***
Как и обещал, на следующий день, Цзян Чэн отправился обратно в Юньмэн. Ему было запрещено пользоваться мечом для полета, поэтому он и его сопровождающие воспользовались лодками для путешествия в Ланьлин, так же они вернулись обратно. В любом случае — это была не самая приятная поездка в его жизни, так как он почувствовал легкое укачивание, которое старался скрыть. Лу Суйинь дала ему лекарство, так же время от времени незаметно проверяла его самочувствие. По возвращению на Лотосовую пристань, Цзян Чэн еще несколько дней продолжал испытывать дискомфорт. Он не мог нормально спать, его мучали ложные схватки, появляющиеся время от времени. Но это было не единственной проблемой, через два дня Сунь Чжицян, открывший дверь в его кабинет, появился там с Цзинь Лином. Цзян Чэн нахмурился. — Что ты здесь делаешь? Ты отправил меня обратно в Юньмэн для того, чтобы преследовать? — Я просто волновался! — защищался Цзинь Лин. Когда он зашел в комнату, Сунь Чжицян поклонился и закрыл дверь. — Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке, так как уже скоро родиться моя сестра или брат. Прежде, чем ты что-то скажешь, я оставил советникам инструкции по подготовке к собранию, так же взял часть работы с собой. Мы обо всем позаботились. — Ты уже действительно понимаешь значение слова ответственность. — сказал Цзян Чэн, в его голосе не было привычной язвительности. Вздохнув, он указал на соседний с ним стол. — Можешь работать здесь, надеюсь он расположен достаточно близко, чтобы ты перестал бессмысленно волноваться. Цзинь Лин кивнул несмотря на то, что его щеки покраснели от смущения. — Спасибо, дядя. Он развернулся, собираясь покинуть комнату, но остановился. Слегка ссутулившись, он посмотреть на Цзян Чэна таким же, как в детстве, взглядом, когда ему обещали сломать ноги. Чтобы он не хотел сказать, Цзян уже знал, что ему это не понравится. — Да, и еще… Еще кое-что… — Что? — Цзян Чэн прищурился, смотря на него. — Выкладывай. Дверь в кабинет снова открылась и на этот раз это был Вэй Усянь, он смотрел на брата и племянника — беззаботно улыбаясь. — Цзян Чэн, куда ты переложил алкоголь? Я знаю, что он у тебя есть! Цзян Чэн тут же почувствовал, как недельная усталость сдавила его плечи. Он проигнорировал неожиданного гостя, бросив на Цзинь Лина свирепый взгляд. — Ты и его сюда пригласил? Вэй Усянь, небрежно махнув рукой, зашел в кабинет и сел на край стола Цзян Чэна. — Не сердись на а-Лина, я все равно планировал навестить тебя, так как ребенок близок к рождению. Мы все хотим помочь и убедиться, что с вами все будет в порядке. — он наклонился вперед, понизив голос. — Скажу тебе, Цзян Чэн, рожать не развлечение. Ты когда-нибудь пробовал протолкнуть дыню сквозь бамбук? — Все, хватит. — Цзян Чэн хлопнул ладонью по столу, будто это могло заставить Вэй Ина отшатнутся. Ущипнув себя за нос, он отложил кисть. Сейчас он все равно не сможет сосредоточится на работе. — Ты ведь не привел с собой Лань Ванцзи или свою дочь? Дверь открылась шире, прямо за ней стоял Лань Ванцзи, бесстрастное выражение его лица никак не вязалось с тем, как нежно он держал маленькую Лань Циньян. Несмотря на не самые теплые отношения между ними, их дочь засияла при виде него. — Дядя Цзян. Цзян Чэн слабо помахал ей. — Вам не обязательно было приходить. — со вздохом сказал он — Но раз вы уже здесь, вы свободны, можете разойтись по своим комнатам. И никакого шума. Вэй Усянь, я серьезен, может у тебя и полно свободного время, но у других все еще есть работа. — Эй, здесь двое детей, а ты говоришь не шуметь мне. — запротестовал он, изображая обиду. — Я не ребенок! — одновременно с ним сказал Цзинь Лин, скрестив руки на груди и по-детски нахмурившись. Закатив глаза, Цзян Чэн сказал: — Вас обоих можно назвать детьми. А-Лин, помоги мне встать. — сидеть на полу казалось все труднее, ведь беременность давала о себе знать, даже с самыми удобными подушками, которые можно было подложить под ноги. После того, как племянник помог ему подняться на ноги, Цзян собирался покинуть кабинет. — Мне нужно идти, так что ведите себя прилично. А-Лин, кабинет в твоем распоряжении. — Хорошо. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобиться! — сказал Вэй Усянь, затем подскочил к своему мужу, потянув Лань Ванцзи за рукав. — Лань Чжань, идем на кухню. Я умираю от голода после такого путешествия. — А-Ян тоже голодна! — Мгм, идем. — Лань Ванцзи кивнул им обоим. Направляясь в зал для собраний, Цзян Чэн не мог не оглянутся им в след. Смотря на их маленькую семью, Цзян Чэн чувствовал негодование. Он понимал, что у него нет причин для беспокойства, потому что его муж был занят делами своего клана; Цзян Чэн понимал, но все же… Я хочу, чтобы он был рядом. Согласно его последнему письму и расписанию, которого они придерживались уже несколько месяцев, Лань Сичэнь вернется в Юньмэн только через четыре дня. Это даст ему достаточно времени, чтобы подготовится к появлению ребенка. В прошлый раз отослать его было сложнее. Чем ближе становился срок родов, тем сильнее Цзян Чэн волновался и все больше ждал утешающего присутствия своего мужа и его успокаивающего голоса. Еще четыре дня. Еще четыре дня и его муж вернется. А еще через четыре дня их ребенок родится и можно будет взять его на руки.***
Два дня спустя, Цзян Чэн просыпается, чувствуя себя… Не в своей тарелке. Это было не удивительно, учитывая, насколько он был не в духе, ведь уже скоро появится ребенок. Он задавался вопросом, связано ли это с тем, что ребенок не давал ему спать по ночам, из-за чего он мог спать не больше трех часов. Или дело в жаре: лето было в самом разгаре, многие пользуются веерами или проводят время, купаясь в озере, чтобы охладиться. Цзян Чэн перекинул свои длинные волосы через плечо и схватил веер, подаренный Не Хуайсаном много лет назад, с нарисованным на нем лотосом. В то утро он не мог есть, казалось, что все, что он попытается съесть, тут немедленно вернется обратно. Головная боль беспокоила уже некоторое время, и он понятия не имел, списывать это на беременность, раздражающий голос Вэй Усяня, доносящийся с пристани или обезвоживание от жары — на счет последнего, он старался пить больше воды, хоть и неохотно; ему слишком часто приходилось пользоваться уборной, поскольку ребенок часто давил на его мочевой пузырь, это не сильно вдохновляло его. Пока Цзинь Лин находился в его кабинете, а Лань Ванцзи и Вэй Усянь играли со своей дочерью на озере, он был в своей комнате. Позже днем у него была назначена встреча, но до тех пор он решил не напрягаться, чтобы не показывать свое самочувствие — всем. Чтобы скоротать время, он приводил в порядок детскую, укладывая одеяла в готовую колыбельку и складывай крошечные мантии, чтобы убрать их в маленький комод, рядом с его собственным. Так же рядом был сундук с детскими игрушками, многие из них были по рекомендации Вэй Усяна в тот день, когда они вместе ходили за покупками. Цзян Чэн взял один из маленьких шариков с колокольчиком внутри и слегка позвякивая им, разглядывав узор из облаков. В животе у него заурчало и он со стоном отложил игрушку. «Так ты хочешь есть или нет?» — спросил он у ребенка. Мысль о еде вызывала у него тошноту, так как в тот же момент отсутствие еды тоже вызывало тошноту. Радости беременности. Решив, что сможет заварить чай, Цзян Чэн покинул комнату. Как только он закрыл дверь, внутри него все сжалось, словно внутренности сжимаются сами по себе. Он ахнул и застыл на месте, положив руку на низ живота. Черт бы побрал это, — пробормотал он. Из-за всех этих ложных схваток, как он должен понять, когда наступят настоящие? Хотя сейчас… Было похоже на какой-то толчок. Цзян Чэн нахмурился, его лицо покраснело, пока он пытался пережить схватку. Он чувствовал, как его трясет. Что-то глубоко внутри Цзян Чэна подсказывало, что эти были настоящими. — Нет. Нет, нет. — Цзян Чэн показал головой, выпрямил спину и продолжил идти по коридору, как ни в чем не бывало. Все хорошо, все порядке. В порядке. Ничего не произойдет. Не произойдет, потому что есть еще несколько дней. Просто сегодня малышу было особенно тесно, и он устроил истерику. На кухне он сделал чай. Идти в кабинет было нельзя, там находился Цзинь Лин, и, хотя хмурый вид Цзян Чэна не является чем-то необычным, он наверняка сразу заметит, насколько тихо ведет себя Цзян Чэн, сосредоточившись на сохранении внутреннего спокойствия. Вместо этого он нашел уютный уголок, с видом на озеро, где сел и дал чаю остыть, смотря на проплывающий мимо лотосы, размышляя о разном. Схватки не возобновились, и он начал думать, что это все-таки ложные схватки, но-ка только он подумал об этом, накатила еще одна волна и он напрягся, втягивая воздух, чтобы не закричать. — Не надо, — прошептал он. — Не делай этого, твоего второго отца еще нет рядом. Я не могу сделать это без него, так что… Давным-давно, когда пала Лотосовая пристань, он вспомнил последние слова своей матери, ее напряженный и холодный голос, когда она говорила о своем муже: «Неужели я не могу ничего без него сделать?» Такая же горечь долго владела Цзян Чэном, убеждая его, что ему не следует ждать, что кто-то захочет остаться рядом с ним, что нет ничего, с чем он не смог бы справиться сам. Было много всего, с чем он мог справиться сам, не нуждаясь в руке помощи. И все же, где-то внутри него, все еще жил тот мальчик, который кричал: «Если что-то случится, разве мы не должны справится с этим вместе?» Сможет ли он пройти через это в одиночку? Возможно, если он соберется с духом. Но он не хотел быть в этом одиночестве. Каждая частичка этого опыта, каждое следующее мгновение было тем, что он хотел пережить со своим мужем, который был рядом и улыбался ему. Поэтому, пожалуйста, малыш, просто подожди еще немного… Все было именно так, как и говорила Лу Суйинь, у ребенка уже был свой характер, и она заканчивал, когда хотел. Схватки закончились, и его нижняя часть горела так же, как и лицо. Тяжесть болезненно сдавила бедра, и он поднялся со стула. Черт. Ты действительно готов появиться. По воле судьбы (к счастью или нет) Вэй Усянь и его семья, нашли его, когда он направлялся по коридору в кабинет Чжао Синфу. Очевидно, что Цзян Чэн, скрывал не настолько хорошо, как ему показалось, поскольку на лице Вэй Усяня застыла яркая улыбка, как только он увидел выражение лица Цзян Чэна. Он поспешил приблизится, говоря: — Цзян Чэн? Это…? Цзян Чэн даже не успел ничего сказать, как Вэй Усянь опустил взгляд вниз и его глаза широко распахнулись. — Что? — Твои… Ээ… Твои одежды… Цзян Чэн посмотрел вниз, но что бы это не было, он не смог бы увидеть из-за живота. Он собирался толкнуть Вэй Цсяня в сторону, как почувствовал, что что-то стекает у него между бедер. — У тебя отошли воды! — крикнул Вэй Усянь. Он сразу же начал действовать, схватив Цзян Чэна за руку. — Как пройти к лекарю? У тебя были схватки ранее? О, Цзэу-цзюня здесь нет! Лань Чжань, скорее в Гусу, приведи своего брата! Вместо протеста, нахмурившись, Лань Ванцзи доверился Вэй Усяню и послушно кивнул, опуская Лань Циньян. Он быстро поцеловал ее поверх ленты на лбу и отправился в доки, обнажая Бичэнь. — П-подожди немного. — выдохнул Цзян Чэн, еще больше жидкости потекло по его бедрам от движения. Его щеки запылали от смущения, поскольку он понимал, что теперь на его одежде есть влажное пятно. Но Вэй Усянь не дал ему возможности возразить. — Не будем терять времени, пошли. Не волнуйся, Цзян Чэн, я здесь, Цзэу-цзюнь тоже скоро будет рядом. А-Ян, ты можешь поискать Цзянь Лина? — Да, папа! — с этими словами она убежала вглубь коридора. Несмотря на то, что она была еще ребенком, она хорошо запомнила расположение комнат в Лотосовой пристани и точно знала, где находиться кабинет Цзян Чэна. — Даже попросил свою дочь помочь таким образом. — сказал Цзян Чэн. Вэй Усянь улыбнулся ему. — Как я и говорил ранее, мы все здесь, чтобы поддержать тебя. Итак, где лекарь? Здесь? Идем! Цзян Чэну ничего не оставалось, как последовать за ним. Но слова Вэй Усяня и то, как он без колебаний помогает… От этого на сердце у него потеплело. В такое время… Его брат действительно был здесь, с ним. — Эй, эй ты в порядке? У тебя такой вид, словно ты вот-вот заплачешь, тебе больно? — Заткнись, и не смотри на меня, Вэй Усянь!***
Потребуется почти целый день, чтобы добраться до Гусу и обратно, что означало, что у Цзян Чэна было много времени, чтобы попытаться отсрочить роды до приезда его мужа. К счастью, лай ребенка оказался сильнее, чем укус — несмотря на боль и схватки, Лу Суйинь и Чжао Синфу определили, что у него еще есть несколько часов, прежде чем произойдут роды. Его переодели в новые, чистые одежды и разместили в одной из свободных комнат. Сбоку стояла большая, деревянная ванная. — Это… Это… Ужасно. — прорычал он, ударяя кулаком по стене, когда очередные схватки закончились. — Если ты не собираешься появиться, не стоит поднимать столько шума из-за ничего! Это все? Ты дашь знать о себе через несколько часов? — Вау, малыш еще не родился, а бедному ребенку уже устроили головомойку. — вздохнул Вэй Усянь. — Я думал, ты хотел, чтобы роды прошли позже. Он сел на кровати, на которой предполагалось, должен лежать, пока его тело не будет готово к родам, но Цзян Чэн не мог усидеть на месте. Нахождение на одном месте только усилило его беспокойство, делая чувствительным к каждой пульсации внутри. — Да, я хочу, но… Арх — Цзян Чэн расхаживал взад-вперед, опираясь рукой в спину, будто это могло ослабить давление на его таз. — Ты знаешь, сколько времени потребовалось, чтобы появится ей? — Вэй Усянь указал на Лань Циньян, которая невинно сидела у него на коленях. — Шестнадцать часов. Шестнадцать часов, Цзян Чэн. — Боги, воды отошли всего пять часов назад. Он должен терпеть это еще одиннадцать часов? Он точно сорвется и убьет кого-нибудь задолго до этого. Цзинь Лин, на протяжении всего времени, был на удивление тихий, прислонившись к стене, и вздрагивая каждый раз, когда Цзян Чэн чертыхался от боли. Услышав это, он поспешно предложил: — Дядя, хочешь принесу воды? — Нет, нет… Все в порядке. — сказал Цзян Чэн между тяжелыми вздохами. Он перестал расхаживать по комнате и наконец-то сел на кровать. Новости быстро разошлись по клану. Сунь Чжицян присматривал за учениками, не пуская их в комнату. Внутрь были допущены только те, кто уже находился в комнате, а также Лу Суйинь и Чжао Синфу, которые помогали с приготовлениями, принося мочалки, запасную одежду, тазики для воды, лекарства и другие вещи. После стольких недель стабильной беременности все вдруг стало двигаться слишком быстро. И все же, недостаточно быстро. Эти роды тянулись слишком долго, чтобы Цзян Чэн не ощущал беспокойства. Он вспомнил, как мало спал прошлой ночью, и почувствовал, что готов упасть в обморок при одной мысли о попытке вытолкнуть ребенка из своего тела. Вэй Усянь, казалось, заметил это и медленно соскользнул с кровати, держа Лань Циньян на руках. — Тебе стоит немного отдохнуть. Выглядишь измученным и, как я уже говорил, пройдет много времени, прежде чем ребенок будет готов появится. — Как я могу спать? — Цзян Чэн застонал. Вэй Усянь сочувствующе похлопал его по плечу. — Просто попробуй. Мы будем прямо по коридору, если тебе что-нибудь понадобится, давай а-Лин. Цзинь Лин бросил на Цзян Чэна встревоженный взгляд, но последовал за Вэй Усянем из комнаты. Оставишь один в комнате, Цзян Чэн откинулся на спинку кровати, пытаясь найти хоть какое-то удобное положение. До следующих схваток должно было пройти некоторое время, но перерывы продолжали доставлять дискомфорт, отзываясь легкой пульсацией прямо под кожей. Цзян Чэн вздохнул, потирая рукой живот. Он действительно сильно устал… Так устал… Казалось, он проспал не больше пяти секунд, прежде чем острая, но все более знакомая боль сжала его внутренности. Цзян Чэн свернулся калачиком, не сдерживая всхлипа, пока он был один и никто не видел его в таком жалком состоянии. По крайней мере, он думал, что один. Рука откинула его челку, мягкий голос звучал успокаивающе. Знакомый аромат магнолии перекрывал запах бамбука и легкий пот от тела Цзян Чэна. Он вздрогнул, окончательно проснувшись, и оглянулся. Лань Сичэнь лежал рядом с ним, выглядя как само небо, улыбаясь и смотря с любовью. Слезы навернулись на глаза Цзян Чэна, прежде чем он смог их остановить. — Лань Хуань. — Да, я здесь, мой а-Чэн. — Лань Сичэнь откинул назад прядь его волос, наклонился и поцеловал в лоб. — Прости, что так долго. Цзян Чэн повернулся, это процесс сопроводился болью, но это стоило того, чтобы иметь возможность повернуться лицом к своему мужу и уткнуться носом в его грудь, вдыхая его запах и тепло. Он был здесь, Лань Сичэнь был здесь. Тихий смешок вырвался у Лань Сичэня, когда Цзян Чэн попытался прижаться ближе. — А-Чэн, я не могу избавиться от ощущения, что, между нами, что-то есть. — подразнил он, опуская руку, чтобы погладить животик Цзян Чэна. Цзян Чэн фыркнул, ущипнув Лань Сичэня за руку. — Заткнись. Поверить не могу, что ты уже здесь. Сколько я спал? — Молодой господин Вэй и а-Лин говорят, что оставили тебя отдыхать около четырех часов назад. Ты, вероятно, проспал другие схватки. Ты, должно быть, так устал, что даже они не помешали тебе спать, муж мой. — Ммм… — Цзян Чэн снова закрыл глаза, поднимая руку Лань Сичэня еще выше и кладя ее себе на талию. Затем слова и математика того, что сказал Лань Сичэнь, наконец сложились в голове Цзян Чэна, и он нахмурился. — Подожди, четыре часа? Твой брат привел тебя сюда всего за десять часов? — Он очень быстро добрался до меня, и поэтому, мы прибыли так быстро, как только смогли. Цзян Чэн был… Немного удивлен. Он не думал, что Лань Ванцзи будет так стараться. Он был уверен, что все это было ради его брата, но все же… Конечным результатом было то, что его муж оказался здесь как раз к родам. Эти усилия много значили для него. — С вашей духовной силой все в порядке? Вы двое, должно быть тоже устали. — С нами все хорошо. Ванцзи сейчас отдыхает с а-Ян, а я здесь с тобой. — Лань Сичэнь еще раз поцеловал его в лоб. Этого было недостаточно. Цзян Чэн поднял голову, соприкоснувшись губами. Следующая схватка была сильной, и он отпрянул от поцелуя. — Они приближаются. Боги, это очень больно, Лань Хуань. — Хочешь, я позову повитуху. Он хотел сказать «нет». Лань Сичэнь только что прибыл, и, как только начнутся роды, его выставят из покоев, пока ребенок не выйдет и не будет готов к купанию. Неужели он не может уделить своему мужу еще несколько минут времени? Но схватка была такой сильной, что у него перехватило дыхание. Он вцепился в переднюю часть одежды Лань Сичэня, не в силах сдержать крик боли. Лань Сичэнь все это время держал его, бормоча нежные похвалы, успокаивающе поглаживая рукой по талии. Когда все закончилось, он медленно расслабился. Его сердце выпрыгивало из груди, когда он сел на кровати, раздвинув ноги, чтобы ему было легче поддерживать живот. Он был напуган. — А-Чэн. А-Чэн, дыши так, как тебя учила госпожа Лу. Цзян Чэн сделал, как ему сказали, крепко держась за руку мужа. К тому времени, когда он снова почувствовал себя немного спокойно, случилась еще одна схватка, и он застонал. — Ах… Боги. — он пытался дышать. — Хорошо. Хорошо… Хорошо — Хорошо? Его мысли были в беспорядке, реальность происходящего захватила его. — Господи, мы даже не придумали имя. Мы не знаем мальчик у нас или девочка. Вот почему мы договорились о секрете? Лань Сичэнь спокойно отнесся к вспышке гнева. — У меня есть несколько вариантов. Хочешь послушать? Это может помочь тебе отвлечься от боли. — Хорошо. Хорошо, давай. Лань Сичэнь сел позади Цзян Чэна, положил одну руку на бедро, второй поглаживая живот. — Если будет мальчик, то Цзян Юнь. Уголки губ Цзян Чэна приподнялись. — В этом есть что милое. — Ты так думаешь? — Лань Сичэнь уткнулся носов в его волосы. — Хочешь услышать мой вариант для девочки? Цзян Чэн напрягся, его мышцы снова сократились. Напрягшись, он издал одобрительный звук, призывая мужа продолжать. — Как тебе Цзян Юй? В этот момент Цзян Чэн слушал вполуха, но его разум подсознательно зацепился за знакомое звучание фамилии его матери. — Как… Как бы ты его написал? Лань Сичэнь провел кончиком пальца по животу Цзян Чэна, медленно выводя линии иероглифа «дождь». — Вот так, — сказал он. Едва Лань Сичэнь закончил писать, как Цзян Чэн ахнул и резко подался вперед. — Лань Хуань, позови Лу Суйинь и Чжао Синфу. Я не думаю… Не думаю, что ребенок сможет еще подождать. Лань Сичэнь, не колеблясь, соскользнул с кровати и крепко поцеловал Цзян Чэна в потный лоб. — Я позову их. А-Чэн, ты сможешь это сделать. Я знаю, ты сможешь привести ребенка в это мир в целости и сохранности и с тобой все будет в порядке. Я буду по другую сторону двери, ждать вас обоих. Он поцеловал его еще раз. Охваченному эмоциями и гормонами Цзян Чэну почти хотелось плакать при мысли о расставании с мужем в такое время, но он только кивнул. Он посмотрел, как Лань Сичэнь торопливо выходит за дверь, и снова кивнул себе, на этот раз более решительно. С ними все будет в порядке. Со всеми ними все будет в порядке. Он был не один.***
Лань Сичэнь ожидал криков. Он мимоходом слышал несколько историй, не говоря уже о том, что Вэй Усянь вернулся в Облачные глубины и даже находясь в отдаленном доме, он слышал, как Вэй Усянь почти час опорожнял легкие. Естественно, это стало тем, что беспокоило Лань Сичэня больше всего. И все же, было удивительно тихо, когда Лань Сичэнь в одиночестве ходил взад-вперед по коридору. Всем остальным было запрещено приближаться. Он услышал приглушенные голоса за дверью и плеск из ванны, в которой находился его муж. Когда он подошел вплотную к комнате, пытаясь разглядеть, что происходит, его хорошо натренированный слух различил несколько тихих, измученных рыданий. Было не похоже на то, что рот Цзян Чэна был свободен и тут Лань Сичэнь встал на место своего гордого мужа, он либо намеренно сдерживал свои крики, либо каким-то образом убедил свою повитуху дать ему кусок ткани. В любом случае, Лань Сичэнь только больше нервничал от этого. С ним все будет в порядке. С ребенком все будет в порядке. Лань Сичэнь силой заставил себя не ворваться в комнату. Ему очень хотелось взять Цзян Ваньиня за руку и прижать к себе, поддержать и ободрить свою семью, сказать ему, что все будет хорошо. Или, может быть, это он нуждался в поддержке. Он ускорил шаг, продолжая ходить кругами по коридору, сходя с ума от мыслей о том, что не знает, пока… Пока, наконец, в комнате не раздался крик. Это был звук, совершенно новый для ушей Лань Сичэня. И все же, он сразу понял его источник. Крики ребенка продолжались, слышалась болтовня. Лань Сиэчнь нетерпеливо стоял перед дверью, в нескольких секундах от того, чтобы сломать ее. Должно быть, это был адреналин, паника, возбуждение, потому что то, как он ненавидел барьер между собой, резонировало с тем страхом и негодованием, с каким его бодрствующее «я», смотрело в реальность ситуации, отличаясь от «я» в его фантазиях. Он больше не мог терпеть разлуку со своей семьей. Как только он подумал об этом, дверь, наконец, открылась, и с другой стороны появился Чжао Синфу. Он, казалось, не удивился, увидев Лань Сичэнь так близко, и только уважительно кивнул, прежде чем сказать: — Глава клана Цзян и ваш ребенок в безопасности и здоровы. — он улыбнулся из-под своих густых усов. — Мои поздравления, глава клана Лань. Как только он отошел в сторону, Лань Сичэнь ворвался внутрь, несколько раз моргнув, чтобы избавиться от головокружения, которое он чувствовал. Когда его зрение сфокусировалось, он увидел Цзян Ваньиня, все еще лежащего в невысокой ванне. Он знал, что во время родов Цзян Чэн сидел на корточках, но теперь его измученные ноги подкосились, и он тяжело опустился на край ванны. На нем была только внутренняя одежда, но ткань вместе с остальным телом промокла насквозь — все, что не было водой, было потом. Казалось, он едва осознавал, где находится, наполненные слезами глаза смотрели в ту сторону, откуда доносился плач ребенка. Чжао Синфу подошел к Цзян Ваньиню с полотенцем, что-то бормоча ему. Лань Сичэнь тоже подлетел к нему, взял за руку и убрал с его лба мокрую от пота челку. — А-Чэн, ты в порядке? Не в силах говорить, Цзян Ваньинь просто кивнул, сжимая руку Лань Сичэня. — Я позабочусь, глава клана Лань. Почему бы вам не встретиться со своим ребенком, пока я присмотрю за главой клана Цзян? — Чжао Синфу ободряюще посмотрел на него. Зная, что его муж в надежных руках, Лань Сичэнь поцеловал руку Цзян Ваньиня, затем встал и подошел к Лу Суйинь. Она держала малыша на руках. Улыбнувшись, она подошла к нему и мягко жестом предложила взять извивающийся, плачущий сверток. — Вот, вытяните руку вот так. Поддерживайте голову, это очень важно. Вот так. Глаза Лань Сичэня расширились, сердце бешено колотилось, когда он наконец взглянул на ребенка, с которым так мечтал познакомиться. Теперь, когда малыш были здесь, он потерял дар речи. Ребенок у него на руках был… Таким крошечным. Это нормально, но… Но он не ожидал такого маленького, нежного тела. Он любил его. Уже несколько месяцев, но он по-настоящему влюбился в него сейчас, когда они наконец смогли встретиться. В глубине души он поклялся сделать абсолютно все, чтобы защитить эту драгоценную маленькую жизнь. Несмотря на размер тела, у их малыша была довольно могучая пара легких, он плакал и дергался. Различная жидкость все еще покрывала его даже после рождения в воде, и Лань Сичэнь внимательно слушал инструкции Лу Суйинь о том, как осторожно обтереть ребенка влажной тканью, взятой из ближайшего таза. Сняв одеяло, в которое ребенок был завернут, Лань Сичэнь тщательно вымыл маленькое, раскрасневшееся тельце и… Малышка была очаровательно девочкой. Лань Сичэнь не был уверен, почему вдруг он почувствовал себя спокойно. Возможно, потому, что весь его мир сосредоточился на его дочери, и у него не было мыслей ни о чем другом. После того, как купание было завершено, ребенка переодели в халатик и снова закутали в новое одеяло. Он повернулся к своему мужу. К этому времени Лу Суйинь помогла Чжао Синфу осторожно поднять Цзян Ваньиня из ванны и завернула его в чистые одежды. Кровать стояла рядом, что позволило Цзян Ваньиню рухнуть прямо на нее, слегка опираясь на подушки. Подошел Лань Сичэнь, держа их дочь на руках. Усталые глаза Цзян Ваньинь загорелись, когда они приблизились. Улыбаясь, Лань Сичэнь наклонился, покрывая поцелуями раскрасневшееся лицо своего мужа. — А-Чэн, а-Чэн, ты отлично справился. Мой муж, ты такой сильный и замечательный. Смотри. Смотри, это наш ребенок, наша Дочь. Ты привел ее к нам. Их малышка успокоилась, но время от времени хныкала, молотя своими крошечными кулачками по воздуху. Ее лицо было круглым и раскрасневшимся, как помидор, глаза были зажмурены, а темные волосы на макушке уже были густыми и пушистыми. Глаза Цзян Ваньинь остекленели от непролитых слез, переполненные эмоциями. — Д… Дочь. — прошептал он, протягивая руку. Лань Сичэнь, не колеблясь, передал ее мужу, помогая расположить ее прямо на сгибе его руки. Цзян Ваньинь расстегнул воротник, достаточно, чтобы она могла прикоснуться к его коже и узнать его по прикосновению и запаху. Подошла Лу Суйинь. — Глава клана, сейчас самое время покормить ее. — О, верно. Да. — голос Цзян Ваньиня был рассеянным, его взгляд был устремлен только на их ребенка. Но он еще немного ослабил воротник, обнажив грудь. За последние недели его грудь немного набухла, что позволило их дочери вдоволь насытиться после рождения. Ее крошечный ротик послушно ухватился за его сосок и начал сосать. — Вау, — благоговейно прошептал Цзян Ваньинь. Его губы дрожали, слезы быстро катились по щекам. — Лань Хуань, она… Она такая… — Ммм, она красивая. Это ей досталось от тебя. Лань Сичэнь внимательно наблюдал, улыбаясь нежной сцене, когда его муж прижимает к себе их новорожденную дочь и кормит ее. Его сердце потеплело, переполненное любовью и гордостью, он сам был близок к слезам. Он сел рядом с Цзян Ваньинем, запечатлев несколько восхищенных поцелуев на его виске, а затем так нежно провел кончиком пальца по густым пучкам волос их ребенка. Это была его семья. Его семья. Его жизнь и все будущее. Несколько лет назад Лань Сичэнь никогда бы не подумал, что его жизнь поменяется в такую сторону. Из размышлений его отвлек Цзян Ваньинь, шмыгнувший носом и сказавший: — Я не сказал тебе, что думаю об имени, которое ты придумал. Цзян Юй. Назовем ее так. Лань Сичэнь улыбнулся, прижавшись щекой к макушке Цзян Ваньиня. — Я рад, что тебе понравилось. Цзян Ваньинь издал удивленный, но одобрительный звук. Он с любовью провел кончиком пальца по пухлой щечке их дочери. Ни один из них не мог оторвать от нее взгляда ни на мгновение.