***
Айрис тихо подпевала себе под нос песням из радио, пока замешивала тесто для пирога. Её крашеные розовые волосы были подобраны заколкой на затылке, чтобы они не мешались во время готовки. Данный ведьмой мешочек приятно грел сердце. Казалось, что сегодняшний ужин перед Хэллоуином, который они с Финном проведут только вдвоём, устроив марафон фильмов ужасов, обнимаясь на диване перед телевизором, станет началом чего-то большего. Новой ступенью в жизни каждого из них. Она раскатала тесто и положила его в предварительно смазанную маслом форму, расправляя края, а потом пододвинула к себе миску с тыквенной начинкой и ещё раз попробовала на вкус. Было очень даже, наверное, её лучший пирог. Айрис достала мешочек и развязала его. Он лежал на её ладони, такой маленький и почти невесомый, что, не смотри она на него своими глазами, никогда бы не поверила, что он существует. Была ли она уверена в том, что она делает? Да. Любила ли она Финна? Да. Любил ли он её?.. Вот они как раз и проверят. Но сердце почему-то подсказывало ей, что всё будет хорошо. И поэтому она без каких-либо сожалений высыпала содержимое мешочка в начинку, а после ещё раз тщательно всё размешала. Пробовать она не решилась и лишь понадеялась, что её «желание» было безвкусным, чтобы оно не испортило пирог. Выложив начинку на тесто и залепив всё сверху, она поставила форму в разогретую духовку, засекая на часах время. Очень скоро должен был вернуться Финн со встречи со своими школьными друзьями — Ноа, Гейтеном и Калебом, — а значит, стоило уже готовиться к предпраздничному и романтическому вечеру.***
— Хэй, я дома! — крикнул на весь блок Финн, звеня ключами. — Ты как раз вовремя! — отозвалась из кухни Айрис, извлекая из духовки пропёкшийся золотистый пирог. — Сейчас будем ужинать! — Если честно, я уже поел с ребятами, — извиняющимся голосом пробормотал парень, входя на небольшую кухоньку, которая соединялась с такой же крохотной гостиной. Он подошёл ближе и коротко чмокнул девушку в макушку. — Ну же, Финн, это тыквенный пирог. Ты обязан его попробовать. Ну хоть кусочек. — А может, завтра? Айрис нервно облизнулась. Ведьма сказала, что он должен съесть её «желание» накануне Дня всех Святых, то есть, сегодня. Вряд ли этот пирог будет пригоден для еды год спустя. — Ну пожалуйста! Хотя бы кусочек, пока горячий! — взмолилась она. Финн, улыбнувшись, сдался, сильно втянув носом воздух. — Пахнет потрясающе. Так и быть, один кусочек. Сейчас помою руки и вернусь. Апатоу улыбнулась и поставила горячую форму на плиту. Она взяла нож и отрезала кусок пирога в самой середине, где было больше всего начинки и меньше теста. Положила его на тарелку и ещё раз задумалась над тем, всё ли она делает правильно. Может, ну его, этот пирог и это желание? У них ведь и так всё хорошо. — Я, кстати, Мак видел сегодня. Она передавала тебе привет, — сказал Финн, возвращаясь из ванной обратно на кухню и садясь за островок, который разделял гостиную и кухонную зону. Айрис на секунду чуть крепче сжала пальцами тарелку, которую держала. Мак — Маккензи — была одной из её подруг, которая, как казалось девушке, всегда неровно дышала в сторону её парня. И то, что она каким-то странным образом оказалась в боулинг-клубе, куда собирались Финн и его школьные друзья, было слишком подозрительно и очевидно одновременно. Так что закравшиеся сомнения вновь отступили, дав дорогу прежним желаниям. Она хотела, чтобы Финн всегда был с ней. Разве это плохо? Вулфард хоть и говорил, что вроде как ел с ребятами, кусочек пирога он всё равно умял в два счёта — только вилка стучала о поверхность тарелки. — Спасибо, было очень вкусно. В этот раз ты превзошла сама себя! Айрис только облегчённо выдохнула — этот порошок из её «желания» вкуса не испортил. — Ну что, готовим попкорн и идём смотреть фильмы? Девушка, которая всё ещё была немного не в своей тарелке от происходящего, улыбнулась и согласно кивнула. Они приготовили солёный попкорн, который взрывался в микроволновке, пока ребята таскали из спальни все подушки и одеяла, готовя себе уютное гнёздышко перед экраном большого телевизора, купленного родителями Айрис специально для их комнаты полгода назад. Уселись и, прижавшись друг к другу и потушив свет во всём блоке, включили первый по списку фильм ужасов, поглощая горстями попкорн из большой глубокой миски. Первые полчаса всё шло просто потрясающе. Апатоу привычно вздрагивала на страшных моментах, утыкаясь Финну лбом в плечо, а тот лишь смеялся и кидался в неё попкорном, называя трусихой. Но с каждой минутой его поведение становилось всё менее и менее тёплым и приветливым. Сначала он перестал реагировать на шёпот девушки улыбкой и ответными шутками или комментариями, потом, когда она в который раз прижималась к нему, он весь как-то напрягался и как будто сторонился её, мягко отодвигая её от себя. А потом и вовсе начал как-то странно оглядываться в темноту гостиной, в сторону двери, хмурясь, и не отвечал на вопросы смущённой и удивлённой его поведением Айрис. — Хэй, — поставив фильм на паузу, в очередной раз позвала его девушка и обхватила его лицо руками, разворачивая к себе, — всё в порядке? Ты странно себя ведёшь. Тот почему-то чуть неловко улыбнулся и убрал со своих щёк её ладони. — Всё… отлично. Просто что-то неважно себя чувствую. Айрис испуганно поджала губы. Может, это тот магический компонент в начинке пирога обладает какими-то побочными действиями? Но ведь ведьма не предупреждала её ни о чём подобном. Так что она надеялась, что это просто недоразумение, которое очень быстро пройдёт. — Тогда пошли спать? — ласково спросила она, заглядывая ему в глаза, хотя он постоянно и отворачивался, зачем-то вглядываясь в темноту. — Я… Не стоит. Если хочешь, то иди, а я ещё немного посижу. — Тогда я посижу вместе с тобой, — немного обиженно и одновременно взволнованно ответила Апатоу. — А хочешь, я тебя поцелую, и тебе станет легче? И она уже потянулась к его губам своими, но в последний момент Финн почему-то отвернулся, избегая поцелуя, а потом резко поднялся. — А знаешь, я всё-таки действительно пойду и прилягу. Счастливого Хэллоуина! — И, подхватив с пола одну из подушек, быстро скрылся в их общей спальне. Айрис потрясённо сидела на полу. Темноту вокруг освещал лишь включённый экран телевизора. Под рукой захрустел разбросанный ранее попкорн, а в комнате вдруг стало как будто прохладнее. Она прижала к груди колени, возобновляя фильм, и понадеялась, что это действительно лишь побочный эффект от её «желания», и завтра всё будет как обычно.***
Утром в День всех Святых она проснулась на полу перед погасшим телевизором, закутавшаяся во все одеяла, потому что ночью было невероятно холодно. Она поднялась с пола и поплелась в спальню, решив встретить это не слишком приветливое утро в тёплых объятиях своего парня, но того, на удивление, на кровати не обнаружилось. Только смятые простыни и одинокая подушка. Она изумлённо вскинула брови, заинтересованная, куда так рано — на часах время только приближалось к семи — ушёл Финн, если сегодня занятия у него были после обеда. Апатоу нашла свой телефон и набрала знакомый номер, подписанный как «Loverboi». На первые два звонка никто не ответил, и только с третьего в трубке раздался какой-то то ли испуганный, то ли взволнованный голос Вулфарда. — Алло? — Финн? Ты где? Я волнуюсь, — как можно мягче начала девушка. — Ты ушёл, даже записки не оставил. — А… Да… Я… Мне надо было проветриться. — Так рано? — изумилась Айрис. — Да. Слушай, я… Ох, погоди секунду, у меня второй входящий. И не успела она возразить, как уже была сброшена на удержание. Волнение буквально душило её, но она не позволяла плохим мыслям брать над ней верх. Финн ведь любит её? Любит. Он сам это много раз говорил. Он подтверждал это своим поведением и своими действиями. Значит, волноваться не о чем. Возможно, он просто готовит ей какой-нибудь сюрприз. Он никогда не был хорош в том, чтобы скрываться и вести себя, как ни в чём не бывало. Это немного успокоило Айрис, пока она ждала, чтобы Финн снял её с удержания и продолжил разговор. Но… — Прости. — Девушка даже вздрогнула — она насколько задумалась и привыкла к монотонным гудкам, что голос Вулфарда попросту испугал её. — Мне надо сейчас срочно идти. Давай позже поговорим, договорились? И отключился, не дав ей возможности ничего сказать в ответ. И никакого тёплого «Люблю тебя» в конце. Наверное, это всё ещё побочная реакция ведьмовской магии. Может, надо подождать до вечера, когда пройдут сутки?..***
Вечером, а точнее будет сказать, почти ночью, Финн наконец-то вернулся в комнату. Весь день он не отвечал на звонки Айрис, а потом в какой-то момент и вовсе отключил телефон. Она даже не знала, что и думать. Волнение поглощало её, и ближе к вечеру она уже стала обзванивать всех знакомых, выясняя, не видели ли они сегодня Финна. На занятиях тот так и не появился, впрочем, как и в университете в целом. Никто из друзей и родственников тоже ничего не знает. — Господи, ну наконец-то! — облегчённо выдохнула Айрис, бросаясь Вулфарду на шею, крепко его обнимая, пока он стоял в небольшом узком коридорчике ни живой ни мёртвый. — Я так испугалась. Где ты был? Почему не отвечал на мои звонки? Я уже и не знала, что думать. Ты в порядке? Финн дёрнулся, как будто очнулся от транса, и странно посмотрел на Апатоу (не так, как раньше), а потом вдруг крепко обнял её в ответ, зарываясь лицом ей в шею и почему-то вздрагивая, как будто плача. — Хэй, пойдём, пойдём… Он был весь ледяной, хотя погода на улице стояла ещё тёплая. Он дрожал и смотрел перед собой совершенно осоловевшими глазами. Айрис обеспокоенно крутилась рядом с ним. Она укутала его в одеяло, приготовила горячий чай, проверила температуру. Ничего подозрительного. — Финн, что случилось? Ты очень странно себя ведёшь. — Она присела рядом с ним, привлекая его рассеянное внимание, и взяла за ладонь, переплетая его непослушные пальцы со своими. — Ты ведь знаешь, что можешь всё мне рассказать. Она ободряюще улыбнулась, надеясь, что с её парнем всё будет в порядке, потому что в данный момент он её очень пугал. Вулфард вдруг притянул её к себе и снова обнял, почему-то успокаивающе поглаживая по спине её, как будто это ей требовалось утешение. Она сначала удивилась, но потом растаяла, крепко прижимая его в ответ, слушая, как заполошно стучит его сердце в груди. — Не бери в голову, — пробормотал вдруг Финн впервые за всё время. — Это небольшое недоразумение, и оно больше не повторится. Мне просто… показалось. — Что показалось? — уточнила на всякий случай она, хотя и знала, что он всё равно не ответит. Так и получилось. Они просто сидели в гостиной в обнимку, пока Вулфард всё ещё подрагивал, стискивая её, и молчал, не говоря больше ни слова. Но и этого было уже достаточно, если сравнивать с тем, каким холодным и отстранённым он был последние сутки. Айрис просто надеялась, что всё будет хорошо.***
Но хорошо всё никак не наступало. С каждым днём Финн отстранялся от неё всё больше и больше без объяснения причин. Он стал уходить рано утром и приходить поздно вечером. Пропускал занятия. Игнорировал не только её, но и своих лучших друзей со времён школы. На звонки отвечал редко, отделываясь общими фразами о том, что с ним всё в порядке. Ни о каких прежних нежностях речи и не шло. Он перестал целовать и обнимать Айрис. Спать в одной комнате и на одной кровати стало для него как будто невыносимо — он переехал на неудобный маленький диванчик в гостиной, на который он не помещался из-за своего высокого роста. Никаких подарков, никаких сюрпризов или ласковых слов. Никаких сердечек в сообщениях и весёлых шуток. Финн стал скрывать от неё свой телефон, не позволяя даже брать его в руки, а каждый раз, когда ему кто-то звонил, он выходил прочь из комнаты, убеждаясь, что Айрис не сможет его услышать. Апатоу беспокоилась. Ещё бы. После всего, что между ними было, такую ледяную стену отчуждения было очень трудно не заметить. И она билась об неё, как рыба об лёд, пытаясь достучаться до Вулфарда там, на другой стороне, но он делал вид, что как будто не видит всех этих стараний. Как будто… Её не существует. И сначала девушка подумала, что у него что-то случилось. Но опросив всех и каждого, с кем Финн хотя бы немного общался в жизни, она узнала, что ни о каких проблемах тот им не рассказывал, даже своим лучшим друзьям, которые тоже были обеспокоены его поведением. Потом она предположила, что Финн попал в нехорошую историю, и теперь у него проблемы. И он всеми силами пытается решить всё самостоятельно, а ведёт себя так, потому что не хочет втягивать её в это. Вот и объяснение его частых исчезновений и внезапной скрытности. Но и эта идея вскоре изжила себя, а на её место взошла другая, которая испугала девушку гораздо больше, чем неприятности с деньгами или законом. У Финна появился кто-то на стороне. Никогда за два года их отношений она не замечала за ним даже мысли о том, чтобы изменить ей. Да и ребята уверяли её, что преданнее человека, чем Вулфард, найти трудно. Они называли его однолюбом и говорили, что если такой полюбит, то на всю жизнь. И Айрис искренне считала, что она и есть та самая. Ведь он говорил, что любит её. А теперь? Неужели заклятие ведьмы подействовало, но не так, как рассчитывала Апатоу. Может, он сейчас встречается с той, в которую на самом деле был влюблён? Но зачем же он тогда два года был с ней, если мог так легко, в одно мгновение, сойтись с той, которую любит? Очень странно. И тогда Айрис, ненавидя саму себя за недоверие — хотя какое тут доверие, когда от прежних отношений не осталось даже каркаса? — начала шпионить за Финном. Она, как типичная ревнивая жена из фильмов, обшаривала его карманы и искала следы губной помады на его рубашках и футболках, обнюхивала их на предмет наличия аромата женских духов. Проверила даже весь их блок, пытаясь найти хоть какие-то доказательства того, что он кого-то приводил сюда в её отсутствие, или любых других фактов его неверности, но ничего не было. Тогда девушка предположила, что те встречаются на стороне. Она стала слишком подозрительна ко всему его прежнему окружению. Вряд ли он ни с того ни с сего влюбился в первую попавшуюся на улице девушку. Значит, он должен был быть с ней как-то знаком или как-то общаться до этого. Но все варианты, начиная от её лучших подруг и заканчивая его знакомыми, через пару неделю проверок отпали. Ничего интересного не было. А между тем Финн становился всё более и более замкнутым, отстранённым и неприветливым. Хотя Айрис однажды заметила, как загорелись счастьем его глаза, когда зазвонил его телефон и он увидел имя звонившего. Он по привычке ушёл, и Апатоу не смогла даже подслушать его разговор. И тогда она приняла решение любым способом заполучить телефон Вулфарда, чтобы узнать, кто же ему названивает. Она никогда не была слишком ревнивой девушкой, всё в рамках разумного, но сейчас вся её жизнь летела под откос, и она не знала, что ещё делать. Типичное «Давай сядем, поговорим» ничего не давало, потому что Финн закрывался в своей раковине, игнорируя все её вопросы. Заполучить его телефон было задачей не из лёгких. Он буквально не выпускал его из рук, носил его с собой везде и всюду. Даже когда спал, он сжимал его в ладони, а вытащить мобильник просто так не представлялось возможным — Финн неожиданно стал спать очень чутко, реагируя на любой шорох. В основном это было связано с двумя причинами: первая — кто-то мог забрать его телефон, а вторая — как казалось Айрис, более важная — это та таинственная личность, которую так тщательно скрывал парень, могла позвонить ему и среди ночи. Так что выход был только один — напоить беднягу снотворным. Она приготовила ему ужин, подсыпав туда немного лекарств, и оставила тарелку, как обычно, на столе. Вулфард мог прийти в любое время, а возиться с кастрюлями он и раньше особо не любил, предпочитая ограничиться в таком случае быстрым перекусом. Дождавшись, пока снотворное подействует, Айрис на всякий случай проверила реакцию Финна на свои действия: попрыгала, похлопала, включила музыку — ничего. Он спал, как убитый. Хотя и сжимал телефон настолько крепко, что было практически нереально разогнуть его стиснутые пальцы, но спустя пятнадцать минут безуспешных попыток у неё это всё-таки получилось. Победно завладев заветным мобильником, Апатоу уже хотела по привычке разблокировать его — раньше, до всего этого безобразия, у них друг от друга не было никаких секретов, — но стоило ей нажать на кнопку включения питания, как её неприятно поразило сразу несколько вещей. Во-первых, что первым бросилось ей в глаза — это локскрин. Раньше здесь стояла фотография её и Финна в обнимку, а теперь на нём было селфи Вулфарда и какой-то девушки, которую Айрис никогда раньше не встречала. Было видно, насколько они счастливы на этом снимке: Вулфард обнимал незнакомку со спины, прижавшись губами и носом к её шее, а, судя по тому, какой весёлой запечатлена девушка, он явно её щекотал. Айрис против воли улыбнулась, любуясь этими двумя. Они казались ей такими идеальными вместе. Правда, Финн был несколько моложе себя настоящего, так что она предположила, что это старый фотоснимок. Во-вторых, её ждал пароль, которого раньше у Вулфарда никогда не стояло. Теперь же её настойчиво просили ввести PIN-код. И ведь даже отпечаток пальца не запрашивал, а то так можно было бы воспользоваться безвольной рукой спящего. Ну, и в-третьих, пока Айрис пребывала в небольшом шоковом состоянии от того, что она обнаружила в ещё даже не разблокированном телефоне своего парня, на экране высветился входящий от некой «Mills» с чёрным сердечком в конце. На заставке была уже знакомая Апатоу незнакомка, правда, теперь уже одна и вся перепачканная в какой-то краске и с кисточкой в руке, но при этом наверняка задорно хохочущая, судя по запрокинутой голове и широкой улыбке. Вместо прежней мелодии заиграла другая, которую она также никогда не слышала.I'm lying on the moon, My dear, I'll be there soon. It's a quiet starry place, Time's we're swallowed up, In space we're here a million miles away
Айрис испуганно глянула на зашевелившегося Финна, который даже подсознательно среагировал на знакомую песню, и поэтому без промедления ответила на звонок. — Алло? Кто это? Она видела, как медленно открыл глаза Вулфард, как бессознательно сжал пустую ладонь, хмурясь, как посмотрел на неё одновременно испуганным и серьёзным взглядом. — Кто это? Говорите! На том конце была абсолютная тишина, не было слышно даже дыхания, как будто эта самая Mills боялась даже шелохнуться, чтобы не выдать себя. — Айрис! — воскликнул Финн, бросаясь к ней. — Отдай немедленно! — Сначала ответь мне, кто такая Mills! Это твоя новая девушка? Ты изменяешь мне, да?! Апатоу никогда не любила пустые драмы и разговоры об этом, но чувствовала, как по щекам катятся слёзы, и против воли закатывала этот скандал, как будто так было правильно. Вулфард же с трудом вырвал у неё свой мобильник, потому что снотворное всё ещё оказывало на него своё воздействие, поэтому его взгляд был расфокусированным, а движения — смазанными и неуверенными. Но стоило ему заполучить телефон у плачущей Айрис, как он тут же заговорил: — Миллс, это я. Пожалуйста, не отключайся. Я сейчас же приеду, слышишь? Не бойся, я скоро буду рядом. И, спотыкаясь на неустойчивых ногах, пошёл, шатаясь, в сторону выхода, снимая на ходу куртку с крючка и обуваясь в свою первую попавшуюся пару обуви. — Финн, подожди! — закричала Апатоу. — Вернись сейчас же! Нам нужно поговорить! Финн! Если ты сейчас уйдёшь, между нами всё кончено, слышишь?! Финн!..***
Следующий день встретил Айрис не слишком солнечным утром. Она спала на диване, завернувшись в плед, так и не дождавшись Финна. Она чувствовала себя разбитой и какой-то морально уставшей. Ей просто уже хотелось знать правду. Девушка проверила блок, поняла, что Вулфард так и не появлялся. Она привела себя в порядок, решив за завтраком поговорить с лучшими друзьями Финна. Если она правильно поняла, то с этой Миллс он был знаком ещё до неё, поэтому те наверняка должны были знать все его романы. А учитывая личность парня, бабником он не был отнюдь. Дозвонившись до Ноа и попросив его устроить ей встречу в обед в кафе, Айрис решила, что сегодня она серьёзно поговорит с Финном. Им надо прояснить отношения и то, что сейчас происходит, но сначала ей стоит хоть немного узнать о своей сопернице, чтобы знать, стоит ли сдаваться или нет. Про ведьмино заклятие со всеми этими переживаниями она и думать забыла.***
— Привет! Рад видеть тебя! — Ноа встал ей навстречу и по-дружески чмокнул в щёку, обнимая. — Прости, конечно, за откровенность, но выглядишь ты неважно. — Привет всем, — вяло поздоровалась с ребятами Айрис, присаживаясь за столик, кивая Калебу и Гейтену. — Да, последние события не особо радужно на меня влияют. — Что случилось? — Нахмурился Маклафлин. — Выяснила, что происходит с Финном? Его поведение меня беспокоит. — Кажется, у него появилась девушка на стороне, — огорчённо выдохнула Апатоу, наливая себе чай из общего белого чайничка, стоявшего в центре стола. — Да быть такого не может! — воскликнул Матараццо. — Чтобы наш Финн? Да завёл себе кого-то на стороне? У тебя паранойя! — А вот и нет. — И почему ей не верят? — Я своими глазами видела, как вчера Финну звонила какая-то Миллс. Он едва увидел, что я ответила, разозлился и сорвался к ней, ничего мне не объясняя. Повисла неловкая пауза. Айрис безэмоционально размешивала сахар в чае, пока парни задумчиво хмурились, переглядываясь между собой. — Я, кстати, поэтому и хотела с вами встретиться. Я видела их фотографию у него на локскрине. Он там выглядит младше. Значит, вам должно быть известно, кто такая эта Миллс. Ноа тяжело сглотнул. — Миллс?.. А ты уверена? — Он сам её так называл. Да и фотография у него на неё стоит. — Как она выглядела? — спросил Калеб, нервно перебирая пальцами. — Ну, знаете, такая, симпатичная. Гораздо ниже него, судя по фото, даже ниже меня, наверное. Волосы до плеч, каштановые. Глаза светло-карие. А ещё у неё забавные клыки, как у вампира. Ноа облился чаем, который пил, Калеб поперхнулся, а Гейтен громко и неожиданно хлопнул по столешнице ладонями, подскакивая. — Этого не может быть! Ты, наверное, ошиблась! — У меня хорошая память на лица. Так кто такая эта Миллс? Ребята почему-то странно переглянулись, как будто скидывали друг на друга обязанность ей ответить. Шнапп вздохнул и неуверенно начал, подбирая правильные слова: — Её имя Милли. Милли Бобби Браун. Она училась с нами в одной школе, была на класс младше Финна. Они познакомились почти сразу, как он переехал из Канады и поступил в среднюю школу. Сначала они просто дружили, но через полгода мы узнали, что он предложил ей встречаться, а она согласилась… Айрис чуть задохнулась от понимания. Теперь-то всё становится на свои места. Старая школьная любовь. А если ещё и учитывать, что Финн однолюб… — Да, они были прекрасной парой, — подхватил Калеб, как будто предаваясь приятным воспоминаниям. — Он водил её на свидания, покупал цветы и подарки. Они были вхожи в семьи друг друга, и их родители души в них не чаяли. Многие завидовали их отношениям. К тому же, чем старше они становились, тем больше внимания привлекали, потому что оба были достаточно симпатичны. Их много раз пытались заставить расстаться, но ни у кого этого не получалось… Апатоу поджала губы. Звучало слишком сладко и идеально. Хотя у них с Финном ведь была такая же ситуация. Идеальные отношения. И чего ей не хватало?.. — Они даже почти никогда не ссорились, — продолжал Гейтен. — Она была такой… Не знаю даже, как её описать… Светлой и весёлой, любила весь мир. И Финн всегда говорил, что не заслуживает её. Мы все восхищались их отношениям. Но однажды… На Снежном балу в выпускном для Финна классе они очень сильно поругались. Мы до сих пор не знаем всей истории и уж тем более причины, Финн никогда нам так и не рассказывал. Мы только видели издалека, как что-то произошло между ними во время медленного танца. Милли тогда расплакалась, оттолкнула его от себя и убежала, а расстроенный Финн, помедлив, погнался за ней… — И они, вероятно, расстались, но Финн так и не смог её забыть, а сейчас она снова объявилась, старые чувства вспыхнули вновь… Я понимаю. — Кивнула Айрис, поджимая дрожащие губы. Ноа же судорожно выдохнул, низко опуская голову и сжимая кулаки. — Если бы всё было так просто, Айрис… Милли мертва. — Что? — задохнулась девушка, потрясённо приоткрывая рот. — Несчастный случай. Её насмерть сбила проезжающая машина, когда она неожиданно выбежала на дорогу после их ссоры. Погибла ещё до приезда кареты скорой помощи. Повреждения, несовместимые с жизнью… — Финн винил во всём случившемся только себя. Он всегда говорил, что если бы не тот разговор, если бы он поступил иначе, если бы только удержал её… Смерть Милли тогда потрясла нас всех. Кажется, никто не остался равнодушным. Её семья вскоре после похорон продала дом и вернулась обратно в Великобританию, где они жили, пока Милли была маленькой. Её лучшие подруги — Мэдди и Лилия — сначала обе перешли на домашнее обучение, а потом, говорили, и вовсе уехали из города. Ну, а Финн… — Финн просто замкнулся в себе. Его психическое состояние было критическим, родители водили его по психологам. Милли была… Милли была важна для всех нас. Мы все её любили, но для Финна она значила гораздо больше, чем для любого из нас. Она была центром его мира. Пару раз его ловили на том, что он пытался покончить жизнь самоубийством. Ему выписывали сильные антидепрессанты. Мы и его семья поддерживали его, как могли. Школу он закончил, но на выпускной так и не явился. Мы не видели его целое лето, не знали даже, что с ним происходит. Родители ничего не говорили и запрещали нам с ним видеться. Но потом мы увидели его на первом курсе среди студентов и сначала даже не узнали. Он был совершенно другим человеком. В нём как будто вырезали всё, что было когда-то связано с Милли, и остался просто Финн, который приехал когда-то из Канады в США. — А потом, через год, он встретил тебя, и мы даже подумать не могли, что он снова вступит с кем-то в романтические отношения. Но казалось, будто в его жизни никогда и не существовало Милли, так что и мы не напоминали ему об этом, радуясь за вас двоих, — закончил эту печальную историю Ноа, а по его щеке покатилась слеза, когда он смотрел в стол, не поднимая головы. — Мы все любили Милли. Но она точно мертва. Так что… То, что ты видела, всего лишь чья-то очень жестокая и бессердечная шутка. — Возможно, кто-то пытается надавить на Финна, используя его былые чувства к Милли, чтобы принудить вас расстаться. Ещё бы в такой ситуации он не вёл себя странно. А Айрис сидела, потрясённая до глубины души этой историей. Ей никто никогда не рассказывал об этой чёрной и одновременно самой светлой странице жизни её Финна. Поэтому она даже и подумать не могла, что однолюб Вулфард уже выбрал себе кого-то до неё. Ведь он действительно казался ей таким искренним… И тут её как осенило! Ведьма! Ну конечно! И всё это из-за её глупого заклинания! Если Финн всегда любил одну лишь Милли, тогда это получается, что она сама загадала?.. «Хочу, чтобы Финн всегда был с той, кого он действительно любит». О нет!.. — Мне… мне надо идти, срочно! — Подскочила со своего места Айрис, судорожно бросаясь к выходу из кафе. — Айрис! Айрис! — кричали ей вслед ребята, но единственное, о чём она могла думать, был Финн.***
Она открыла дверь в их блок, тяжело дыша. Сердце стучало в груди, как бешеное, а кровь шумела в ушах. Пока она добиралась до кампуса, она сотни и тысячи раз набирала номер Финна, но тот не отвечал. С одной стороны, в этом не было ничего удивительного, он и до этого игнорировал её звонки, но с другой… Её пугало это откровенное молчание. Айрис услышала откуда-то из гостиной радостный голос девушки. — Финни! — И звонкий смех. — Прекрати! Я же боюсь щекотки! Финни! — И следом раздался задорный и искренний смех Финна. Чуть хмурясь, она медленно пошла на звуки, ожидая увидеть в гостиной двух смеющихся и играющихся ребят: Финна Вулфарда и ту самую Милли Бобби Браун. Но стоило ей выйти из небольшого коридорчика, как её глазам предстала совершенно иная картина. На большом экране телевизора воспроизводилась сделанная когда-то на камеру запись. Из колонок доносился смех Финна и Милли, их голоса и речь. Айрис тяжело привалилась плечом к стене, смотря этот смонтированный кем-то ролик. Здесь было всё. Вся счастливая жизнь школьника Финна Вулфарда и его девушки Милли Браун. Записи, сделанными ими самими или же кем-то из их друзей. — Миллстер, ты опять заплетаешь ему косички? — хмыкнул Ноа, снимая всё на свой телефон. На кровати сидела Милли, свесив свои ноги, а между ними на полу устроился Финн, спиной к ней, откинув голову чуть назад. И девушка аккуратно перебирала его густые чёрные кудри, совершенно восхитительно и заразительно хихикая, заплетая непослушные пряди в подобие косичек. — Отвали, Шнапп! — фыркнул Финн, закатив глаза. — Да ладно тебе, принцесска, не стесняйся, — подтрунивал над ним Ноа, подходя ближе, снимая всё на камеру. Вулфард показательно вскинул средний палец, показывая его в объектив, пока Милли заканчивала перебирать его пряди. И в следующую секунду Финн откинул голову назад ещё сильнее, улыбаясь, а Браун стала наклоняться к нему. — О нет, только не снова, ребят! Вы всё испортили! — начал возмущаться Ноа, когда они начали целоваться. — Вы омерзительны! Возьмите комнату!.. Запись оборвалась, но быстро поменялась на другую. — Финни! — позвала Милли, которая определённо находилась за кадром и держала телефон. — Я верю в тебя! Ты сделаешь это. Она опустила объектив с недовольного лица Финна, сидевшего напротив неё, чуть ниже. Они сидели за столом, а перед парнем стояла полная тарелка варёных брокколи. — Они же ужасны, — скривился Финн, когда камера снова сфокусировалась на его лице. Милли рассмеялась, а потом в кадре появилась её тонкая рука с вилкой, на которую она наколола один из овощей и поднесла к губам воротящего нос Вулфарда. — Ну же, Финни! Иначе я выиграю спор. Финн с самым хмурым видом повержено вздохнул, открыл рот и заглотил брокколи полностью. — Дамы и господа! — торжественно воскликнула Милли, едва сдерживая смех. — Сегодня знаменательный день. Финн Вулфард ест брокколи. Жуй, жуй, глотай! Жуй, жуй, глотай! — скандировала она, пока кривящийся парень пережёвывал варёные овощи. — Ты просто душка! — сказала Браун, прежде чем внезапно подскочивший Вулфард не кинулся в её сторону. Милли завизжала, расхохоталась, а запись дрогнула и оборвалась. В кадре появилось взволнованное лицо Финна. — Миллс, я всё это делаю ради тебя. Ты же знаешь, как я не люблю снимать, но догадываюсь, что ты будешь расстроена, если этот момент не будет запечатлён на камеру. Так что цени меня! — Он показал язык и ухмыльнулся. Кадр сменился, и вот он вёл запись от первого лица. Вулфард шёл по какой-то аллее, а перед собой в руке нёс большой букет цветов. — Сегодня наша с тобой первая годовщина, — напомнил за кадром Финн, пока съёмка велась в несколько дребезжащем формате из-за быстрой ходьбы. — Запомни этот день, хорошо? А потом в кадре исчез наклонённый букет и появился циферблат наручных часов, которые показывали без двух минут три. — Ох чёрт, я ведь уже опаздываю. Финн побежал, не прекращая съёмку, и аллея в кадре прыгала и дёргалась. Раздавалось чуть сбитое дыхание, а потом громкий голос произнёс: — Миллс! Вдалеке размазано мелькнул силуэт Браун. — Стоп-стоп-стоп, не беги! Но было поздно. Момент. И камера с шумом отлетела в сторону, завалившись на бок, но продолжала снимать лежащих рядом на земле Финна и Милли, засыпанных облетевшими лепестками цветов из букета. Девушка была сверху, улыбаясь. — Ты лежишь на мне, — изрёк ни чуть не сердитый Вулфард, поглаживая своей стёсанной об асфальт рукой мягкую щёку Браун. — Мой каблук сломался. — Легко пожала плечами та, а потом захихикала. — А ещё я порвала и испачкала платье. — А я ушиб задницу. — Э-э-э-эй! — протянула, смеясь, девушка, мягко хлопнув его по груди. — Ты ни капли не романтичный. — С годовщиной, Миллс, — не в тему прошептал Финн, и девушка вся засияла. — С годовщиной, Финни, — ответила она, наклоняясь, чтобы поцеловать его. В кадре появилось несколько пар и какая-то пожилая женщина. — Финнларда, Миллстер и Шнаппера заставили участвовать в танцах, — шептал на фоне Гейтен, как видно, снимая друзей с ближайших трибун. — Вы только гляньте на лицо Шнаппера… — Он специально приблизил его. — Он такой испуганный и смущённый. А когда возьмёт девушку за руку, я клянусь, он тут же грохнется в обморок. — Камера передвинулась на улыбающуюся Милли, которая внимательно слушала пожилую женщину. — А это наша Миллстер. Была первая в списке желающих поучаствовать. Хэй, Миллстер! — внезапно крикнул он, привлекая её внимание. Та обернулась к нему и улыбнулась ещё шире, заметив, что её снимают, а потом счастливо замахала обеими руками и начала посылать шутливые воздушные поцелуйчики, подмигивая. — А Финнлард… — Камера перешла с Браун на стоящего рядом с ней Финна. — В общем, тут без комментариев. Ничего нового. И правда, не требовалось никаких лишних объяснений, чтобы понять, каким влюблённым выглядит Вулфард. Он, словно преданный щенок, смотрел на Милли, буквально не моргая. — Молодой человек, — вдруг заговорила та самая женщина, а её голос стал отчётливее и ближе. — Либо вы участвуете в танце, либо покидаете помещение, вы мешаете. — Валим, валим, валим… — прошептал в камеру Гейтен, поднимаясь, и запись оборвалась. — Если я пострадаю, пеняй на себя, — предупредила Милли, находящаяся за кадром, снимая ухмыляющегося Финна. — Доверься мне, будет весело. Кадр сместился с лица Вулфарда в сторону. Девушка начала снимать себя. — На улице одиннадцать ночи. Мы на парковке Walmart. Завтра у Финна большой тест по испанскому. И я сижу в тележке для продуктов, — дала краткое описание происходящего Браун. — Казалось бы, что может пойти так? — Не будь занудой, Миллс, — фыркнул откуда-то сверху Финн, а потом он резко появился в кадре, поскольку Милли снимала себя на фронтальную камеру, и чмокнул её в надутую щёку. — Я же знаю, что ты тоже этого хочешь. — Я не знаю, чем это закончится, но обязательно сниму на память ролик из травмпункта, потому что я уверена, что… Она так и не смогла договорить, поскольку Вулфард внезапно без предупреждения начал движение, разбегаясь и толкая перед собой тележку с сидящей в ней Браун, которая сначала закричала от неожиданности, а потом громко рассмеялась. — Ты сумасшедший! — визжала хохочущая Милли на фоне дребезжащей колёсиками об асфальт тележки и завывающего ветра. — Только попробуй остановиться, Вулфард, и я убью тебя!.. В кадре появилась достаточно оживлённая улица и типичный гул живущего города. Камера была направлена на Милли, которая стояла по середине дорожки для пешеходов в ярко-красной бейсболке и белой футболке с мотивационным чёрным принтом на ней. Она раздавала прохожим флаеры и иногда подставляла небольшую коробочку для пожертвований. Браун солнечно улыбалась всем вокруг, а её звонкий голосок щебетал о помощи и сострадании к животным. Камера начала приближаться, и вскоре Милли заметила, что её снимают, с гордым и одновременно счастливым видом чуть запрокидывая голову. — Не хотите поучаствовать в программе помощи бездомным животным? — спросила она, протягивая флаер. Появилась рука Финна, которая схватила цветастую бумажку. — Но у меня нет денег, чтобы пожертвовать их в ваш фонд. — Раздался голос всё того же Вулфарда. — Тогда я попрошу вас вернуть флаер и уйти отсюда, молодой человек, — Милли хихикнула и показала ему язык. — Вы бессердечный тип. — Ещё бы, ведь моё сердце забрала одна милая девушка в красной бейсболке, — хмыкнул в ответ Финн и шутливо потрепал Браун за щёку. — Если бы я уже не любила тебя, с такими подкатами у тебя не было бы и шанса, Вулфард, — ответила та, перехватывая ладонь парня. — Мне надо работать, а ты прекрати снимать и лучше займись полезным делом. — Это ведь всё для истории, Миллс, сама говорила! — Финн притянул её к себе, и девушка исчезла из кадра. Впрочем, и сама камера была опущена, а после запись прервалась. После этого пошли кадры, которые были маленькими и хаотичными и выглядели уже как полноценная нарезка из полноформатных записей. На фоне была вставлена та самая уже знакомая Айрис мелодия, что стояла теперь на звонке у Финна. На глазах у Апатоу навернулись слёзы. Она никогда не видела, чтобы Вулфард был таким счастливым рядом с ней. Одно то, как он смотрел на Милли, говорило обо всём. Его взгляд буквально кричал о том, как Финн любит эту девушку и какой счастливой она делает его жизнь.There's things I wish I knew, There's no thing I'd keep from you. It's a dark and shiny place, But with you, my dear, I'm safe and we're a million miles away.
Здесь было много разных моментов. Из школы, из дома, с улиц, из кафе, из кино, из машины, с побережья и с аттракционов. Как будто было возможно всю жизнь уложить в один небольшой видеоролик.We're lying on the moon, It's a perfect afternoon, Your shadow follows me all day Making sure that I'm Okay, and we're a million miles away.
Музыка плавно закончилась и сменилась очередной полноценной записью, сделанной Милли. Она была одна в своей комнате и снимала себя на фронтальную камеру. — Хэй, Финни. Ну и как тебе мой ролик? Я подготовила его… Ладно, ещё не подготовила, но обязательно подготовлю к нашему очередному Снежному балу, потому что он будет последним для тебя, ведь ты уже выпускник. Я хочу, чтобы ты обязательно запомнил эту ночь. Я долго решала, что сюда вставить, но вроде должно получиться неплохо. Уже хочу посмотреть с тобой вместе на результат, когда мы вернёмся с танцев. Уверена, ты будешь плакать, как девчонка! — она звонко расхохоталась. — Надеюсь, тебе понравился краткий экскурс по нашей жизни. Это были сумасшедшие пять лет. Спасибо тебе за них! А пока мне пора собираться на Бал и быстрее монтировать эту запись. Люблю тебя, Финни, пока-пока! — Милли подмигнула в камеру и послала воздушный поцелуй. Видеоряд прервался, потом раздалось короткое шипение, и снова видеовставка, на которой всё та же Милли снимала себя ближе, как будто делилась тайной. — Каждый раз, когда я смотрю на Луну, я думаю о нас. Если со мной что-нибудь случится, я буду ждать тебя там. Люблю тебя. Навсегда. Твоя Миллс. Запись остановилась на пару секунд, а потом запустилась заново, начинаясь со звонкого и жизнерадостного «Финни!». Как раз того самого момента, на котором Айрис и вернулась в блок. Это мог включить только Финн, и он поставил запись на повтор. И одному Богу известно, сколько раз она уже воспроизводилась сегодня снова и снова. Апатоу, прижав ладонь к дрожащим губам, слабой рукой нащупала пульт и остановила воспроизведение. Как раз на том моменте, где Финн щекотал изворачивающуюся в его объятиях Милли. Картинка абсолютного счастья. Но где же сам Финн? Айрис огляделась по сторонам и с ужасом обнаружила какой-то лист бумаги на кухонном островке. На свёрнутом вдвое листе было выведено её, Айрис, имя.«Айрис
Я не знаю, когда ты вернёшься и обнаружишь эту записку, но надеюсь, что скоро. Я хочу поделиться с тобой тем, что тревожило меня последний месяц, потому что ты действительно нравилась мне, была близким мне человеком, и я не хочу, чтобы ты думала обо мне плохо. Мне очень жаль, если я причинил тебе боль. Начну с того, что я даже не знаю, что именно со мной произошло. Просто в тот вечер перед Хэллоуином я услышал её голос, и весь мой мир в то мгновение как будто сузился только до этого голоса. Я удивлялся, почему ты не слышишь его и продолжаешь спокойно смотреть телевизор. Это было невыносимо, невыносимо больно. Она, моя Миллс, звала меня. Это было как наваждение, как сумасшедшие. Я думал, что всё осталось в прошлом, что мне помогли, но нет. И когда-то установленная моим лечащим врачом ментальная стена, отгораживающая меня от воспоминаний о ней, разрушилась. Я вспомнил всё. Я вспомнил её, Айрис, вспомнил мою малышку Миллс. Как я мог её забыть? Мне казалось, что чувство вины, преследующее меня после её смерти, стало только сильнее из-за того, что я посмел забыть о ней. Я съездил к ней на могилу. Я не был там с тех пор, как окончил школу. И ты мне не поверишь, да и никто не поверит, но я увидел её там. Мою Миллс. Она была всё такой же солнечной и улыбчивой. Но я знал, что она мертва. Мёртвые не оживают, Айрис. А она ожила. Я видел её в каждом прохожем, в каждом отражении, я слышал её голос и смех. Она звонила мне. И мы могли снова болтать с ней часами обо всём на свете. Она рассказывала, как хорошо там, на Луне, и как она ждёт меня. Я понимал, что это воскресла не она, а моя чёртова прогрессирующая шизофрения. Но я не мог ей сопротивляться. Больше не мог. Я скучаю по моей Миллс, Айрис. Я так чертовски сильно скучаю. И я люблю её сильнее жизни. Я не хочу, чтобы ты запомнила меня таким, каким я был последний месяц. Пожалуйста, помни меня тем заботливым и жизнерадостным Финном, который был с тобой два года до этого. Не вини себя в произошедшем. Ты не виновата в том, что произошло три года назад, и ты не смогла бы ничего изменить. Наверное, это всё, что я хотел тебе сказать.Финн
P.S. Я так и не смог остановить эту последнюю запись Миллс. Я хочу, чтобы ты поняла, что она была для меня всем. Разве она не чудесная? Я уверен, вы бы с ней поладили. Сохрани эту запись или уничтожь, только больше не показывай никому. Это будет наш с тобой секрет. P.P.S. Позаботься о Ноа, ты ему уже давно нравишься. P.P.P.S. Каждый раз, когда я смотрю на Луну, я вижу там Миллс. Это так глупо, правда?..»