Не прикасайся

Тэхен едва не задремал, лежа в теплой воде поверх Чонгука, и лениво приоткрыл глаза, когда вспомнил про завтрак. — Тут всего одно полотенце и один халат. Одежду я не взял, потому что пошел искать тебя, — Чонгук легко провел ладонью по его плечу, смывая пену. Они лежат в ванне дома у Чонгука, одежда Тэхена где-то на полу и теперь точно требует стирки, а сам он лишь тихо смеется над происходящим. Он как будто во сне. Очень странном, но приятном сне, в котором в ванной семьи Чон каким-то образом не хватает полотенец, а Чонгук смотрит на него с улыбкой, погрузившись в воду по плечи. — Там еще одно, кажется. Поменьше, — Тэхен рассмотрел что-то на сушилке, но подниматься и проверять не стал. — Оно для ног. Чистое, конечно, но для ног. Там еще и для лица отдельное, около умывальника. И вообще, обычно этой ванной пользуется мама. Тэхен почувствовал легкое смущение. Они вытворяли такое в ванной госпожи Чон. Стоило догадаться по обилию косметики. — Да без разницы, — он наконец заставил себя подняться, и воздух обдал кожу холодом, — Я надену халат, свое отнесу в стирку. И принесу твою одежду. — Стой, — Чонгук притянул его за талию обратно и уложил на себя, — Я в полотенце завернусь. — Ты не любишь непривычные вещи. — Пойдет, — теперь поднялся уже он, ловко опустив Тэхена на дно ванной, — Одевайся, я пока схожу за одеждой. Несмотря на уговоры Чонгука оставить одежду в корзине, Тэхен все равно направился в прачечную, пока в микроволновке грелся обед. Столкнувшись с горничной, одетый в один махровый халат на пару размеров больше и длинной до пят, он покраснел и попытался уйти как можно быстрее, отправив одежду в стиральную машинку. Оставалось надеяться, что никто из родителей не вернется раньше, чем через два часа, когда одежда будет постирана и высушена. Уже приближаясь к кухне он полной грудью вдохнул аромат кофе. Завязав халат плотнее, чтобы не мешать Чонгуку завтракать почти открытой грудью, он глянул на себя в зеркало и вошел. — Кофе? — Чонгук уже потянулся за туркой с рассеянной улыбкой. — Твоя мама запретила тебе включать плиту! — Тэхен вспомнил одно из распоряжений госпожи Чон, — У тебя есть кофемашина. Зачем? Чонгук остановился, виновато уставившись на пустую кружку, и он тут же пожалел о сказанном. — Ну, так вкуснее… Я тоже помню про плиту, но мамы же пока нет дома. — Пока мамы нет дома, за порядком должен следить я. За что-то же она мне платит такие огромные суммы каждый день, — он вздохнул и взял турку из его рук, — Я сам налью, извини. — Я разогрел еду, — Чонгук спохватился и указал ему на тарелку, — Тебе что-то с сыром… Ризотто, кажется. Взгляд остановился на вырезе халата, открывающем острые ключицы и гладкую, будто согретую солнцем кожу, даже при том, что на пляж Тэхен в этом году не выбирался. — Я это… — он громко сглотнул, — Тоже тебя потрогать хочу. От этих слов у Тэхена аж сердце забилось быстрее, а кровь моментально прилила вниз. Он ожидал какой угодно реакции на простые слова, но точно не такой. Такого завтрака, который для него был обедом, у Тэхена еще не было. С постоянной игрой в гляделки, недвусмысленными взглядами и «случайными» прикосновениями, сбивающими дыхание, когда оба одновременно потянулись к сахарнице. — Ты все? — Чонгук сделал первый глоток, когда в кружке Тэхена уже осталась одна гуща. — Да, не торопись, я еще… Тэхен едва не вскрикнул, когда его внезапно подхватили под бедра и опустили на ближайшую столешницу рядом с плитой. Во взгляде Чонгука, который поначалу всегда казался опасным, он теперь видел бесконечную влюбленность и желание. Чонгук прикрыл глаза и потянулся за поцелуем, но непонимающе уставился на Тэхена, когда вместо губ наткнулся на указательный палец. — Может на диван, хотя бы? Тут слишком травмоопасно. Он уже хотел спрыгнуть вниз, но его без лишних слов снова подняли на руки одним ловким движением. — Да ты бы кофе допил… — Кофе не убежит, — Чонгук неожиданно аккуратно уложил его на белый кожаный диван в гостиной. — Я тоже не убегу, — Тэхен снова потянулся к пуговицам, — Опять эти твои рубашки… — А лучше без? Такой ухмылки на его лице он не видел еще ни разу. От Чонгука можно было ожидать какой угодно ответ, но не такой, низким шепотом и с блеском во внезапно живых глазах. Именно живых, потому что Тэхен очень редко видел их такими. Обычно Чонгук смотрел пустым, будто погасшим взглядом, даже если и чувствовал что-то внутри. Но сейчас он будто ожил, нависнув над ним и подцепив пояс халата здоровой рукой. Тэхен ожидал, что снова будет медленно, долго привыкая к новым ощущениям и растягивая удовольствие. Но его просто накрыло Чонгуком. Может, Тэхен оказался слишком чувствительным. Может, Чонгук каким-то образом знал, как заставить его извиваться от удовольствия, дрожать и просить еще. А может, дело было в том, что Чонгук — это просто Чонгук, от ласк которого Тэхен моментально терял контроль. Лежа в объятиях Чонгука и пытаясь отдышаться, Тэхен почувствовал резкий прилив слабости. Из-за отсутствия нормального сна и непривычного удовольствия, отнимающего все силы, теперь хотелось просто провалиться в сон хотя бы на пару часов, чтобы восполнить запас энергии. — Устал? — Чонгук будто услышал его мысли, перебирая пальцами волосы, то ли не высохшие после ванной, то ли снова ставшие влажными. Услышав в ответ неопределенное мычание, он дотянулся до пола, подобрал халат и укрыл его, прижимая к себе еще крепче. Нужно рассказать ему про учебу. А еще про Хосока, чтобы наконец дать ему понять, что он не сумасшедший. Но Тэхен лишь устроился поудобнее, отмахнувшись от мыслей. Все потом. Сейчас ему слишком хорошо. Кажется, он задремал, причем достаточно надолго. Когда он снова открыл глаза, голова все еще покоилась на груди Чонгука, поднимаясь и опускаясь вместе с дыханием, а комнату наполнил полумрак. И тут он вскочил, в ужасе высматривая в полумраке входную дверь. Гостиная на первом этаже была частью просторного холла. — Ты чего? — Твои родители могут вернуться, а мы тут это!.. — густо покраснев, он непослушными спросонья руками затянул пояс халата. — Да все в порядке, рано еще, — Чонгук требовательно притянул его к себе, пресекая попытки встать, — Темнеет уже раньше, успокойся. Он, судя по осмысленному взгляду и спокойствию, наверняка так и не смог уснуть. Теперь кожа матово блестела в полумраке, и Тэхен с удивлением заметил, что на нем до сих пор нет рубашки. Кажется, снаружи начался дождь, и теперь большая неуютная гостиная казалась слишком холодной. Он уткнулся холодным носом в теплую шею и выдохнул. Кожа Чонгука тут же покрылась мурашками. — Мне нужно хотя бы одеться, — пробормотал он, пытаясь побороть лень и заставить себя встать. Мышцы совсем не хотели подчиняться, а мозг отказывался даже предполагать, который час. Впрочем, нормальное состояние после дневного сна. — Принести одежду? С одной стороны, не хотелось оставаться без тепла Чонгука. Но вставать хотелось еще меньше. — Давай халат, его наоборот в стирку, — он приподнялся, и Тэхен поспешил занять нагретое место. Представив, что ему минут пять придется провести в гостиной совсем без одежды, Тэхен затянул пояс еще плотнее. — Я сам отнесу потом. Но с него так и стянули теплую ткань, а на плечи легла рубашка Чонгука. На Тэхене она оказалась чуть свободнее, шире в плечах и почти до колен, хотя разницы в росте он не замечал. Уткнувшись носом в воротник и вдохнув запах, он с разочарованием ощутил легкий аромат кондиционера для белья. Ну конечно, ткань не успела пропитаться естественным запахом. Тэхен нервно усмехнулся от происходящего. Он сидит голый в гостиной семьи Чон, с рубашкой их сына, накинутой на плечи, когда хозяева дома могут вернуться в любой момент. Чонгук, судя по всему, безумно влюблен в него, а через несколько дней он должен улететь на полгода в другую страну за десять тысяч километров. Тот Тэхен, который в начале лета мечтал о пирожных и каникулах, сидя на скучной практике, даже представить такое не мог. Если бы ему сказали это, он наверняка бы рассмеялся и сказал, что проведет все каникулы в Тэгу с Ентаном и приставкой, а ту сумму, которая сейчас была на его карте, заработает лет через пять, если повезет. Но сейчас он — тот Тэхен, который провел полтора месяца с Чонгуком. Может, даже стал мудрее и почувствовал хоть каплю симпатии к своей профессии. Нашел человека, который смотрит на него с обожанием, и почувствовал, каково быть любимым. Хоть Тэхен и совсем не отдохнул, произошедшее с ним за лето казалось или сном, или книжным сюжетом, не имеющим ничего общего с реальностью. Ему хотелось бы для полного удовлетворения чувствовать себя детективом, раскрывшим тайну семьи Чон, но от признаний Хосока все еще осталось чувство недосказанности. Тэхен даже немного разочаровался, что все оказалось куда проще, чем он думал. — Одевайся! В ванную иди! — Чонгук почти бегом влетел в комнату и бросил ему одежду, — Там папина машина подъехала! Тэхен еще ни разу не испытывал такой прилив адреналина. Кровь прилила к голове, сердце заколотилось так, будто отец Чонгука непременно убил бы его, обнаружив в своем доме в таком виде. Пока он судорожно искал ванную в темных коридорах, каждый раз натыкаясь на обычные комнаты с большими окнами, в голове пронеслись самые страшные сюжеты. Господин Чон может избить их обоих. Он может выгнать Тэхена, а Чонгука навсегда запереть в комнате, накачав какими-нибудь таблетками. Судя по до сих пор не до конца зажившему языку Чонгука, он мог вообще убить их обоих и выбросить где-нибудь на трассе подальше от Сеула. Обнаружив, что рубашка Чонгука до сих пор на нем, Тэхен едва не уронил свои вещи. Оглянулся, но Чонгука поблизости не было. Сдавшись, он дернул очередную дверь и оказался в тесном техническом помещении с узким окном под потолком, какими-то трубами и переключателями. Натягивать одежду пришлось на ощупь, подсвечивая телефоном. Когда тот внезапно зазвонил, Тэхен едва не выронил его на белый кафельный пол. Он мог не ответить кому угодно, но не родителям. Пару раз вдохнув и выдохнув, чтобы голос звучал хоть немного спокойнее, он ответил на звонок. Веселый голос мамы сообщил, что он обязан побыть с семьей хоть немного до отъезда, и билет на утренний поезд в Тэгу уже у него на электронной почте. Она ничего не заподозрила, когда Тэхен сбивчиво поблагодарил ее и сообщил, что ему надо работать. Обратно он возвращался тихими шагами, ожидая самого худшего. Но вопреки жутким картинам в голове, Чонгук уже в другой рубашке спокойно сидел на диване. При виде красного, взъерошенного и перепуганного Тэхена он не смог сдержать смех. — Он приехал, забрал что-то из гаража и уехал. Я уже думал… — А я-то что представил… — Тэхен выдохнул, все еще не веря, что они каким-то чудом избежали гнева господина Чона, — Я думал, он прибьет нас! Он опустился на диван, вдруг осознавая, что успел набить синяки об дверные косяки и трубы в узкой комнате. На лице Чонгука вдруг вытянулась такая улыбка, что он с недоумением уставился в ответ. Тэхен так и не понял, кто рассмеялся первым: Чонгук, увидевший на нем свою же рубашку, в пыли и неправильно застегнутую, или Тэхен, встретившийся с ним взглядом. — Там света не было! — он с трудом выдавил сквозь смех, так и не восстановив дыхание после пробежки, и теперь совсем задыхаясь от нехватки кислорода. — Сенсорный выключатель! Ты как пыль у нас нашел? — Да я ничего не видел! Тэхен не представлял, что настолько смешное Чонгук мог найти в происходящем, но от его звонкого смеха и того, как он неловко пытается снять пыль сломанной рукой, здоровой просто схватившись за его плечо, смеялся еще больше. Он не сразу заметил госпожу Чон, появившуюся в дверях, и сразу смолк, поймав ее взгляд. Чонгук, сидевший спиной к выходу, запоздало понял, что что-то не так. — Чонгук? Он обернулся и тут же замер, увидев ее. — Мам… — Я ни разу не слышала твой смех. Ее взгляд, обычно или холодный, или обеспокоенный, на секунду будто осветился настоящими эмоциями. Но она тут же вернула бесстрастное выражение лица, переведя взгляд на Тэхена. — Я пролил кофе на рубашку, Чонгук дал мне свою, — он выдал первое, что пришло на ум, — Я просто не знал, как свет включается, и одевался на ощупь. Кажется, она поверила, потому что тоже не сдержала улыбку. — Чонгук, тебя застегнуть? — она взглянула на Чонгука в расстегнутой рубашке, — Нужно было отдать ему чистую, а не снимать с себя и идти за новой. — А… Нет, я все равно сейчас в душ пойду, — Чонгук, не менее красный, чем Тэхен, каким-то чудом нашел слова. — Ладно, тогда успей до ужина, — она убрала белые туфли, идеально сочетающиеся с костюмом, на закрытую полку и направилась к лестнице. — Госпожа Чон! — Тэхен опомнился, вспомнив о билете к родителям, и догнал ее, чтобы вполголоса объяснить ситуацию. — Не волнуйтесь, я помню про вашу учебу и уже нашла вам замену, — она неестественно улыбнулась, — Думаю, она сможет приступить к работе и завтра. — А первого… — Тэхен запнулся, вдруг осознав, что время его работы с Чонгуком внезапно подошло к концу. — Вы хорошо ладите, поэтому, я скорее доверю Чонгука вам. Тем более, для вас уже готова одежда. Не возражаете, если я поделюсь вашими контактами с новой сиделкой? На случай, если у нее возникнут какие-то вопросы. Он внезапно почувствовал образовавшуюся пустоту, будто у него навсегда отняли что-то очень важное. — Конечно, если вам так удобно. Обернувшись, он столкнулся взглядом с Чонгуком. — Можно тебя на пару слов? Тот лишь моргнул, разрывая зрительный контакт. — Не забудь про ужин, — госпожа Чон окликнула сына, а затем повернулась к Тэхену, — Спасибо за работу, господин Ким. Не буду прощаться с вами окончательно, мы еще увидимся, — она снова улыбнулась дежурной улыбкой. — Вам спасибо, госпожа Чон. Вы дали мне ценный опыт и отличную возможность заработать. Они молча смотрели друг на друга, пока шаги не стихли на втором этаже. Тэхен первым заставил себя говорить. — Ничего не бойся. Если тот человек придет — сорви с него маску. Я говорил с ним, он точно ничего с тобой не сделает. Я всегда на связи, звони, если захочешь что-то сказать, — он выговорил на одном дыхании, почти шепотом, уверенный, что камеры могут записывать звук. — Ты… говорил с ним? — Чонгук взглянул на него так, будто услышал что-то невероятное, — Я думал, ты притворяешься, что видишь его, чтобы я не чувствовал себя сумасшедшим. — Чонгук, — Тэхен обхватил его лицо обеими руками, — Ты не сумасшедший. Ты — самый невероятный человек, которого я когда-либо встречал. Ты гений. А он — самый обычный человек, которого ты не должен бояться. Все будет хорошо. Я вернусь на твой день рождения. Постарайся привыкнуть к новой сиделке, ладно? Не обижай ее. Чонгук так и стоял, молча глядя на него вновь пустыми глазами. — Ты слышишь меня? — услышав шаги на втором этаже, Тэхен понял, что пора заканчивать, — Я вернусь, не грусти из-за этого. Он прижался губами к холодному лбу. Лицо Чонгука вместо привычного бледного оттенка стало совсем серым. Рука было сжалась на его запястье, но Тэхен, увидев на лестнице силуэт госпожи Чон, развернулся к двери. Чонгук так и не проронил ни слова.