Я вас всех ненавижу

      Джейме понял, что заседание по его делу состоится сегодня, когда его пришли сопроводить в ванную и принесли чистые вещи. Он слышал, что его случай рассматривают последним, как самый противоречивый из имеющихся. Сам же Ланнистер ничего двойственного в своей ситуации не видел: любое непростительное заклятие карается заключением в Азкабан, что тут еще думать? Единственный вопрос, мучающий Джейме уже вторую неделю, состоял в том, разрешат ли Серсее и Тириону свидетельствовать в его защиту. Это его, конечно, не спасет, но он хотя бы сможет их увидеть.       Ни Тирион, ни Серсея не ответили на его сообщения. Он даже не знал, в какой момент прервалась их связь: если затерялись его письма, то тогда все, что они знают, это убийство министра. Возможно, затерялись их ответы — тогда он уже вряд ли узнает, что они хотели сообщить. Третий сценарий был хуже первых двух: в нем брат и сестра получили его весточки и не пожелали на них ответить. Джейме услышал урчание своего живота. Если заморить преступника голодом, то слушание можно будет и не проводить, так они там думают?       Завтрак внесли через пять минут. Когда он его приканчивал, в проеме показался отец и закрыл дверь с внутренней стороны. Джейме поднялся на ноги, приветствуя его. — Тирион и Серсея... — начал он. Тайвин поморщился, устраиваясь в кресле. — Визенгамот отклонил твое прошение. Суд считает, что их показания не повлияют на ход дела в существенной мере.       Фантастически. Он даже не сможет попрощаться с ними перед тем, как его отправят в Азкабан. Не говоря уж о том, что он больше не увидит их вообще. Джейме высказал эту мысль почти дословно. Отец свел брови, и Джейме больше почувствовал, чем увидел, какой напряженной стала его поза, словно натянутая тетива. — Что за чушь. Визенгамот оправдал Старка и Баратеона, а последний еще и станет министром после окончания школы. — Старк и Баратеон не использовали запрещенных заклинаний... — Они не могут обезглавить все великие дома, — отец поднялся и пошел к выходу, но обернулся у самой двери, — обещай мне, что ты будешь подтверждать все, что я буду говорить на слушании. — Обещаю. — Славно. Тебе действительно следует это сделать, если ты надеешься вернуться в школу и закончить образование. Пойдем.

***

— Слушание от десятого декабря о нарушении Джейме Томасом Ланнистером, проживающим по адресу Кастерли-Рок, Сомерсет, Англия, допрашивающий — Джон Аррен, временно исполняющий обязанности министра магии. Подсудимому вменяется в вину следующее: мистер Ланнистер сознательно, с полным пониманием незаконности своих действий произнес одно из трех непростительных заклятий, а именно — убивающее. Вы признаете свою вину? К чему этот фарс, Неведомый вас всех побери? Но вслух Джейме ответил, что признает. — Вы также осознаете, что суд будет судить Вас как совершеннолетнего волшебника, несмотря на то, что вы все еще являетесь студентом Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс? — Осознаю. — Суд просит Вас изложить события того дня как можно более последовательно и детально. Как они его все задрали, кто бы знал. Однако ничего не попишешь. Пришлось рассказать про зеленый огонь. — Дикий, — поправил его отец. Да хоть несносный, Семеро, что это изменит? Когда Джейме закончил, в зале №10 повисла тишина. Джон Аррен заговорил первым. — Благодарю Вас. Приглашается первый свидетель защиты... Джейме не смог сдержать улыбку. Первый? Может, единственный? — ...Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор.       Он обернулся, чтобы убедиться, что носящий это длинное имя волшебник действительно здесь. Директор и вправду вышел на арену и встал рядом со стулом Джейме. «Чему ты так удивляешься?» — прочел он в глазах профессора, — «Я защищаю всех своих студентов». Но лучше бы он привез с собой Серсею. — Уважаемые волшебники и волшебницы Визенгамота! Я уже сбился, какое по счету заседание я омрачаю своим присутствием. Однако же прошу заметить: каждый раз я уходил отсюда вместе со своим подопечным, и изменять этому правилу я не намерен. Я прошу прощения за это, но я глубоко убежден, что когда юный волшебник, страстно увлеченный полетами на метлах, пользующийся популярностью у девушек, а также весьма талантливый по многим учебным дисциплинам вдруг ни с того, ни с сего применяет непростительное заклятье, и не к кому-нибудь, а к действующему министру магии, точно зная, что за этим последует...Он спасал не общественный порядок. Не только его. Я закончил, — Дамблдор коротко кивнул и сел на свободное место. — Вы абсолютно правы, профессор, — резкий голос отца заставил Джейме вздрогнуть, — мой сын, по неясной для меня причине, стыдится своего поступка, хотя это бы сделал каждый, защищая свою семью. На тот момент он знал, что наши силы перешли на противоположную сторону. Он опасался за мою жизнь и жизни своих однокурсников. Могу Вас уверить, — при этих словах Тайвин Ланнистер смотрел прямо в глаза судье Аррену, — Джейме предан каждому члену своей семьи. Каждому, — вкрадчиво закончил он. Джон Аррен наградил Тайвина многозначительным взглядом. — Суд удалится для вынесения приговора.       К удивлению Джейме, они отсутствовали недолго, около получаса. Аррен поднялся на свою трибуну на возвышенности, поправил немного съехавшие очки и начал читать. — Верховный суд магов Великобритании Визенгамот постановил: Джейме Томаса Ланнистера, обвиняемого в применении непростительного заклятья, повлекшего за собой смерть волшебника, оправдать, на основании угрозы жизням многих волшебников.       Джейме не распознал ни слова после «оправдать». Когда к нему подошел отец, он наконец смог оторваться от стула. Старший Ланнистер коснулся его шеи, проводя большим пальцем по скуле. — Ты правда подумал, что я позволю им забрать своего сына?       Повисло молчание. Джейме смотрел отцу в глаза и чувствовал, что упустил что-то очень, очень важное. Тишину нарушил подошедший директор. — Мы отправляемся через десять минут, мистер Ланнистер. Не опаздывайте, Вы и так пропустили слишком много, — профессор коротко улыбнулся и скрылся в толпе выходящих из зала волшебников.