Не прикасайся

— Эй, не отставай, — Тэхен помахал Чонгуку, вдруг остановившемуся посреди дороги и уставившемуся на море, появившееся из-за домов, — Потом полюбуешься, давай вещи занесем! Чонгук выглядит смешным в панамке, солнечных очках, шортах и, наконец-то, в огромной белой футболке вместо клетчатой рубашки. Тэхен кое-как уговорил его одеться по погоде, показав прогноз погоды с тридцатиградусной жарой на неделю вперед. Он уверен, что раньше бы такое ни за что не сработало. Но теперь Чонгук каким-то чудом начал оживать, и даже потихоньку выбираться из привычного окружения. Чонгук догнал его у ворот небольшого коттеджа с уютной террасой, барбекю, бассейном, а главное — с выходом на пляж, который на три дня принадлежит только им двоим. Тэхен не сразу разобрался с дверью, но как только замок поддался, Чонгук не поспешил заходить внутрь, оставляя сумку на пороге. — Слишком жарко, — он констатировал факт, игнорируя наличие кондиционера в доме, уже работающего на полную мощность, — Пойдем искупаемся. Тэхен не ожидал от Чонгука, еще утром недовольно отказавшегося собирать вещи, такой инициативы. Но только обрадовался, когда Чонгук, не дождавшись его, направился к воде по аккуратной каменной дорожке. — Собираешься купаться так? — Тэхен догнал его, вытирая капельки пота со лба. В отличие от удушающей жары в Сеуле, сейчас тело приятно обдувал легкий ветерок, и, даже несмотря на жару, на улице оказалось вполне комфортно. Чонгук пожал плечами, уже заходя босыми ногами в воду. — А что не так? — Там костюм есть, закрытый. Не будешь же ты… — Тэхен вскрикнул от неожиданности, когда Чонгук потянул его за запястье в воду, — Осторожно! Я хотел переодеться! Тэхен улыбается, совсем не обижаясь на тут же намокшие шорты от нахлынувшей волны. Лишь со смехом зачерпывает прохладную воду в ладони и брызгает в Чонгука, ловко увернувшегося от капель. Он невольно останавливает взгляд на непринужденной улыбке, прядях волос у лица, завившихся от влаги, и чувствует себя счастливым. — Ты сам напросился! — Чонгук вдруг ловко тянет его за талию в воду, роняя на мягкий песок, и смеется, оказавшись сверху и окончательно намочив одежду Тэхена. — Ну и зачем я купальные костюмы покупал… — Тэхен наигранно ворчит и морщится, когда их накрывает очередной волной. Нет, он не планировал промокнуть до нитки. Не планировал испачкать свою белую одежду в песке и в первые же минуты после прибытия барахтаться с Чонгуком на мелководье, смеясь и обнимаясь. Но Тэхен чувствует себя по-настоящему счастливым, видя Чонгука в хорошем настроении. Все же, хоть с чем-то он не прогадал. Смена обстановки действительно пошла ему на пользу. — Мне не нравится, как эти костюмы облипают тело, — Чонгук сморщился, обнимая его за талию, — Футболка так не чувствуется. — О, зато остальное под ней отлично чувствуется, — пальцы Тэхена скользнули по ребрам, заставляя Чонгука засмеяться от щекотки, — Это тебе за мокрую одежду! Он успешно выскальзывает из-под Чонгука и оказывается сверху, любуясь улыбкой, капельками воды на гладкой коже, и наконец-то живым взглядом. Не может удержаться и оставляет легкий поцелуй на щеке. Чонгук жмурится от яркого солнца и улыбается. И успевает вовремя крепко обнять Тэхена, когда их снова накрывает волной. Тэхена слишком смущает тот факт, что он совсем не умеет плавать, поэтому цепляется за Чонгука, как за спасательный круг, каждый раз паникуя, что их может унести дальше от берега. — Ты умеешь плавать? — вопрос звучит глупо. Потому что Чонгук удивленно вскидывает брови. — В смысле? Я даже не помню, как научился, как будто всегда умел. А ты разве нет? — Ну вообще-то… Нет. Тэхен не хочет чувствовать себя слабее Чонгука. Потому что даже если Чонгук сильнее физически, опорой все еще остается он. — Хватит плескаться, я проголодался, — Тэхен встает, и тут же жалеет. Потому что на лице Чонгука отражается разочарование. — Пока мы будем готовить, солнце начнет садиться, — он даже надувает губы, чего Тэхен раньше не замечал. — Значит мы пожарим стейки и поужинаем на террасе, наблюдая за закатом. У нас еще есть время, — Тэхен тянет его за собой, ступая босыми ступнями на горячий песок и поднимая очки Чонгука, — Пойдем. Тэхен успел заранее заказать еду, забронировать яхту на двоих на завтра, и даже посмотреть видео о том, как правильно жарить мясо. Как бы то ни было, повар из него всегда был не очень, а Чонгука совсем не хотелось разочаровывать невкусной едой. Чонгук показательно дуется, явно скопировав откуда-то слишком преувеличенную эмоцию, и плетется за ним. Прямо как ребенок, которому не дали купаться до посинения, и вместо этого потащили на ужин. — Кстати, — Тэхен придерживает дверь, впуская его в прохладный просторный холл, — Тебе придется помочь мне. Вмиг становится холодно, и мокрая одежда неприятно липнет к телу. Тэхен думает, что стоит убавить кондиционер, или и вовсе выключить, оставив вентиляторы. — Сначала душ, — Чонгук осматривается в поисках ванной, тут же покрываясь мурашками от холода. С одежды и волос капает вода, босые ноги оставляют следы песка по коридору, из-за которых, если они не найдут тут пылесос, позже будет неприятно ходить. Но Тэхену не хочется злиться. Он думает лишь о замерзшем Чонгуке, вспоминает план дома и мечтает поскорее отправить Чонгука в ванную. — На второй этаж и в любую дверь. Там три спальни, в каждой есть ванная, — он быстро соображает и открывает окно, впуская в комнату теплый воздух вместе со спокойным шумом волн. — Три спальни? Зачем ты снял такой большой дом? — Чонгук смешно морщит лоб. — Потому что меньше вариантов с собственным пляжем не было. Я хотел, чтобы тебе было комфортно, и чтобы нас никто не потревожил, — Тэхен подталкивает его к светлой деревянной лестнице, — Полотенца должны быть, но если не будет — крикни. И сам хочет как можно скорее принять душ, чтобы поскорее приступить к готовке. Правда, жарка мяса растягивается неожиданно надолго. Первый кусочек Тэхен жарит долго, стоя на еще не остывшей деревянной террасе, окутывающей теплом, накопленным за день. А когда пробует, морщится от неожиданной жесткости. — Да надо было из ресторана заказать и все, — он отрезает кусочек Чонгуку, — Попробуй. Чонгук жует с видом гурмана, кивает сам себе и будто бы что-то вспоминает. — Дай мне, — он забирает следующий кусок мяса, пока Тэхен скептически прикидывает новый алгоритм. Как ни странно, Чонгук справляется быстро. Прямо к тому моменту, когда небо начинает окрашиваться в золотисто-розовый. — Вот, — он с гордостью отрезает сочный кусочек и протягивает Тэхену, — Я видел, как кто-то из прислуги жарил мясо у нас дома. И запомнил, как это делается. — Да ты же не сделал ничего особенного! — Тэхен недоумевает и рассматривает мясо, — Почему… — Там была одна хитрость, — Чонгук подмигивает, — Но не заморачивайся. Я закончу, а ты стол накрой. И Тэхен наконец-то чувствует себя на месте. Будто вот они, идеальная пара, которая готовит вместе, смеется друг над другом и обнимается, пробуя еду с одной вилки. И Тэхен отпускает. Наконец отпускает все те упущенные возможности, всех тех, с кем мог бы построить эти самые «идеальные отношения». Потому что у него есть Чонгук. Особенный, временами очень сложный и даже невыносимый, но любимый. Тэхен не представляет никого другого на его месте. Чонгук мечтательно улыбается, запивая мясо красным вином, будто и забыв, что привык пить исключительно зеленый чай. Смотрит куда-то вдаль, где облака окутывают небо розовой дымкой, а на горизонте уже зажигаются огоньки. Кажется, он тоже счастлив. Пусть и внутри что-то отчаянно сопротивляется таким резким переменам, он вспоминает давно забытое чувство. То самое, как в те времена, когда они с родителями постоянно путешествовали, чтобы помочь Чонгуку поправиться. — Тэхен, — Чонгук говорит совсем тихо, глядя вдаль, — Это ремиссия? Но ведь еще совсем недавно… — Это не ремиссия, — Тэхен отвечает коротко и ясно, не давая ложных надежд, — Если мы задержимся тут на несколько дней, навязчивые действия вернутся. Все станет как обычно. Но я верю, что мы на верном пути. Чонгук лишь вздыхает, переводя взгляд на Тэхена. На изящный профиль в оранжево-красном свете, покрасневшие от специй губы и едва заметные крошечки перца в уголках рта. И чувствует то же самое. Они сидят до самой темноты, пока небо окончательно не сливается с морем, а единственным источником освещения не становятся фонари около их дома. Чонгук зябко пожимает плечами, и Тэхен отправляет его отдыхать, взяв на себя мытье посуды. Он витает в облаках и улыбается собственным мыслям, перемывая тарелки. Все же, долгие уговоры стоили того. Тэхену даже не верится, что где-то в багаже у него транквилизаторы, а в нескольких карманах на всякий случай лежат шприцы. Ему кажется, что все это происходит не с ним. Что у них с Чонгуком все хорошо, а все остальное он попросту придумал. Но его как током ударяет, когда, войдя в спальню, он ловит испуганный взгляд Чонгука, выходящего из ванной в одном полотенце. Сердце пропускает удар. Если бы он плохо знал Чонгука, он бы засмотрелся на капли воды, стекающие по стройному, пусть все еще и слишком худому, телу. Засмотрелся бы на вьющиеся пряди волос, может, захотел бы поцеловать его. Но, к сожалению, Тэхен знает, что означает этот взгляд. Ему надоело жить как на минном поле. Но любовь к Чонгуку все равно сильнее. — Ой, ты напугал меня, — Чонгук вдруг смущенно усмехается, — Постучался бы хоть. И, сопровождаемый непонимающим взглядом Тэхена, спокойно садится на край кровати. И это все? Кажется, организм Тэхена не знает, как реагировать на такую внезапную смену поведения. Он даже не может выдохнуть с облегчением, все еще ожидая подвоха. Но Чонгук лишь ищет в сумке пижаму, подаренную Тэхеном, и непринужденно распахивает полотенце. Тэхен нервно сглатывает. Это последствие сильных положительных эмоций, которые Чонгук испытал, впервые за несколько лет купаясь в море? Или… У Тэхена заканчиваются идеи. — Чонгук… — он зачем-то зовет его, — Все в порядке? Чонгук лишь пожимает плечами, надевая мягкие бежевые штаны. — А что-то должно быть не в порядке? Тэхен не знает, что им движет. Неожиданность, желание сделать этот день еще лучше для Чонгука, или же физические потребности, которые ему удалось отодвинуть далеко на задний план, убедив себя в том, что самое важное — психическое здоровье Чонгука. Но ведь если Чонгук и сам не против… Его бросает в жар, когда он на ватных ногах подходит к кровати и неуверенно, будто во сне, обнимает обнаженные плечи. И, не встретив сопротивления, целует, положив руку на талию. Тэхена трясет еще сильнее, когда вместо привычного сопротивления Чонгук накрывает его ладонь своей и углубляет поцелуй.