Небесный принц: Новое чудо

Не то чтобы это было неожиданным, но когда сова принесла письмо из Хогвартса со списком необходимых учебников и вещей для следующего года, Манами невольно почувствовал себя странно. В прошлом году он такого не получал по очевидным причинам: никто не ждал его в школе. Но сейчас все было иначе. Сейчас он, можно было сказать, получил второй шанс. Получил возможность доучиться оставшиеся два года вместе со своими товарищами и другими ребятами. И письмо было очень реальным. Плотная бумага шуршала под пальцами, пахла чем-то древним, а чернила слабо переливались в свете солнца. Наверное, только сейчас Манами полностью осознавал, что он наконец-то вырвался из… долгого кошмарного сна, которым была его просторная тюрьма, и что теперь он почти такой же нормальный подросток, как и все. Да, это, конечно, было тем еще заявлением. Ясно, что никто — ни другие, ни он сам — не сможет считать его нормальным, но все же сейчас у него был повод хотя бы притвориться таким. С того дня, когда он вернулся домой, миновали две недели, и Манами понемногу начал привыкать к резкой смене обстановки. Вообще-то, он все еще вздрагивал, когда за окном шумели пробегающие мимо его дома детишки или лаял соседский пес. Такие вещи и понимание того, что вокруг него есть люди, были словно новым, и игнорировать все это, как было когда-то, пока не получалось. Манами выходил гулять каждый день, но делать это одному было жутко некомфортно, а Онода не мог уделить ему достаточно много времени из-за своей подработки и помощи маме. Те несколько дней, которые Манами гостил в их доме, прошли не так уж и легко, как можно было представить. Конечно, было здорово пройтись с Онодой по продуктовому или разобрать старые вещи в маленьком подвале, но Манами довольно быстро устал от таких приземленных занятий, хотя в собственном доме ему тоже нечем было заняться. Да и родной город, в котором за время его отсутствия ничего не изменилось, он знал слишком хорошо — ловить здесь было нечего, к тому же особо людные места заставляли нервничать. Манами скачал пару новых игр на компьютер, изучил с помощью интернета тонкости пирсинга, который все еще планировал сделать, но в конце все-таки понял, что ему скучно. Каждый раз, когда он проходил мимо кладовки, куда мама поставила его гоночную метлу, он невольно останавливался и подавленно смотрел на дверь, желая плюнуть на все запреты, взять любимую вещь, запрыгнуть сверху и вылететь в окно. Конечно, он не должен был делать ничего подобного, но порой искушение было настолько сильным. Манами знал, что ему можно будет летать в Хогвартсе, так почему оставшийся месяц не мог пройти как-нибудь быстрее? К сожалению, у него не было власти над временем, и пока что единственное разнообразие, которое его ждало, заключалось в посещении Косого переулка. Манами договорился с Онодой, что они пойдут туда в один день, но прежде нужно было сделать еще одну вещь. Манами выбрал для этого обычный будний день, когда большинство взрослых пропадали на своих работах. Он покинул дом после двенадцати, в прогулочном темпе дошел до центра города и направился в большой универмаг. Отделов с одеждой было невероятно много — глаза разбегались. Манами зашел в парочку молодежных и далеко не сразу нашел то, что ему было нужно. Его собственная толстовка на молнии могла скрыть только браслеты, и то она не очень хорошо справлялась со своей задачей: при любом слишком активном действии один из рукавов мог задраться, и, словно назло, это случилось в тот момент, когда Манами снимал с вешалки понравившуюся ему вещь. Молодой парень, работающий в отделе продавцом, с любопытством наблюдал за ним, но пока ничего не говорил. Пытаясь не обращать на него внимания, Манами ушел в примерочную и, сняв старую толстовку, надел новую. Вот так было уже лучше. Он не прогадал, когда взял размер побольше, — теперь рукава были достаточно длинными, скрывая костяшки, а еще в манжетах были сделаны специальные прорези, чтобы можно было сунуть туда большие пальцы, благодаря чему никто больше не увидит браслеты, если Манами сам того не захочет. Ко всему этому у новой толстовки был высокий ворот, а бледно-синяя ткань была мягкой и приятной к коже. Довольно улыбнувшись, Манами еще раз посмотрел на себя в зеркале и, не снимая товара, пошел на кассу. Парень за стойкой оглядел его оценивающим взглядом и спросил: — Зачем эти побрякушки? Просто сними их — они и правда выглядят стремно. Манами удержал себя от тяжелого вздоха. Эти… «побрякушки» были бесценной вещью, в которую вложились четыре волшебника, наделив ее мощнейшей магией и удивительными способностями. Конечно, Манами не горел желанием их носить, но выбора-то не было. Парень-продавец все еще смотрел с неприкрытым любопытством и надменностью. Может быть, ты где-то видишь ебаный замок? — почти спросил Манами, едва удержавшись, чтобы не задрать рукав и не ткнуть браслетом прямо в лицо этому придурку. — Я оплачу наличными, — вместо желаемого сказал Манами и мило улыбнулся. Парень только пожал плечами и поднес считывающий штрихкоды аппарат к бирке, прицепленной на вороте. Манами отодрал ее, как только расплатился и покинул отдел. Самое важное было сделано — теперь люди не будут так таращиться на его ошейник, и это позволило почувствовать себя комфортнее. Можно было немного расслабиться. Подумав о том, чтобы сходить на фуд-корт и купить себе гамбургер, Манами двинулся к эскалатору, но остановился, краем глаза заметив другой отдел. Он был маленьким, но броским, потому что специализировался на… пирсинге. Точно, — резко подумал Манами, снова улыбнувшись, — это ему и нужно было. Заходя внутрь, он уже знал, на что обратить внимание и, недолго поизучав витрины, подошел к продавцу. На самом деле, купить пришлось немного: только специальный зажим и катетер подходящего размера. Продавец, конечно, настойчиво посоветовал не прокалывать ничего себе самому, но Манами ничего не ответил на это, только снова улыбнулся и повторил недавнюю фразу. — Я оплачу наличными.

* * *

Мама, естественно, предлагала отвезти его на своей машине, но Манами отказался: ему не хотелось стоять в пробках, умирая в душном салоне. Трансгрессия отпадала, потому что от хорошей встряски не было никакой пользы — только вред, поскольку у Манами, похоже, резко подскакивало давление, и это могло кончиться очередным головокружением и кровью из носа, ну а «Ночной рыцарь» его мама считала небезопасным транспортом. В любом случае ему нужно было каким-то образом попасть в Лондон, и он снова решил воспользоваться поездом. Манами выдвинулся из дома на вокзал в девять утра. Встать так рано было почти невыносимо, но он договорился с Онодой о встрече в Косом переулке, чтобы они вместе могли пойти за покупками для школы, — Манами не хотел заставлять его ждать. Его толстовка с высоким воротом и длинными рукавами, ставшая уже любимой, была на нем, неплохо сочетаясь с узкими голубыми джинсами и новыми белыми кроссовками, которые Манами купил пару дней назад. Он взял с собой самый большой рюкзак, который валялся в шкафу, надеясь, что туда вместятся все покупки, и заранее зарядил телефон. Честно говоря, поездки на поезде его расслабляли. Как только состав тронулся, Манами надел большие белые наушники, включил погромче музыку на плеере и постарался не уснуть, потому что под успокаивающее покачивание можно было запросто отключиться. Но в этот раз беспокоиться, кажется, было не о чем, потому что Манами быстро попал в плен новых мыслей. Он вдруг осознал, что едет не просто на прогулку в Лондон и не в гости к Оноде — он собирался пойти в Косой переулок, а это означало, что он окажется в месте, где полно волшебников. Не то чтобы это было большой проблемой, но Манами все равно почувствовал предвкушение дискомфорта. Что, если он случайно встретит кого-то из знакомых? Что, если он встретит кого-то из своих товарищей по факультету? Манами вообще не знал, как к нему теперь будут относиться ребята в школе — после всего, что случилось. Он был осведомлен — Онода как-то давно рассказывал — о том, что многие в Хогвартсе обсуждали его. Половина верила в обскур, половина отрицала. Из тех, кто верил, половина боялась, половина просто удивлялась. Конечно, это все было очень приблизительно, и Манами, на самом деле, вряд ли жаждал оказаться в центре всего этого, но такой расклад, кажется, был чем-то вроде неизбежности. Даже если о нем и успели забыть, как только он снова появится на пороге школы, он, по всей видимости, станет предметом обсуждения многих. И к этому нужно было как-то подготовиться. Манами, конечно, не хотел лишнего внимания — особенно такого внимания. Не хотел, чтобы другие напоминали ему о том, что он обскуриал, но также знал, что в мире существуют жестокие дети, и Хогвартс был, к сожалению, не исключением. Ничего не оставалось, кроме как попытаться игнорировать и быть сильным. Только вот этим проблема не ограничивалась. Больше всего Манами напрягали мысли о том, как к нему теперь будут относиться слизеринцы, а точнее квиддичная команда. Конечно, состав уже сменился, потому что он долго отсутствовал и многие члены просто выпустились из школы, но это касалось не всех. Оставались и те, с кем Манами сражался в своих последних матчах. Юто, например… Да, Юто. Который, кажется, не очень хорошо отзывался о Манами после того предательского поступка. Естественно, у Юто были все основания ненавидеть его, потому что, во-первых, он не знал об истинных мотивах Манами и придумал свои. Во-вторых, сам Манами полагал, что ничего не изменится, даже если он объяснит свои действия. Он, если честно, не был уверен в том, что Юто остался прежним за то время, что они не виделись, но в любом случае Юто все еще был ребенком, а значит, не доставит много проблем? Манами не мог сказать об этом так определенно, и какое-то неприятное туманное предчувствие терзало его. Так может… его желание вернуться в школу было… не совсем разумным вообще? Конечно, там был квиддич и Онода, но разве станешь тут счастливым, когда играть в команде все равно не позволят, а собственные товарищи будут относиться с презрением? Скажут что-нибудь вроде: «Вы только посмотрите — он так хотел выпендриться, что даже стал обскуриалом!», если кто-то из них все-таки не думал, что это лишь выдумка. Конечно, это было не смешно. Это было страшно. Манами сомневался, что в мире нашелся бы хоть один человек, который бы осознанно захотел стать таким, как он. Но многие слизеринцы думали про Манами именно в таком ключе. Просто полукровка, который хочет стать лучше нас. Расстроившись от этих мыслей, Манами скинул наушники на шею и устало вздохнул. Напротив него сидела пожилая женщина с овчаркой на поводке. Манами слабо улыбнулся, глядя на собаку, и постарался убедить себя, что не стоит паниковать раньше времени. Быть может, все-таки случится чудо — и все будет хорошо? — Едешь на свидание со своей девушкой? — спросила женщина, и Манами удивленно поднял глаза. Лицо, покрытое небольшими морщинами, просияло дружелюбной улыбкой. — Мм… С чего вы взяли? — спросил Манами, скованно улыбнувшись в ответ. — Ой, прости, — резко извинилась женщина и засмеялась. — У меня всегда возникает такое ощущение, когда я вижу красивых подростков. — Я просто причесался сегодня, — кивнул Манами. — И у меня нет девушки. Но есть парень, и я очень хочу попробовать заняться с ним сексом — приходится выглядеть красивым, чтобы он вдруг не отказал мне в нужный момент. Женщине от этих слов явно стало очень неловко. Она напряженно извинилась и ушла со своей собакой в другой конец вагона, на что Манами довольно хмыкнул и закинул ногу на ногу. Настроение немного поднялось, из-за чего оставшаяся часть поездки прошла уже без беспокойных мыслей. Манами вытащил из рюкзака письмо со списком учебников и других принадлежностей и изучил еще раз. Он честно надеялся, что книги не будут слишком толстыми и тяжелыми, иначе ему придется прямо в каком-нибудь магазине применять уменьшающие чары, потому что без этого он просто не доберется обратно на вокзал. Ко всему прочему нужно купить новые мантии, потому что из старых он вырос. По пути можно было еще зайти за сладостями или приобрести какой-нибудь магический сувенир. Также в Косом переулке был магазин с квиддичными принадлежностями, где было много интересного и полезного. Манами надеялся, что ему хватит денег, которые дала мама, чтобы купить новый набор по уходу за метлой. В раздумьях об этом он почти не заметил, что поезд уже прибыл на лондонский вокзал и пора было выходить. Манами использовал еще немного магловских денег, чтобы заплатить за проезд в автобусе, а когда добрался до Дырявого котла, то снова почувствовал это — дискомфорт. Ладно, ты делал это уже сто раз, — мысленно подбодрил себя Манами и шагнул в сторону мрачного крыльца. Внутри помещения не было ни одного знакомого лица, что, на самом деле, не особо успокоило. Манами натянул на голову капюшон и быстро прошел к черному выходу. После двери его встретила привычная картина. Он достал палочку, постучал по нужным кирпичам, а потом со вздохом вошел в образовавшийся проход. Вот здесь-то все было уже совсем по-другому. Шумно, оживленно, куча народу, и все… волшебники. Манами покусал губу в нерешительности и прошел немного вперед. На него вроде никто не обращал особого внимания, и он машинально достал круглые серебряные часы — старый мамин подарок. Экран внутри, конечно, было небесно-голубым, потому что он не опаздывал. Он, кажется… Убрав часы, Манами достал мобильный, посмотрел на время и понял, что пришел слишком рано. Онода появится только спустя полчаса. Вот же… И что ему теперь было делать здесь? Манами, если честно, совсем не хотел гулять по Косому переулку в одиночестве, но каким-то чудом он заставил себя не бояться и пойти уже хоть куда-нибудь. Шанс, что он столкнется с кем-то из знакомых, был ведь очень маленьким? Правда? Очень надеясь на это, Манами подошел к огромному банку Гринготтс и взглянул на великолепное здание. Им вполне можно было отвлечься, но Манами быстро пожалел о том, что позволил этому случиться. Маленький шанс, да? Эта мысль теперь казалась просто нелепой, потому что до боли знакомый голос точно не мог быть слуховой галлюцинацией. Манами невольно поморщился и повернул голову, чтобы увидеть обладателя голоса, который пару секунд назад удивленно позвал его по имени. Это был Курода. Курода, который сейчас спускался по лестнице, видимо только что закончив свой визит в банк. Курода, которого Манами знал с самого первого курса Хогвартса. Вот же черт. — Я уже думал, что обознался, — сказал Курода, подойдя ближе, и на его лице все еще было удивление. — Э… привет, — неловко улыбнулся Манами. — Ты со мной разговариваешь? Вау. Выражение Куроды сменилось на недовольное и даже почти обиженное. — Я тебя кучу времени не видел. Ты опять подрос. И что необычного в том, что мы разговариваем? — Ну… — задумчиво протянул Манами и убрал руки за спину. — Кажется, когда мы виделись в прошлый раз, ты орал на меня. Очень злобно. — Последнюю фразу он сказал почти заговорщицким шепотом, и Курода тяжело вздохнул. — Я не сразу понял, что это ты. — А если бы понял сразу, что-то бы изменилось? — спросил Манами, стараясь улыбнуться и не дать плохим воспоминаниям затянуть себя. Но, как назло, картинки того злополучного матча замелькали в сознании, словно фильм. Манами почти ясно увидел перед собой спину Оноды, почувствовал оглушающий ветер. В ушах зашумели крики болельщиков. Манами мотнул головой, пытаясь сбросить наваждение, а потом заметил, что проходящий мимо мужчина задержался на нем взглядом. И было в этом взгляде что-то… что-то враждебное. Паника охватила слишком резко — Манами задрожал, едва сдерживаясь, чтобы не схватиться за уши, хотя и понимал, что шум никуда не исчезнет. — Сангаку, — послышалось словно сквозь туман. Кто-то осторожно тряхнул его за плечо, и Манами очнулся, немного приходя в себя. Он поднял взгляд и увидел перед собой взволнованное лицо Куроды, которое, на самом деле, показалось таким привычным, будто они виделись только вчера. — Я… Я… — заикаясь, слабым голосом проговорил Манами, едва понимая, что его глаза заслезились, и Курода, тихо чертыхнувшись, потащил его куда-то за собой. Мысль о том, чтобы вырваться, возникла только на секунду и тут же ослабла, как и сам Манами. Ему вдруг показалось, что ноги почти онемели, а руки стали такими тяжелыми, что не поднять. Перед глазами было мутно от слез, а потом стало темно. — Держи. — Снова голос из тумана. Манами с трудом разглядел перед собой протянутый белый платок, взял его дрожащей рукой и принялся вытирать лицо. — Это ничего. Просто небольшая агорафобия. Пройдет со временем, — сказал Курода, и Манами с удивлением огляделся, только теперь понимая, почему стало темнее — они стояли в узком проходе между двумя зданиями. Справа был тупик, слева — оживленная улица, по которой все еще сновали люди. — Что? — бессильно произнес Манами, не уловив смысла последних слов. — Ты просто отвык от людей. От того, чтобы находиться среди них, — объяснил Курода. — Я знаю это чувство. — Знаешь? — непонимающе моргнул Манами, все еще чувствуя себя не в своей тарелке. — До Хогвартса я практически не бывал в людных местах, — сказал Курода. — В мой первый день у меня случилась настоящая паническая атака. Я заперся в туалетной кабинке и плакал. — Что? — снова произнес Манами и невольно засмеялся сквозь слезы. — Боже, ты серьезно? — Ага. Это было ужасно. — И что, ты долго так сидел? — Нет. Аракита пришел и наорал на меня. Я был в таком шоке, что о слезах и забыл. Манами посмеялся еще, а потом снова вытер глаза и на этот раз, кажется, действительно успокоился. — Спасибо. Я в порядке, — сказал он, протягивая платок обратно, но Курода не взял. — Не надо. Оставь себе. — Он слабо улыбнулся. — Тодо мне говорил, что тебя отпустили. Но я не ожидал встретить тебя здесь. — Я тоже, — кивнул Манами, сжимая платок и опуская руку. — Я не хотел вообще никого встречать, но у Вселенной, похоже, свои планы на этот счет. — И прости меня, ладно? — сказал Курода. — За то, что накричал на тебя тогда — я правда погорячился. Манами удивленно моргнул, ничего не понимая. Курода извинялся перед ним? Но зачем? Все должно было быть наоборот. Манами был единственным здесь, кому следовало вымаливать прощение за свой поступок. — Стоп. Тодо что-то рассказал тебе? На этот раз снова удивился Курода, а потом отрицательно качнул головой. — Рассказал о чем? О том, почему я вытолкнул Сакамичи вперед и помог ему выиграть, — произнес про себя Манами и подавленно опустил голову. Нет… похоже, Курода ничего не знал. И Манами, если честно, совсем не хотел откровенничать с ним на эту тему. Не с тем, кто был рядом в тот самый момент. — Ничего. Я просто удивлен, что ты извиняешься. Не стоит, правда, — тихо сказал Манами. — Ты все правильно сделал. У тебя была причина злиться. — Прошло много времени, Сангаку, — вздохнул Курода. — Я ошибался насчет многих вещей. Но я уже не школьник — я мыслю иначе теперь. — Насчет чего… ошибался? — отчего-то вздрогнул Манами. Но не успел он услышать ответ, как их прервал чужой женский голос. — Ох, Юки. Вот ты где. — Манами обернулся в сторону улицы и увидел стройную молодую девушку в строгом плаще и шляпке, скрывающей часть вьющихся волос. Курода шагнул ей на встречу, поманив Манами за собой, и Манами неохотно подчинился. — Извини, что пропал, — просто встретил школьного знакомого, — объяснился Курода, и девушка с улыбкой взяла его под руку. — Привет, — сказала она, взглянув на Манами, и протянула ему изящную руку в кружевной перчатке. — Я Алисия. Манами опустил взгляд на ее ладонь, но свою поднимать не спешил. — Сангаку, — тихо представился в ответ он. — Мм, — произнесла девушка и опустила руку, так и не дождавшись ответного пожатия. — Приходи в гости, Сангаку. Буду счастлива познакомиться с тобой поближе, — кокетливо улыбнулась она. — Прекрати флиртовать — он занят, — одернул ее Курода. — И ты тоже, между прочим. — Хорошо-хорошо, — засмеялась девушка. — Пойдем уже. Ты не забыл, что твой отец просил прийти пораньше? — Ага, — тихо буркнул Курода. — Иди, я догоню тебя. Прежде чем удалиться, она успела подмигнуть Манами, и Манами снова растерянно взглянул на Куроду. — Ты будешь в порядке? Мне надо идти, — сказал тот с виноватым видом. — Да, — поспешил кивнуть Манами. — Да, конечно. Спасибо. Курода тоже кивнул и уже развернулся, чтобы уйти, но отчего-то замешкался. — Я ошибался насчет тебя, — вдруг сказал он, взглянув на Манами через плечо. — Я думал, что ты — обязательство, но, кажется… ты мне действительно нравился. Манами не смог придумать ответа на это, и Курода ушел, просто растворившись в толпе людей. Так и оставшись стоять на месте, Манами только удивленно смотрел вперед, пока телефон в его кармане не завибрировал. Очнувшись, как от транса, Манами достал мобильный и прочитал поступившую смс от Оноды. Он писал, что уже на месте, и Манами резко вспомнил, что они договорились встретиться возле книжного магазина. Почувствовав себя увереннее, он двинулся к цели, а когда добрался до нужного места, то, к своему удивлению, увидел рядом с Онодой Имаизуми. Кажется, Онода объяснял ему, как пользоваться смартфоном, что было довольно забавным зрелищем. В каком-то смысле Имаизуми сейчас показался для Манами кем-то вроде пещерного человека. В принципе, такое было справедливо почти для любого чистокровного подростка. — Хэй, — сказал Манами, подойдя к ним ближе и внезапно чувствуя себя очень легко, как будто он сел на метлу и взлетел. — Ой, привет, — улыбнулся Онода, отрываясь от своего телефона. — Прости, что не предупредил тебя насчет Шунске, — я совсем забыл, если честно. — Это отлично, что он здесь, — возразил Манами и, на пару секунд обняв Оноду, поцеловал его в щеку. — Только Наруко не хватает, да? Привет, Шунске. — Привет, — кивнул в ответ Имаизуми. Посмотрев на него, Манами уже потянул руки в неосознанном жесте, а потом, словно резко проснувшись, шагнул назад. Так. Вот это сейчас было очень странно. — Ты меня сейчас обнять хотел? — удивленно приподняв бровь, поинтересовался Имаизуми, и Манами покраснел от неловкости. — Нет. То есть… это… — проговорил он, но связного ответа не получилось. — Я не против, — сказал Имаизуми. — Можешь обнять, если хочешь, но это скорее Наруко фанат обнимашек — я к этому равнодушен. — Нет-нет! — снова запротестовал Манами. — Я не хотел тебя обнимать! В смысле… не то чтобы мне было бы неприятно это сделать, просто… О черт. Лицо Имаизуми стало еще более непонимающим, и Манами обреченно опустил голову, думая о том, что, кажется, сходит с ума. Неужели это тоже были проделки магического артефакта? Почему он вообще работал таким странным образом? Раньше Манами считал, что браслеты и ошейник должны только видоизменять магию, — он никак не мог подумать, что у них будет такой неловкий побочный эффект. И, похоже, он заключался в том, что того, кто носил магический артефакт на себе, тянуло? к тем людям, которые его создали. Вот уж подарочек. — Эм… Сангаку, с тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил Онода, и Манами постарался улыбнуться. — Да. Да, просто я соскучился, и мне не хватает… ммм, нежностей, знаешь, — попытался объяснить Манами, но вышло жутко глупо. — Сангаку, — снова позвал Онода и слегка нахмурился. — Что у тебя с голосом? Он какой-то… немного странный. Не могу понять, в чем дело. — Ах, — улыбнулся Манами, резко вспоминая о своем сюрпризе. — Вот в этом… Положив ладонь на затылок Оноды, он наклонился к его лицу и поцеловал, сразу же проникая языком в рот. Онода задохнулся от внезапности, но на поцелуй ответил, и, когда его язык коснулся штанги в языке Манами, Манами тихо застонал и отодвинулся, прижимая ладонь ко рту. — Черт, как больно, — выругался он, чувствуя, как заслезились глаза. Проколу было всего несколько дней, и он пока не зажил. — Ооо, — заторможенно протянул Онода. — Ты все-таки сделал это — я уже и забыл, что ты планировал. — Ребята, я, конечно, не хочу показаться грубым, но, может быть, не будете делать этого на людях? Мне неловко, правда, — обреченным тоном сказал Имаизуми, и Манами рассмеялся в смущении. Надо же. А рядом с ними он и забыл о том, что здесь есть люди. Может, у него и была паника несколько минут назад, сейчас он чувствовал себя просто отлично. Интересно, что тогда будет, если прибавить к ним еще и Наруко? Эйфория? — Кстати, — вспомнил Манами. — А почему рыжик не с вами? Ему ведь тоже нужно закупиться к новому году. Имаизуми недовольно вздохнул и отвернулся. — Под домашним арестом. — Что, до сих пор? — удивился Манами. Он был в курсе из редких писем Наруко, что тот под арестом, но… он не думал, что это затянется настолько. Сейчас была середина августа — так можно и все лето потерять. — Да, — ответил Имаизуми. — Его мама в основном сама покупает вещи к школе для всего семейства. — Обидно, — сказал Манами, понимая, что проверить свою теорию пока не выйдет. — Один из его братьев уже поступил. Второй в этом году, да? — Да, верно. Дополнительная головная боль. — Ладно тебе, Шунске, — сдержанно засмеялся Онода, положив ладонь на локоть друга. — Не такая уж это и проблема. — Им ведь всем в квиддич надо. Как будто мне мало возни с Кабураги — он, вероятно, никогда не повзрослеет, — пожаловался Имаизуми. — Аояги нужно было забрать его с собой, когда он выпускался. — М! Ты ведь теперь капитан команды, да? — вмешался Манами, обращаясь к Имаизуми. — Это здорово — поздравляю. — Да, я уже жалею об этом, — кивнул Имаизуми. — Ну а ты? — спросил Манами, взглянув на Оноду. — Точно не будешь играть в этом году? Может, еще передумаешь? Но Онода только грустно улыбнулся и покачал головой. — Ты же знаешь. И наш декан все-таки каким-то чудом утвердила меня в роли старосты факультета — мне будет чем заняться. Манами почувствовал разочарование, хотя он и знал, что услышит такой ответ. Ему, конечно, было обидно, что Онода не хотел и дальше использовать свой талант — Манами многое бы отдал, чтобы еще хоть раз посмотреть, как Онода играет, но, видимо, придется смириться с обратным. — Кто тогда будет вашим ловцом? — невольно спросил Манами, опустив взгляд. — Пока не знаем, но Мики хотела попробоваться на эту роль, — ответил Онода. — Сестра мистера Канзаки, знаешь? Родители запрещали ей играть в квиддич, мол, слишком опасно для девочки, но, похоже, она все-таки уговорила их. — Понятно, — вздохнул Манами. — Будет интересно посмотреть. На этом разговор как-то сдулся: Оноде, видимо, не особо хотелось говорить о квиддиче вообще, а Манами слишком ярко осознал, что уже ничего не будет как раньше. Составы команд менялись, ученики выпускались из школы, а он внезапно хотел вернуться в прошлое, когда Тодо и остальные еще были рядом. Когда можно было сражаться вместе с ними. Вместе с сильнейшей командой. Это было даже смешно с какой-то стороны, потому что именно это желание быть в команде с Тодо в конечном счете и привело к ужасным последствиям, которые Манами разгребал до сих пор и, кажется, должен будет разгребать до конца своей жизни, которая вряд ли будет длинной. Вот уж для кого спорт действительно сыграл важную роль. Когда-то в детстве Манами даже вообразить себе подобного не мог. После того, как неловкое молчание затянулось, Онода предложил наконец пойти за покупками, и Манами смог немного забыться. Учебники, конечно же, не влезли в его рюкзак — ему все-таки пришлось доставать палочку и применять уменьшающие чары, из-за чего его браслет на левой руке засветился даже сквозь ткань толстовки, но, к счастью, это не обратило на себя лишнего внимания, потому что никто не смотрел в его сторону в тот момент. Также Манами и Онода составили компанию Имаизуми, когда он покупал новые ингредиенты для зелий, а после они отправились за мантиями. Квиддичный магазин был оставлен на десерт, хотя Манами заметил, что Имаизуми несколько раз разворачивался в его сторону и уже был готов сделать шаг навстречу, но одергивал себя. И да, Имаизуми потом выбирал себе новую метлу. Манами тоже засмотрелся на новинки, но подумал, что не променяет свою «Молнию» ни на что другое, тем более она до сих пор была одной из самых быстрых моделей. Зато он купил себе новый набор по уходу за метлой, и его пришлось нести в руках, потому что в рюкзаке уже действительно не было места — он и мантии туда с большим трудом запихнул. В целом поход по магазинам получился довольно приятным. Манами старался держаться ближе к Оноде, часто брал его за руку, успокаивая себя, а в конце Имаизуми угостил их мороженым за свой счет. Манами уезжал домой радостным, хотя ему не очень хотелось расставаться с Онодой, который проводил его до вокзала. Онода предлагал остаться у него, но сказал, что все следующие дни работает, и Манами с сожалением отказался, пообещав, что в выходные они обязательно встретятся. Только на этот раз Манами хотел, чтобы Онода приехал к нему, а не наоборот. Когда поезд прибыл в родной город, время уже близилось к девяти вечера, а мамы до сих пор не было. Она могла остаться работать до самой ночи, но Манами привык к этому. Он разложил вещи, которые купил в Косом переулке, полистал новые учебники, отполировал метлу, а потом вышел на задний дворик. Было довольно прохладно, но он все равно не стал накидывать что-нибудь сверху на футболку: ему нравилось чувствовать уличный воздух своей кожей, и он подумал, что ради этого не жалко даже подхватить простуду, хотя он уже давно не болел, к удивлению. Может, это было чем-то вроде затишья перед бурей? Вдохнув полной грудью, Манами попробовал прислушаться к внутренним ощущениям, но не заметил ничего необычного и бросил ленивый взгляд в сторону своих старых детских качелей. Они стояли здесь кучу лет — сложно было сейчас сказать, когда именно они появились. В них уже не было никакой необходимости, но у мамы все никак не доходили руки избавиться от них. Подойдя ближе, Манами осторожно опустился на сиденье, боясь, что оно просто оторвется от его веса, но все было в порядке. Правда, сидеть было низко и неудобно, но он забил на это и, взявшись за холодные цепочки, чуть оттолкнулся от земли ногами. Ситуация сама по себе показалось ему забавной — Тодо бы точно снова назвал его ребенком, но Манами вроде бы уже действительно вырос. Вон, даже качели стали малы. Остановив движение, он поставил локти на колени и снова вздохнул, уже начиная думать о том, что нужно было принять предложение Оноды. С ним он хотя бы не чувствовал себя так одиноко. Вот бы сейчас поговорить с кем-нибудь, грустно подумал Манами и невольно заметил сбоку от себя какое-то движение на заборе. Повернув голову, он увидел белого кота, который прогуливался сверху. Этот кот точно был незнакомым, потому что Манами никогда не видел его раньше, хотя ему казалось, что он знает всех питомцев ближайших соседей. Может, этот зашел совсем далеко от дома? Или вообще бродячий. Подумав о том, что кот просто направится своей дорогой дальше, Манами повернул голову обратно и уперся подбородком в ладони, глядя на куст перед собой. Как оказалось чуть позже, он ошибся — кот не собирался никуда уходить. Вместо этого он спрыгнул на землю и подошел ближе, оповещая о своем присутствии тихим шорохом травы. — Эй, а ты точно домашний, раз ластишься, — удивился Манами, когда кот прошел рядом, обтеревшись о его ногу всем телом. Пожав плечами, Манами поднял кота, посадил себе на колени, а потом почесал под горлом, всматриваясь в мордочку. Обычный гладкошерстный белый кот. Хотя, может быть, породистый. Но ошейник отсутствовал. Потерялся? — Ну и чей ты? — спросил Манами. — Как я верну тебя хозяевам, когда у тебя даже ошейника с адресом нет? Кот смотрел на него, кажется, слишком умным взглядом, отчего стало как-то не по себе. Манами прекратил чесать его и снова пригляделся. В полумраке плохо было видно, но маленький шрам возле левого глаза он заметил, и это напомнило ему об одном человеке. Ничего не понимая, Манами осторожно опустил кота обратно на траву и попятился назад, вцепившись в цепочки качелей. — Кто ты? Кот не ответил. Естественно, он не мог ответить — это было такой глупостью, но далее случилось то, что Манами уж точно не мог ждать. Он только успел моргнуть, услышал тихий хлопок, и перед ним уже был совсем не кот, а… человек. Курода, если точнее выразиться. Обалдев от произошедшего, Манами случайно расцепил руки и с грохотом упал с качелей на спину. — Оуч… — слабо простонал он, понимая, что выглядит, наверное, крайне нелепо. — Ты в порядке? — спросил знакомый голос. Да, не было сомнений в том, что это Курода. Но как… черт возьми… — В порядке? — переспросил Манами, приняв сидячее положение и вытаращившись на своего неожиданного гостя. — Что происходит? Как ты это сделал? — Забыл про анимагов? — спросил Курода. — К тому же на уроках должны были затрагивать их? Он выглядел совсем так же, как и днем, когда Манами столкнулся с ним в Косом переулке, но вся эта ситуация не укладывалась в голове. Анимаги? Что? Но, немного покопавшись в своей памяти, Манами вдруг действительно вспомнил, что уже когда-то сталкивался с этим вопросом и что они проходили это в школе. Возможно, на третьем курсе. Тема заключалась в том, что некоторые волшебники могут научиться принимать форму животного по своему желанию, а потом превращаться обратно. Но для этого необходимо было обладать невероятным мастерством. — О, — выдохнул Манами, кажется начиная понимать. — Круто… — Извини, что напугал, — я не хотел, — сказал Курода, протягивая ладонь, и Манами, взяв ее, поднялся на ноги, после чего отряхнул свои джинсы от травы. С подозрением посмотрев на Куроду, он прищурился и вдруг сказал: — Серьезно? То есть ты тут об мою ногу потерся, как будто ты в самом деле настоящий кот. Курода моргнул в неловкости и, похоже, немного разозлился. — Это было инстинктивно — я не задумывался об этом! — Да ладно, я же шучу, — посмеялся Манами. — И это правда неожиданно. Давно ты так умеешь? — Пару лет, — уже тише ответил Курода, кашлянув в кулак. — Вау! — удивился Манами. — А кто-нибудь знает об этом? — Нет, — последовал короткий ответ. — Нет? — переспросил Манами, наклонив голову вбок. — Но разве таких, как ты, не вносят в какой-то особенный список? — Именно поэтому я решил пока что не рассказывать никому. Эта способность может мне пригодиться, — ответил Курода, и Манами снова прищурился. — Даа? Для чего это? Подглядывать за кем-нибудь? — Если ты подумал о чем-то непристойном, то я выше этого, — обиженно сказал Курода, и Манами снова улыбнулся. — Серьезно никто не знает? А Тоичиро? — Нет. Никто не знает. — Зато теперь знаю я, — удивился такому ответу Манами. — Почему ты вдруг раскрываешься мне? Я что, особенный? Курода улыбнулся с тихим смешком и сделал пару шагов в сторону. — А разве нет? Ты ведь именно таким себя считаешь? Манами поморщился и мотнул головой. — Какая разница, кем я себя считаю? Вопрос был к тебе. — Я не знаю, если честно, — ответил Курода, чуть развернувшись в сторону Манами. — Просто хотел тебя удивить. Тебе ведь понравился фокус? — Я, по-твоему, ребенок, которого нужно развлечь? — почти оскорбился Манами. — Ага, — улыбнулся Курода. — Именно так. — Да иди ты на фиг, — нахмурился Манами. — Как ты вообще меня нашел? — Я был старостой — забыл? Я знаю твой адрес. — И что? Ты пришел только для того, чтобы «фокусы» показывать? — Нет. Пришел узнать, почему у тебя голос такой странный. Что ты с ним сделал? — полностью развернулся Курода, шагнув к Манами почти вплотную, и Манами высунул язык. Курода приподнял бровь и отодвинулся. — Пирсинг. Вот оно что. Так значит, до сих пор копируешь Тодо? — Кто бы говорил, — ухмыльнулся Манами, сложив руки на груди. — А ты вообще копируешь Аракиту. — Я его не копирую, — возразил Курода. — Да ладно — у тебя прическа такая же, между прочим, — махнул ладонью Манами. — Просто совпадение! — Да-да. — Надеюсь, ты хоть не сам себе это сделал? — устало спросил Курода. — Конечно сам! — решительно заявил Манами, взмахнув руками. — Я купил все инструменты и проколол себе язык! Там было много, очень много крови — я даже не смог отмыть всю ванную, — потом пришла мама и заметила следы крови — она даже панику подняла — подумала, что я умираю или типа того! — Господи, — обреченно вздохнул Курода, отворачиваясь. — Он еще немного болит, но вскоре все должно пройти, и речь восстановится, — уже тише добавил Манами, неловко опуская взгляд. — А если бы ты инфекцию занес, дурень? — спросил Курода, словно строгий родитель, и Манами почувствовал обиду. — Так не занес же! Все в порядке! — Да тебе просто повезло, но в таких вещах нельзя полагаться на удачу, понятно тебе? — Это все? — спросил Манами, снова недовольно складывая руки на груди. Курода посмотрел на него с непониманием. — Это все, что ты хотел узнать? — Слушай, — тихо сказал он. — Ты чего дрожишь? Нервничаешь или просто замерз? Дать тебе пиджак? Манами только теперь заметил, что и правда дрожал. Да, ему, вообще-то, действительно было холодно, но на эмоциях он проигнорировал это. — Оу, — удивленно произнес он, опуская руки. — Твоя мама дома? — спросил Курода, и Манами покачал головой, а потом направился обратно к двери. — Нет ее. Пошли. Он не стал оборачиваться, просто слушая тихие шаги за спиной, а потом отвел гостя в свою комнату на втором этаже и зажег светильник на столе. Здесь, конечно, было теплее и комфортнее, чем на улице, но также было немного странно видеть здесь Куроду. — Только не говори, что бардак, — я знаю, — тихо буркнул Манами, усаживаясь на неровно заправленную кровать. — Я не ожидал чего-то другого, — пожал плечами Курода, осматриваясь. — Но твоя комната выглядит интересно. Мне такие не удавалось увидеть. Здесь все такое… магловское, — добавил он, подойдя к шкафу и коснувшись дверцы. — Да, я почти магл, прикольно, правда? — недовольно ответил Манами. — Совсем нет. Один из твоих родителей чистокровный волшебник — это многое меняет. — Я не говорю о своем происхождении — я говорю о том, что я почти всю жизнь прожил среди маглов. Курода промолчал, а потом подошел к кровати и сел рядом, развернувшись в сторону Манами. — Ладно. В этом есть доля правды, — сказал он, а потом его взгляд задержался на ошейнике и спустился к браслетам. От этого Манами захотел спрятать руки, спрятать всего себя, но смысла не было, хотя он пожалел, что сейчас на нем не было его спасительной толстовки. — У тебя… не было раньше шрамов, — неуверенно проговорил Курода, и Манами удивленно моргнул, ожидая совсем другого вопроса. Про артефакт, например. Взглянув на свою левую руку, он сжал ладонь в кулак, и посветлевшие шрамы на ней стали почти незаметными. — Им вроде немного больше года, — тихо ответил Манами. — Я случайно убил птицу, когда был в Мунго, ну и… подумал, зачем мне руки, если от них все равно один только вред. — Не продолжай — я понял, — прервал его Курода. — Я думал, ты спросишь про магический артефакт, — пожал плечами Манами. — Это довольно необычная и уникальная вещь. — Тодо говорил мне… — медленно продолжил Курода и тут же ненадолго прервался, — про него. Но я не думал, что он выглядит… так. — Как? — спросил Манами, посмотрев на свои браслеты. — Ужасно? — Нет, не то чтобы… — покачал головой Курода. — Просто они красные. Как кровь. Манами неохотно кивнул. — Заклинание заставило их впитать кровь и распределить ее. Чтобы нельзя было снять. — Это действительно было вынужденной мерой? — Ага. Мне ведь не доверяют. Я типа… монстр. Хотя… на самом деле, я и сам в себе не уверен. До сих пор не уверен. Я не могу обещать, что однажды не захочу всерьез снять с себя все это. Разнести парочку квиддичных полей… ну, ты знаешь, в общем. Курода не ответил — только снова покачал головой и, развернувшись, посмотрел куда-то в окно, за которым была уже почти ночь. — Что? — спросил Манами, заметив в его позе напряженность. — Просто все еще не могу поверить, кажется, — после недолгой паузы ответил Курода. — Хотя у меня было много времени для этого. Весь последний год прошел без тебя. И весь год я оборачивался, как будто надеялся найти тебя среди учеников. Все время ловил себя на одной и той же мысли. «Черт, этот дурак Сангаку опять все проспал». Я знал… что ты не вернешься. Я пытался настроить себя на это, выкинуть из головы все, что как-то было связано с тобой, потому что в этом не было смысла. Мы расстались не очень хорошо. И мне было стыдно, потому что тогда я сам был идиотом. Но ты не заслуживаешь того, что случилось. Не заслуживаешь вообще ничего плохого. Кто угодно, но только не ты. Манами почувствовал, как пульс ускорился, а глаза снова заслезились. Но нет, он не должен был снова плакать, как последний слабак. Да, с ним случилась беда, в которой он сам был, на самом деле, виноват. Сейчас нельзя было ничего исправить. Ему оставалось только одно — только жить с тем, что есть. — Почему ты говоришь все это? — почти бессильно спросил Манами, глядя в пол. — Ты просто делаешь вид, что тебе жаль меня? — Похоже, что я притворяюсь? — задал свой вопрос Курода, и Манами поморщился. — Не знаю, если честно. И я не понимаю почему. Почему ты не ненавидишь меня? Курода опустил плечи и, кажется, совсем слабо ухмыльнулся. — Ты меня совсем не слушал, да? Я тебе весь день пытаюсь намекнуть. Да и не могу я тебя ненавидеть. Квиддич — не самое главное в жизни. Это я пытаюсь тебе сказать. Но Манами тихо засмеялся, на что получил изумленный взгляд. — О чем ты? — спросил Манами, пытаясь сдержаться. — Нет ничего важнее квиддича. Квиддич — это центр мира, — сказал он, пытаясь свести все это к сарказму, но самое ужасное было в том, что сам он ни капли не верил в свою иронию. Он, может быть, и хотел внушить себе, что квиддич — лишь игра, но как он мог это сделать, когда с самого первого года школы только и видел, с какой серьезностью относятся к этому люди, которые были авторитетами для него… и остались. Возможно, они выросли из этого, поменяли свое мнение, но Манами не знал, как сделать это. — Хватит, Сангаку, — попросил Курода. — Ни слова больше. Тебе мало тех проблем, до которых ты довел себя своими самообвинениями? Все совершают ошибки. Это нормально. А ненавидеть людей за их ошибки — вот это действительно ужасно. Я бы сказал, что тебе изначально не следовало лезть в квиддич, но… ты единственный, кто может победить Оноду. Никому больше он не по силам. Я бы тоже не справился. Только ты. — Ты заблуждаешься, — выдохнул Манами, едва не всхлипнув. — Я тоже не могу. — На твоем третьем курсе… — возразил Курода, но Манами прервал его. — В том и дело, Юки, — с горечью в голосе сказал он. — Это и была моя самая главная ошибка. Конечно, это нельзя было назвать победой, даже близко. И Манами, если честно… так устал. Винить себя за поражение. Потом винить себя за то, что украл чью-то победу. Потом снова. Это был какой-то замкнутый круг боли и безысходности. И даже если он вырвался из него, чувство, что он что-то не закончил, никак не покидало его. Оно все еще было сильно. — Я не понимаю, — тихо сказал Курода, и Манами покачал головой. — Я должен объяснить тебе, но я… я не могу, ладно? Не сейчас. — Хорошо, — ответил Курода и встал с кровати. — Прости. — Не надо уходить, — испугался Манами. — Пожалуйста. Курода обернулся. — Хочешь, чтобы я остался здесь? Манами только кивнул и начал закутываться в одеяло, чувствуя, что снова замерз. Скинув кроссовки, он залез на кровать с ногами и улегся на краю. Курода, кажется, тихо вздохнул, а потом обогнул кровать с другой стороны и снова присел. — Мне одиноко, — сказал Манами, уткнувшись носом в одеяло. — Останься ненадолго. Курода немного помедлил, но потом тоже лег напротив Манами. — Почему тебе одиноко? — спросил Курода. — Почему не проводишь время с Онодой? Сейчас же каникулы. — Он подрабатывает, — ответил Манами, приоткрыв глаза и столкнувшись с обеспокоенным взглядом Куроды. — А его маме я, кажется, не очень нравлюсь. Точнее… она пытается быть милой, но я чувствую, что что-то напрягает ее. Может, это потому что я парень. Не знаю. — Ладно, — сказал Курода. — Похоже, для тебя каждая тема кончается чем-то грустным, да? — Наверное, — усмехнулся Манами, снова закрывая глаза. — Я просто живое воплощение грусти и разочарования. — Может… для кого-то ты — маленькая радость? — не согласился Курода, и Манами пожал плечами. — Может… А ты можешь помочь уснуть? Включить вибрацию. — Вибрацию? — не понял Курода. — Ну… кошки так делают… они урчат, — тихо сказал Манами и хихикнул. — Наглец, — недовольно ответил Курода, после чего комната погрузилась в тишину. С каждой секундой усталость ощущалась все сильнее, и Манами только теперь начал понимать, как же он вымотался за весь день. А еще не выспался. Хотя сейчас просто взять и отключиться казалось чем-то невозможным. Когда произошло изменение, он не заметил, но потом возле головы почувствовалось движение, и ко лбу прижался мягкий кошачий бок. Манами не шевельнулся, но мысленно отпраздновал победу. — Спасибо, — сказал он, уже сквозь полусон. — За то, что открылся. Я правда оценил. В ответ по лицу легонько ударил хвост. Стало щекотно, но Манами было слишком лень вытаскивать руки из-под одеяла. Он так и заснул, но перед тем, как окончательно отключиться, ему показалось, что он и правда слышит это. Вибрирующее кошачье урчание.