчас ударила по всем её больным точкам. Браун и правда переживала из-за того, что Вулфард очень скоро с ней расстанется, ведь она такая неудачница и профан в отношениях. А ещё она очень комплексовала по поводу своей неидеальной, как ей казалось, внешности.
Милли расплакалась и убежала обратно в школу.
Финн освободился буквально через десять минут после всего случившегося. Он вышел на крыльцо, расслабленно улыбаясь и предвкушая уютную и милую прогулку до дома его девушки — девушки, наконец-то! — но той почему-то не оказалось на означенном ими месте встречи. Вулфард стал потерянно оглядываться по сторонам, но нигде не видел знакомой макушки или цветастого портфеля. Он несколько раз набирал её номер, но та просто ему не отвечала. Парень заволновался. Может быть, с ней что-то случилось? Финн побежал обратно в школу на поиски — по крайней мере, он надеялся, что она уже не ушла домой без него.
Нашёл он её только минут через пятнадцать, буквально в самый последний момент вспомнив про так называемый у них в школе «уголок неудачников». Это был небольшой полутёмный закуток под лестницей в левом крыле школьного здания, где частенько ревели абсолютно все школьники разного возраста и пола по самым разнообразным причинам — от неразделённой любви и F за последнюю контрольную до погибших родственников и череды несчастий. Но что здесь делала его Милли?
Она сидела прямо на полу, сжавшись в комок, и глухо рыдала себе в колени. Её плечи мелко дрожали.
— Миллс, — прошептал Финн, падая перед ней на колени и мягко притягивая к себе. — Ну, ты чего? Не плачь. Что уже случилось, пока меня не было?
— Мак… Мак… Маккензи, — всхлипывая, выдохнула девушка и снова расплакалась у него на плече, стискивая пальцами тёплую рубашку, сминая её у него на спине.
— Что она сделала? — Нахмурился Вулфард.
Он замечал эту конфронтацию — причём, по большей части, одностороннюю — между двумя одноклассницами и даже примерно догадывался, кто именно был причиной всему этому.
— Она сказала, что я неудачница и корова. И что ты меня бросишь уже через месяц.
Милли дрожала. Ей было так стыдно перед ним. Она действительно профан в отношениях. Чёртова неудачница-нытик.
— И ты поверила в это? — Финн ласково погладил её по голове.
— Но это правда, — ответила она. — Скоро ты поймёшь, что я не дотягиваю до твоего уровня, и бросишь меня.
— Миллс. — Он обхватил её лицо руками за щёки и заставил посмотреть себе в глаза. — Я ни за что тебя не брошу, пока ты сама этого не попросишь. Или потребуешь, неважно. Потому что я люблю тебя.
В тот момент Браун, кажется, ещё сильнее влюбилась в этого удивительного парня. Она облегчённо улыбнулась ему сквозь слёзы и вдруг снова прошептала:
— А ещё она сказала, что ни один парень никогда не подкатит ко мне на мотоцикле.
Финн прищурился и несколько долгих секунд вглядывался ей в глаза, как будто что-то решал для себя.
— Я прокачу тебя на своём собственном мотоцикле по ночному Лос-Анджелесу. На… — Вулфард, воодушевлённый, сболтнул первое, что пришло в голову: — На тёмно-синем Harley. Хочешь?
Она звонко рассмеялась.
— Обещаешь?
— Обещаю. — Строго кивнул он.
— Смотри, Вулфард, обещание дороже золота. — Браун обняла его за шею и поцеловала в щёку. — Люблю тебя.
***
Милли и не заметила, как у неё по щекам скатилось пару слезинок, быстро впитавшихся в подшлемник. Она сейчас была действительно очень растрогана всей этой историей. Её чудесный Финн всё-таки сдержал своё запальчивое мальчишеское обещание. Если и существует настоящая любовь и самый лучший человек на земле, то, девушка уверена, оба этих понятия связаны именно с её Финном.
На сердце вдруг стало так легко и свободно. Страх перед мотоциклом и быстрой поездкой ушёл, оставив только воздушную лёгкость и безграничное счастье внутри. Она чувствовала себя, как гелиевый шарик, который вот-вот улетит. Ей так глупо хотелось раскинуть руки в стороны и пропускать ветер сквозь пальцы в перчатках, громко-громко крича в звёздное ночное небо Лос-Анджелеса о том, как сильно она любит чёртового Финна Вулфарда, самого замечательного бойфренда на всей планете Земля. Но тот явно не оценит её признания, если она свалится на полном ходу с мотоцикла прямо под колёса проезжающих рядом машин. Нет. Лучше она отблагодарит его дома, за закрытой на щеколду дверью её комнаты. Да так, что парень даже думать о чём угодно перестанет на несколько часов.
Милли вдруг рассмеялась и всё-таки громко закричала сквозь шлем и бьющий в защитное стекло ветер.
— Финн Вулфард, я люблю тебя! Люблю! Слышишь? Я. Люблю. Тебя!
Тот расхохотался, увереннее вцепляясь в ручки газа и набирая скорость ещё чуть-чуть больше.
Он был действительно счастлив с этой удивительной девушкой. И он был готов исполнить любое своё обещание, данное ей, сколько бы времени, средств и стараний для этого ни потребовалось. Потому что Милли Бобби Браун заслуживает всего самого лучшего, что есть в этом грёбаном мире.
