Не прикасайся

Когда ладонь Чонгука наконец обмякла в его руке, Тэхен наконец выдохнул. Он идиот. Глупый недопсихиатр, который решил, что он такой умный, и может самостоятельно решать, какие лекарства принимать Чонгуку. Стоило послушать Чимина, который точно знает побольше него, но Тэхен ведь никогда не думает, прежде чем делать. Теперь он еще и чувствовал себя виноватым перед Чонгуком. Радикальный способ вряд ли пройдет бесследно, и Чонгук наверняка будет чувствовать себя ужасно, когда проснется. Как минимум, с головной болью, пониженным давлением и головокружением. Оставалось надеяться, что Тэхен хотя бы не перепутал дозу. Он вполне может, судя по последним событиям. Тэхен взял в руку теплую кисть, которая совсем недавно была в гипсе. Он попытался отбросить подальше мысли о том, что Чонгуку это бы вряд ли понравилось. Даже простого сравнения с другой рукой хватило, чтобы понять, что кости срослись неправильно. Тэхен задумался, что, возможно, Чонгуку сняли гипс, а ломать руку заново он не позволил. Может, поэтому и начал так нервничать. Он взглянул на бледное, болезненное лицо, и не удержался, погладив чуть вьющиеся от влаги волосы. Они уже пропустили два приема лекарств. Тэхен убрал руку и отвернулся, кусая губу от чувства вины. Он не знает, что делать. Неизвестно, как скажется на состоянии Чонгука укол и отсутствие таблеток. Тэхен делал все хуже и хуже, действуя на эмоциях и совсем не  профессионально. Он в очередной раз пожалел, что выбрал именно эту профессию, будучи совсем не способным даже просто действовать по предписаниям доктора Чонгука. Тэхен долго сомневался, прежде чем дрожащими пальцами начать расстегивать рубашку. Сантиметр за сантиметром оголяя гладкую песочную кожу, настолько теплую, что Тэхен даже забеспокоился, не поднялась ли у него от укола температура. Осознав, что он нагло трогает чужой пресс, нарушая все возможные личные границы, Тэхен резко отдернул руку. Сердце колотилось слишком быстро, чтобы принять это за случайное действие в задумчивости. Он поспешно застегнул пуговицы в правильном порядке и вышел, накрыв Чонгука краем одеяла. Попытки заглушить мысли какой-то книгой привели к бессмысленному перечитыванию одной и той же страницы снова и снова, не улавливая смысл. Он уже пожалел о поспешном решении устроить Чонгуку сюрприз, которое он принял, пока тот сидел в ванной два часа. Тэхен успел забронировать свое любимое кафе целиком на два часа послезавтра, чтобы порадовать его, дать новые красивые виды гор на закате для картин и просто провести с ним время. Но сейчас, когда Чонгук снова повел себя непредсказуемо, он стал сомневаться в своей идее. Он может сделать что угодно, и честно заработанные деньги Тэхена улетят на ветер. Он уже достал телефон, чтобы извиниться и все отменить, но решил все же подождать до завтра, наивно надеясь на нормальное состояние Чонгука. Тэхен вернулся в комнату только когда начало смеркаться. Огромный белый дом казался еще более неуютным и холодным под вечерний ливень, и, проходя по темному голому коридору, Тэхен то и дело оборачивался, отгоняя от себя ненужные мысли. Тот, кто пугает Чонгука, наверняка где-то рядом. Сегодня, когда родителей не было, он был слишком легкой добычей. Только сейчас, когда начало темнеть, Тэхен по-настоящему испугался. Чонгук лежал все в той же позе, и, кажется, совсем не собирался просыпаться. Включить свет в этой огромной коробке с панорамными окнами от пола до потолка казалось Тэхену самой плохой идеей. Это привлечет внимание. Покажет, что Чонгук здесь, и он без должной защиты. Сидя на диване в темноте, Тэхен нервно делился с другом с какого-то сайта знакомств своими переживаниями. Он никогда не соглашался на звонки, но сейчас, когда тишина и темнота сгущались в углах комнаты, а ливень заглушал любые звуки, нужно было хоть как-то справиться с тревогой. Он вышел, отвечая на звонок, но не отрывая взгляда от двери. Безопасность Чонгука для него была на первом месте. После двадцати минут разговора ни о чем стало чуть легче. Он принялся описывать дом, все еще оставаясь достаточно близко к комнате Чонгука. -…Стены белые, все белое. Голо. Пусто. Если бы у меня были миллиарды, я бы выбрал ар-деко… Тэхен вздрогнул, когда Чонгук, открыв дверь настолько резко, что она ударилась о стену, бросился к нему. Телефон полетел на пол, а Тэхен в панике шагнул назад. Чонгук может сделать что угодно. Ударить. Сбросить с лестницы. Наброситься на него. Тэхен почти сорвался с места, когда Чонгук вдруг остановился, держась за стену и закрывая лицо рукой. Показалось, что он пошатнулся, едва не падая. — Чонгук… — Тэхену пришлось прочистить горло, все еще держась на расстоянии. — Ты чего?.. Из телефона приглушенно доносились непонимающие возгласы, но сейчас было не до него. Чонгук покачал головой, тяжело вздыхая, и оперся о стену второй рукой. Тэхен неуверенно сделал шаг вперед, готовясь в любой момент броситься в темный коридор. — Они белые? Он с трудом разобрал хриплые слова. — Что? Ты о чем? Тебе плохо? Опять. Тэхен снова сделал что-то не так. Наверняка он перепутал дозировку. — Стены. Они белые? — Чонгук вдруг коснулся какого-то датчика, и коридор залил яркий белый свет. Как бы Тэхену ни хотелось разглядеть его, он сощурился от непривычной яркости. — Тэхен! Здесь белые стены? Во всем доме? — Да… — он снова отступил назад, напуганный криком. Чонгук не выглядел агрессивным. Скорее, уставшим и непониманиющим, с синевой под глазами, сощуренный и растерянный. — Они белые. Правда белые. Это плохо? — Мне все говорили, что они не изменились. Что обои тут шоколадные, как три года назад… — Чонгук огляделся по сторонам, будто впервые видел свой дом. — Ты видишь? Видишь их белыми? Тэхен оглянулся, снова сомневаясь в собственной адекватности. — Да. Они белые. Ты в порядке? — он уже знал, что не получит ответа на вопрос. Все это слишком напоминало манипулирование чужой психикой. Конечно, если Чонгук все это не выдумал. — Тэхен… — Чонгук вдруг взглянул на него полными слез глазами. — У тебя есть кто-нибудь, кому ты можешь отправить фото, чтобы они сказали, белые стены, или нет? — он громко сглотнул, скорее всего, из-за того, что на языке снова выступила кровь. Тэхен поспешно поднял телефон, обнаружив трещину через весь экран, и быстро открыл первую попавшуюся переписку. Чонгук наблюдал за его действиями, едва не искрясь от напряжения. Около минуты он напряженно всматривался в экран, пока не получил ответ. «Белые». — Ничего не понимаю… — он покачал головой, все еще глядя на стены. — Года три назад, когда я пришел из школы, стены в коридоре стали белыми. Я спросил у мамы, но она сказала, что не понимает, о чем я. Она говорила, что ничего не изменилось. И потом каждый день что-то менялось после моего ухода… — Чонгук прерывисто выдохнул и спрятал лицо в ладонях. Госпожа Чон тоже в этом замешана? Тэхен метался между двумя догадками: либо все это — выдумка Чонгука, хотя, насколько он знает, с его диагнозом не развито воображение, либо его родители уже давно целенаправленно поддерживают такое состояние. — Чонгук, — Тэхен набрал в грудь воздуха, не представляя, какую реакцию вызовет его жест, — расскажи мне, было еще что-нибудь подобное? — он неуверенно погладил его по спине, надеясь, что это успокоит, а не доведет до истерики. Чонгук неожиданно подался ближе в ответ на прикосновение. Так, что почти касался его лбом. — Было. Они говорили мне, что я плохо стараюсь, и у меня ужасные оценки в школе. Хотя у меня они средние были, а не самые плохие. Говорили, что я стал рисовать хуже, хотя ничего не изменилось. А, еще про одежду… Я был в рубашке, а мне говорили переодеться из пижамы. Я говорил, что я в рубашке, а они не верили… Тэхен, — он поднял беспокойный взгляд. — Я сумасшедший? Тэхен сомневался всего пару секунд, прежде чем прижать его к себе и уткнуться носом в макушку. Никакого сопротивления не последовало. — Думаю, ты такой же нормальный, как и я. Просто немного особенный. Они так и стояли в коридоре, обнявшись. Тэхен снова почувствовал то странное, необъяснимое ощущение, будто прикоснулся к настоящему чуду. К драгоценному произведению искусства с особой судьбой и тайнами. — Мне сон приснился, — Чонгук вдруг прошептал ему в ключицу, вызывая мурашки. — Про тебя. Приятный, но страшный. Я не хочу, чтобы он сбылся. — Не переживай. Сон — он на то и сон, чтобы не сбыться. Тэхен отправил Чонгука обрабатывать язык, а сам положил ужин в микроволновку и достал таблетки из аптечки. Снова транквилизаторы. Слабее, но того же типа. Он предположил, что у такого странного лечения есть связь с попытками запутать его, заставить чувствовать себя сумасшедшим. Он все больше был уверен в том, что все дело в родителях. Вот только мотив таких действий оставался непонятным. Возможно, утреннее состояние Чонгука было вызвано плохим сном. Особенно, если к нему примешался стресс от снятия гипса. Немного подумав, он достал нужное количество таблеток и ссыпал их в карман. Все равно он уже успел натворить дел, и возвращение к той же дозе, пусть и после такого короткого перерыва, наверняка бы привело к передозировке. Чонгук стал более эмоциональным и тактильным, когда Тэхен подменил таблетки. Возможно, это бы пошло ему на пользу. Тэхен поставил на стол ланчбокс с именем Чонгука. Внутри было немного риса, кусочки мяса в каком-то соусе и овощи. Чонгук никогда не ел что-то другое. Если в холодильнике не было коробочки с его именем, он заливал хлопья молоком, но не трогал все многообразие продуктов. Себе Тэхен выбрал какое-то овощное рагу и тонкие кусочки вяленого мяса из вакуумной упаковки. Чонгук показался на пороге сонный и взъерошенный, выглядящий чуть лучше, чем минут десять назад, но все равно будто проснувшийся в школу в шесть утра. Гипс снова был на месте. — Садись, я разогрел ужин. Ты снимал гипс без разрешения? Сам? Но Чонгук уставился на раковину, игнорируя его. Они снова ужинали на кухне просто потому, что нести все в столовую было бессмысленно. — Я вспомнил, — он громко сглотнул. — Я не выключил воду тогда. Я хотел позвать тебя, вышел, и… Я схожу с ума. Он прерывисто выдохнул, опускаясь на стул. — Знаешь, — Тэхен присел рядом, обеспокоенно глядя на него. — Один раз я забыл выключить плиту, когда пошел в школу. К счастью, мама вернулась домой почти сразу после моего ухода, и ничего страшного не случилось. Мы с тобой обычные люди, у всех такое случается, — он, даже не подумав, забрал чужие палочки и подхватил кусочек мяса. — В этом нет ничего страшного, ты такой же нормальный, как и я, - эту фразу стоило повторить снова. Чонгук открыл рот, чтобы сказать что-то, но Тэхен положил туда мясо. — Не волнуйся, ладно? — он взял немного риса и отправил следом. — Ты нормально себя чувствуешь? — Да, — Чонгук поспешно прожевал, чтобы ответить. — Ты это… Кормишь меня? Тэхен вздрогнул, глядя на палочки с новой порцией риса. Он сделал это машинально и теперь даже не мог понять, почему вдруг начал кормить его. Он не успел ничего сказать в свое оправдание, когда глаза Чонгука вдруг превратились в полумесяц, а уголки губ поднялись. Он тихо рассмеялся глубоким, низким смехом. Улыбаясь уже знакомой теплой, естественной улыбкой. Тэхен слышал его смех впервые, и на душе стало теплее. — Я даже не подумал, оно само получилось, — Тэхен вернулся к собственным палочкам. — Смейся чаще, у тебя это очень мило получается. Он не мог не улыбнуться в ответ. Тэхен тут же почувствовал себя лучше. Беспокойство отлегло, уступая пока неустойчивой мысли о том, что он все делает правильно. Без таблеток Чонгук как будто начал оживать. — Ты был в Венеции в период наводнений? Acqua alta? — он пояснил в ответ на непониманиющий взгляд, впрочем, не делая вопрос легче. — Нет. Я почти нигде не был, — Тэхен, всегда считавший путешествия несбыточной мечтой, грустно вздохнул. — Ты ничего не потерял. Противное время. Вот это, — Чонгук указал на его тарелку, — что-то очень похожее мы ели там в это время. Очень вкусно. — Положить тебе? — Тэхен уже приготовился перекладывать еду из своей тарелки. — Нет. Я ем только то, что по специальному меню нужно. И конфеты. Я к тому, что это не очень сочетается с хамоном, — он указал на мясо, которое Тэхен уже клал в рот. — Правда? — он все равно съел ломтик. — Я человек простой, мне вкусно. — Ну, как знаешь. А ты был… — Чонгук не успел договорить. — А ты был в Тэгу? Тэхен перебил его вопросом на вопрос. — Тэгу? — он нахмурился, забирая рис. — Нет. Не был. Это же близко, да? — Да. Там очень красиво. Не в самом городе, а за городом, ближе к горам. Я рос там с бабушкой на ферме. Там такие рассветы… — Давай поедем в Тэгу! — Чонгук вдруг взглянул на него с таким энтузиазмом, что в голове Тэхена сразу появилось расписание поездов. — Надоело тут сидеть! — Я поговорю с твоей мамой. Можно съездить к моей бабушке, если тебе интересно, конечно, после Венеции. — Мне вообще не нравится Венеция, — лицо Чонгука озарилось улыбкой. — Поедем, да? Он смотрел на Тэхена совсем как ребенок, которому пообещали поездку в парк развлечений. Так, что Тэхен вдруг обнаружил, что пугающие мысли куда-то исчезли, а шум ливня за окном из угнетающего стал уютным. — Да. Когда-нибудь обязательно поедем. — Ты ведь надолго со мной? Тэхен попытался ответить как можно мягче. — Гуки, я учусь с начала сентября. Но я смогу приходить к тебе просто так, если ты захочешь. Я все равно буду с тобой. — Но не каждый день? — Нет. Доктором тяжело становиться, пойми. — Понимаю. До сентября еще долго? — Чонгук взглянул на него с такой надеждой, что пришлось с трудом выдавливать ответ. — Сегодня восемнадцатое августа. До сентября тринадцать дней. — Вот как… — показалось, что в его глазах выступили слезы, но Чонгук тут же снова поднял голову. — Значит, точно едем в Тэгу! Тэхен улыбнулся, согретый таким необычным для Чонгука энтузиазмом. — Вообще-то, послезавтра у меня для тебя есть сюрприз. Так что веди себя хорошо, чтобы его заслужить. Глаза напротив по-настоящему заблестели счастьем, вызывая улыбку. Тэхен понял, что сюрприз точно удастся.