Сто шестьдесят шестая группа

POV розоволосой Даши Итак, шестнадцатое июня, воскресенье. Мы путешествуем ровно девять дней. И вчера мы всей группой, включая меня, Лу, мою краша, то есть ЕЁ, а также трех девок-физручек, приплыли в Италию. Вернее, в город в Италии, Венецию. Это город влюбленных. Там влюбленные могут делать все, что хотят. Этому обрадовалась наша парочка группы — главная в нашем путешествии Юля Здвижкова и ее парень Саша Волков. Как рассказывала мне Лу, Саша и Руслан учились в одном классе в той школе, где училась и Лу. Вернее, в одном с Лу классе. А со мной в одной школе, шестой, а также в одном классе под буквой «Б» с пятого по девятый, вычитая седьмой, так как я училась в Прокопьевске в седьмом классе и была «Ашкой», то есть в классе «А», училась Катя Романцова. А в Прокопьевске мы жили, так как мой отчим, дядя Саша, там работал. Также там жили и девчонки, дочки д. Саши. Средняя, Настя, и младшая, Саша, которую я зову просто Санька. Еще в Прокопьевске, когда мы там жили, мама познакомилась с тетей Ларисой, а я — с ее детьми Августиной и Кириллом. А жили мы на Шишкина, двадцать пятый дом, квартира пятьдесят, пятый этаж. Напротив психбольницы как раз. А за домом был магазин Радость, куда я бегала за продуктами. Училась со второй смены я и иногда приходила в школу на час раньше на нулевой урок. Еще я помню Вернисаж, выставочный центр вроде как. А теперь, спустя пять лет или даже больше, может, и семь, я не считала, Санька вышла замуж за Петьку. Это ее парень был тогда, когда ей было не помню сколько. То ли шестнадцать, то ли семнадцать. А может, и больше. Теперь у них две дочки, Виктория, Вика, которой три года, и она родилась первого января, и Валерия, Лерка, которой уже тоже три года исполнилось семнадцатого июля. А Наташка, старшая дочь д. Саши, год назад или больше, тоже переехала к сестрам в Прокопьевск. У нее двое сыновей. Она жила с чуваком по имени Денис, который ее бросил. Так вот, ее сыновей зовут Никитка, которому год, и родился он первого апреля, как первоапрельская шутка, и Артем, Тема, ему четыре, и родился двадцать второго ноября. А вот Настя до сих пор не замужем, хотя ей двадцать пять, а ДР ее двадцатого июня, и она пока не рожала детей. А вот Саньке — двадцать три, потому что ДР ее восьмого июня. А у Наташки ДР — восьмого октября. Так вот, и живут Наташка с Настей и детьми Наташки на Ясной Поляне, на улице Минская, двенадцать. А Санька с мужем и дочками живет на Красной Горке, это как ехать в сторону Киселёвска, на улице Карельская, тринадцать. Кажется. Ну, про мою жизнь вы узнали, теперь я буду рассказывать дальше. И я проучилась почти три года в педе в сто шестьдесят шестой группе, как и Лу. А у меня ДР, я забыла сказать, шестнадцатого сентября. У Лу — двадцать второго марта. У наших общих двух друзей, Никиты и Тани, пятого июля и тридцатого мая. А вот у НЕЕ, моей краша, ДР шестого ноября. А у нашей Еленочки, классухи нашей, двадцать первого июня. А у д. Саши, моего отчима, тринадцатого июня. У мамы — тридцать первого января. А у бабушки — восьмого марта. У двоюродной сестры Любы — двадцать второго февраля, а у ее брата Саши — восьмого мая. И, скорее всего, так как мы с группой, НЕЙ и физручками путешествуем, мы не успеем вернуться на ДР Еленочки. Поздравим так, по телефону. Или скайпу. Или ватсапу. Или телеграму. Или ВКонтакте напишем. Но пока мы плывем все вместе по Венеции на лодках. И, пока мы плыли, я решила спросить у Юли, нашей капитанки: — Юль, а куда сегодня? Она мне улыбнулась: — Не знаю. Давайте в Индию. — Почему бы и нет, — улыбнулась и я ей. — Pourquoi pas. — Пуркуа па, пуркуа па, — подпела мне Маша Коношенко. — Почему бы нет. Я посмотрела на нее: — Машка, ты смотрела «Трех Мушкетеров»? — Ага, мы с Дашкой, — улыбнулась она. — И кто вам с Дашей нравился? Мне, скажу сразу для вас, читатели, нравится там Арамис в исполнении Игорька, хоть он и помер давно. Впрочем, Атос в исполнении Вениамина Смехова и Д’Артаньян-Боярский тоже ничего. Хотя Боярский везде супер. Вот я в него и вкрашилась во многих фильмах, где он играл. Но у меня возник вопрос: почему я крашусь в основном по тем актерам, которых нет уже, а? Вот, например, в «непокидайке», то есть фильме «Не покидай», мне нравился Игорек Красавин — Патрик, но его уже нет. А в фильме «Мама» тысяча девятьсот семьдесят шестого года мне нравился Рысь. Рысенок. Валентин Манохин играл, но его тоже того. Нету как бы уже давно. Вот такие вот пироги. С котятами. Их ешь, а они мяукают. А тем временем Маша ответила мне: — Мне нравился Атос, а Даше — Д’Артаньян. — Классно, — одобрила я. — А мне — Арамис. Давай споем песню мушкетеров? — Давай, — кивнула Маша и махнула рукой Даше. Та поняла и включилась в наш дуэт. Мы запели на три голоса, то есть трио. — Пора-пора-порадуемся на своем веку Красавице и кубку, счастливому клинку Пока-пока-покачивая перьями на шляпах Судьбе не раз шепнем «мерси боку» Опять скрипит потертое седло И ветер холодит былую рану Куда вас, сударь, к черту занесло Неужто вам покой не по карману Пора-пора-порадуемся на своем веку Красавице и кубку, счастливому клинку Пока-пока-покачивая перьями на шляпах Судьбе не раз шепнем «мерси боку» Нужны Парижу деньги — се ля ви (c'est la vie) А рыцари ему нужны тем паче Но что такое рыцарь без любви И что такое рыцарь без удачи Пора-пора-порадуемся на своем веку Красавице и кубку, счастливому клинку Пока-пока-покачивая перьями на шляпах Судьбе не раз шепнем «мерси боку» Пока-пока-покачивая перьями на шляпах Судьбе не раз шепнем Судьбе не раз шепнем Судьбе шепнем «мерси боку» И, когда мы с Машкой и Дашкой это спели, мы продолжили общаться. Я — с Лу о мире вселенной Марвел, а Даша с Машей общались с Юлей Артеменко, Дашей Степановой и Людой Жилиной. А я тем временем, пока общалась с Лу, решила спеть кое-какие арии из «Лэ о Лэйтиан», то есть «Освобождение от оков» (или «Песня освобождения») Скади, то есть Людмилы Смеркович, но не рассчитала силу голоса, и запела на всю катушку так, что слышали все ребята и девчата во всех лодках. И начала с «Пролога». - Сколько бы горестей и испытаний Ныне живущим не выпадало В них отразится лишь доля страданий Тех, кто судьбе положил начало Тяжки шаги по нехоженым тропам Смутны предначертания знаки Жизни, подхваченные потопом Словно огни, мерцают во мраке Светят и нам они через столетия Помните, люди, Песню о Лэйтиан Помните Берена Однорукого Помните Лютиэн, дочь непокорную Помните, как с железным стуком Прочь покатилась корона черная Не забывайте, что мрак не вечен Не забывайте, что враг не всесилен Слушайте, как поведу я речи Об искушении Сильмариллем Пали впервые оковы бессмертия Слушайте, люди, Песню о Лэйтиан А потом взялась за «Дуэт Мелькора и Саурона» — Неприступны ворота и рвы глубоки Непролазны болота и полны рудники Высоки наши стены, бездонны подвалы Слава Мелькору, слава Темному Вала Меня довольно славить Тебе, мой чародей Велю сюда доставить Предводителя людей Хочу, чтобы в оковах Пришел ко мне на пир Эльфийское охвостье Бродяга Барахир И тех, кто подвизается, разбойничая с ним Приказ мой сей касается: брать живым, брать живым! Мой господин, задача эта нелегка Сопутствует удача негодяю Его отрядом правит тайная рука Я силы этой имени не знаю И ваш слуга готов взыскание принять Но я живыми вряд ли их поймаю Что слышу я?! Тебя пугает голытьба?! А имя, так и быть, скажу — СУДЬБА Мой славный Повелитель, патрон и сюзерен К тебе, о Разрушитель, взываю я с колен Открой мне, что явилось в предвиденье твоем Коль будет твоя милость, с пророчеством вдвоем Сумеем мы решительно разделаться с ворьём И уж тогда действительно — взять живьём, взять живьём Нет, Саурон, тебе открыть я не могу Что сам способен в сумраке предвидеть Готовься дать отпор великому врагу Готовься проиграть и ненавидеть Наш враг силен, но лишь в одном подобен нам Свою судьбу он будет делать сам Что слышу я?! Тебя пугает этот сброд?! Он, как любой, у ног твоих умрет Неприступны ворота и рвы глубоки Непролазны болота и полны рудники Высоки наши стены, бездонны подвалы Слава Мелькору, слава Темному Вала Меня довольно славить Бери с собой отряд Не сможешь в срок доставить Не приходи назад А потом «Дуэт Келегорма и Куруфина». Но для начала строчки Берена в Нарготронде. — ... Битвой одной был я горд и богат Но путь привел меня в Дориат Там, где звенит соловьиная трель Встретил я деву — Тинувиэль ... Свадебный выкуп добыть — Сильмарилл Тингол-владыка мне поручил Если б один мог я это исполнить Мне не пришлось бы о клятве напомнить И далее уже и «Дуэт». — Послушай, брат, как речь его дерзка Он смертный и, наверное, не знает Что взявшая наш Сильмарилл рука От мести нашей сразу пострадает Семь братьев клятвой связаны одной И эта клятва не чета всем прочим Мы, как один, в любой вступаем бой За Сильмарилл, за подвиг отчий И верно, брат, ведь можем только мы Идти вперед под бременем проклятья Иным такие силы не даны Не сломлены лишь ты да я да братья А остальных судьба коснется чуть Отцовских рук прекрасного творенья Так сразу войны, ссоры, морок, жуть Предательство и пораженье Нарготронду в борьбе не устоять Коль кто-нибудь захочет Камни взять А Моргота кто остановит вновь? Лишь Феанора кровь Владыка, как ты можешь нас предать Зачем ты свой народ ввергаешь в смуту Зовешь в чужой войне нас погибать Тебе важнее смертный почему-то Нарготронду в борьбе не устоять Коль кто-нибудь захочет Камни взять А Моргота кто остановит вновь? Лишь Феанора кровь Все клятвы верности, высокие слова Распались прахом, как легко о них забыли Легко поверить, что молва права И проклятые камни — Сильмарилли Раз я предатель для народа своего То не пристало мне носить его корону Но я — король, и клятва мне важней всего И подданных, и родичей, и трона Пала корона со звоном серебряным Время по капле капает медленно Финрод погибнет смертью безвестною Только в сердцах останется песнею Видно, судьбою начертано отроду Близится, близится гибель Нарготронда А потом мы приплыли в Индию. И нашли там дом, и стали ночевать. Я, конечно, спала в объятиях ЕЕ, моей краша, и рядом с Лу. Моя группа об этом знала и не выдавала меня никому. А вот физручки три не хотели мириться с этим, но потом ОНА уговорила их смириться и помириться со мной. Эннсти не хотела, а Даша и Полина пожали мне руку. И они же сказали, что Эннсти хочет, чтоб ОНА их удочерила троих. Когда ОНА спросила это у Эннсти, тогда та кивнула. ОНА же пообещала подумать в нашей дыре. Я, правда, не хотела бы, чтоб они стали ЕЁ дочками. Разве что ОНА удочерила бы и нас с Лу. А пока я к НЕЙ ластилась. Вот таким образом мы уснули в доме в Индии.

***

Наташе, конечно, ночью, как всегда, не спалось. Она переписывалась снова с физкультурницей Яной. [Natalia_Gapchukova] — Привет, Яна. Как дела в России? Мы вот в Индии сегодня уже. Как там твоя работа? И вообще, как пед? Стоит? Не рухнул там? [Yana_Lamekina] — Стоит-стоит. Как стоял, так и стоит. Я работаю, жду зарплату. Будет она нескоро, как ты знаешь. Сейчас ночь на дворе. А у вас тоже ночь? [Natalia_Gapchukova] — Почти ночь. Но девочки и мальчики за день устают и спят сейчас. Дашута вместе со мной, ее подруга лучшая Лу — рядом. А физручки на соседнем диване. Спокойной ночи, Яна, я пойду спать тоже. [Yana_Lamekina] — Ага, пока. Я тоже спать пойду. И вот Наташа пошла спокойно спать в объятиях своей краша Даши, рядом с физручками Эннсти, Дашей и Полиной, и подругой краша по имени Лу.