Я вас всех ненавижу

      Он никогда не уплетался за ней открыто. Всем вокруг Эурон самым очаровательным тоном заявлял, что они с Серсеей Ланнистер не больше, чем коллеги, волей декана оказавшиеся в одной упряжке. Но, строго говоря, это было не совсем так.       Серсея была красива, чистокровна и никого к себе не подпускала — этого было достаточно для желания стать исключением. А бонусом стала возможность раздражать ее близнеца, всюду ее сопровождавшего. Сейчас его не было, и Эурону пришлось признать самому себе, что бесить Ланнистера действительно было приятным побочным эффектом. Но не более того.       Он слышал, как она говорила, что после занятий останется в Астрономической башне. Какое-то пустяковое дело и она снова присоединится к подругам, — так, по крайней мере, Серсея им и сказала. Но она задерживалась, так что стоило пойти и напомнить о своем существовании, а заодно вместе с ней прибыть на ужин. Боги, хотелось бы видеть лицо Джейме.       Легкими пружинистыми шагами Грейджой добрался до кабинета астрономии и толкнул дверь. Серсея была не очень умна, оставляя ее открытой, усмехнулся он про себя.       Но картина, открывшаяся перед ним, заставила его нервно сглотнуть смешок.       Серсея сидела на коленях прямо на полу, а перед ней, свернувшись в несколько колец извивалась некрупная золотая с серебром змея. Напарница что-то говорила, Эурон не мог разобрать ее шепот; в следующую секунду он понял, что и не смог бы: Серсея разговаривала со змеей на ее языке.       Когда Серсея увидела его, ее настоящий голос не слушался ее. Эурон впервые видел эту эмоцию на ее лице. Растерянность.       Серсея спешно поднялась и двинулась к нему, а змея, словно проснувшаяся от транса, взвилась и зашипела. — Випера Эванеско, — два хриплых слова и от красивого создания осталась горстка серебряного пепла. Эурон убрал палочку и скрестил руки на груди. Это даже забавно. — Кто-нибудь знает, что ты змееуст? Серсея дернулась, будто ее ударили. — Ты не посмеешь. — Отчего же? — О, он был не прав. Бесить ВСЕХ Ланнистеров — сущее удовольствие. А Серсея становится еще и прекраснее, когда злится. Эти зрачки... — Я спас тебя от змеи, а теперь еще должен хранить секрет. А как же мои долги? Я слышал, твоя родня исправно их выплачивает.       Серсея уже абсолютно оправилась от шока и была готова к переговорам. Ну, что он у нее попросит? Списать? Помочь на СОВ? — Чего ты хочешь?       Он наивно захлопал глазами и подошел к ней, зная, что она следит за каждым его движением. Эурон смело взял ее руку в свою и погладил большим пальцем костяшки. — Мы можем начать с поцелуя, а дальше как...       Договорить ему не пришлось, ладонь Серсеи опустилась на его щеку с невероятной скоростью. Было не больно, но ощутимо и неожиданно. Какое-то время она испуганно смотрела на него, ожидая ответа или хотя бы реакции, а потом засмеялась. — Я забуду,что я слышала, а ты забудешь, что видел, — проговорила она сквозь смех, — иначе Джейме прикончит тебя, когда вернется. — Если вернется, — он вложил всю многозначительность в первое слово, максимально приблизив свое лицо к лицу Серсеи, — счастливо оставаться, — Грейджой выпрямился и с широчайшей из своих улыбок скрылся за дверью.

***

Дорогой брат, пишу тебе в ответ на... Да что за чушь!       Тирион злобно смял лист пергамента и намеревался кинуть его к остальным попыткам написать старшему брату. Он уже сделал из листа шар и запустил им в дверь спальни, чтобы тот отскочил и упал прямо к своим собратьям, но вместо этого бумажная пуля пришлась точно в центр лба входящему Варису. — За что? — опешил мальчик.       Тирион уткнулся лицом в покрывало. Письмо и так не шло, а тут еще... Варис приподнял и развернул один из комков. — Не читай, — пришлось спрыгнуть с кровати и выдернуть у друга письмо, — это не для тебя. — Да уж верное дело. Не буду тебя отвлекать. Ты пойдешь на ужин? Ланнистер потер глаза и принялся собирать пергаментные шарики. — Да, только попробую написать еще раз. Нет, так скоро встретимся в зале.       Варис кивнул и скрылся за дверью. Тирион достал новый лист пергамента и разгладил его руками на покрывале. Чернила, которыми он испачкал пальцы во время предыдущих попыток, оставили на бумаге несколько легких полос. Дорогой брат, мне жаль, что твое дело заставило тебя покинуть школу настолько спешно. Стараюсь внимать твоему совету и надеюсь, что твои дела в порядке. Погода у нас стоит скверная: ветер дует, дождь идет и море радуется. Особенно радуются твари, в нем кишащие. Выползают из своих пещер и распускают щупальца. Непременно жду от тебя ответа. Климат, флора и фауна прекраснейшего из городов мне тоже очень интересны. Твой брат.

***

      Джейме лежал на жестком, неудобном матрасе и смотрел в потолок, все еще не веря в происходящее.        Около полудня им сообщили о том, что были попытки проникновения в Министерство, и битвы стали ожидать в самое ближайшее время. Джейме занял свой пост у кабинета министра, сам до конца не понимая, зачем отец приставил его к нему. Он ехал не за тем, чтобы подпирать собою стены, до которых повстанцы уж точно не доберутся. Тайвину Ланнистеру такие речи не пришлись по вкусу, и он строго-настрого запретил сыну покидать свое место.       Когда спустя три часа, показавшиеся ему вечностью, до него добрался Дейн, Джейме отказался верить другу. — Я говорю тебе, я видел это своими глазами, — раздавшийся грохот и крик перебили Артура, — люди из отдела твоего отца, они с ними, и их больше, и ты должен нам помочь, и... Джейме отрицательно помотал головой. — Тебе показалось. В такой суматохе сложно разглядеть... — Ливен мертв! Убит одним из них! Ты должен... — Мой отец — не предатель, — процедил Джейме, начиная выходить из себя, — возвращайся и сделай все возможное, чтобы они не добрались до первого уровня.       Когда Артур ушел, Джейме постучался в кабинет. Эйрис Таргариен что-то проскрипел в ответ и он воспринял это как позволение войти. Министр, к его удивлению, не располагался в кресле, как обычно, а быстро ходил из угла в угол, сложив руки за спиной и сильно наклонясь вперед. Он был похож на ворону, а не на дракона. — Ааа! Ты все еще здесь! — Где еще мне быть, сэр? — С твоим отцом! — Эйрис безумно расхохотался, и подскочил к Джейме, беря его за плечи, — Боги, ты не знал!       Верно, это было написано на его лице. Джейме повторил министру то же, что другу: что это не может быть правдой, что Тайвин Ланнистер всегда на стороне закона и Министерства, что это дезинформация, чтобы в рядах произошел раскол. — Вот как? Значит, твоего отца там нет? Тогда я думаю, я могу отдавать приказ, — министр наконец вернулся в кресло, — не волнуйся. Они до нас не доберутся. Еще никто не научился укрощать дикий огонь.       Джейме перевернулся с одного бока на другой. Комкастый матрас обещал потрясающую ночь.       Это бы все объясняло. Хотя бы то, что отец не позволил ему находиться в самой гуще событий. Джейме оказался вырван из своих мыслей, когда до его слуха донеслось «дикий огонь». Он сам не понял, зачем направил палочку на министра. Царь оглушительно расхохотался. — Разве ты не хочешь посмотреть, как они все горят? Горят зеленым пламенем? Горят...       Джейме зажмурился и перед его глазами предстала Серсея. Она бы знала, что нужно было делать. Последнее, что он слышал, проваливаясь в сон, был его собственный крик. — Авада Кедавра!