***
На следующий день была поставлена внеплановая тренировка для тех, кто прошёл у миссис Байэрс жёсткий отбор. Она пообещала за эти три недели поставить такой танец, что другие просто слягут перед их мастерством и грацией, но по большей части — заявила она — всё зависит именно от них, от девочек. Насколько те захотят прославить их школу в межгородских соревнованиях. И Джейн была, разумеется, одной из тех, кто однозначно проходил у Джойс в первую тройку кандидаток, так что она и думать забыла о том, что в половину третьего ей была назначена какая-то там встреча в библиотеке с каким-то там «очень умным парнем». Она вспомнила об этом лишь к вечеру, когда уставшая, но довольная собой, пришла домой, еле волоча ватные и натруженные ноги. Забыла, впрочем, и на следующий день, и ещё на следующий, полностью погружённая в тренировки и подготовку к домашнему заданию по другим предметам. Так прошла неделя до следующих трех модулей по физике. И когда мистер Бреннер, специально ради неё проводивший в этот день маленькое тестирование, не увидел у неё никакого прогресса, он в приказном порядке потребовал от неё остаться после занятия. — Джейн, — сурово произнёс мужчина, опираясь на стол позади себя двумя руками, — я же приставил к тебе репетитора, Ричарда. Что-то не так? Почему ты опять написала на F? — Простите. — Покачала головой Хоппер, потирая лицо ладонями. — Мы готовимся к важному выступлению на межгородских школьных соревнованиях по баскетболу. Я совершенно не успеваю на эти встречи. Можно их как-то отложить? Хотя бы на две с половиной недели. Пожа-а-алуйста! — взмолилась девушка. Но мистер Бреннер был неумолим. — Джейн, я прекрасно понимаю всю важность твоего участия в качестве черлидерши на этих соревнованиях, но напомню тебе, что через три недели у вас будет аттестация по физике, и если ты завалишь её, то останешься либо на второй год, либо все летние каникулы будешь посещать дополнительные занятия. Ты этого хочешь? Хоппер сжала голову. О чёрт, только не это. — Я поняла вас, мистер Бреннер. Когда я должна быть в следующий раз? Придётся как-то чередовать тренировки и занятия. Хотя миссис Байэрс говорила, что за любой пропуск будет просто выгонять из команды. Может, можно будет договориться с этим Ричардом и перенести их репетиторство на вечер? А уж домашнее задание можно и ночью делать, главное — не спалиться перед Джимом. — Завтра, три часа, библиотека, — выпрямившись, заявил мужчина. — Я верю в тебя, Джейн. Не подводи своего отца. Вот только отцом её попрекать не надо. Она фыркнула и, закинув рюкзак за спину, вышла из кабинета, направляясь на тренировку.***
Каково же было её счастье, когда на следующий день Джойс объявила о том, что сегодня тренировки не будет. У неё были какие-то собственные личные дела, так что все девушки были официально свободны. И Джейн, окрылённая такой удачей, направилась в библиотеку, на все сто — нет, тысячу! — процентов готовая упрашивать ещё пока незнакомого ей парня, чтобы перенести их занятия на вечер. Она заняла один из свободных столиков и разложила перед собой тетради, учебник и письменные принадлежности, готовая внимать нелюбимой науке. Хоппер пришла чуть раньше намеченного времени, так что не очень удивилась, что Тозиера ещё не было. Но вот часы пробили три. Потом стрелка сдвинулась сначала на пять минут, потом на десять, пятнадцать и так далее. Когда её наручные часы показывали уже без четверти четыре, она была крайне недовольна и уже даже начала собирать свои вещи обратно в рюкзак, когда к её столу неожиданно вальяжной походкой кто-то подошёл. Она посмотрела на парня, стоявшего около неё. Тёмные густые волосы, массивные очки на пол-лица с толстенными линзами, делавшими его карие глаза просто огромными, детские веснушки на носу и щеках, и при этом выделяющиеся скулы и острый подбородок; большой рот с пухлыми губами, растянутыми в насмешливую усмешку. Он был высокий, возможно, на целых полфута выше неё самой, но при этом весьма тощий, с длинными руками и ногами и крупными ладонями и ступнями, из-за чего создавался весьма комичный эффект в сочетании с его нелепыми очками. Да уж, тот ещё красавец. — Нравится мой вид, ангел? — нагло спросил он, опираясь локтями на спинку стула, придвинутого к столу. Джейн сначала подумала, что сочетание подобного внешнего вида и характеристики «очень умный парень» даёт на выходе типичного заучку, сутками просиживающего за решением задач и головоломок, но этот вот неожиданно оказался с гнильцой. И она даже не знала, хорошо это или плохо. — Весьма… посредственно. — Пожала плечами Хоппер, прищуриваясь. — Ричард Тозиер? — Он самый, малышка. Но для тебя я могу быть, кем захочешь. О нет, самоуверенный в себе альфа-самец. Только не это. Её аж передёрнуло от его пошлой ухмылки. — Мне просто надо подтянуть физику за три недели. — Вообще не вопрос. С чего начнём тебя подтягивать? — спросил он, наклоняясь к ней ближе и оценивающе оглядывая взглядом её фигуру. — Я бы тебя не только подтянул, знаешь, а ещё и натя… — Заткнись. — Она выразительно хлопнула своим учебником по столу. — Пожалуйста. Мне просто надо повысить свои отметки по физике хотя бы до B. И если ты мой единственный шанс не торчать в школе всё лето, то я смирюсь с твоими отвратительными характером и поведением, и, возможно, мы даже поладим. Джейн. — Она протянула ему свою руку. Глаза Тозиера блеснули за стёклами очков. Он обожал девушек с характером. Они заводили его с пол-оборота, а уж ещё и вкупе с симпатичным личиком и хорошим телом… Здесь он был просто бессилен. И повертеть эту нахалку на своём члене, чтобы она задыхалась от криков его имени, на ближайшее время стало для него первоочередной задачей. Он наигранно галантно взял её ладонь в свою и припал губами к мягкой коже, поглаживая её своими пальцами. — Приятно познакомиться, ангел. Уверен, наше сотрудничество будет очень… — Он выразительно глянул на её ноги и облизнулся. — Очень плодотворным. Хоппер закатила глаза и села на своё место. — Ты уверен, что сможешь поднатаскать меня по физике? Вид, может быть, у тебя и заядлого ботана, но вот поведение не вяжется с этим образом. — Как грубо, малышка. — Ричи расположился рядом с ней, облокачиваясь на её спинку стула. — Ты ещё даже не знаешь, на что это тело способно, а уже так говоришь. — Мне это не интересно. — Ой, да ладно тебе, ангел, не кипятись… — Он придвинулся к ней ещё ближе, приподнимая её лицо двумя пальцами за подбородок, склоняясь к губам. — Тебе не идёт… И не успел он сообразить, как его щека буквально вспыхнула от жара, а в тишине библиотеки — грому подобно — разнёсся звук отвешиваемой пощёчины. Рука у Джейн с детства была тяжёлая, а уж её тренировки с Джимом по самообороне привнесли в её удары ещё больше силы. Ричард схватился ладонью за своё лицо, а потом несколько раз на пробу подвигал челюстью. — Физика, — серьёзно произнесла девушка, открывая свою тетрадь. — Мы здесь только ради физики. А Тозиер с ужасом осознал, что возбудился. Он никогда, чёрт возьми, не замечал за собой каких-то мазохистских наклонностей, но стоило ладони юной Хоппер весьма не слабо зарядить ему по лицу, как у него тут же встало, сладко потянув в паху. — Да… Физика… — прохрипел он, как-то потерянно глядя перед собой и пытаясь осознать свою ненормальную реакцию на её действия. Джейн прищурилась, странно косясь на него, и Ричи тут же придвинулся ближе к столу, пытаясь скрыть своё неуместное возбуждение от выразительных карих глаз. — Приступим?***
Каким бы балагуром и идиотом — по поведению — Тозиер не был, но материал он знал действительно не хуже самого мистера Бреннера. И его было гораздо интереснее слушать. Когда он не пытался пошло хохмить и выдавать грязные подкаты, он был очень даже интересным собеседником, можно сказать, практически интеллектуалом. Джейн реально удивилась, когда узнала, что у того были A по всем предметам. Да, выглядел он весьма комично, да и вёл себя, собственно, как последний подонок, но стоило ей закрыть глаза на эти нюансы, как перед Хоппер появлялся совершенно иной образ восемнадцатилетнего парня в массивных очках и с худощавым телосложением. Совершенно иной Ричи, который был не слишком уверенным в себе, скромным, умным и заботливым пареньком со своими увлечениями и интересами. И такой Ричи привлекал её куда больше Ричарда-придурка… Хотя порой она ловила себя на дикой мысли, что у неё внутри всё замирает в предвкушении, когда она видит его долговязую фигуру, развязной походкой и с руками в карманах джинсов направляющуюся прямо к ней. А уж когда он подходил к ней в перерывах в коридорах, облокачиваясь на стену рядом и глубоким тихим голосом делая ей совершенно похабные комплименты, у неё вообще предательски подкашивались ноги и мелко подрагивали колени. Но ему об этом знать не стоит, а то ещё — мало ли — возликует у него и без того не маленькое самомнение. Джейн ещё в первый день знакомства договорилась с ним о том, что им просто жизненно необходимо перенести их занятия на пару часов, потому что она физически не будет успевать и к нему, и на тренировку. А когда Ричи чисто из вежливости поинтересовался, чем же именно занимается девушка, был немало удивлён, когда узнал, что она была в команде черлидерш. Ричард, как и любой другой нормальный парень в его возрасте (да и помладше тоже), любил поглазеть на длинноногих девчонок, в коротких юбчонках и в узких топиках скачущих по полю с огромными помпонами в руках. Он не был знатоком — да даже любителем — спорта, особенно баскетбола, но порой приходил на матчи чисто ради того, чтобы попускать слюни на хорошеньких девушек, а потом, выбрав какую-нибудь из них, подвыпившую на обязательной вечеринке после соревнований, от души отодрать её у стены, даже не раздеваясь: стянул джинсы, задрал короткую юбку, натянул презерватив, — и погнали. Ещё ни одна на его веку не была девственницей, так что он абсолютно не заморачивался с чувством вины или совести. Это было лишь взаимное удовлетворение потребностей и желания. Он хорошо умел управляться с собственным членом, а эти гибкие создания — туго сжиматься и совершенно по-блядски подставляться. Но вот была одна девушка, которую он постоянно видел на выступлениях — её зачастую выставляли в самый центр или пускали в самом начале на соло, — но никогда не заставал ни на одной вечеринке. Вот о её ножках и потрясающих бёдрах Ричи мечтал, как сумасшедший, уже порядка четырёх месяцев. Он едва ли не на матчах готов был расчехляться, чтобы сбросить напряжение, потому что эта чертовка так задорно крутила задом и махала ногами, делая колесо или поддержку, что ему даже не было стыдно за свою реакцию, если честно. К тому же он видел, как его друзья, сидевшие на соседних пластмассовых сидениях, тоже неуютно меняют положение, пытаясь незаметно создать максимальное давление на пах. И в Ричи в этот момент просыпалась чёрная ревность, хотя он даже имени этой девушки не знал. Да, не знал, но это не мешало ему заочно считать её своей и, раскинув её ножки в обе стороны, неторопливо и со вкусом брать почти каждую ночь в своих снах. Был у неё парень, не было у неё парня, может, она была лесбиянкой или би. Его совершенно не интересовал ни один из этих фактов, когда он вспоминал на скучных занятиях узкий голубой топ с тоненькой красненькой полоской под аккуратной грудью, точёную талию и заманчивую ямку пупка на плоском животе, плиссированную юбку того же цвета, что и верх, загорелые ножки с притягательной щелью меж бёдер, длинными белыми гольфами и конверсами. Уж на гольфы у него был отдельный пунктик. Они его буквально сводили с ума, причём только на конкретных ножках. Ричи мечтал, как однажды их хозяйка, игриво заглядывая ему в глаза снизу-вверх, встанет перед ним на колени и, прижав его спиной к кирпичной стене школы, возьмёт у него в рот. Он бредил этим настолько, что уже даже несколько раз уламывал парочку других девушек из команды черлидерш доставить ему определённые ласки за школой. Многие, разумеется, отказывались — хотя бы потому, что их могли легко поймать за этим делом, — но были и такие же отпетые экстремалки, как и он. Но всё это было всё равно не то и не так, так что Ричи оставались лишь собственная правая рука и горячие мечты. И каково же было его изумление, когда в непримечательной Джейн Хоппер, носившей неширокие — и очень маленькие, по сравнению с его собственными — очки, любившей просторную одежду и постоянно распускавшей забавные кудряшки, он узнал ту самую звёздочку среди черлидерш, уже четыре месяца мучившую его в самых развратных фантазиях. Сначала изумление, а потом и восхищение. И Ричард сам не заметил, как попросту пропал в этой девушке, приставленной к нему мистером Бреннером для репетиторства по физике.***
Джойс решила удивить все другие команды поддержки и добавить в их собственное выступление немного неожиданных элементов, а именно, балета. И — какое совпадение! — у них была Джейн, до этого четыре года положившая на служение именно этому виду танца. Поэтому на Хоппер было взвалено ещё больше ответственности, но та и не жаловалась, довольная своей основной ролью во всём выступлении. Но в таком виде деятельности, как черлидинг, где замешены девчачьи гордость и принципы, нельзя обойтись без зависти и гнусных подстав в коллективе. Вот и Синди Йорк была крайне недовольна тем, что основное внимание публики будет уделяться Джейн Хоппер, а она и ещё несколько других отобранных девушек будут лишь создавать фон для её основного выступления. А что так не проучает зазнавшихся выскочек, как не боль? Поэтому Синди и решила вывести Джейн из игры, а потом быстро встать на её место. Да, она балетом не занималась, но у неё тоже были растяжка и грация, и она могла, надев балетную пачку, станцевать не хуже.***
Сегодня Ричи собирался отложить их занятия и наконец-то хотя бы попытаться пригласить Джейн прогуляться. «На свидание» было громко сказано, хотя бы просто сходить в кино на какой-нибудь фильм, а потом взаимовыгодно расслабиться у него на заднем сидении машины (в идеале). Только вот все его планы и надежды пошли коту под хвост в тот момент, когда он нашёл сидевшую в коридоре на полу Хоппер, одетую в костюм для выступления и пуанты. — Джей?.. — позвал он, подходя ближе. — Всё в порядке? И вдруг она обернулась к нему лицом. Заплаканным и распухшим до красноты лицом с совершенно испуганными глазами. И что-то в Тозиере сломалось в этот момент. Какая-то маленькая деталь, разделившая между собой старого Ричарда — badass Ричарда, любившего с размахом погулять на вечеринке и трахнуть безымянную девушку там же, матерившегося через слово и отвешивающего фривольного содержания комментарии и шуточки — и нового Ричарда — Ричарда, существующего только для одной-единственной в своём роде Джейн Хоппер, заботливого и верного, чересчур ревнивого, с чувством повышенной защиты, немного озабоченного и беспечно влюблённого. Он оказался на коленях перед ней быстрее, чем она успела моргнуть. — Что случилось? — жёстко спросил парень, хмурясь. Хоппер, поджав от боли губы, бледная и испуганная, кивнула на свои ноги. Её правый пуант был буквально насквозь пропитан кровью, оставлявшей отвратительные разводы на плитке, которой был выложен пол в коридоре. Глаза Ричи расширились. — Лезвия… — прошептала девушка. — Их не почувствуешь, пока не встанешь на носочки, а потом они уже глубоко впиваются в пальцы… От одной мысли об этом становилось дурно. Он не представлял, какую боль сейчас терпела несчастная Хоппер. Ни слова не говоря, он поднялся на ноги и, наклонившись, с трудом, но поднял её на руки, покачнувшись, мысленно проклиная своё тщедушное тело. Джейн взвизгнула и намертво вцепилась ему в шею, а потом, уткнувшись лбом ему в ключицу, тихо застонала от боли. — Кто это сделал? — спросил Ричард, направляясь в сторону медпункта. — Скорее всего, Синди… — Синди… Синди… Синди… — забормотал он, перебирая в голове всех девушек в школе. Ну, по крайней мере, тех, с кем он был знаком, а таких было немало. — Синди Йорк. Ох, Йорк… С Йорк он был, разумеется, знаком. Это была первая черлидерша из их школьной команды, которая прогнулась под него на вечеринке. Правда, в тот день она знатно перебрала с пивом и почти не осознавала своих действий, да и Ричи было не слишком приятно трахать её безвольное тело, но тогда он был так взбудоражен этими юбчонками, гольфами и помпонами, что готов был на любой более-менее адекватный вариант, кроме своей руки. Да и после этого они «пересекались» ещё несколько раз. Но после того, как он нашёл её — снова пьяную вдрызг — под двумя знакомыми ему ребятами из параллели, он окончательно потерял к ней весь интерес. Теперь же он намеревался весьма грязным, но действенным способом разрушить всю репутацию этой Синди. Какими картами играет она, такими же будет и он, защищая свою хрупкую Джейн. Да, та могла постоять за себя и не слабо так ударить, но драки — это чисто мужская прерогатива выяснения отношений. Девушки же зачастую действуют дистанционно, так или иначе вредя своей сопернице. И вот уже при таком раскладе Хоппер вряд ли могла бы похвастаться своими умениями и опытом, так что единственный вариант мести — это он, Ричи. Он донёс её до медпункта, где их встретила ошарашенная помощница главной медсестры. Это была одноклассница Тозиера, Беверли Марш — немного сумасбродная, но классная девчонка, которая в какой-то момент стала ему своей в доску. Ричард положил Джейн на кушетку и сорвался с места, чтобы вызвать скорую, потому что вынимать лезвия и уж тем более зашивать раны Беверли отказалась наотрез. Она лишь дала Хоппер слабое обезболивающее, которое входило в пределы её компетенции и от шкафчика с которым у неё был дубликат ключей. Слово за слово, и девушки разговорились. Изначальной причиной поговорить у Марш была попытка хоть как-то отвлечь от боли стискивающую зубы и постоянно закатывающую глаза Джейн, пока препарат действовал, но потом они и сами не заметили, как стали нелепо шутить и смеяться. Правда, это были какие-то отчаянные шутки, почти на грани, но им было всё равно весело. Хоппер хохотала, как сумасшедшая, и плакала одновременно, а когда вернулся обеспокоенный Ричи, она притянула его к себе за воротник рубашки и жадно впилась в его губы, сбивая ему набок очки, забавно перекосив их у него на переносице. А потом она просто потеряла сознание, враз исчерпавшая весь свой энергетический запас. — Воу, — хмыкнула Беверли, заполняя бумаги о выданном лекарстве. — Вот это было реально горячо. Ричард утёр со своей губы, прокушенной девушкой в порыве «страсти», кровь и вдруг как-то смущённо улыбнулся — пока не видит Марш, разумеется, — глядя на бессознательную Джейн.***
Джойс рвала и метала, когда узнала, что её любимица стала профнепригодна на ближайшие несколько недель. Она устроила огромную взбучку всем своим подопечным, прочитав им нотации о важности взаимного уважения, выгнала из команды Синди (которая уже совсем скоро хапнула столько презрения и сплетен в свой адрес, что была уже почти на грани перевода в другой штат) и извинилась за этот нелицеприятный инцидент перед Хоппер, но та лишь отмахнулась и сказала, что это было даже полезно. Из-за всего произошедшего она пересмотрела своё отношение к черлидингу в целом и вскоре поставила в известность миссис Байэрс, разочарованную до глубины души её подобным решением, о своём уходе из состава. Объяснилась тем, что это всё-таки правда не её. Джойс погоревала, но потом остыла и от всей души пожелала своей любимице счастья и удачи. Вот уж счастья той же Джейн привалило так привалило. Ричард, получивший бешеный — и, если честно, практически неосознанный — поцелуй в медпункте, явно считал себя её полноценным парнем, потому что стоило ей выписаться через сутки из больницы, как он нагло пришёл к ней домой знакомиться с её родителями. И какого же было его удивление — неприятное, — когда он узнал, что отцом его девочки является не кто иной, как местный шериф, с которым у Тозиера уже было несколько конфликтов до этого. До постановки на учёт и задержания дело не дошло, но вот парочку предупреждений Ричи на своём счету уже имел. А девушку наконец-то осенило, где же она слышала фамилию Ричи. Ей же Джим рассказывал об этом за ужином тем же вечером, когда и поймал несовершеннолетнего Ричарда с бутылкой алкоголя. Хоппер был крайне недоволен выбором собственной дочери, но, как и когда-то с черлидингом, ему в какой-то момент просто пришлось смириться с этим решением. Хотя со временем он всё же поменял своё отношение к Тозиеру, когда понял, что тот на самом деле достаточно хороший парень. Немного, правда, подшлифовать его и отдать под верное начало, и уже почти что готовый алмаз. Сам Ричи недолго ходил вокруг да около. Он сразу расставил между ними все точки над «i», властно прижав Джейн к себе за талию и целуя её у всех на виду в губы. Да, конечно, потом он схлопотал от неё очередную пощёчину и грозный взгляд, но, как уже было усвоено им ранее, её удары ему были очень даже по вкусу. Настолько по вкусу, что смущённая в край Хоппер теперь была вынуждена иногда шлёпать его во время секса, когда ему не хватало острых ощущений. Кстати, о сексе. Ричард оказался истинным джентльменом и уже в этом щекотливом вопросе спешить не стал, полностью положившись на свою девушку — когда та будет готова, она сама даст ему об этом знать. Он не сомневался, что его Джей всё ещё ангельски невинна, и его приятно волновала сама мысль о том, что он окажется у неё первым (и он надеялся, что единственным). Но его озабоченность её ножками, бёдрами, талией, грудью — ну и дальше по списку — никуда не делась, и он любил порой смущать Джейн, нашёптывая ей, зажатой между ним и стеной в подсобке, о том, что именно ему в ней нравится, насколько она идеальна и как именно он её хочет. А Хоппер, специально — из мести — доводившая его после до невменяемого состояния, оставляла его там же, в подсобке, управляться со своими внезапно возникшими проблемами одной правой (или левой). К слову, Джейн и Беверли стали лучшими подругами. Ричи первое время ревновал, что ему уделяется так мало её — его малышки — внимания, но потом — почти — смирился с этим, а затем незаметно добавил в их компанию новое лицо, а именно своего хорошего знакомого — Стэнли Уриса, вскоре получая необходимый результат — поглощённую новым ухажёром Марш и освободившуюся из-за этого Хоппер.***
— Куда мы, ангел? — спросил, посмеиваясь, Ричи, пока Джейн тянула его за собой за руку, не оглядываясь. — М-м-м-м… Узнаешь, — загадочно хмыкнула она в ответ. Хотя Тозиер уже с замиранием сердца догадывался, куда именно они идут. Одно то, что Хоппер неожиданно надела свою старую форму черлидерши и натянула на ноги белые гольфы, навевало ему однозначные мысли. Ну не ангел ли? Она завела его в проход между корпусами и, толкнув спиной на кирпичную стену, прижалась к его груди, наклоняя его к себе за шею и властно целуя, а после, оставив с совершенно ошалевшим взглядом, вновь съехавшими набок очками и растрёпанными волосами, закусив нижнюю губу, плавно опустилась перед ним на колени, игриво глядя на него снизу-вверх, подмигивая. И Ричи, едва не рухнувший следом за ней на землю, подумал, что счастливее него человека уже точно не найти.