Безболезненно быть у огня

Сердце в холодной груди колышется раз, второй, и заходится цепью ударов, неестественно быстрых для обычного человека. Азра ощущает, как трепещутся лёгкие, делая первый вздох, как кровь согревает липкую кожу под ладонями, как пускаются судорогами мышцы, не привыкшие к работе. Тело в его руках, нагое и мокрое и ещё минуту назад неподвижное, возвращается к жизни. Серые глаза распахиваются и щурятся, и Азра чувствует, как заполняются слезами его собственные. Сейчас, вот сейчас их взгляды встретятся, и человек, ради возвращения которого он сделал так много, узнает его, и... Глаза невидяще смотрят сквозь него и сразу закрываются обратно, лицо пронизывает гримаса боли, горло клокочет и захлёбывается воздухом. Первым звуком, который издают Джош, оказывается крик. И Азра уже знает, что этот крик он никогда не забудет. В диком, монотонном вое он слышит всё: мучения тела, работающего на износ, непонимание души, которой здесь не место, страх существа, которое не знает, что с ним происходит. Воскрешённые бьются пойманной птицей у него в руках, их скользкие пальцы пытаются расцарапать всё, до чего могут дотянуться, голос срывается на прерывистый хрип. Азра прижимает мечущегося Джоша к груди, не давая двигаться, и, качаясь из стороны в сторону, шепчет на ухо все успокаивающие слова, которые только может вспомнить. Сколько они просидели вдвоём на холодном полу, пока хрипы и судороги не перешли в дрожь и тихие всхлипы, Азра не знает. Что делать с упрямой мыслью "Они тебя не узнали", он не знает тем более.