Не прикасайся

— Отпусти его! Чонгук вцепился в Джина с таким безумным взглядом, что Тэхену стало за него страшно. — Эй, Чонгук! — Джин неожиданно схватил его за запястья, растянув губы в широкой улыбке. — Не трогай меня! Чонгук выглядел загнанным в угол, вытягивая вперед руки, чтобы оттащить его подальше, но при этом желая избежать прикосновений. — Ты первый меня схватил. Я же обнял его, ты не понял, что ли? Мы давно не виделись, я соскучился! Тэхен подумал, что он отличный актер. — Ты же не понимаешь эмоции, ты не то подумал! — Не держи меня за совсем отсталого, — Чонгук сжал кулаки. — Я, может, не понимаю, что значит этот оскал, но я слышу, о чем вы говорите! Я нашел Тэхена в крови там. Оказалось, что это не его кровь, кто-то подстроил это. А потом пришел ты. Объяснил. А теперь уходи. И не трогай его, — он стал надвигаться на Джина с такой яростью, что тот попятился к лестнице. — Если ты хоть раз дотронешься… — Чонгук! — Тэхен испуганно окликнул его, когда он уже едва не толкнул Джина на ступеньки. — Прекрати. Мы просто разговаривали. Никто ни по кому не соскучился, никто никому не хотел навредить. Иди в свою комнату, мы поговорим, и все, хорошо? — подойдя ближе, он осторожно обнял Чонгука за плечи, чувствуя дрожь. — Обещаю, он меня не тронет. Пойдем в комнату, хорошо? Не нервничай, тебе и так хватило… Бросив осуждающий взгляд, он повел его вниз, протискиваясь мимо Джина. — Будь осторожнее, ладно? — Чонгук снова сказал тихо, даже немного хрипло после почти крика, которым он отчитывал Джина. — Да. Займись чем-нибудь, я скоро приду, хорошо? — Порисую, — он ответил спустя минуту, когда Тэхен уже успел забыть, о чем говорил. Оставив его в комнате, Тэхен вышел и едва не врезался в Джина, ждавшего за дверью. — А теперь объясни мне нормально. У тебя ничего не болит? Оденешься, может? Осознав, что он стоит перед Джином в одних боксерах, Тэхен густо покраснел. Еще бы, как можно было воспринять его всерьез в таком виде? — Сейчас оденусь. Жди здесь. Не трогай Чонгука, — он развернулся, боясь терять Джина из виду. Если его догадки оказались верными, он мог навредить Чонгуку в любой момент. — Ты меня подозреваешь? — Да. На тебе маска, как на том, кто это сделал. Ты вошел в дом самостоятельно, тебя никто не впускал. Ты пришел сразу же после того, как я его видел. Этого достаточно, чтобы подозревать? Джин взглянул на него растерянно и непонимающе. — Тэ. Я прихожу к нему каждую неделю, как бы ни был занят. Сижу с ним, пытаюсь разговорить и дать почувствовать себя нормальным человеком. Просто ради него. Насчет Хосока — глянь в окно. Он там. А на улице сегодня без маски дышать невозможно. Ты лучше бы к Хосоку присмотрелся, а не ко мне. — Да он вообще водитель… — Тэхен тяжело вздохнул, уже сомневаясь в своих догадках. Наверное, он поторопился с выводом. Изображение перед глазами все еще периодически расплывалось, а в висок вступала боль. Ему стоило хотя бы присесть, чтобы прийти в себя. Когда голову в очередной раз прострелила боль, он зажмурился. — Эй, ты чего? — Джин подошел ближе и было хотел придержать его за плечо, но убрал руку. — Ничего. Думаю, в меня что-то вкололи, чтобы выключить. Потом облили кровью и позвали Чонгука записью моего голоса. Голова болит… — У тебя давление наверное упало. Иди, смой кровь и оденься. Постой под горячим душем. Я сделаю кофе. Тэхен отогнал мысль о том, что Джин мог специально отправлять его куда-то, чтобы отвлечь. Он чувствовал себя слишком плохо, чтобы сопротивляться. В душе, когда в голове начало проясняться, он решил все же поторопиться, чтобы не подвергать Чонгука пусть и не очень вероятной, но опасности. Найдя в кармане пижамы аккуратно сложенный лист с напечатанным «Не лезь не в свое дело», Тэхен, наверное, должен был испугаться. Но он лишь смял его и отправил в унитаз, решив, что раз в этот раз позаботились о поисках крови вместо того, чтобы ранить его по-настоящему, то вряд ли была необходимость вредить ему. Бесшумно заглянув к Чонгуку, Тэхен с облегчением обнаружил его за мольбертом. На кухне его ждал Джин с двумя чашками крепкого эспрессо из кофемашины. — А повкуснее ничего нет? — он проворчал, садясь за стол, и, не дождавшись ответа, отхлебнул горький напиток. — Есть. Но тут больше кофеина. Пей, и пойдем смотреть камеры, чтобы ты окончательно убедился. — За это время ты мог отредактировать записи. Джин лишь устало вздохнул. — Тут замешана его семья. Ты сам видишь, им есть дело только до его картин. Знаешь, что я один раз видел? — Джин отпил кофе. — Я пришел к ним пешком, госпожа Чон не впустила бы меня, но начиналась гроза. Она отвела меня на кухню, усадила пить чай, сказала, что Чонгук спит. Ушла куда-то, я все же поднялся к нему, хотел у него в комнате сладости оставить. Он рисовал ветер, — Джин сжал зубы и нахмурился, явно сдерживая злость. — Ветер. С бутылкой абсента. Сказал, что мама дала. И послал меня. А, кинул в меня стаканом, когда я попытался отобрать бутылку. Естественно, промахнулся. Госпожа Чон сказала, что ему полезно. Я даже посмеялся. Тэхену пришлось обдумать сказанное, прежде чем ответить. Ситуация не укладывалась в голове. Учитывая то, что Чонгук наверняка сидел на таблетках и тогда, алкоголь мог спровоцировать тяжелое отравление. Кроме того, в таком состоянии поведение Чонгука становилось абсолютно непредсказуемым. Госпожа Чон, при нем так заботливо относящаяся к сыну, просто не могла навредить ему таким образом. — Поверить не могу… — Она вся из себя такая серьезная, делает вид, что старается ради него. А эти таблетки? Да ты сам уже понял, что они ему не подходят. — Не подходят. Голос Чонгука заставил обоих обернуться. Тот стоял в дверях с абсолютно безразличным видом. — Грей завтрак, — он сел за стол с таким видом, будто ничего не произошло. Тэхен просто понадеялся, что он не услышал ничего, кроме окончания фразы. — Уходи. Я не хочу с тобой общаться сегодня, — он забрал недопитый кофе из рук Джина. — Давай, кофе у тебя и дома есть. Если бы не его недавний рассказ о том, как он приходит к Чонгуку просто для того, чтобы поддержать и дать хоть немного общения, он бы не заметил, как Джин поник, вставая из-за стола. — Пусть он допьет кофе, — Тэхен встал, чтобы погреть завтрак. — Нет. Он нам мешает. Вообще, хён, можешь не приходить больше. Мне Тэхена хватает. — Как хочешь. Тэхену стало обидно за такое отношение. Что-то неприятно екнуло в груди от воспоминаний о бывших друзьях, променявших его на других. Но он промолчал, ставя ланчбокс в микроволновку. Он решился догнать Джина, только когда подал Чонгуку завтрак. Но застал лишь отъезжающую машину. — Доброе утро! — Хосок помахал ему, отрываясь от сосредоточенного натирания фары. — Доброе, — Тэхен выдохнул после короткой пробежки. — Это ты его впустил до этого? — Да. Я как раз открывал ворота, когда он подъехал. Все нормально? — Не очень. Не хочу объяснять. — Не заморачивайся особо с Чонгуком. Просто выполняй свою работу, следи за тем, чтобы он был в порядке и ничего с собой не сделал. Так тебе легче будет, просто не лезь не в свое дело. От последних слов у Тэхена по спине пробежал холодок.

***

Чонгук сжал палочки так, что металл едва не погнулся, едва Тэхен вышел из кухни. Набросав его силуэт, свернувшийся в позе эмбриона в луже крови, он понял, что не может оставить его одного. Хотелось стереть из памяти страшную картину, но для того, чтобы хоть немного заглушить ее, нужно было перенести изображение на холст. Но он не мог продолжать просто так, пока Тэхен находился далеко, тем более наедине с Джином, набросившемся на него. Джин его только раздражал в последнее время. Раздражал глупыми шутками, попытками развеселить и переходом на абсолютно не интересные темы, «легкие и приятные». Для него, но не для Чонгука. Общения с Тэхеном ему хватало в полной мере. Кроме Тэхена и, может быть, мамы, без которой он просто не представлял свою жизнь, Чонгуку не требовалось общение. Даже с мамой он разговаривал вынужденно, только если что-то было нужно или слишком хотелось выговориться. Выходит, по-настоящему нужен ему был только Тэхен. От вида которого на третьем этаже у Чонгука будто весь мир разом обрушился. Он еще ни разу в жизни не чувствовал себя вот так. Разбитым. Опустошенным. Будто его жизнь закончилась, хоть он и продолжал дышать и даже моргать, когда глаза начинало жечь. Может, из-за этого та картина будто выжглась клеймом в глубине сознания, и теперь никак не выходила из головы. — Тэхен! — он крикнул неожиданно громко, когда тот наконец снова появился на пороге кухни. — Не уходи. И говори мне, куда идешь. Я боюсь за тебя. — А я-то как за тебя боюсь, — Тэхен вдруг подошел ближе и сел совсем рядом. — Я знаю, что сложно, но постарайся беречь себя, ладно? От поцелуя в кончик носа по телу будто прошелся разряд тока. Поддавшись необъяснимому порыву, он зачем-то потянулся ближе, останавливаясь в паре сантиметров от его лица. Почувствовав на себе дыхание Тэхена, он не сдержался. Он просто легко прикоснулся к чуть приоткрытым губам, притягивая его ближе. Как можно ближе. Туда, где Тэхен точно не оставит его. Где, если кто-то и захочет ему навредить, Чонгук подставится сам, лишь бы защитить его. Кажется, в его жизни наконец-то появилось что-то дорогое. Что-то, ради чего хочется жить, сдерживать порывы гнева, стараться показать себя с лучшей стороны, чтобы порадовать. Ради Тэхена Чонгук был готов на все. Он дернулся, когда кончики прохладных пальцев вдруг коснулись живота. — Нет! По большим глазам Тэхена Чонгук понял, что снова сделал что-то не так. Но он не мог позволить сну осуществиться. — Извини… — Тэхен растерянно отстранился. — Давай завтракать. Я больше не буду тебя трогать. Чонгука накрыла ненависть к себе. Он снова обидел Тэхена. Снова отдернул его руку, против собственной воли отдалил его от себя. Лишний раз дал понять, что его не стоит любить. Впившись ногтями в собственную руку, Чонгук даже не думал возвращаться к еде. — Я рисовать. Не оставляй… — он запнулся, понимая, что Тэхену вряд ли понравится часами сидеть в его комнате, не покидая ее. Пришлось подавить желание срочно заварить чай с печеньем, когда Чонгук увидел кофе в его руках. — То есть, оставь… Делай, что хочешь, вот. Он почти бегом вылетел из кухни, с трудом сдерживая желание причинить себе физическую боль. Только потому, что это расстроит Тэхена. В комнате его ждала едва начатая картина. И Чонгук решил снова погрузиться в свой кошмар, лишь бы отвлечься от лишних мыслей и беспокойства о Тэхене.