Манами проснулся от приглушенных звуков чужой возни и разговоров. Похоже, его сокурсники вовсю собирались на завтрак, но сегодня почему-то были намного активнее, чем обычно. Как назло — выходной ведь.
Перевернувшись на спину, Манами прижал ладонь к глазам и не сразу заметил, что задел головой что-то мягкое. Ох, точно. Он уже и забыл об этом…
Сев в постели и обернувшись, он бросил взгляд на подушку, где, так уютно устроившись, спал белый кот, свернувшись в клубочек и закрыв лапкой нос. Спал, кажется, довольно крепко, и Манами решил его не тревожить пока что — они вроде бы договорились о… немного сумасшедшей прогулке сегодня. Сумасшедшей, потому что она заключалась в возвращении в Лондон, куда ученикам без разрешения декана или директора, вообще-то, нельзя было во время учебного года. Манами, если честно, не знал, почему Куроде в голову взбрела такая странная идея, но тем не менее расспросить его об этом все еще не было возможности, а самым лучшим решением сейчас было отправиться в ванную, а потом на завтрак.
Покидая на время спальню, Манами раздумывал о том, стоит ли ему вообще соглашаться на это предложение, потому что, даже если Курода и обещал, что никаких проблем не возникнет, чувство, что он опять сделает что-то, что может навредить его факультету, неприятно царапало изнутри.
Но дискомфортные ощущения этим не ограничились. Пока Манами чистил зубы под успокаивающий шум воды из крана, он заметил, что у него начинает болеть горло, — надо же, какая неожиданность. Он действительно был наивным и глупым, если считал, что его вчерашний полет под холодным осенним дождем до квиддичного поля пройдет без последствий. Скорее всего, завтра он проснется уже с насморком, а возможно, и с температурой, от чего бордоперцовое зелье ни фига не поможет, если, конечно, не пить его, одновременно выпуская из собственной палочки еще один дождь, только уже в лазарете. Мадам Бланд такое шоу определенно не оценит, но организм Манами до сих пор отвратительно плохо поддавался лечению по причине его магии, которая была с причудой, похоже, с самого рождения.
Его магия всегда была такой ненормальной. И он это помнил. Как тут забудешь это
веселое детство, большая часть которого прошла рука об руку со всякими болезнями? Его магия, как он догадался уже в Хогвартсе, по какой-то причине ослабляла его тело, иммунитет и притупляла свое влияние, если он брал в руки палочку и начинал колдовать. Как дикий зверь, которого наконец выпустили на волю, и он перестал грызть клетку. Ко всему остальному позже часть магии стала обскуром, что счастья, естественно, не прибавило.
Проблемы преследуют тебя по пятам, — сказал бы ему кто-нибудь, хотя правда, скорее всего, заключалась в том, что проблемой был сам Манами, ведь решение было простым, на самом деле. Решение заключалось в одном коротком слове —
смерть.
Он не хотел об этом думать, но в такие моменты, как сейчас, мысли лезли в голову сами собой, нашептывали, словно демоны.
Когда ты умрешь, все станет хорошо.
Стараясь не впасть в отчаянье, Манами быстро ополоснул лицо холодной водой, прогоняя страхи о будущем и возвращаясь в настоящее. В самом деле, сейчас у него была возможность жить или, по крайней мере, почти жить, с учетом, что все его желания все равно не могли исполниться по велению магии. Но он мог хотя бы попробовать быть счастливым.
Вернувшись к своей кровати, чтобы переодеться, Манами обнаружил, что Курода все еще спит. Только позу поменял — вытянул передние лапы, занимая больше места на подушке.
Быть котом, наверное, здорово, — подумал Манами, расстегивая пижамную рубашку. Спишь целыми днями и ни о чем не заботишься. Никакого тебе спорта или проблем с отношениями. Хозяин приласкает, покормит — и ты уже доволен.
Если бы я был анимагом, остался бы в форме животного до конца своих дней и постарался бы вжиться в свою роль, — усмехнулся Манами собственным мыслям.
Он натянул брюки и рубашку. Зашнуровал ботинки и отправился на завтрак в числе последних, по дороге думая, куда бы отнести Куроду, чтобы тот мог превратиться и не попасться на глаза какому-нибудь ученику, который по случайности окажется рядом. Возможно, комната для метел неплохо подходила для этого, если заблокировать двери.
Пытаясь придумать еще варианты, Манами занял свое место за слизеринским столом в Большом зале и неспешно приступил к трапезе. Он заметил отсутствие гриффиндорской троицы в полном составе за их столом и понял, что они еще спят и проснутся, наверное, нескоро — все же их команда вчера выиграла квиддичный матч. Они могли развлекаться и праздновать всю ночь — Манами бы не удивился этому. Он даже попробовал мысленно позвать Наруко, но в ответ услышал лишь молчание и почувствовал ощущение полного спокойствия, словно его, как сок, влили прямо в рот, заставив проглотить.
Ну точно спит, — со слабой улыбкой подумал Манами, доедая яичницу. Он отложил бекон на край тарелки, а потом завернул его в салфетку, очень надеясь, что не выглядит слишком подозрительно, занимаясь чем-то подобным, — все же иногда он видел, как девчонки таскают так еду своим котам. Манами, конечно, не был уверен в том, что анимаги не брезгают питаться в своем животном облике, но, с другой стороны, предложить Куроде отправиться с ним в Большой зал человеком он тоже не мог.
Юто засыпал прямо за столом. Похоже, он не успел как следует отдохнуть ночью, но все равно встал на тренировку — не так давно их капитан решил заниматься еще и по воскресеньям (Манами услышал это случайно краем уха), факт чего даже немного радовал, ведь это означало, что ребята действительно собираются побеждать в играх.
Ободрившись, Манами мысленно пожелал команде удачи на сегодняшней тренировке и поспешил обратно в спальню, невольно признавая для себя, что и сам бы не отказался пойти на квиддичное поле, чтобы размяться и попрактиковаться на привычной позиции.
В спальне было тихо — из присутствующих только двое, и они сидели на самой ближней кровати к входу, болтая о чем-то. Манами прошел к своему месту, с любопытством заглянул за полог и улыбнулся. Кот наконец проснулся. Лежал теперь в складках одеяла и, прихорашиваясь, лениво вылизывал бок.
— Я вернулся, — тихо сказал Манами, вытаскивая из кармана завернутый в салфетку бекон и присаживаясь на кровать.
Он положил еду перед котом, отвлекая его внимание, и сконфуженно поджал губы, мысленно представляя, какими красочными ругательствами может отчитать его Курода позже за такое отношение.
Тем не менее кот оживился, принюхался и, потянувшись к угощению, вцепился зубами в кусочек мяса.
Манами прижал ладонь ко рту, всеми силами стараясь подавить смешок, но смотреть на развернувшуюся перед ним картинку было слишком забавно. Смотреть, осознавать, что это действительно его некогда старший товарищ по факультету сейчас в облике кота с аппетитом жует часть его завтрака.
Не прошло и двух минут, как Курода все съел. Кажется, он даже хотел добавки, но у Манами, к сожалению, не было больше с собой еды.
Не удержавшись и погладив кота по голове, он снова улыбнулся, после чего молча подошел к комоду, чтобы вытащить кофту. Надев поверх нее мантию, Манами снова вспомнил про свое больное горло и неохотно перекинул через шею зеленый слизеринский шарф — если они действительно отправятся в Хогсмид, он собирался взять метлу, а от холодного встречного ветра можно простыть еще сильнее.
Курода терпеливо ждал его, встав на лапы и подняв хвост. Манами взял его на руки, прижал к груди и прикрыл распахнутой мантией, пряча от посторонних взглядов.
Они добрались до комнаты для метел, не встретив никого на пути, только у входа Манами пришлось остановиться и переждать — за дверью слышались голоса ребят, и среди них узнавались участники слизеринской квиддичной команды. Когда глухо хлопнула ведущая на улицу дверь и все затихло, Манами наконец прошел внутрь и отпустил кота, который спрыгнул на пол, мягко приземляясь и разворачиваясь на месте.
Пошарив в карманах в поисках палочки, Манами набросил на дверь за своей спиной Коллопортус, а потом применил запирающие чары и ко второму выходу.
— Ну все, — глухо сказал он, пряча палочку в карман. — Наверное, можно.
Курода помешкал еще несколько секунд и только потом превратился, заставив Манами моргать в изумлении, потому что привыкнуть к этому, наверное, было нереально.
Один момент — и белый кот оборачивался юношей.
Курода едва слышно вздохнул, провел руками по темно-синему плащу, словно смахивая невидимую пыль, и поднял взгляд.
— Что? — спросил он, и Манами подумал, что у него, наверное, странный взгляд.
— Мм… Ничего. Ты не обижаешься?
— Из-за чего? — спокойно проговорил Курода, осматривая помещение, будто видел его в первый раз.
— Ну, из-за того, что я принес тебе… бекон из Большого зала… — нерешительно сказал Манами и все же тихо посмеялся от неловкости.
Курода только пожал плечами.
— Я был голоден. Так что я тебе благодарен.
— Тогда здорово, — ответил Манами, улыбаясь. — То, что ты сказал о Лондоне… С чего вдруг вообще?
— Подумал, что тебе не помешает развеяться, — объяснил Курода, теперь глядя прямо на него. — Было бы неплохо забыть об этом месте хотя бы на несколько часов, ты так не думаешь?
Манами потерял улыбку и насупился. Услышать подобное было вряд ли неожиданно, но… неприятно? Он понимал, чего добивался Курода. Курода хотел помочь ему почувствовать себя лучше, но какой в этом был смысл, если придется вернуться обратно? Проблема не решится таким образом. Ее вообще нельзя было решить, подумал тут же Манами и прикусил губу, опуская взгляд.
Когда ты умрешь, все станет хорошо.
— Эй, Юки… — тихо позвал он. — …Тебе не обязательно так стараться.
Лицо Куроды помрачнело, когда Манами на секунду взглянул на него, чтобы потом снова устремить глаза в пол.
— То есть… — неловко продолжил он. — Я знаю, я попросил тебя позаботиться обо мне, и я действительно рад, когда ты приходишь навестить меня. Мне этого достаточно… Правда. И проблема… которую ты хочешь решить… она не решается. Только не таким образом. Просто не думай об этом. Я рассказал тебе все, но это вовсе не обязывает тебя пытаться исправить ситуацию.
Недолго помолчав, Курода ответил:
— Значит, так ты обо мне думаешь? Считаешь, что я вообще бессилен? Не могу ничего, да?
Манами вздрогнул и поднял голову. Выражение Куроды снова стало спокойным, уголок губ изогнулся в слабой улыбке, но это не обнадеживало.
— Нет. Я не это хотел сказать, — возразил Манами. — Просто… Может быть, я сам уже давно сдался и понимаю, что мечтать о чем-то — наивно и глупо? Я должен жить с этим дальше. Нести это. Не знаю. У меня нет другого выбора.
— А что, если я покажу тебе, что выбор есть? — спросил Курода.
— О чем ты? — не понял Манами, невольно хмурясь.
Курода улыбнулся и слегка развернулся в сторону выхода на улицу.
— Пойдем со мной, если хочешь узнать.
— Для этого ответа обязательно отправляться в Лондон, да? — спросил Манами, вздохнув.
— Желательно.
— А что, если мы попадемся?
— Трансгрессируем возле Визжащей хижины. В эту развалину никто не ходит, — ответил Курода, но Манами не сдавался.
— Но в Лондоне. Что, если нас увидит кто-нибудь и узнает? Вдруг они нажалуются в школу о том, что один из учеников без разрешения покинул территорию Хогвартса? Я, знаешь… — прервался Манами, опуская взгляд. — И так достаточно натворил для того, чтобы мой факультет меня возненавидел.
— Мы отправимся в место, где нет волшебников. Только маглы, — сказал Курода. — И ты, кажется, забываешь одну важную вещь… Я уже говорил тебе, что мои родители состоят в попечительском совете школы. А еще я знаю, куда нажимать, чтобы мой отец сделал то, что я хочу. Со Слизерина не снимут баллы, даже если кто-то узнает о нашей прогулке. Но тебе не о чем беспокоиться — просто попробуй довериться мне.
Манами покусал губу в нерешительности, снова пытаясь все обдумать. Ему было любопытно, но другая его часть требовала отказаться от этой странной затеи, даже если Куроде действительно можно было довериться. И что тогда делать?
— Ладно, — тихо согласился Манами, понимая, что, наверное, должен быть более благосклонным к своему бывшему товарищу.
Развернувшись, чтобы дойти до своей метлы, он снова достал палочку и снял защитные чары. Без предупреждения отменив и запирающие чары на дверях, Манами обернулся, посмотрел вниз и удержался от ехидной улыбки. Курода уже снова превратился в кота — он резко махнул хвостом, а на мордочке застыло явно недовольное выражение.
— Хочешь прокатиться с ветерком? — спросил Манами, направляясь к выходу на улицу, попутно заматывая шарф свободной рукой, и толкнул дверь.
Погода снаружи была отличной. Солнце пригревало, как будто летом, и слабый ветер дул с юга. Манами с удовольствием втянул через нос свежий воздух, перекинул ногу через метлу и дождался, пока кот запрыгнет на его плечо.
— Могу поспорить, такого у тебя не было еще ни разу в жизни, — усмехнулся Манами, чуть разворачивая лицо. Кот ответил внимательным взглядом, после чего устроился удобнее, согнув лапы и сильнее вцепляясь в ткань мантии когтями. — Держись крепче, — добавил Манами, но в воздух постарался сорваться все же плавнее, чем обычно.
Он не стал набирать слишком большую скорость — легкое чувство беспокойства не позволило, но от этого полет не стал хуже. Манами смог насладиться ощущениями, чувствуя, как через слой шарфа к его шее прижимается легкое кошачье тело.
В Хогсмид никто из учеников, похоже, сегодня не собирался, или, может, кто-то пойдет позже, но, по крайней мере, бросая взгляд вниз, на знакомую дорогу, Манами не видел никого.
При приближении к цели он снизился, а потом развернул метлу в сторону Визжащей хижины — старого дома на отшибе, где он сам ни разу не бывал.
Опустившись на землю позади разрушающегося здания, Манами выпрямился и вытащил из-под себя метлу. Кот спрыгнул с плеча, оттолкнувшись как-то слишком грубо, а когда Манами удивленно опустил взгляд, то заметил, что белая шерсть вздыбилась, а глаза с щелочками-зрачками выглядят слишком испуганными.
Курода превратился так же резко, как обычно, но на этот раз пошатнулся и чуть не потерял равновесие.
— Нет. Больше никаких полетов, — сипло сказал он, прижимая ладонь к голове, а потом начиная поправлять волосы.
Манами неловко посмеялся и огляделся по сторонам — справа возвышалась темная стена дома из рассохшихся досок, слева холм спускался в зеленую лужайку, которая заканчивалась лесными деревьями. Абсолютная глушь и пустота.
— Инстинкты взяли верх? — поинтересовался Манами, снова взглянув на Куроду, который стоял теперь, обхватив себя за локти, и мелко подрагивал. — Ой, прости.
— Ладно, дай мне минуту собраться, — попросил Курода, поднимая ладонь. — Оставь где-нибудь свою метлу пока.
Манами пожал плечами и шагнул к стене дома. Приперев к ней метлу, он набросил защитные чары — на всякий случай. Здесь, конечно, вряд ли кто-то объявится в ближайшее время, но «Молнию» он слишком любил и не собирался прощаться с ней так рано.
Подойдя обратно, он виновато улыбнулся, не зная, должен ли извиниться еще раз, а потом Курода внезапно положил ладонь на его плечо.
— Стой, мне тоже нужно…! — испуганно воскликнул Манами, но не успел даже закончить фразу. Его дернуло следом за Куродой с такой стремительной скоростью, что захотелось закричать от страха. Внутренности сдавило так же резко, как и пришло после этого ощущение облегчения.
Когда Манами снова почувствовал твердую почву под ногами, его атаковал приступ сильного головокружения. Он мог бы запросто свалиться, но чужие надежные руки схватили его за оба предплечья и удержали на месте.
— Кошмар! Как же я… ненавижу это, — сказал Манами, наклоняясь в сторону и ожидая, что его сейчас вырвет, но, к счастью, все обошлось.
Понемногу он начал приходить в себя. Ему снова стало хуже, когда он понял, какой противный запах стоит в воздухе. Удивленно обернувшись, он моргнул, глядя на место, в котором оказался, а потом снова посмотрел на Куроду.
— Что за…
— Извини, — сказал Курода, отпуская и двигаясь куда-то вперед, перешагивая через разодранный мусорный пакет, в котором, судя по отвратному аромату, похоже, что-то умерло.
Они были в каком-то грязном узком переулке — возможно, здесь обитали бездомные. Ну, или обитали когда-то, потому что сейчас в этом месте стояла тишина, только откуда-то издалека доносились звуки оживленной улицы и сигналы транспорта.
Манами брезгливо зажал нос и уже шагнул следом за Куродой, но вдруг из-за спины послышался шум, даже напугав. Обернувшись, Манами увидел, как из-за большого мусорного контейнера появляется ошеломленный оборванец в поношенной одежде и со спутанной щетиной месячной давности.
— В-вы что, с неба свалились, парни? — спросил человек, глупо моргая. Похоже, он был еще и пьян.
Манами растерянно обернулся обратно к Куроде, а потом едва успел отпрыгнуть в сторону, заметив в чужой руке палочку.
— Обливиэйт, — приказал Курода, направляя заклинание в непрошеного очевидца.
Манами снова моргнул, наблюдая, как на лице оборванца расплывается совершенно неуместная улыбка.
— Знаете, за углом делают отличную отбивную. Я угощу тебя, красавица, если составишь мне компанию, — сказал он, по-видимому обращаясь к Манами.
Манами поморщился и поспешил подойти к Куроде.
— Хуже всего стирать память маглам-алкоголикам, — недовольно фыркнул тот. — Я надеялся, что хотя бы здесь никого не будет. Пошли отсюда быстрее.
На этом он схватил Манами за локоть и торопливо потащил за собой. Они шли просто вперед, минуя всякий мусор под ногами, пока не вышли на незнакомую Манами улицу, и только теперь он смог окончательно осознать, что они и правда сделали это. Трансгрессировали в Лондон, а он нарушил школьное правило и сбежал.
— Круто, — тихо сказал он.
Курода снова отпустил его и сейчас шел впереди, ведя куда-то. Манами не спрашивал, куда именно, — только озирался по сторонам, пытаясь рассмотреть все в округе: высокие многоквартирные дома, встречающиеся магазины на первых этажах, уличных торговцев, продающих хот-доги, прохожих, которые спешили по своим делам. Маглы. Вот уж не думал он, что увидит их так скоро.
Ему казалось, что за один прыжок его закинуло на другую планету, со своими законами и порядками. Обычный мир настолько отличался от Хогвартса, что привыкнуть за минуту было невозможно. Манами чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег. Он почти задыхался и хотел очнуться, как от страшного сна.
Почувствовать себя легче получилось, только когда пальцы Куроды снова обхватили за локоть и несильно сжали. Манами затормозил, едва понимая, что они остановились, и столкнулся с сосредоточенным взглядом.
— Ты в порядке? Нормально себя чувствуешь? — спросил Курода.
Манами мотнул головой, замечая недалеко от них спуск под землю, на станцию метро.
— Нормально. Непривычно оказаться после Хогвартса в оживленном магловском городе.
— Тебя напрягают эти люди? — Курода снова смотрел слишком внимательно, будто готовясь разгадывать ложь, если Манами соврет.
Манами неловко рассмеялся.
— Нет. Нет, все уже прошло. Ничего страшного, если нам придется поехать куда-то на метро.
— Мы не поедем на метро, — ответил Курода.
Манами снова удивился, но не прошло и двух минут, как Курода поймал такси. Причем… он сделал это так легко и естественно, будто и сам был маглом.
Манами забрался на заднее сиденье и прослушал адрес, который назвал Курода водителю. Или это было… что-то другое? Вскоре Курода уже сел рядом, и Манами не сдержался. Пододвинулся и спросил шепотом:
— Я не знал, что ты так хорошо ориентируешься в магловском мире. Как это вообще произошло?
Курода, кажется, на секунду растерялся от этого вопроса, но быстро вернул самообладание и ответил:
— Меня… кое-кто научил.
Манами удивленно раскрыл глаза. Машина уже неторопливо ехала по дороге, но вскоре остановилась, потому что до светофора образовалась пробка.
Так, у Куроды что, были знакомые среди маглов? Да нет, не так. Среди маглорожденных волшебников? Нет —
полукровка! — осенило Манами, и он усмехнулся, отворачиваясь к окну.
Они учились вместе четыре года — Манами знал, что Курода никогда не был особенно общительным. У него имелся лучший друг детства — Изумида; его иногда можно было застать за беседой с ребятами из квиддичной команды, с Ашикибой или Юто, но они все чистокровные. За исключением кое-кого…
Тодо сказал об этом невзначай и всего один раз — Манами благополучно не вспоминал, но сейчас вернулся к этому факту в своей памяти.
Аракита полукровка. Его отец магл, если Манами правильно запомнил. И он был бы готов поспорить, что Курода имел в виду именно его.
— Так куда мы едем? — спросил Манами, когда они проехали первую пробку.
— Скоро увидишь, — невозмутимо ответил Курода. — Хотя это вряд ли удивит тебя — сюрприза не получится.
— Тогда скажи, раз так, — потребовал Манами, но Курода только улыбнулся и снова отказал.
— Наслаждайся черепашьей поездкой.
— Могли бы и метро воспользоваться.
— Не люблю метро, если честно, — ответил Курода. — Напоминает Гринготтс. Смотришь в эти черные тоннели — и ехать в них пропадает всякое желание.
— Что, на ловушки натыкался? — улыбнулся Манами.
— Не совсем — видел одну в действии, — хмыкнул Курода. — При мне как-то раз группу грабителей схватили.
— Вау! И что с ними было потом? — оживился Манами, но Курода посмотрел на него зловещим взглядом.
— Ничего. Никто до суда не дожил.
Растерянно моргнув, Манами отодвинулся подальше и, решив больше ничего не спрашивать, снова принялся смотреть в окно.
Их поездка заняла почти сорок минут. Курода сидел на своем месте, совершенно не двигаясь, сложив руки на груди и закрыв глаза, — будто медитировал. Манами же стало скучно. Он открывал окно, надеясь подышать свежим воздухом, и закрывал его обратно, потому что воздух был не очень, конечно. С хогвартским не сравнится. И когда водитель наконец сообщил, что они добрались, Манами сразу выскочил из машины.
Первое, что он увидел, было большой аркой, надпись на которой гласила «Страна чудес». Прочитав ее, Манами растерялся, а потом его чуть не разобрал смех.
— Что это? — обернувшись, спросил он. Курода, оплатив дорогу, вскоре встал рядом и сказал:
— Это парк развлечений. Вообще-то, он открывается к Рождеству, но в этом году у них специальная осенняя программа. Там есть кое-что, на чем я хочу прокатиться.
— Так мы сюда ради твоего желания приехали? — снова засмеялся Манами. — И что это? Американские горки?
— Нет, — хмуро отозвался Курода, и его ответ едва не утонул в громких детских голосах проходившей мимо компании.
Да уж, здесь было оживленно. Хотя ничего удивительного — выходной и погода теплая для самого разгара осени.
— А ты купишь мне сладкую вату? — с улыбкой спросил Манами, невольно вспоминая о том, как в детстве мама водила его в парк аттракционов в родном городе.
— Что захочешь, — ответил Курода, и теперь уже ему пришлось не отставать, потому что Манами с энтузиазмом направился в сторону входа.
Лондонский парк, конечно, вряд ли можно было сравнивать с родным. Начиная с ошеломляющих размеров территории, заканчивая разнообразием аттракционов.
— Обалдеть, — сказал Манами, изучая яркую брошюру. — Здесь столько водных аттракционов! У тебя есть с собой сменная одежда?
— Что? — переспросил Курода, неловко покраснев.
— Там можно промокнуть, — засмеялся Манами. — Хотя я, если честно, не горю желанием кататься на чем-то. Ты видел ценники?
— Если хочется что-нибудь, я куплю тебе билет, не беспокойся об этом.
— Не хочу. Я и так тебе уже должен, — с улыбкой ответил Манами.
— Не должен, — возразил Курода. — То, что я потратил на такси, — это сущая ерунда, в самом деле.
— Я согласен только на сладкую вату, — настоял на своем Манами и потянул Куроду в сторону небольшого магазинчика.
Он попросил сделать ему голубую и взял баночку газировки на потом, сунув ее в карман мантии.
— Уф, выглядит прямо как свидание, — сказал Манами, отходя в сторону и снова разворачивая брошюру в поисках чего-нибудь интересного на карте. — Сакамичи меня убьет, если узнает.
— Ты это серьезно? — чуть озадаченно спросил Курода, подойдя следом.
— Ну, нет, — пожал плечами Манами. — Хотя он может серьезно расстроиться. Он такой нежный и ранимый. Знаешь, он умеет по-настоящему ревновать, — добавил Манами и, сунув Куроде в руки брошюру, отщипнул от голубого облака на палочке щедрую порцию ваты. — Поищи, куда можно пойти, — я бы посидел где-нибудь, посмотрел, как орут детишки.
Курода перевернул брошюру и с забавным сосредоточенным видом занялся изучением карты. Манами проглотил еще немного сладкой ваты, которая приятно таяла во рту, и взглянул на таких веселых и беззаботных маглов, пришедших сюда отдохнуть. Группы друзей или семьи шли во всех направлениях, смеялись, шутили, и они были такими далекими от всего, что было неотъемлемой частью жизни Манами. Становилось даже немного завидно. Променял бы он магию и Хогвартс на то, чтобы прожить такую вот жизнь самого обычного человека?
Магия и волшебный мир подарили ему новые, невероятные возможности, вроде квиддича, подарили удивительных людей. Проживая заурядную жизнь магла и не зная ничего о другой стороне реальности, он, может быть, и не стал бы по-настоящему счастливым, но хотя бы мог не думать о том, сколько ему вообще осталось и когда наступит тот день, когда он уснет и больше уже не проснется.
— Я нашел место, куда хочу пойти, — вдруг сказал Курода, вырвав из мыслей. — Эм… Ты чего?
Видимо, на лице Манами застыло совсем обреченное выражение. Он постарался быстро улыбнуться.
— Все в порядке. Ну, чего там?
Курода посмотрел на него недоверчиво, но потом кивнул куда-то в сторону.
— Думаю, сначала мне стоит купить билеты в ближайшей кассе. Можешь пока посидеть здесь на скамейке, чтобы не стоять в очереди.
— Ох, да. Ненавижу очереди, — согласился Манами и быстро отвернулся, снова теряя улыбку.
Он присел на свободную скамейку недалеко от магазинчика и попытался отвлечь себя сладкой ватой до возвращения Куроды. Отвлечь себя хоть чем-нибудь, потому что такой день обидно было портить грустными мыслями, в которых все равно не было никакого смысла. Он должен был жить, а не бояться жить. Он должен был…
— Ух ты, какая красивая штука! Это настоящая драгоценность? — послышался совсем рядом восторженный детский голос.
Манами отодвинул сладкую вату в сторону, чтобы открыть обзор на маленькую девочку, застывшую прямо перед ним. Она была милой. В розовом пальто и с яркими лентами в длинных волосах. Ее глаза почти сияли, и она явно заинтересовалась…
А, точно. Артефактом.
Манами взглянул на свое запястье и понял, что рукав задрался, перестав прятать его алый алмазный браслет.
— Он очень ценный, ты права, — слабо улыбнулся Манами, перекладывая сладкую вату в другую руку и протягивая к девочке левую. — Хочешь потрогать?
— А можно? — с неприкрытым любопытством спросила девочка и почти задрожала от восхищения.
Манами кивнул, и она коснулась браслета маленькими пальцами, осторожно ощупывая его.
— Вау! Вот бы и мне такой! — восторженно запищала девочка.
— Нет. Тебе такой точно не надо, — неловко посмеялся Манами, вспоминая, сколько свойств имеет магический артефакт и сколько свободы он забирает. — Никогда не носи такие украшения — просто будь собой и сможешь стать счастливой.
— Оу, — удивленно произнесла девочка. — А ты… это не ты?
Манами поджал губы и, убирая руку, кивнул.
— Я — это то, чем мне позволили быть.
Девочка озадаченно нахмурилась, но тут ее окликнула мама, подзывая к себе.
— Мне нужно идти, пока! — улыбнулась девочка, махнув ладонью, и убежала.
Манами проводил ее взглядом и снова принялся за вату, хотя аппетит пропал и в голову снова полезли тоскливые мысли. Что он вообще здесь делал? Такому, как он, не место было среди маглов. Даже с магическим артефактом, пусть тот и работал как часы. Он был посаженным под замок монстром, который может разрушить весь этот парк благодаря обычной истерике. Он был монстром, который, даже освободившись, никогда не станет счастливым. Некоторым просто не дано, да?
Когда Курода вернулся, Манами снова попытался сделать это. Улыбнуться, скрывая свои переживания, хотя это и было трудно сейчас.
Они отправились в место, выбранное Куродой, и идти пришлось, наверное, минут двадцать. Манами действительно поражался размерам этого парка — и чего здесь только не было. Помимо посещения всевозможных аттракционов, гости могли прокатиться на дрессированных животных или побывать в тематических лабиринтах. Сходить в тир или поиграть в игровые автоматы. Курода не особо смотрел по сторонам, будто даже немного скучая, но позже стало ясно, что его просто слишком заинтересовал один аттракцион. А именно огромное колесо обозрения.
Желающих проехать на нем круг тоже было много, но Курода не поспешил занять очередь, а сел на освободившуюся недалеко скамейку. Манами к тому времени уже доел сладкую вату, выбросил палочку в урну и взялся за газировку.
— Расскажешь мне что-нибудь? — спросил он, щелкая крышечкой и присаживаясь рядом.
— Рассказать что? — спросил Курода, глядя на детей в конце очереди.
— Что-нибудь о себе, — ответил Манами, сделав глоток. — Мы все время разговаривали обо мне. Даже неловко как-то.
— Ну, я был не против, — пожал плечами Курода. — Я не такой интересный, как ты.
— Да ладно — ты прибедняешься, — усмехнулся Манами. — И я все равно хочу послушать. Это так странно. Мы познакомились пять лет назад, но никогда не разговаривали ни о чем, кроме квиддича. Хотя… нам, наверное, и не до этого было. И ты вряд ли хотел становиться моим другом… Извини, я несу какой-то бред.
— Нет, — покачал головой Курода. — Ты прав — у нас были так себе отношения, и я не против рассказать тебе что-нибудь о себе, если тебе… интересно. Просто скажи, что именно ты хочешь знать.
— Хм, — произнес Манами, задумчиво сжимая в пальцах прохладную баночку газировки. — Может быть, что-нибудь о твоих родственниках?
— Вот в ком уж точно нет ничего интересно, — тихо посмеялся Курода, на пару секунд прижав ко рту тыльную сторону ладони. — Хотя… один из них, кажется, стал твоим другом, если не ошибаюсь.
— Что? — удивился Манами. — В каком смысле? О ком ты?
— Об Имаизуми, — ответил Курода, и Манами окончательно растерялся, округлив глаза.
— Чтооо? Ты серьезно? Он тебе родственник?
— Не особенно близкий, но да. Мои родители иногда общаются с его родителями, а я никогда не хотел. В детстве у меня и так был лучший друг, и Имаизуми казался мне каким-то… скованным и закрытым. Мы даже не поговорили ни разу, а потом он поступил на Гриффиндор, и, естественно, у нас не было поводов сближаться.
— О… Ясно, — произнес Манами, успокаиваясь. — Я удивлен, если честно. Это неожиданно.
— Вовсе нет, — отозвался Курода. — Чистокровных волшебников мало — кто-то в твоем окружении да окажется твоим далеким или не очень родственником.
— Наверное, — улыбнулся Манами. — У меня по линии отца тоже один есть. Наруко.
— Наруко? — с удивлением переспросил Курода, опровергая свои слова. Кажется, он и сам был удивлен не меньше. — Не говори мне… Тот мелкий красный выпендрежник.
— Мы наладили отношения и теперь друзья, — неловко посмеялся Манами. — Он классный, на самом деле, и здорово играет в квиддич.
— С этим трудно поспорить, — согласился Курода. — Отличный загонщик, хотя…
— Ему далеко до Аракиты? Что-нибудь вроде того хочешь сказать? — улыбнулся Манами, и Курода вздохнул.
— Возможно. Но может, я рассуждаю предвзято.
— Аракиту возьмут в сборную, — сказал Манами, посмотрев вперед. — Я это знаю. Чувствую. Но не говори ему, ладно? Он не должен расслабляться.
Курода промолчал, а когда Манами чуть обернулся, то заметил в его взгляде плохо скрываемый трепет.
— Порадуешься за него позже, — сказал Манами, и Курода пришел в себя. Моргнул и посмотрел на собеседника.
— Да. Спасибо, что поделился.
— А что насчет твоих родителей? — поинтересовался Манами, переводя тему. — Они занимаются чем-нибудь еще? Хотя богатым семьям, наверное, не всегда нужно работать.
— У них есть хобби, — ответил Курода. — Мои родители художники.
— Ух ты, — улыбнулся Манами. — Они создают что-то вроде живых портретов, как в Хогвартсе?
— Да, иногда. Но больше любят пейзажи. Мой отец мечтал о том, чтобы я тоже увлекся искусством, но я увлекся спортом. Честно говоря, рисовать я не умею. От слова «совсем».
— Правда? Есть что-то, что у тебя не получается? — усмехнулся Манами.
— Э… давай не будем об этом? — неловко попросил Курода.
— Хорошо, — согласился Манами и, допив остатки газировки залпом, выбросил баночку в урну. — Тогда как насчет того, чтобы прокатиться уже? Смотри, очередь стала в два раза короче — это наш шанс.
Курода предложение поддержал. Они встали позади небольшого ряда людей, как раз следом за парочкой, которая обнималась и перешептывалась о чем-то.
— Приведи сюда свою девушку, — тихо сказал Манами, пододвинувшись к Куроде ближе. — Может быть, ей понравится.
— Ты про…
— Ну, она была с тобой, когда мы столкнулись в Косом переулке в августе, — напомнил Манами. — Она тебе невеста или кто там…
— Нет, — скованно ответил Курода. — Точнее она должна была стать моей невестой, но я передумал.
— Да? А чего? Я думал, она тебе нравится.
— Просто не вижу смысла обманывать ни ее, ни себя. Мне нужен… другой человек.
— Это тоже очень интересно, — чуть прищурился Манами. — Другой человек… Он высокий и горячий, правда?
— На что ты намекаешь? — смутился Курода, отодвинувшись.
— Я очень проницательный, ты забыл? — улыбнулся Манами. — Я могу знать, куда снитч повернет через две секунды, или могу догадаться, кто терзает тебя… Ладно, я шучу, — засмеялся он, увидев почти испуганное выражение на лице Куроды. — Я не буду лезть в твою личную жизнь — это меня не касается. Но… если уж нельзя ту девушку, приведи сюда того, кто тебе нравится. Думаю… это отличное место, чтобы провести здесь время.
Курода ничего не ответил на это, и пришлось молча дожидаться, когда же подойдет их очередь, но Манами не так уж и расстроился из-за этого. Его настроение приподнялось после этих разговоров, и он был готов даже терпеть самое скучное занятие в мире.
Наконец они заняли одну из закрытых кабинок, и Манами опустился на яркое мягкое сиденье, пытаясь представить, как долго они будут подниматься, чтобы оказаться на самой вершине. Курода сел напротив и сразу же уставился в окно, будто вообще обиделся на что-то. Может, Манами не стоило так давить со своими последними предложениями?
Подумав об этом, он тоже посмотрел за пределы кабины и устало вздохнул.
— Насчет выбора… — неуверенно начал Манами. — Ты сказал, что у меня есть выбор. Что ты имел в виду?
Курода недолго молчал, прежде чем ответить.
— Я хотел привести тебя сюда, чтобы сказать об этом.
— Сюда? На колесо обозрения в смысле? — чуть удивился Манами.
— Да. Мы поднимемся на большую высоту, и ты сможешь посмотреть…
Манами промолчал и снова взглянул в окно. Что он должен был увидеть? Огромный город под ними? И? Это должно дать ответ?
Ничего не понимая, он решил подождать, надеясь, что Курода объяснится. Кабина тем временем медленно и лениво поднималась все выше. Было тихо и как-то напряженно. Манами устал сидеть, поднялся на ноги, открыл верхнюю часть окна и взглянул вниз — ерунда, на метле и выше поднимался. Тем не менее высота была уже впечатляющей — люди внизу стали размером с муравьев, здания уменьшились, деревья напоминали скорее кусты.
— Хочешь увидеть больше? — спросил Курода, снова заговорив. — Больше, чем просто Лондон.
— Что? Побывать в других городах? — отозвался Манами, слыша, как Курода поднимается, чтобы встать рядом.
— Именно. И не только. Мир большой, Сангаку. Можно побывать в других странах, на других материках. Ты можешь.
Манами обернулся к Куроде с подозрительным взглядом, и тот спокойно продолжил:
— Тебе не обязательно запирать себя в Хогвартсе. Не в месте, которое причиняет тебе лишь боль, пробуждая все неприятные воспоминания.
— Ты предлагаешь мне бросить школу? — чуть удивленно спросил Манами.
— Да, — сухо ответил Курода. — Ты не обязан терпеть это и дальше. В этом нет никакого смысла.
— Но…
— Я знаю. Онода? Он тоже держит тебя? Насколько я понял, он пойдет за тобой, что бы ни случилось. Как часть нескончаемого ночного кошмара. Но ты ведь не сможешь без него жить?
— Сакамичи спас мне жизнь, — неохотно ответил Манами, поморщившись. — Не спрашивай, как это случилось, но это правда. Так что дело еще и в том, что я обязан ему.
— Ты серьезно? — со смешком спросил Курода. — Если бы не он, тебя и не потребовалось бы спасать.
— Знаю! Я знаю! — повысил тон Манами. — Но он не виноват, я ведь уже говорил. Это все… мои амбиции. Мои желания. Я использовал его, надеясь, что его присутствие придаст мне сил. Я заслужил то, что получил в итоге.
— Что? — спросил Курода и, схватив Манами за плечи, грубо развернул к себе. — Повтори это еще раз. Что ты сказал?
— Я заслужил…
— Ты идиот? Как тебе вообще в голову подобное могло прийти? Никто. Никто, твою мать, не заслуживает стать обскуриалом!
Манами вздрогнул, вырвался и, отшатнувшись, сел обратно на сиденье. Ему не хватало сил поднять голову и снова посмотреть на Куроду.
— Извини, — тихо сказал тот. — Я вышел из себя — ты сделал мне больно своими словами. Ты просто ребенок. Ты ребенок, Сангаку. У которого все пошло наперекосяк. А знаешь, что это значит? Дети безгрешны.
— Это не относится ко мне, — покачал головой Манами. — Я поступал плохо. Я думал только о себе. Не думал, что своими действиями могу причинить людям боль. Своим близким людям.
— Все мы причиняем близким боль. Этого не избежать именно поэтому — потому что мы слишком близки. Но все, что ты делал… у тебя не было плохих намерений. Ты был светом, который стал тьмой именно потому, что свет был слишком ярким. Плохие люди не ненавидят себя и свою магию. Обвинить себя во всем, возненавидеть себя так, как сделал это ты, может только самая чистая душа. Я верю в это. И хочу, чтобы ты тоже поверил. Поверь в то, что ты не обязан страдать и дальше. Ты достоин большего. И счастья в том числе.
Манами не ответил. Только подавленно кусал губу, борясь с желанием заплакать, потому что говорить обо всем этом было слишком тяжело.
— Вершина, — сказал вдруг Курода, и Манами, все-таки подняв взгляд, заметил, что тот снова смотрит в окно. — Еще немного — и начнем спускаться. Отсюда видна большая часть Лондона.
Манами развернул голову, чтобы посмотреть на открывшийся вид, и признал, что зрелище очень красивое. Высота была головокружительно потрясающей. Он бы испытал самые положительные эмоции, если бы не разрывался сейчас от боли.
— Мы с Тоичиро договорились о путешествии в следующем году, — продолжил Курода, глядя вдаль. — У нас большой план и множество мест, которые мы хотим посетить. Я хотел позвать тебя. Можешь составить нам компанию, если хочешь. Можешь взять своего спасителя-Оноду — мы не будем против.
— Нет… — ответил Манами, даже не успев толком подумать. — Это совсем не то, что мне нужно, к сожалению.
— Вот как, — с усмешкой ответил Курода.
Между ними снова повисла тишина и продолжалась до тех пор, пока кабинка не опустилась в самый низ. Курода первым вышел наружу, Манами пришлось поспешить в страхе, что его сейчас просто бросят здесь. Что он тогда будет делать? Как вернется в Хогвартс?
— Извини, Юки, — позвал Манами, едва поспевая за быстрым шагом Куроды, который шел через толпу, ловко маневрируя между людьми. — Я не хотел тебя обидеть, честное слово. Я просто…
— Да не говори ты ничего, — возмущенно ответил Курода, резко остановившись и развернувшись. — Я уже все понял. Понял твою ошибку. Она вовсе не в том, что ты думаешь.
— Моя ошибка? — опешив, переспросил Манами.
Курода подошел еще ближе и угрожающе ткнул указательным пальцем в грудь Манами.
— Твоя ошибка в том, что ты принял спортивную игру слишком близко к сердцу. Ты все перепутал, Сангаку. Это, — сказал Курода, на несколько секунд разведя руки, — настоящая жизнь. А квиддич — это
игра. Тебе не помочь, пока ты не поймешь это.
— Ну и ладно! — вспылил Манами, обидевшись. — Никто и не просил делать это! Я просто хотел, чтобы ты остался рядом, потому что ты не отвернулся от меня! Ты облегчал мне жизнь!
— И что, думаешь, я просто продолжу смотреть на то, как ты мучаешься? Еще чего! — ответил Курода.
— И не смотри — пожалуйста! — огрызнулся Манами и на этот раз сам двинулся вперед.
Он захотел убежать, теперь уже не вспоминая о возможных последствиях, и у него почти получилось. Он шел достаточно быстро и достаточно долго, чтобы поверить, что Курода не сидит у него на хвосте, но внезапно запястье схватила чья-то рука.
Манами обернулся и столкнулся с тем же взглядом.
— Я передумал, — сказал вдруг Курода, заставив здорово растеряться.
— Что? — не понял Манами.
— Это все тебе не нужно. Тогда ты должен сделать другое. Тебе придется самому спасти себя, — сказал Курода, окончательно запутывая.
— Да о чем ты? — отчаянно спросил Манами и вздрогнул, когда увидел в глазах напротив вспыхнувший азарт.
— Сыграй, — заявил Курода. — Порви на хрен этих гриффиндорцев.
— Я не… могу, — ответил Манами, освобождая руку, но Курода не спешил сдаваться.
— Ты сможешь выйти на поле? Это все, что от тебя требуется. Остальное оставь мне.
— В каком смысле? — изумился Манами. — Что ты собираешься сделать?
— Об этом не думай. Единственное, чего я всегда хотел, после того как проиграл тебе, это твоей победы.
Манами закрыл рот, так ничего и не ответив на это. Он не знал, что сказать. Все это было безумием и напоминало ситуацию четвертого курса, когда он с Тодо вырубил запасного ловца своей команды, чтобы бросить его волос в оборотное зелье и выйти на поле вместо него. Единственное отличие заключалось в том, что тогда позиция ловца официально принадлежала Манами, но сейчас…
Он не имел никакого права выходить на поле обманом.
С другой стороны, мысль об этом так окрылила, что Манами просто задрожал. И не смог ничего возразить. Он понимал, что так нельзя, но в то же время не мог найти в себе силы остановить, отговорить Куроду, что бы он там ни задумал. Манами хотел позволить ему. Даже если Курода планировал убить всех конкурентов.
— Как насчет обеда? — неожиданно спросил тот, возвращая в реальность. — Я снова проголодался — ты мне мало мяса дал.
Манами глупо моргнул, не сдержал улыбки, а потом и смешка.
— Отличная идея.
* * *
Манами не заметил, как пролетело несколько часов. Они два раза останавливались на перекус, гуляли по огромному парку, опробовали еще один аттракцион, и даже удалось уговорить Куроду на поединок в игровых автоматах. Манами, конечно, безжалостно выиграл все пять файтингов, а потом с досадой вспомнил о том, что ему еще возвращаться в Хогвартс.
Но, невзирая на все минусы, выходной и эта спонтанная прогулка в Лондон выдались классными, и даже немного обидно было прятаться с Куродой в кабинке уличного туалета, чтобы трансгрессировать обратно в Хогсмид к Визжащей хижине.
Когда перемещение закончилось, Манами почувствовал себя еще хуже, чем утром. У него потемнело в глазах, и понадобилась еще минута, чтобы прийти в себя и переждать приступ головокружения.
— Курсы обучения трансгрессии будут на седьмом курсе — не станешь записываться? — спросил Курода, когда Манами наконец смог стоять на ногах своими силами.
— Волшебнику с обскуром, по сути, не нужна трансгрессия — ведь он умеет летать, — с невеселым смешком ответил Манами и все же поморщился, потому что горло начало болеть только сильнее. Похоже, перед отбоем ему все-таки придется заглянуть в лазарет.
— Ты ведь не… — напрягся Курода, и Манами решил его успокоить.
— Нет-нет. Я ни разу не отдавал ему полный контроль надолго. Секунда или две — максимум. Даже если бы он хотел полетать, не успел бы. А насчет трансгрессии мне, похоже, придется забыть, — сказал Манами и пожал плечами. — Нужно бы, чтобы здоровье улучшилось, хотя этого не случится, конечно.
— Я понял. Жаль, — ответил Курода так, словно его настроение в один миг упало. Манами постарался улыбнуться.
— Спасибо за сегодня. Мне было весело.
— Я рад, если так. — Курода слабо улыбнулся в ответ. — Провожать до замка не буду — у меня еще есть сегодня дела.
— Конечно, ты и так много времени провел со мной — спасибо и за это тоже, — кивнул Манами и, попутно вытаскивая палочку, пошел к своей метле.
Когда он снял защитные чары и развернулся, Курода уже успел снова трансгрессировать. Манами задумался, когда они встретятся в следующий раз, а потом невольно вспомнил и их разговор о квиддиче. Он не знал, что именно затеял Курода и получится ли у него исполнить это, но расспросить подробности хотя бы намечающегося плана не хватило духу. Манами чувствовал волнение и страх тоже от всего этого. Его терзали противоречивые чувства. Он мечтал снова выйти на квиддичное поле со своей командой и одновременно боялся этого, почему и пытался подавить в себе интерес, возможно, неосознанно. Неосознанно он, видимо, надеялся, что этого все-таки никогда не произойдет, потому что еще один шанс ошибиться был слишком тяжелым подарком.
Засунув руку в задний карман брюк, Манами снова нащупал там монеты и достал, чтобы пересчитать сумму. Курода отчего-то отказался взять хотя бы немного в обмен на то, что он потратил на Манами магловские деньги, но зато теперь появилась возможность купить что-нибудь в Хогсмиде перед дорогой обратно в замок.
Подумав о том, что надо выбрать угощение для Оноды, Манами взял метлу и с легкой улыбкой направился в сторону главной улицы.
Он уже почти достиг цели, как неожиданно встретил на своем пути знакомое лицо. Профессор Ишигаки, одетый в утепленную мантию, вышел прямо к нему и с дружественной улыбкой приподнял ладонь, приветствуя.
— Хорошая сегодня погода, не так ли? Отправлялся в небольшое путешествие? — спросил он, отчего Манами весь поежился и опустил взгляд, не зная, что и думать.
Профессор засек его побег? Или следил за ним?
— Эм… Я… — растерянно начал Манами, но так и не смог ничего сказать.
— Я все понимаю. Каждому иногда хочется проветриться, но ты ведь… — Тон профессора стал тише, будто он говорил о каком-то страшном секрете. — Ты трансгрессировал со своим другом, верно?
Ну все, теперь мне точно конец, — уже подумал Манами, но профессор вдруг добродушно засмеялся и махнул ладонью.
— Не переживай так, — сказал он. — Я не настучу на тебя директору или твоему декану. И баллы тоже снимать не буду.
— П-правда? — вздрогнув, не поверил Манами.
— Ну конечно, — улыбнулся профессор. — Это будет нашей маленькой тайной и все. Как с твоим экзаменом, помнишь?
Ух ты, — изумленно моргнул Манами. Профессор Ишигаки был таким добрым. Слишком добрым.
— Да, — кивнул Манами, ощущая бесконечную благодарность.
— Кстати, насчет моего факультатива, — вдруг вспомнил профессор, задумчиво подняв взгляд. — Месяц уже подошел к концу — у тебя не появилось желания продолжать посещать занятия и дальше?
Манами растерялся, когда тема была так неожиданно переведена.
— Ну… Занятия веселые и интересные, конечно…
— Я думаю, тебе это нужно больше всего, — сказал профессор, и Манами вопросительно нахмурился.
— Мне?
— Да. Уметь защитить себя.
— Защитить… Вы считаете, что мне может угрожать опасность?
— Не сейчас, нет, — снова улыбнулся профессор. — Но, возможно, в будущем. Ты ведь понимаешь… Ты особенный среди особенных. У тебя есть нечто, что может понадобиться кому-то другому.
Моя сила? — спросил про себя Манами, но вслух не произнес ни слова и только сжал губы. Ему было странно слышать все это. Очень странно. Профессор Ишигаки хотел его предостеречь? Предупредить о чем-то? Что он знал и что скрывал?
— Просто подумай об этом. В жизни всякое случается, ты же знаешь.
Сказав это, профессор уже развернулся, чтобы уйти, но Манами все же не сдержался и окликнул его. У него был вопрос.
— Почему вы мне помогаете? Я ничего не сделал…
— Ничего не сделал для того, чтобы я считал тебя хорошим парнем? — чуть развернувшись, спросил профессор. — Я твой учитель, разве нет? Учителя должны заботиться о своих учениках. И так уж вышло, что ты тот, кому забота нужна… в большей мере, чем остальным.
Манами не нашелся, что ответить на это. Профессор ушел, попрощавшись и оставив в легком недоумении. Эта ситуация была действительно странной или же у Манами просто разыгралось воображение? Или интуиция…
Направляясь в «Сладкое королевство», он никак не мог выбросить произошедшее из мыслей. Намекал ли Ишигаки на что-то конкретное или предупреждал о возможном будущем?
Пока Манами выбирал в магазинчике шоколад для Оноды, он невольно вспомнил об их разговоре в начале месяца. Кажется, отец Оноды упоминал нового профессора в своем письме. Он подозревал его в чем-то? Может быть, настало время подробнее разобраться во всей этой туманной истории?
* * *
Манами решил начать действовать уже на следующий день. Он задержался в Большом зале во время обеденного перерыва, и, когда заметил, что Онода, Наруко и Имаизуми тоже не спешат уходить, подумал о том, что может успеть поговорить с одним из них.
Покинув свое место, Манами уверенно направился к гриффиндорскому столу. Онода снова вчитывался в какие-то бумажки, возможно связанные с его обязанностями старосты, Наруко пересел на другую сторону к Имаизуми и, кажется, доделывал домашку под строгим взглядом последнего.
— Привет, — сказал Манами, присаживаясь на свободное место возле Оноды.
Онода оторвал взгляд от пергамента, улыбнулся, и Манами положил ему в руку шоколадку, которую купил в «Сладком королевстве».
— Это тебе. Хотел вчера отдать, но забыл.
— Ох. Спасибо, — смутился Онода. Он спрятал подарок в карман мантии, а потом с озабоченным видом посмотрел на Манами. — Что такое? У тебя сел голос?
Манами неловко засмеялся.
— Ага. Да, простыл немного.
— Ты горячий, — сказал Онода, приложив ладонь ко лбу Манами. — Температура, скорее всего. Почему ты все еще ходишь на занятия?
— Жду, когда простуда совсем свалит меня с ног, — ответил Манами и шутливо показал язык.
— Сангаку, — строго произнес Онода. — Так нельзя — ты должен беречь себя, ты же знаешь.
— Я попрошу больничный, если станет хуже, обещаю, — заверил Манами. — Я неплохо себя чувствую, правда. И мне нужно кое-что у тебя спросить.
— Что? — снова смутился Онода, пряча взгляд. — Если ты про письмо маме, то я уже написал его и отправил вчера…
— О, — улыбнулся Манами. — Это отлично, но я немного о другом… письме. — Онода посмотрел на него удивленными глазами, и Манами поспешил объясниться, при этом максимально понизив голос. — Я хотел спросить… Это касается твоего отца.
Онода слишком очевидно напрягся в ту же секунду, что заставило Манами даже растеряться.
— Моего отца? — тихо повторил Онода, и его плечи вдруг задрожали.
Он опустил голову, крепко сжимая в кулаках ткань своей мантии, и казалось, что он вообще сейчас расплачется. Манами испугался, совсем не ожидав, что его слова вызовут такую реакцию.
Быстро обхватив Оноду за пояс, он развернул его к себе спиной и усадил на колени. Боже, Онода действительно весь дрожал, будто был в шаге от истерики. Он вцепился в плечи Манами руками, спрятал лицо, уткнувшись в его шею, и от этого стало окончательно не по себе.
— Прости. Прости, ну все, — зашептал Манами, поглаживая Оноду по спине и пытаясь успокоить.
Эта сцена, конечно, не ускользнула от внимания Наруко. Он оторвался от своего пергамента, подняв голову, и угрожающе нахмурился.
«Эй, что ты сделал?»
Манами отвел взгляд, подавленно поджимая губы.
«Мне жаль. Я не хотел».
— Все нормально, правда, — отозвался Онода, хотя голос был совсем слабым. — Не знаю, что на меня нашло.
Он ослабил хватку и переместил руки, чтобы обнять Манами за шею.
— Ничего. Не переживай об этом — это я виноват.
— Нет, это…
Твоя тайна? — спросил про себя Манами и прикусил губу. Этот секрет что, как-то связан с отцом Оноды? Что вообще происходит?
— О чем ты хотел спросить? — снова заговорил Онода, но Манами все еще не мог увидеть его лица, и это тоже напрягало.
— Да так. Не имеет значения. Забудь об этом.
— Но…
— Правда, Сакамичи, — попытался убедить Манами, все же немного отстраняя Оноду от себя, чтобы наконец взглянуть в его лицо.
Онода растерянно моргнул и опустил грустные глаза.
— Что бы там ни было, это не стоит твоего испорченного настроения, — слабо улыбнулся Манами. — Мне больше нравится, когда ты улыбаешься. У тебя прекрасная улыбка.
На щеках Оноды вспыхнул красивый, едва заметный румянец, и Манами, не сдержавшись, потянулся к нему, чтобы мягко поцеловать.
«Я знаю, чем ты занимаешься, — прекращай делать это прямо здесь!» — прогремел в голове голос Наруко.
Манами отодвинулся, тихо засмеявшись.
— Что? — спросил Онода.
— Шокичи ругается — слезай, — объяснил Манами, осторожно спихивая с себя Оноду.
— Шокичи, — сказал Онода немного с возмущением, когда вернулся на свое место и посмотрел на друга.
Наруко покраснел и отвернулся, из-за чего столкнулся с удивленным взглядом сидевшего рядом Имаизуми.
— Что опять? — спросил тот, но Наруко грубовато упер ладонь в его щеку, заставляя отвернуться. — Серьезно? Прекращай, — возмутился Имаизуми, оттолкнув чужую руку. — Ты собираешься дописывать вообще? Урок через пятнадцать минут.
Манами снова посмотрел на Оноду и, взяв его за подбородок, нежно погладил пальцами.
— Еще успеешь съесть шоколадку. Сладкое поднимает настроение.
— Спасибо, — поблагодарил Онода, осторожно сжав запястье Манами через рукав мантии.
Чуть позже им пришлось разойтись, отправившись на свои уроки, и у Манами появилась возможность подумать в одиночестве. Он вспомнил и совет Тодо о том, чтобы не давить на Оноду, требуя от него ответов. Онода должен был сам созреть для этого, но теперь Манами начал понимать: такого не произойдет никогда. Он знал это слишком хорошо — люди порой хранили такие тяжелые тайны, что им проще было унести их с собой в могилу, нежели открыть. Так делала его мама, например. Как бы сложно ей ни было, она продолжала молчать, хотя наверняка бы почувствовала облегчение, рассказав ему обо всем, что случилось в прошлом. О его собственном отце.
У Оноды, похоже, появился по своей трагичности не уступающий этой тайне секрет, и, возможно, он тоже мучился, скрывая его, не давая себе возможности поделиться своей болью, хотя Манами не отказал бы. Что бы там ни случилось, он был готов разделить эту боль, нести ее вместе, потому что слишком хорошо был знаком с тем, что бывает, когда в одиночку тащишь на себе бремя собственных негативных чувств.
Это убивало.
А такой светлый. Такой невинный и прекрасный человек, как Онода, не заслуживал ничего подобного. Он не заслуживал страдать наедине с собой, и чем дальше, тем сильнее Манами ощущал нужду, потребность выяснить все. Быть может, тогда он все обдумает, найдет нужные слова, чтобы успокоить. Если Онода сможет быть счастливым, то и он заразится хотя бы частью этого счастья. А оно было так необходимо в это трудное время.
Но придумать выход было не просто. Узнать напрямую не получится, тогда нужен был другой способ. Выяснить все обманом?
Даже сама идея Манами не нравилась, так стоило ли думать об этом всерьез?
К концу дня у него все-таки поднялась высокая температура, и, когда он пришел в больничное крыло снова, целительница заставила его остаться, сказав, что выпишет больничный.
Манами отключился, проспав целую ночь и все утро, вплоть до обеда, а потом снова думал, лежа в кровати. Он вспоминал об их ментальной связи с Наруко и о том, как профессор Ишигаки на своем первом уроке с помощью заклинания открыл Манами доступ к своему воспоминанию.
Легилименция. Вот что было неплохим решением проблемы — рассказывать не пришлось бы, Манами сам бы все увидел, избавив Оноду от неприятного процесса, но… согласится ли Онода?
Кажется, главное заключалось в том, что он не хочет, чтобы Манами обо всем узнал. Как будто это могло… действительно испортить их отношения.
К четвергу, когда его температура вернулась в норму и больше не прыгала, он окончательно измучил себя этими вопросами и все же решился пойти на крайние меры. Манами подумал, что ему нужно освоить легилименцию, хотя бы попытаться — вдруг еще не получится, но вместе с этим решением возникла и другая трудность. Магия была сложной — одной из самых сложных, и требовался помощник… Кто-то, на ком можно было бы попрактиковаться. Было бы неплохо еще получить наставника, но единственным вариантом для этого, который Манами знал, был профессор Ишигаки.
И конечно, прийти к нему и попросить научить легилименции будет вряд ли чем-то уместным. Скорее всего, профессор удивится. Может быть, намекнет на то, что Манами обнаглел. В самом деле, не пользоваться же взрослым человеком только потому, что он тебе симпатизирует. Еще, возможно, Ишигаки заподозрит его в чем-нибудь. Ну да. Обучившись легилименции, можно будет не только в голову Оноды забраться.
Можно будет попробовать узнать, что скрывает и сам профессор… если ему, конечно, есть что скрывать.
Тем не менее для начала Манами решил попробовать самостоятельно. Вечером четверга, когда мадам Бланд отпустила его, он засел в библиотеке за нужные книги и ко времени отбоя вспомнил о еще одном человеке, который мог помочь в этом хитром деле.
Мияхара.
Она много знала о заклинаниях, даже если ей давались далеко не все. И она, может быть, согласилась бы уделить ему внимание, объяснить тонкости и детали.
Эта идея подняла настроение, и уже в пятницу, во время последнего урока, который, по удачным обстоятельствам, проходил именно с учениками Рейвенкло, Манами подбросил Мияхаре записку. Он предложил встретиться в библиотеке через час, написав, что ему нужна помощь кое с чем, и она действительно пришла, опоздав на пять минут.
Манами к тому времени уже расположился за свободным столом в отдаленном уголке большой библиотеки и взял нужные книги. Мияхара нашла его и с чуть недовольным видом подняла сложенный вдвое кусочек пергамента, остановившись возле стола.
— Что это? — спросила она. — Тебе ведь уже давно не нужна моя помощь с уроками, или интуиция начала подводить?
— Эм… нет, — неловко улыбнулся Манами, откладывая книгу. — Школьная программа не такая уж и сложная, но я хочу освоить кое-что… действительно трудное.
— О чем это ты? — напряженно поинтересовалась Мияхара, все же опускаясь на стул возле края стола.
Манами развернул пожелтевший фолиант в ее сторону и пододвинул. Мияхара автоматически поправила очки на носу и взглянула на страницы.
—
Легилименция? — с удивлением спросила она, прочитав название главы. — Ну ты и загнул — еще бы. В школе вообще такое не изучают. Это слишком сложное колдовство — даже искусный маг не всегда может овладеть этим мастерством. У тебя должны быть какие-то склонности к этому, скорее всего, иначе можно даже не мечтать.
— Но мне же никто не запрещает попробовать, верно? — снова улыбнулся Манами, и Мияхара подняла на него подозрительный взгляд.
— Я не верю, что у тебя научный интерес. Для чего тебе это вообще?
Манами прикусил губу, понимая: юлить у него точно не получится. Либо говорить все как есть, либо…
— Хочу узнать чужую тайну, — честно ответил он.
— Достать сыворотку правды проще, — фыркнула Мияхара.
— Это очень подло, — ответил Манами.
— А копаться в чужой голове — нет? — парировала Мияхара.
— Ну… — Манами озадачился. — Мне очень нужно, понимаешь?
— И кто жертва?
— Жертва?
— Чьи мысли ты хочешь увидеть? Что вообще за тайна такая, что ради нее ты засел в библиотеке? Это на тебя не похоже, знаешь? — спросила Мияхара, и Манами немного растерялся.
— Это… Сакамичи, — неохотно ответил он. — Только проблема в том, что я даже не знаю, что именно он пытается скрыть. Но это что-то очень серьезное.
Мияхара улыбнулась со смешком, а потом прижала ладонь ко рту.
— С ума сойти. Забавные же у вас отношения — сначала ты от него что-нибудь скрываешь, потом он от тебя. Вы вообще не пробовали быть откровенными друг с другом? Жить легче будет.
— Я вовсе не… — возразил Манами, но Мияхара его прервала.
— Именно так ты себя и ведешь. Всегда вел. И ты первый начал все это, я почти уверена. Ты никогда не открывался ему до конца, а теперь хочешь, чтобы он так просто открылся тебе? Замечательно устроился.
— Слушай. Я позвал тебя вовсе не для того, чтобы обсуждать мои отношения с Сакамичи, — поморщился Манами. — Они не гладкие, но иногда действительно очень сложно поступить правильно. Возможно, я должен был ему полностью доверять и рассказывать все, но существовали причины, по которым я не мог сделать это.
— И сейчас ты хочешь, чтобы я помогла тебе освоить легилименцию, чтобы ты потом этим ужасным способом добрался до его правды? — спросила Мияхара, нахмурившись. — Я тебя знаю, Сангаку. И ты
не такой.
— Это ради блага, — не согласился Манами. — Когда-то я тоже не позволял помочь себе. Но Сакамичи настаивал каждый раз, и именно он оттащил меня от края пропасти. Я не могу просто бездействовать и смотреть, как этот секрет, что бы он там ни скрывал, терзает его.
Мияхара вздохнула и, поставив локти на столешницу, прижала ладони к голове, продолжая смотреть на Манами.
— Какие вы сложные — кошмар. Есть стереотип о том, что парни не понимают девушек, но в жизни все наоборот, похоже, потому что я не понимаю
вас. Возможность быть счастливыми надо хватать, а не обходить ее стороной, как огонь.
Манами не придумал, что ответить на это, и опустил взгляд. Похоже, Мияхара откажет ему, а кого еще попросить о помощи, он не знал.
— Ладно, — вдруг сказала она, заставив удивиться. — Это может быть отличной практикой и интересно. Тебя интересует только легилименция? Окклюменцию не хотел бы изучить?
— О, — пораженно сказал Манами. — Ты действительно согласна?
— Да, — ответила Мияхара, наклонившись над книгой и перелистнув страницу. — Ты всегда быстро осваивал заклинания. Может, они не всегда гладко получались, но тем не менее они работали. Будет просто поразительно увидеть, если у тебя получится освоить легилименцию. Мне кажется, существует, ну, по крайней мере, двадцатипроцентная вероятность в твоем случае.
— Спасибо, что веришь в меня, — слабо улыбнулся Манами.
— Мы ходили вместе на заклинания четыре года, — напомнила Мияхара, хмуро взглянув из-под очков. — И профессор всегда ставил тебя в пример другим ученикам.
— Хорошо. И… много вообще ты знаешь про легилименцию? — спросил Манами.
— Шутишь, что ли? — усмехнулась Мияхара. — Да это едва ли не самый интересный раздел магии. Я прочитала про него в библиотеке все, что можно. Еще на втором курсе.
— Ну… — улыбнулся Манами. — Этого следовало ожидать. Научный интерес, да?
— Конечно. — Мияхара гордо поправила очки. — Я не собиралась практиковаться, хотя я, возможно, хотела бы обучиться некоторым приемам окклюменции. Это действительно очень интересно.
— И что бы ты мне посоветовала в таком случае? — спросил Манами, усаживаясь поудобнее, и Мияхара снова улыбнулась.
— Практиковаться, естественно. Много-много практики. Рано или поздно, возможно, получится.
— Хорошо, но…
— Тебе нужен партнер для этого, — сказала Мияхара, подняв руку и убрав прядь волос за ухо. — Ты ведь на это и рассчитывал, когда позвал меня?
— Ну, немного, — согласился Манами.
Мияхара ничего не ответила. Она поднялась с места, обошла стол, направляясь в сторону окна, а потом начала двигать стулья.
— Что делаешь? — непонимающе спросил Манами.
— Иди сюда и доставай свою палочку, — сказала Мияхара, продолжая свое занятие.
Манами растерялся, но все же сделал, как сказано, и вскоре понял ее затею. Мияхара поставила два стула друг напротив друга. Села на один из них и жестом предложила Манами сесть на второй. Он снова подчинился.
— Ты должен сосредоточиться. Сможешь? — спросила Мияхара, выпрямив спину и положив ладони на свое бедро.
— Ага, — пожал плечами Манами, начиная чувствовать себя странно.
— Я попробую облегчить тебе задачу. Если все получится, ты хотя бы сможешь увидеть что-то, что на поверхности. Недавние воспоминания, может быть.
— А что ты сделаешь?
— Попытаюсь ни о чем не думать, — объяснила Мияхара.
— А это точно… сработает? — недоверчиво спросил Манами.
— Я думаю, да. Надо пробовать. Освободить свое сознание тоже полезная тренировка, но тебе нельзя расслабляться ни на секунду, понял?
— Да-да, — недовольно ответил Манами и, прежде чем начать, прислушался, не идет ли сюда кто-нибудь. Будет не очень здорово, если их застукает библиотекарь за колдовством, но пока что все вроде было в порядке.
Мияхара тем временем, похоже, пыталась расслабиться. Она сидела с прямой спиной, и Манами, собравшись, приподнял палочку, чтобы попробовать в первый раз.
Он произносил форму невербально, про себя, боясь быть кем-то услышанным, но это, по-видимому, не дало никакого эффекта. Вообще ноль. Он не почувствовал ничего, даже когда зажмурился. Перед глазами стояла пустота — ни единого образа.
— Читай вербально. Чего ты выпендриваешься? — сказала Мияхара, и между ее бровей залегла складка.
Манами посмотрел ей в глаза с недовольством и тяжело вздохнул, снова пытаясь собраться с мыслями.
— Легилименс, — тихо произнес он и едва палочку не выронил, потому что на секунду, всего на секунду, но ему показалось, что он сейчас трансгрессирует.
Было такое странное ощущение, как будто его пыталась затянуть куда-то невидимая сила, и она здорово напугала.
Он повторил заклинание еще раз, но ничего не вышло. В следующий раз тоже.
— Ну что? Есть хоть какие-то успехи? — спросила Мияхара, не переставая наблюдать за ним.
— Нет. Пока ничего вроде, — ответил Манами. — А у тебя? Что-нибудь почувствовала?
— Не знаю — вряд ли. Может быть, только нетерпение.
Манами устало вздохнул. Он попробовал еще раз. И еще. Каждый раз ждал и прислушивался к ощущениям, ожидая хоть каких-то изменений. Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем они снова появились. Его снова что-то потянуло, но на этот раз плавно, глаза закрылись словно сами собой. Стул и весь окружающий мир как будто исчезли, погружая в сон. Манами действительно подумал, что засыпает. Он побоялся упасть, но понял, что не чувствует собственного тела.
Открыв глаза, он на этот раз не увидел перед собой Мияхару. Он увидел Большой зал. Его что-то несло вперед, а потом картинка резко сменилась. Зазвучал приглушенный смех, а рядом откуда-то оказалась девушка… в форме Рейвенкло! Подруга Мияхары по факультету?
На этом Манами снова куда-то потянуло. Он пытался сосредоточиться, увидеть что-то конкретное, а не размытые образы. Что-нибудь…
Новый внезапный образ почти ослепил его.
Он увидел темный коридор замка. Он знал это место, этот путь. Он шел вперед, торопясь и сильно нервничая. Он взламывал запертую дверь заклинанием, а потом мчался к стеллажам, полным книг, и искал с зажженным на кончике не своей палочки Люмосом...
Очнувшись, Манами удивленно заморгал и заметил, что его собственная палочка упала на пол. Он вернулся в реальность.
Резко наклонившись за палочкой, он поднял ее, все еще не до конца понимая, что случилось, но вскоре ситуация начала проясняться.
Чужие воспоминания. Они открылись ему.
— Ого, — тихо произнес Манами, откидываясь на спинку стула.
Мияхара все еще сидела перед ним, но теперь она сжалась, опустив голову и сверля пол напряженным взглядом.
— Это… — снова начал Манами, но его прервали.
— Ты увидел, да? — резко спросила Мияхара, все еще не поднимая головы.
— Что? То, как ты вломилась в библиотеку после отбоя? — ответил Манами, едва сдерживаясь от улыбки.
— Это была необходимость! — сказала Мияхара, повысив тон. — Мне нужна была книга, чтобы доделать домашнее задание по зельям. Я не могла допустить того, чтобы профессор поставила мне низкий балл! Все должно было быть идеально!
— Нарушать школьные правила — очень весело, правда? — поддразнил Манами, но Мияхара, кажется, только разозлилась на это.
— Вовсе нет! И нечего было смотреть на это!
— Ладно, — сказал Манами, убирая палочку, которую все еще сжимал в руке, в карман. — Извини за раскрытие секрета. Не думал, что так выйдет.
— Ерунда, — взбодрилась Мияхара. — У тебя ведь получилось заклинание. Разве это не восхитительно?
— Ну так — чувства странные, — натянуто ухмыльнулся Манами. — Вряд ли я бы смог увидеть то, что сам захочу. Проникнуть в воспоминания. Я не совсем понимаю, как это сделать.
— Практика. Я же сказала, — напомнила Мияхара. — Со временем получится, я уверена.
— Собираешься и дальше мне помогать? — спросил Манами.
— К-конечно, — попыталась заверить Мияхара. — И если я могу тебе помочь, это радует меня.
— Спасибо, — улыбнулся Манами, поднимаясь и задвигая стул. — Значит, попробуем еще раз. Может, на следующей неделе?
— Да. Лучше снова в пятницу, — кивнула Мияхара. — В пятницу у меня нет… тренировки.
— Не бойся говорить об этом, — тихо засмеялся Манами. — Я не буду завидовать тебе злой завистью. Я рад, если ты делаешь успехи в квиддиче.
Мияхара улыбнулась и снова кивнула.
— Значит, в пятницу на этом же месте. Договорились, — сказал Манами, прежде чем попрощаться, и ушел, забрав книги.
В них, возможно, больше не было надобности. Только практика. И еще раз практика.
И может, в конце он достигнет настоящего успеха.
Думая об этом, Манами вернул книги на место. Он покидал библиотеку с вряд ли приносящим удовольствие чувством, что стал на шаг ближе к своей цели.
