Не прикасайся

— Выспался? — Тэхен выехал с территории больницы на арендованной машине, предвкушая приятное утро. Он совсем не выспался, снова погрузившись в размышления, и теперь в глаза будто засыпали песок. Но даже несмотря на это он чувствовал себя счастливым. — Не очень, — Чонгук ответил с промедлением, — Много думал. — Я тоже, — Тэхен указал на большой стакан колы с трубочкой, — Это для тебя, если тебе можно. — Спасибо. Не знаю, можно или нет… — Тогда выпей совсем немного. Если что, у меня есть лекарства, — Тэхен подал ему стакан, а сам взял кофе, — Как себя сегодня чувствуешь? Такие простые вопросы, на которые он наконец может получать ответы, казались Тэхену чем-то драгоценным. Таким, что от каждой фразы Чонгука по спине бежали мурашки, а сердце замирало. Тэхену очень хотелось бы думать, что он особенный. Единственный, с кем Чонгук смог разговаривать. Но то, что он услышал вчера, оставило неприятный осадок. — Нормально. Я всю ночь думал о том, что хотел спросить у тебя, — Чонгук сделал глоток и взглянул на него, — Но мне нужно еще немного времени. — Конечно, мне как раз лучше не отвлекаться от дороги, — несмотря на утро воскресенья, поток машин оказался довольно плотным, — Расскажешь потом. Несмотря на то, что Тэхен сгорал от любопытства и уже начал строить догадки, торопить Чонгука было бессмысленно, и он решил перевести тему. — Знаешь, все, что случилось… Это моя ошибка, и я постараюсь помочь тебе всем, чем могу. Я бросил тебя тогда не потому, что не любил, а… — Ты же говорил мне все это, — Чонгук вздохнул, переводя взгляд на горный пейзаж за окном, — Если я не мог ответить, не значит, что я не помню. Я не обижаюсь на тебя. Так что давай не будем возвращаться к этому, ладно? Тэхен замолчал, пораженный его рассудительностью. Слова Чонгука прозвучали неожиданно мудро. Мудрее, чем все мысли Тэхена с момента отъезда, наполненные чувством вины и обидой на самого себя. Он задал еще пару простых вопросов, наслаждаясь долгожданной возможностью вот так просто поговорить с Чонгуком. Их беседа мало напоминала диалог: Чонгук только отвечал на вопросы, никак не развивая тему, но Тэхену вполне хватило даже этого. Успев разыграть в голове множество драматичных диалогов с Чонгуком, теперь он задавал простые вопросы о самочувствии и погоде, забыв обо всех выяснениях отношений. — Ты уже говорил с моей мамой? — Чонгук заговорил после небольшого перерыва, когда Тэхен уже сворачивал к парку. — Она попросила меня встретиться сегодня. Мы договорились на вечер, — он свернул на парковку и повернулся к нему, — А что? Чонгук прикусил губу, перебирая пальцами трубочку в стакане. Вдохнул и глубоко выдохнул. А Тэхен, глядя на пожилую пару, приближающуюся к входу в парк, нервно вздохнул. Еще немного, и парк заполнится людьми. Вряд ли Чонгуку после стольких месяцев, проведенных в больничной палате, будет комфортно гулять среди толпы. Но торопить его Тэхен точно не собирался. — Я написал ей вчера. Спросил, когда я вернусь домой. А она ответила, что мне нельзя домой. Написала, что мне придется остаться в больнице. Но сказала, что попробует что-нибудь придумать и поговорит с тобой. Я хотел попросить тебя… — он поднял взгляд на Тэхена, пытаясь подобрать слова, — Согласиться присматривать за мной снова, если она заберет меня домой. Может она имела в виду, что мне нельзя оставаться дома одному, а в больнице я под присмотром. Ты ведь не против? Чонгук прерывисто вздохнул, явно приложив усилия, чтобы объяснить все словами. И если до разговора он выглядел расслабленным, то сейчас между бровями появилась складка, а кулаки сжались. Тэхен подумал, что стоит захватить с собой в парк лекарства, полученные в больнице. Как бы то ни было, подобный исход он предвидел еще с зимы, когда физически Чонгук пошел на поправку, но его не поспешили выписать. Вот только он все равно слабо представлял, как госпожа Чон планирует держать Чонгука дома, если считает его опасным для семьи и самого себя после всего случившегося. Круглосуточный контроль казался не самым надежным вариантом: под таким присмотром у Чонгука наверняка бы очень быстро сдали нервы. — Конечно, — он поспешил натянуть улыбку, и успокаивающе погладил руку, сжавшуюся на ремне безопасности, — Мне осталось совсем немного доучиться, я буду свободен с июля. Правда, мне придется уделить чуть больше внимания учебе в ближайшее время, но с июля я смогу снова за тобой присматривать. Не переживай насчет этого. Тэхен попытался успокоить Чонгука, несмотря на нехорошее предчувствие. Вряд ли он мог понадобиться госпоже Чон с какой-то другой целью, но почему-то он понял, что что-то тут не так. — Мы поговорим с твоей мамой этим вечером. Не переживай, я сделаю все, чтобы вытащить тебя из больницы как можно быстрее, — он отстегнул ремень и поймал взгляд Чонгука, сжимая прохладную ладонь. Уставший, печальный взгляд покрасневших от недосыпа глаз. Но Тэхену показалось, что где-то в глубине он уловил остатки той самой нежности, которой было так много прошлым летом. — Не переживай, — он не сдержался и чмокнул его в нос, обдавая ароматом кофе, — Сейчас погуляем, и ты расслабишься, немного отдохнешь от больницы. И мы обязательно что-нибудь придумаем. Сегодня он почти не замолкал, оставшись наедине с Чонгуком. Раньше он подолгу сидел молча в больничной палате, наблюдая за тем, как Чонгук мелкими мазками покрывает холст одним цветом. Но теперь, зная, что его слышат, он решил дать Чонгуку как можно больше поддержки. Войдя в парк, он замер, подняв взгляд наверх, к розовеющим кронам вишневых деревьев, подсвеченным ярким весенним солнцем. В любой другой ситуации Тэхен бы наслаждался цветением, как обычно, достал бы телефон и сделал несколько фото. Но не сейчас. Сейчас он остановился рядом с Чонгуком, заворожено глядя на то, как в темных глазах отражаются розовые деревья, а на лице расцветает легкая улыбка. Мечтательная, непривычно беззаботная, и такая родная. Тэхен знал, что делает все правильно. И точно не навредит Чонгуку такой прогулкой. Но именно сейчас он понял, насколько удачной оказалась идея. В последние дни Чонгук будто просыпался от бесконечного холодного сна, возвращался к эмоциям и ощущениям. И такая прогулка, подальше от тесной белой палаты, будто напитанной холодом изнутри, совершенно точно способствовала его пробуждению. Он так залюбовался, что не заметил, как Чонгук внимательно смотрит на него. — Можно убрать? — он потянулся к его лицу, но остановился, решив спросить разрешения. — Убрать? Что убрать? — Лепесток, — он тряхнул головой, будто недовольный таким коротким ответом, и попытался снова: — У тебя в волосах лепесток. — А… Конечно, — Тэхен отчего-то смутился, тут же чувствуя, как кровь приливает к щекам. И почему он так реагирует на такие простые действия? Чонгук ведь просто предложил убрать лепесток… Он вздрогнул, когда прохладные пальцы случайно коснулись его щеки. Тэхен инстинктивно накрыл его ладонь своей, переплетая пальцы и прижимая ее крепче. В глазах Чонгука промелькнуло удивление, которое сменилось страхом. — Извини… Не нужно было? Ты же согласился… — он попытался убрать руку, но Тэхен лишь улыбнулся. — Все в порядке. Мне просто захотелось побыть ближе к тебе, — он было потянулся к его лицу, но вспомнил об осторожности, — Можно? Чонгук кивнул заторможенно и невольно опустил взгляд на его губы. А Тэхен невольно заметил, насколько быстро пульсирует венка на ладони. Он попытался отбросить все лишние мысли, прикрыв глаза и коснувшись его губ впервые с расставания. Осторожно, будто Чонгук — хрупкое видение, которое может рассеяться от любого прикосновения. Прохожие, уличный шум и даже вся красота природы вокруг — все тут же потеряло смысл, уступив место ощущениям. Тэхен не стал углублять поцелуй, позволяя Чонгуку привыкнуть и искренне радуясь, почувствовав почти неощутимый ответ и руку, неуверенно обнявшую его за талию. Он с трудом заставил себя открыть глаза и чуть отстраниться, сменяя поцелуй на объятия и чувствуя, как у обоих сбивается дыхание от эмоций. — Все будет хорошо, — он зачем-то прошептал в самое ухо, когда почувствовал, как Чонгук кладет голову ему на плечо, — Обещаю. Тэхен чувствовал себя невероятно счастливым. Возможно, он не чувствовал себя так с самого их расставания тогда, первого сентября. Гуляя по розовым аллеям, то и дело снова беря Чонгука за руку и улыбаясь. Он заметил, что Чонгук старается не наступать на редкие упавшие лепестки, и в очередной раз удивился тому, насколько он ценит красоту. И насколько он сам прекрасен внутри, хотя упорно это отрицает. Когда они присели отдохнуть на кованую скамейку в тени деревьев, Тэхен не сразу заметил, что Чонгук задремал, положив голову ему на колени. Осознав, что Чонгук не отвечает на вопросы, он затаил дыхание от умиления. Чонгук, будучи взрослым, оставался настолько милым и непосредственным, что Тэхен едва справлялся с бурей эмоций внутри. Как он мог его бросить? Оставить совсем одного на эмоциях? Вспомнив слова Чонгука о прошлом, сказанные в машине, Тэхен попытался отбросить подобные мысли и наслаждаться моментом. — Мне нужно вернуть тебя к полудню… — он сказал почти шепотом, когда Чонгук приоткрыл глаза. — Ты взял лекарства, дай мне их здесь, и мы сможем остаться вместе до вечера… — он потянулся, поднимаясь с затекших коленей Тэхена. — Извини, вечером у меня встреча с твоей мамой. Ты хорошо отдохнул? — Очень. Тэ… — Чонгук сонно потер глаза, — Я забыл кое-что. Не ссорься из-за меня с хёном. Пожалуйста. — Постараюсь, — Тэхен решил не спорить и постараться относиться к Джину чуть снисходительнее. Вернув Чонгука в больницу, Тэхен вдруг почувствовал, что его по-настоящему не хватает, несмотря на проведенное вместе время. Чонгук начал поправляться слишком быстро. Настолько, что Тэхену перехотелось винить Юнги в его медленном восстановлении. Всего пару дней назад Тэхен и представить не мог, что так скоро сможет поговорить с Чонгуком. Но теперь он просто поблагодарил Юнги и направился обратно в Сеул. В ресторан в Каннаме, в котором госпожа Чон назначила встречу. Как обычно, в таком заведении Тэхен чувствовал себя не в своей тарелке. Слишком роскошный интерьер в стиле Армани, блюда, на которые он бы в жизни не потратился, и слишком богатые посетители в соответствующих нарядах. К счастью, госпожа Чон предупредила его заранее, и Тэхен успел надеть свой единственный костюм, прежде чем вернуть арендованную машину и отправиться в ресторан на метро. Он прибыл на место чуть раньше и уже успел понервничать, ожидая госпожу Чон в непривычной обстановке. Она же прибыла ровно к назначенному времени. В легком летящем платье с рукавами-фонариками и небольшой шляпке, как всегда на каблуках и с идеальным макияжем. Тэхен напрягся, когда узнал ее среди остальных посетителей. — Я боюсь, что могу шокировать вас своим предложением, — она перешла к теме, как только официант принял заказ, — Поэтому предупреждаю сразу: у вас будет около недели, чтобы все обдумать. Если предложение покажется вам неосуществимым, думаю, вы понимаете, что я смогу уладить любые связанные с ним проблемы. Тэхен кивнул, пытаясь вникнуть в слишком официальную речь. Он снова чувствовал себя слишком жалким рядом с матерью Чонгука: невероятно изящной, изысканной и умеющей сохранять невозмутимость в любой ситуации. — Я не буду углубляться в детали, но я приняла решение переехать в Милан. И по понятным причинам не смогу взять с собой Чонгука. Изначально я была настроена оставить его в больнице. Возможно, позже перевести в более комфортный интернат. У Тэхена в горле встал ком. Чонгук и так был слишком одинок, а теперь от него отказывается даже собственная мать, которой он так доверял. Тэхен едва не поперхнулся, осознавая ее слова. Чонгук обречен остаться в одиночестве, теперь и без семьи. — Но я вспомнила, насколько вы хорошо ладили с ним, и мне пришла в голову одна идея. Я хочу предложить вам оформить опеку над моим сыном. Естественно, с полным обеспечением и доплатой. Тэхен на несколько секунд потерял дар речи, пытаясь осмыслить услышанное. Кажется, они действительно получили шанс быть вместе.