Почувствуй себя отличником

Солнце не проникало сквозь плотные еловые ветки, но внутренний будильник заставил Фила встать почти сразу после рассвета. Илья спал рядом, скромно свернувшись калачиком, и блондин заботливо укрыл его своей толстовкой — несмотря на раннее утро, было достаточно тепло, и он решился избавиться от кофты, пожертвовав ее для вечно болеющего друга. Выбравшись из самодельной палатки, Черных сделал легкую разминку после сна, отдаленно напоминающую зарядку, и уселся на колени перед ручьем в целях привести себя в порядок, а также он хотел набрать воды для импровизированного завтрака. Обжигающая своим холодом вода вмиг вывела Фила из полусонного состояния. Мягкая на вкус, она была лучшей основой для фирменного чая, поэтому, недолго думая, Фил залил ее в котелок с травами и ягодами. Остатки вчерашнего костра блестяще справились со своим назначением второй раз подряд, и через десять минут зеленый чай был разлит по чашкам. Пачка печенья и зефирки прилагались к этому роскошному пиршеству в качестве основных блюд. Перед тем, как будить Илью, Черных попытался убрать с футболки грязные пятна от неаккуратного обращения с различными предметами, но только сильнее растер их по ткани. Он окончательно сдался и отправился к рыжему однокласснику. — Илья, — голос Фила был предельно тихим, чтобы ненароком не перепугать дитятко, — вставать пора. Петухи уже поют. — Я в курсе, потому как ты заливаешься надо мной уже две минуты явно не соловьём, — недовольно произнес Илья, отрываясь от «подушки». Его красные ото сна глаза были едва приоткрыты, добавляя сходства с миндалем. Фил пожал плечами и уселся на лужайке близ бывшего костра, начиная завтракать без Муромова. Тот, вероятно, обидится на подобный жест со стороны блондина, но у последнего есть нерушимый аргумент — «вставать раньше надо было». Пока рыжик принимал водные процедуры, во время которых едва не грохнулся в ручей, Черных все это время непринужденно «чайовничал». Солнце вовсю вступало на небо, и он понял, что выдвинуться стоит где-то в шесть часов, чтобы к подъему оказаться в лагере. После того, как недовольный с самого утра Илья наконец-то соизволил снизойти до холопов и испить чая из котелка прямо так, — складывая вещи, Фил сложил и чашки в том числе, — они начали медленно отходить от своего пристанища. — Постой, — попросил Черных, едва они сделали несколько шагов. — Черт знает, вернемся ли мы сюда, а я хочу запомнить это надолго, поэтому прости. Илья закрыл глаза и не прогадал — его ждал мимолётный, едва ощутимый поцелуй, который, несмотря на свою легкость, был безумно приятным. Муромов едва улыбнулся и зашагал несколько поодаль, задумавшись о чем-то. Блондин тем временем чуть ли не маршировал, умело огибая торчащие вдоль и поперек корни деревьев. «Природная грация», — хмыкнул про себя Илья. Он далеко не так аккуратно двигался по лесу и постоянно спотыкался об любые предметы на своем пути, из-за чего Фил познал много новых и не совсем цензурных слов для своей и без того покалеченной лексики. Светало не постепенно, а более резко и не очень приятно. У Фила оказалась не только тайная тропа, но еще и целый засекреченный вход на территорию. Мальчики по-быстрому метнулись на этаж, хаотично побросали вещи на своих кроватях и, отчаянно изображая заспанный вид, вышли из комнаты. Муромов кое-как попытался придать себе образ, максимально похожий на утренний, и с этой задачей он справился просто прекрасно, а вот Черных немножечко подзабил, но нагоняя все равно не получил — вожатой было все равно. Пересчитав детей (мальчики в этот момент надменно фыркнули), Мил пробормотала суховатое приветствие и повела отряд в столовую. Сегодня был последний день смены, и весь вечер будет посвящен прощанию и сборам детей. Черных сосредоточенно писал что-то в телефоне по пути в столовую, и Илья предположил, что это наверняка конференция с компанией Мещерякова. Мальчишка поморщился от не самых приятных событий в его жизни, связанных непосредственным образом с вышеупомянутыми лицами, и почему-то схватил одноклассника за руку. Тот медленно поднял голову, не в силах сдержать расползающуюся ехидную улыбочку, но вежливо и тактично сделал вид, что совершенно не злорадствует. После завтрака, мало чем отличающегося по вкусовым качествам от предыдущего, отряд отправился на последний урок в своей жизни с подведением общих итогов и пожеланиями удачи. Откровенно зевающий перед тридцатью парами любознательных глаз Павел Викторович что-то втирал про «проведенное вместе чудное время», пока Илья и Фил страдали полным идиотизмом — мальчики пытались покрасить друг другу волосы перманентным маркером. Илье это удалось — светлые волосы Фила приобрели чуть синеватый оттенок, а вот как бы не пыхтел Черных, красоту Муромову испортить не удавалось. — Так нечестно! — в расстроенных чувствах произнес Фил. — Ты сжульничал! — Сжульничал в том, что я родился рыжим? — на всякий случай уточнил Илья, стараясь не рассмеяться. — Да! Урок прошел крайне неинтересным образом. Никаких шутеечек со стороны преподавателя и учеников, просто сухое вручение табелей с оценками под жухлые аплодисменты детей, пытающихся поскорее избавиться от этого кошмара. К концу занятия Фил стал похожим на типичного панка из две тысячи седьмого из-за забавного цвета своих волос, а Илья, естественно, потешался над этим любыми доступными ему способами. Черных сердился, но поделать ничего не мог — долго обижаться на это маленькое чудо было попросту невозможно. Муромов дарил блондину чувство спокойствия и являлся своеобразным солнцем в его жизни, которое нещадно для себя освещало путь других людей. «Мальчик-загадка», — говорил Фил, разглядывая янтарные искры в глазах самого солнечного ребенка на свете. — Какой ты прелестный, — выдохнул он, едва касаясь щеки Ильи губами. Они сидели под раскидистым платаном, на короткое мгновение уединившись от всеобъемлющего гама. Тот смущённо приступил свой взгляд и улыбнулся, ощущая тепло в груди. — Ну-у-у, я совсем не прелестный, — мальчишка цокнул языком и склонил свою голову, положив ее на плечо Черных. Мягкая кофта коснулась его щеки, и он почувствовал лёгкий, едва ощутимый запах лесной смолы, хвои и кофе. Все эти запахи сочетались между собой удивительным образом, смешиваясь в палитру любимых запахов Ильи. — Я тебя люблю, — вдруг тихо произнес Фил. — Чувак, я просто тебя обожаю. Не знаю, на сколько процентов нужно быть ненормальным, чтобы ночевать в темном лесу с человеком, которого ты ненавидел недели две назад. Или, например, каким отшибленным на голову нужно приходится, чтобы каждый раз отстаивая свои права перед жалким мальчишкой-петушком? Ты идеальный. Муромов шумно выдохнул, унимая ускорившееся в несколько раз сердцебиение. Он больше жизни боялся услышать это из уст своего одноклассника, а сейчас блондин выжидающе смотрел на Илью, находившегося в, мягко говоря, легком смятении. — Когда ты заявился на пороге класса в первый день… — рыжик тщательно подбирал слова, нервно покусывая и без того потрескавшиеся губы, — я подумал, что смена безнадежно испорчена. Я ненавидел тебя за то, что ты ненавидел меня, и наши чувства были взаимными, чем устраивали нас обоих. А сейчас… Сейчас ты говоришь мне о том, что меня любишь, а я боялся сказать тебе об этом с того момента, когда… — Когда что? — Когда ты, пьяный в хламину, заявился на порог нашей комнаты. Ты не представляешь, какой порыв любви к тебе я ощутил. — Дурак, — буркнул Фил, но еще щеки приобрели розовый оттенок. — Я, между прочим, серьезно. — Так и я не шучу. Илья обернулся к Филу, чтобы аккуратно поцеловать его в щеку, но тот резко обернулся, и их губы соприкоснулись. — Мне кажется, или для людей, которые только что признались друг другу в обоюдной симпатии, мы слишком часто признаемся друг другу в любви и целуемся? — недовольно поинтересовался парень, на самом деле расплываясь в довольно счастливой улыбке. — Мне кажется, что ты слишком часто и много думаешь, — парировал Фил, прижимая парня к себе. Илья вполголоса пробормотал что-то о наглых блондинках, после чего спокойно закрыл глаза и вслушивался в размеренное и умиротворенное дыхание Черных. — Я думаю, что нам пора собирать вещи, — Илья неохотно вырвался из объятий и вопросительно взглянул на друга. — Я же говорил, что ты слишком много думаешь, — Фил игриво подмигнул закипающему Илье и поднялся вслед за ним. Они направились к корпусу, не разжимая рук, — никто из парней уже не боялся шуток по поводу ориентации и прочих язвительных подколок. Сидя на полу в комнате, мальчишки скидывали вещи в спортивные сумки и чемоданы в беспорядочной последовательности, ни капли не заботясь о сохранности тех или иных предметов своего обихода. Черных несколько раз перепроверил состояние своей техники, и, удостоверившись, что он зарядил повербанк до рекордной отметки, выдохнул и улегся на кровать. Илья же в тысячный раз перепроверял количество вещей по списку, высчитывая каждый предмет. Когда Муромов считал граммы оставшейся зубной пасты, Черных тихо прыснул и покрутил пальцем у виска. — Илья, я дико извиняюсь, но головушка уже… того? — Мама просто просила привезти все, что у меня останется, — пояснил Илья, застегивая молнию спортивной сумки. — Экономия, знаешь ли. — Я свою зубную пасту не то, чтобы не экономю, но сегодня потрачу весь тюбик, вылив его на прекрасную прическу некоторого молодого человека. Остудись, солнце, я не про тебя. Услышав «солнце», Илья округлил глаза до размера чайных блюдец. Фил хихикнул еще раз и откусил небольшой кусочек шоколадки с орехами. Живот Муромова вмиг отозвался на эту провокацию и громко заурчал, вводя своего хозяина в легкое смущение. — Лови уж, голодающее Поволжье, — улыбнулся Черных, бросая Илье оставшуюся часть лакомства, которая тут же была безвозвратно поглощена. Улыбаясь, как сытый кот на солнышке, рыжик расположился на кровати максимально выигрышным путем — своей тушкой он занял практически всю площадь. — Сейчас будет прощальный бал, — обернулся вдруг Илья к Филу, склонив голову. — Который я, конечно, в рот еб… — Не выражайся, — сердито оборвал его мальчишка. — Не хочу тебя расстраивать, но по сравнению со Стивом ты очень плох, — усмехнулся тот. — Правду не исправляют! — В любом случае, я лучше проведу это мероприятие сидя где-нибудь на лавочке в парке, но никак не в учебном заведении, вот еще, — веснушчатый носик горделиво взлетел вверх. — Не хватало еще меня на этом сборище школьников с недотр… — Не выража-а-айся, — передразнил его тут же Фил. — Ты слишком критично относишься к типичным школьным тусовкам. Ты вообще хоть раз был на вечеринке? — У меня же та-а-ак много друзей для этого, — язвительно заметил Илья. — Человек-экстраверт, не иначе! — Есть целый я. — М-м-м, круто. Илья спустился с кровати и медленно зашнуровал ботинки, в буквальном смысле чувствуя на себе взгляд Фила. — Ты в детдом? — осведомился последний. — Али в дурдом? Думаю, тебя с распростёртыми объятиями ждут все психиатрические учреждения нашей страны! — О-о-очень смешно, — буркнул тот. — Я погулять. Мальчишка перебросил через плечо свой любимый рюкзак, сделанный из плотной «рогожки» и, нарочито громко хлопнув дверью напоследок, покинул комнату. Холодная баночка ингалятора в кармашке приятно холодила кожу, и о его существовании Илья, благо, забыл на некоторое время нахождения в лагере — хвойный лес буквально творил с ним необъяснимые чудеса. Он решил развести свой оплот на краю территории, по периметру окружённому стройными сосенками. Прелести в эту атмосферу добавлял еще и кипяток в термосе, которым планировалось создать кофейный напиток непосредственно в полевых условиях. «Болотница» захватывала с первых своих строчек, и, воодушевившись этим произведением, Илья начал записывать некоторые лесные наблюдения в свою тетрадку. Каждые несколько минут там появлялась новая запись, и, дойдя до финальной черты книги за каких-то три часа, Муромов успел заполнить добрую половину дневника своими заметками обо всем и сразу — от направления ветра в пятницу до силы, с которой колышутся травинки в четверг. Его нездоровая любознательность сказывалась и на количестве получаемых знаний — объемные энциклопедии иссякали под напором мальчишки за пару-тройку дней. Он, конечно, гордился этим и считал себя не таким уж и пустым местом. На улице смеркалось. Загорались теплым цветом первые гирлянды фонариков, издалека была слышна музыка Эда Ширана — классика любых массовок. Муромов спокойно сидел на своем месте, поедая овсяное печенье, случайно найденное в недрах спортивной сумки, и радовался своей жизни. Насущные проблемы обесценивались и постепенно отходили на второй план, разгружая сознание веснушчатого мальчишки. Сейчас он попросту разглядывал небо, слушал почти незаметную музыку и наслаждался последними часами, проведенными в детском лагере. Ему было просто хорошо, и Илья максимально упивался этим чувством. Приближающийся шелест сухой травы совсем рядом перепугал рыжика до смерти, и он вскочил с пригретого места со скоростью света. — Ты каждый раз меня шугаться будешь? — полюбопытствовал Черных, внаглую разглядывая лицо своего одноклассника. — Пока ты будешь подкрадываться ко мне, как маньяк-педофил — да, — сипло ответил мальчишка, тяжело дыша. — Такое чувство, что ты прямо-таки разбираешься в маньяках и педофилах, — фыркнул блондин, закручивая золотистый локон своих волос на пальце. — С одним из них я сейчас общаюсь, — намек Ильи не остался незамеченным. Фил сердито вздохнул и медленно опустился на колено, протягивая Илье свою ладонь. Тот недоуменно поднял бровь и изобразил лицо крайнего непонимания. — Сейчас все танцуют, и я решил пригласить на танец вас, моя юная королевишна, — Черных расплылся в крайне ехидной улыбочке, даже сквозь темноту замечая краснеющие щеки Ильи. — Ваш отказ я восприму как оскорбление моей личности. Несмотря на легкое смятение в начале, Муромов выпрямил спину, приосанился и грациозно положил свою хрупкую бледную ладошку на руку Фила. Уголки рта последнего приподнялись в легкой усмешке, и он едва прикоснулся к кисти одноклассника губами, чувствуя прохладную кожу. — Ты на труп похож, — заметил парень, приподнимаясь с земли. — Как приятно, я просто польщен, — кисло ответил Муромов. Фил сжал его ладонь, а вторую свою руку положил на весьма и весьма тонкую для парня талию, вызывав новую волну смущения со стороны своего партнера по танцу. — Мы даже не начали танцевать, а ты уже похож на тарелку борща, — тихо прыснул Фил. Он двигался очень аккуратно, явно зная, что он делает все верно. Илья планировал выиграть эту маленькую междоусобную войну и ни капли не уступал Черных ни в чем, в точности повторяя каждое его движение. Рыжик тихо нашептывал «раз-два-три», стараясь не сбиться с ритма в самый тупой момент, и эта миссия была выполнена вполне сносно. Р-р-раз — и Фил осторожно закрутил Муромова вокруг себя. Перед глазами Ильи в тот момент пронеслись сотни звезд, сливаясь в единые сияющие полосы. Переведя дух, он продолжил двигаться, по изяществу своих движений сравнимый разве что с Барби из школы принцесс. Сказать, что Фил не залипал на него в этот момент — ничего не сказать. Блондин несколько раз даже отвлекался от танца и ловил на себе снисходительные взгляды Муромова. Все эти веснушки сейчас выглядели наиболее привлекательно, частично скрытые сумраком, и Фил просто таял под их влиянием. Его рука чуть сильнее сжала до безумства тонкую талию. — Не устал? — тихо поинтересовался Черных. — Вот еще, — Илья перенял даже эмоции принцесс. — Но, мне кажется, что еще один твой взгляд на меня, и ты точно наступишь мне на ноги. — Это контратака? — Именно так, уважаемый. Рассудительный Фил закончил все первым, не дожидаясь, пока они оба от усталости полетят в кусты. Ещё один короткий поцелуй ладони — и мальчики лежат на траве, тяжело дыша. Голова кружилась — звезды передвигались по небу в хаотичном порядке. — Объясни, каким образом ты меня постоянно находишь, черт возьми, — Илья заложил руки за голову. — На самом деле, ты постоянно таскаешься с фитнес-браслетом, у которого нет коннекта с телефоном. Я попросту синхронизировал твои чудные часики со своим девайсом, пока ты спал, и… — Да понял я твои хакерские планы, понял, — Илья громко и весьма недовольно фыркнул. — Ты вообще домой-то хочешь? — Честно говоря, очень, — признался Фил. — Я скучаю по скитаниям по окраинам Санкт-Петербурга. Очарование старых построек привлекает к себе невыносимо сильно, черт возьми. — Я не люблю лето, — вдруг сказал Муромов, задумчиво глядя в одну неопределенную точку. — Я бы даже сказал ненавижу. Противное время года. — Почему это? — удивлённо спросил Фил. — Невыносимо жарко, букашек много, — Илья поморщился, перечисляя эти факторы. — Есть ещё пара причин, конечно, но… — Но? — Личное, — пояснил он. Глаза невыносимо сильно слипались, и нехотя пришлось подняться с травы. Черных поднялся следом и аккуратно обнял Муромова за худые плечи. — Ты последний раз смотришь на ночное небо в этом лагере. — Ой, не нагнетай, — отмахнулся мальчишка. — Пойдем. Смотря на расстеленные кровати, парни осозновали, что завтра им уезжать, и тоска нахлынула незаметно. Это, конечно, едва ли повлияло на Илью — он заснул сразу же после того, как его голова коснулась подушки. Видимо, ночь, проведенная в лесу, немало вымотала его жизненные силы. Фил беззлобно усмехнулся и тоже улегся на кровать, забравшись под одеяло. — Сладких снов, котик, - едва слышно прошептал он, закрывая глаза. Несмотря на крепкий сон, рыжик услышал эту фразу и улыбнулся в ответ.