Почувствуй себя отличником

Илья помнил все, но при этом не мог вспомнить ничего. От круговерти событий, пронесшейся перед глазами в одно мгновение, он запутался вдвойне, но был очень доволен произошедшим — мальчишка снова просыпался в объятиях Фила. Неясно, чему он был рад больше — тому, что просыпается в принципе или блондину, но радость во всяком случае была. Илья долго не хотел вставать с кровати, оттягивая момент неприятного соприкосновения горячей кожи с ледяным воздухом, проникающим через опрометчиво открытое окно. Мальчишка спустил пуховое одеяло с плеч, ощущая, как прохладный ветерок осторожно касается ключицы и шеи, лаская нежную бледную кожу, и только потом спустил ноги с кровати. Сегодня обычно ясное солнце пряталось за плотными снежными тучами, покрывающими небо вдоль и поперек, и погода всеми силами твердила о том, что выходить из дома в такой день — идея глупая и необдуманная. Школа, однако, издалека махала любимым ученикам флагом Российской Федерации и любезно приглашала в свои стены. Благо, сегодняшнее расписание занятий сложилось самым удачным способом, потому что в нем стояла лишь физкультура. Лёгкая ухмылка мимолётно задержалась на губах Ильи, поскольку мальчишка уже выстроил свои грандиозные планы на день. Фил бессовестно спал, развалившись на кровати подобно Советскому Союзу, и Муромов, поддаваясь самой первой и самой заманчивой идее, решил извлечь из своей ассоциации максимальное количество выгоды. Мальчишка соблюдал идеальную осторожность и на цыпочках проследовал до стола Черных, где обычно располагался его телефон во время зарядки, намереваясь поставить на рингтон будильника гимн СССР. Чехол с Железным Человеком, типичный для атрибутики Фила, выделялся среди скучных и тусклых учебников ярким цветным пятном, и его поиски не составили особого труда. Илья аккуратно извлёк кабель из гнезда, и на дисплее смартфона тут же появилось простенькое стартовое изображение с голубыми квадратиками и часы. Муромов нетерпеливо свайпнул вверх, и с разочарованием обнаружил, что гаджет требует пароль. «Впрочем, неудивительно», — подумал Илья. Он скользнул к кровати и свысока окинул Фила самым скептическим взглядом из всех своих возможных скептических взглядов. Разблокировать телефон по отпечатку пальца оказалось слишком просто для такой сложной миссии — Черных спал настолько крепко, что попросту не заметил ни одной манипуляции со своей рукой. Галочка, обозначающая подтверждение идентификации личности, всплыла не сразу; наконец, открылся рабочий экран и Илья не сумел сдержать сердитого вздоха. Коварство Фила иногда переходило любые видимые и невидимые границы, и прямым тому доказательством служили обои на телефоне. Да, поставить самую неудачную фотографию рыжика по мнению самого Ильи на заставку было вопиющим прецедентом, и он не собирался с этим мириться. Изъятие смартфона было лучшим решением, и через несколько минут довольный собой Муромов восседал на кухонной тумбе среди царства сдобных булочек, весело болтая ногами. Реакция хозяина гаджета, как обычно, не заставила себя ждать. — Илья-я-я! — полный досады и раздражения крик одномоментно наполнил стены дома, предупреждая юного девианта о готовящемся покушении на его жизнь. — Детей бить нельзя! — не менее громко заявил рыжик, на всякий случай чуть шагнув к двери. — Я не буду тебя бить, я буду тебя пытать! — последовал незамедлительный ответ. Муромов махнул рукой, забивая на одноклассника и его существование, и вернулся на насиженное место в компанию своих братьев и по разуму, и по сладости. Ему было слишком лень избегать своей участи, да и Фил наверняка все равно догонит и убьет самым жестоким способом. Стоило подумать про последнего, и он тут же нарисовался на арене этого маленького зоопарка в своем самом разъяренном виде. Угрожающую внешность, правда, не лучшим образом дополняли пушистые тапочки с котиками и футболка с сопливой надписью на ней, и именно из-за этого вместо жуткого испуга Илья покатился со смеху. Фил надул щеки, став самым пухлым хомяком на свете, и подошел к однокласснику. — Отдашь сам или тебя придется реально пытать? — галантно осведомился блондин. — Зная твое «пытать», я выбираю этот вариант, — усмехнулся Илья, но тут же пожалел о своем опрометчивом выборе. Два тычка под ребра, и рыжик уже смеется на полу, моля отпустить его. Фил навалился сверху, прижав запястье Ильи к полу, и деловито сообщил: — По доброте душевной даю тебе еще две минуты. Не отдашь телефон — будем говорить при других обстоятельствах. — Ты хочешь сесть по сто тридцать четвертой статье на семь лет? — уточнил Илья. — Учти, никаких смягчающих обстоятельств. — Я лапушка, мне все простят, — Фил обворожительно улыбнулся и ещё сильнее сжал худую ручку. — Напомни, почему мы до сих пор встречаемся? — Потому что я тоже лапушка, — Илья попытался воспользоваться легким преимуществом своего положения, но был пойман с поличным, а вдобавок подвижности лишилась и его вторая рука. — Ты? Лапушка? — Черных иронично хмыкнул. — Не смеши меня, рыжее чудовище. — Кто бы говорил, белобрысая стерва, — язвительно парировал рыжик. — Делай, что хочешь, но телефон я не отдам! — Уверен? — зачем-то спросил Фил. — Ну ладно. Он слез со своего пленника, зная, что ничего путевого из него выбить не удастся и в расстроенных чувствах поплелся к единственному другу, которому он доверял больше всех в своей короткой жизни — холодильнику. — Ты опять нажрешься и будешь сетовать на свою грустную жизнь? — Илья занял кресло немного поодаль от кухонного стола, по-вальяжному развалившись в нем. Весь его вид так и говорил о принадлежности если не к королевскому роду, то к дальним Романовым уж точно. — Нажрешься, милый мой, это больше по алкоголю, — авторитетно пояснил Черных. — Ты же не видишь на кухне ящик вискаря на черный день? А я вот, кстати говоря, вижу. — Клуб анонимных алкоголиков вновь открывает двери для всех желающих? — Вообще-то это закрытое сообщество, — обиженно возразил Фил. — Таких болтливых девочек туда не берут, ты уж извини. — Я не девочка, — прорычал Илья, приобретая внешние сходства с каким-то очень злым представителем семейства кошачьих. — Заводишься с полуоборота, — прокомментировал Черных. — Ты бы пригодился в гейских фанф… Блондин своевременно отступил в сторону, изящно заложив ручки за спину — в него бы прилетела кухонная лопатка. Жалобно звякнув об пол, она осталась лежать у подножия лестницы. — Ладно-ладно, — примирительным тоном осадил праведный гнев Муромова Фил, опасаясь новой потасовки. — Но, признай, анимешная мини-юбочка прелестно бы смотрелась на твоих стройных ножках. Ещё один предмет кухонной утвари стремительно пронесся в паре сантиметров от смазливого личика, прикрытого белокурыми волосами. — Мы так в школу опоздаем, — мрачно заметил Илья, поднимая с пола «орудия холодной войны». — Только не говори, нудилка, что ты хочешь попасть на мероприятие, где старшеклассники беспорядочно кидают друг в друга баскетбольные мячи, а восторженные девчонки надрывают голосовые связки в очередном победном кличе, — Фил сложил руки на груди и недоверчиво покосился на Илью. — Люблю смотреть на то, как увлечённые игрой детки друг друга убивают, — пожал плечами тот. — Добрый маленький мальчик, — Черных даже изобразил гримасу умиления, и Муромов прошептал в его адрес тихое, но очень едкое ругательство. Он истерично хлопнул входной дверью уже через две минуты, поставив свой маленький рекорд по скорости сборов в порыве возмущения. Фил тихо хмыкнул, прошептав что-то про эмоциональную психопатку, переоделся в более-менее нормальную одежду и отправился вслед за своей рыжеволосой королевной, успевшей преодолеть половину частного сектора.

***

Фил остановился около двери мужской раздевалки, придержав за плечо и куда-то намылившегося Илью с крайне подозрительным видом. Спертый воздух, объединяющий в себе одновременно и запах пота, и ядовитый аромат дезодорантов из «Пятерочки», купленных по акции в качестве подарка на двадцать третье февраля еще в прошлом году. — Я так понимаю, ты никуда идти не собираешься? — Черных с подозрением осмотрел Илью с головы до ног, будто намеревался отыскать прямо на его теле какую-нибудь атомную бомбу, и задержал свой взгляд на хитрейшей улыбочке, затерявшейся меж микроскопических трещинок на мягких губах. Желание провести по ним пальцем остановило лишь чувство осторожности и присутствие других учеников в холле. — Может и собираюсь, — загадочно ответил Илья, отводя свой взгляд в сторону. — Твое «может» когда-нибудь доведет меня до больницы с инфарктом, — Черных шутливо пригрозил другу пальцем. — Пожалуйста, давай хотя бы сегодня обойдёмся без доведения Мещерякова до истерики, хорошо? — Он первый начинает, — насупился Илья, — а ты постоянно его выгораживаешь. Неужто влюбился? — Конечно, а ещё мы женаты уже семь лет и у нас есть пятнадцать детей, — раздраженно закончил Черных. — Спасибо, Илья, но мне пока что хватает только одной надоедливой, занудной и ужасно хвастливой девчонки. Фил чуть наклонился вперед, оказавшись в нескольких сантиметрах от лица одноклассника, и аккуратно поцеловал его прямо в веснушчатый нос. — И вот только попробуй вляпаться в какую-нибудь лажу, — блондин напоследок отсалютовал ужасно смущенному и чуть сконфуженному Муромову рукой, после чего поспешно ретировался в неизвестность раздевалки. Полуголые одноклассники топтались у самого входа, надеясь, видимо, уцепить девчонок благодаря своему внешнему виду, но единственным человеком, которого они могли совратить, являлась уборщица. — Что за филиал гей-клуба? — с ходу вместо приветствия спросил Фил, протискиваясь через толпу одноклассников к шкафчику со своей формой. Как-никак, а фальшивые пятерки за четверть необходимо было отрабатывать, и делать это мальчишка предпочитал именно на спортивных мероприятиях. — Если бы это был филиал гей-клуба, то здесь давно бы вилял задницей ты, — послышался голос из противоположного угла. Раздались одобряющие смешки; Черных слишком громко хлопнул дверцей своего шкафчика и уронил футболку, до этого преспокойно лежавшую на верхней полке. Он предпочел проигнорировать «ответочку» от одноклассников, поэтому быстро переоделся в форму, убрал светлую челку за уши и в спешке покинул раздевалку, при этом не забыв перепроверить замок шкафчика. В начале четверти отличившиеся умом особи облили его сменную одежду разведённой в воде гуашью, и топать домой в шортах и футболке в жестокий ледяной ливень было не очень приятно. С тех пор он стал куда осмотрительнее, и проверял все по тысячу раз, только в на тысяча первый успокаиваясь и уходя из раздевалки. В спортзале заранее было душно и стоял ни на секунду не смолкающий гам девчонок. Юные прогульщицы, отмазавшись от урока благодаря своим физиологическим особенностям, расселись по лавочкам и уткнулись либо в смартфоны, либо тараторили друг с другом, обсуждая насущные проблемы, не требующие отлагательств — парень Маринки, новая линейка косметики от «Стэллари», шипперство с Джастином Бибером и прочие дела с высшей степенью секретности. Ксюша, увидев Фила, послала ему — не его, а ему — воздушный поцелуй. Он проигнорировал этот детсадовский флирт, сосредоточившись на предстоящей игре. Не то, чтобы он всерьез играл в баскетбол, но какой-никакой опыт с уличных игр у него присутствовал. Простейшие правила, позиции, их функции и формат игры заботливо сохранялись головным мозгом под ярлычком «нужная информация». К несчастью для лени Фила, готовыми к «зачету» пришло, кажется, достаточное количество человек, и шанс прогулять его, слоняясь где-нибудь в коридоре, снизился до критического нуля. Учитель физкультуры заботливо выждала ещё немного времени, дав ученикам шанс на своевременный выход из тьмы раздевалки, после чего ее свисток издал жалобный звук, больше напоминавший писк подвальной крысы. Черных занял свою позицию в линейке одноклассников и непроизвольно закатил глаза, заметив среди своих соседей Арта. Тот выглядел чересчур сосредоточенным для урока физкультуры, и в сердце блондина медленно закрадывалась сомнения по поводу сохранности жизни Ильи. Ирина Геннадьевна, осмотрев своих подопечных хмурым взглядом, пришла к неутешительному для многих выводу — играть будут все мальчики. Выбрав двух глав команд, которыми оказались Антон, мальчишка с первого ряда, и Арт, учитель удовлетворённо кивнула и предложила мальчишкам набрать свои команды самим. На «камень-ножницы-бумага» парни решили порядок выбора, и Мещеряков, вдоволь насладившийся своим всевластием, ткнул пальцем в Фила. Тот мысленно начал повторять «Отче наш». — Черных, первый номер, — продиктовал слова чуть ли не по буквам Арт, растягивая каждый произнесенный им звук в бесконечность. — А если нет? — мигом ощетинился блондин, с каким-то странным вызовом взглянув на учителя физкультуры. Та отрезала: — Тогда два без возможности пересдачи. — Из крайности в крайность! — Фил театрально всплеснул руками, всё-таки не без легкого отвращения делая шаг в сторону Артема. — Прекратить клоунаду немедленно! — отчеканила Ирина Геннадьевна. — Устраиваешь тут драму на пустом месте… Дальнейшее распределение прошло без заминок, и через пять минут две команды стояли друг напротив друга, хмурясь от неудовольствия. Черных не мог понять, в чем причина его внутреннего нарастающего беспокойства, но взор синих лазуритовых глаз беспорядочно бегал по залу, будто выискивая что-то недостающее, но наблюдательный Мещеряков опередил ход его мыслей. — Кажется, у кого-то не хватает одной ма-а-аленькой детали, — лениво заметил Арт, мотаясь туда-сюда. Игра не успела начаться, а он уже заскучал, заранее невзлюбив свою непривычную позицию. — Десятый? — удивился Черных на позиции номер «один» и, окинув соперников колким взглядом, едва улыбнулся. — Вам не хватает единички. — Они продуют без бегунка, — поддакнул носитель «тройки» на груди, мнущийся от волнения. Ещё бы — от грядущего матча напрямую зависела его оценка по физкультуре за вторую четверть. — Нам не нужен бегунок, — процедил один из парней, будучи игроком неполной команды. — Мы разберемся со своими проблемами сами. — Да ну? Муромов, умеющий находить лазейки буквально везде, в тот момент был подобен изящному лису — он проник в спортзал настолько бесшумно, что о его появлении оповестил лишь собственный голос, гулким эхо отлетающий от стен. Парень сдул со лба темно-рыжую челку и томно улыбнулся, внося в образ долю напускного и в какой-то мере излишнего пафоса. Персиковая футболка, белые, идеально чистые шорты, гольфы до колен и кеды с причудливым рисунком заставили Фила усмехнуться, поскольку он вспомнил ассоциации с аниме, возникшие утром. Муромов медленно пожевывал мятную жвачку, которая била в ноздри своим противным и дешёвым ароматизатором, и все так же неторопливо изучал игроков. Он не просто любил, а до безумия обожал этот вид спорта, года два-три назад предпочитая проводить в темных питерских закоулках все свое свободное время, пытаясь забросить увесистый апельсиново-оранжевый мяч в мусорную корзину, как нельзя кстати подходившую подростку-недоучке для практики. Иногда удача поворачивалась к нему лицом, а не пятой точкой, и выдавались игры с реальными людьми. Мальчишки из спальных районов, жившие на самых окраинах города, были именно тем необходимым для практики контингентом. Бабушка и мать долго противились желанию мальчишки играть более углубленно, утверждая, что он окончательно подорвет и без того шаткое здоровье, однако лечащий врач активно стал продвигать любые виды спорта непосредственно для укрепления иммунитета, поэтому «опеке» пришлось пойти на уступки. На секцию баскетбола Илья ходил три года, пока его не заставили упорно вкалывать в учебе. Занятия продолжались, но уже втайне от матери и в те моменты, когда в забитом расписании оказывалось хотя бы малейшее «окно». Обманчивое телосложение также играло на руку — его худоба ничуть не сказывалась на игре негативно, напротив улучшая все имеющиеся качества. Умение трезво оценивать ситуацию, быстро перестраиваться в зависимости от нее и неплохо бегать — это, правда, иногда требовало небольших перерывов в его игре, — подарило мальчишке заветную единицу в команде от параллели старшеклассников, в которую входили еще несколько его одноклассников. Он невероятно сильно гордился своим званием и не позволял забрать его ни при каких условиях и обстоятельствах, поэтому продолжал тренироваться и посещать общие игры, обычно пропуская мероприятия класса, но в этот раз он намеревался размазать Мещерякова по стенке вместе с его статусом. Сейчас Илья медленно подходил к своей стороне поля, с крайне довольным выражением лица рассматривая реакцию Фила. Черных выглядел изумленным и настороженным одновременно, и он явно не одобрял такого поворота событий. — Какой интересный инсайд, — блондин широко ухмыльнулся. — Никогда не думал, что девчонки умеют бегать по полю и кидать мячи. Интересно, Арт уже испугался и отказался от игры? — Хватит меня подкалывать! — рассердился Илья. — Мы фактически играем в одной связке, и я обязательно тебя уделаю, несчастный приколист. — Ой-ой-ой, кажется, я сдаюсь вместе с Артом! — Фил игриво продемонстрировал Муромову кончик языка. — Спорим на желание, что ты продуешь? — Иди к черту, — огрызнулся Илья. Их переговоры прервал протяжный свисток преподавателя, и в следующий момент яркий апельсиновый мяч устремился вверх. Рыжику удалось выбить его у соперников, но, увы, мяч у него нагло отобрали уже через две неудачные попытки достижения кольца. Ритм сердцебиения совпадал с гулким звуком отскакивающего от пола мяча, кроссовки с противным скрипом, режущим барабанные перепонки, соприкасались с отполированным до идеального блеска паркетом спортивного зала, а сама игра постепенно перерастала в абсолютное соперничество. Муромов постоянно выслеживался бдительным Филом, и коснуться ребристого бока оранжевого мяча в таких условиях было чем-то нереальным. В легких тем временем стремительно кончался воздух. Илья, здраво оценивая ситуацию, понимал, что без тайм-аута ему не обойтись, поэтому сделал решительный шаг в сторону учителя… и получил увесистым мячом по плечу. Координация, к счастью, слаженно работала вместе с головным мозгом, и мальчишка не распластался на паркете, а, напротив, устремился к кольцу с долгожданным «презентом судьбы». Одноклассники то и дело неожиданно вырастали перед глазами, но твердая решимость, правящая в тот момент разумом, ни разу не позволила Муромову остановиться. Он огибал препятствия засмысловатыми комбинациями движений, и впервые работал один, не полагаясь на помощь союзников. Прыжок, еще один, и Илья почти у кольца, а заветная сетка заманчиво болтается перед глазами. Осталось лишь протянуть руку, и… — Не так быстро, скороход. Рыжик почувствовал сильный толчок в плечо, и инстинктивно вцепился в мяч с удвоенной силой. Шестерёнки в голове завертелись с лихорадочной скоростью, продумывая необходимую для победы комбинацию движений, но Илья вновь предпочел довериться собственной интуиции и наугад, изо всех сил, бросил мяч вперед, после чего распластался на полу. Потолок перед глазами уплывал в никуда, и, удостоверившись во вменяемости ученика, учитель приказала ему полежать на лавочке. Случайно, но при этом идеально заброшенный мяч принес игрокам целых три очка, и Муромов довольно улыбался, словно пригретый майским солышком кот. Фил постоянно бросал в сторону Ильи встревоженные взгляды, и всякий раз его забота разбивалась об холодные оборонительные стены. Последний, правда, признавал, что это ему льстило, и каждое новое столкновение янтаря с морской синевой заставляло его глупо улыбаться. Долго на лавочке непоседливый Илюша усидеть не смог, и незамедлительно вернулся в игру сразу после стабилизации самочувствия. Он последовательно забил еще несколько мячей, пару-тройку докинули одноклассники, после чего ребята, не сговариваясь, приняли решение о самой тщательной обороне кольца. Команда не атаковала, а лишь защищала свою сторону поля, довольствуясь количеством очков. Муромов контролировал Фила, то и дело выискивающего лазейки в защите, и каждый раз, забирая у него мяч, чувствовал собственное превосходство, не сравнимое ни с одним возможным удовольствием. Как ни странно, тело не чувствовало усталости, а от отдышки получалось избавляться за считанные секунды отдыха. Илья всерьез начинал предполагать, что его жизненные силы зависят от сна, а, соответственно, и от Фила в том числе. Последний, к слову, вел себя слишком неестественно — часто падал, путался и терял мяч. В кратких перерывах, когда мяч вылетал за границы поля, Мещеряков долго и громко высказывал Филу свое недовольство, и Муромов заметил, что напряжение между ними медленно, но верно достигает своей крайней точки. Черных сдерживал свои эмоции, однако по его лицу было отчётливо заметно, что он хочет размазать Арта по одной из стен спортивного зала. Настолько крепкой ненависти в комбинации с отвращением Илья не видел еще ни разу. Кажется, парней от масштабной драки сдерживал только урок, и рыжик планировал вмешаться в это дело перед тем, как кто-то из вышеупомянутых персон не выйдет через дверь, а вылетит через окно. Фил и вправду выглядел очень расстроенным и потерянным. Илья вздохнул и продолжил играть, стараясь как можно меньше отвлекаться от матча, но всякий раз его взгляд намертво приковывался к обладателю светлых, уходящих в соломенный оттенок волос. Наконец ему удалось сконцентрироваться на мелькающем силуэте мяча, скачущего туда-сюда, и он тут же заполучил его в свои загребущие ручки. До конца игры оставалось несколько минут, и Илья сорвался — коварно усмехнувшись, он устремился к вражескому кольцу, зная, что это будет одним из самых неожиданных поворотов событий. Как и ожидалось, противники не успели перестроиться, и до злополучного кольца оставалось чуть меньше трех метров, как вдруг взгляд Ильи вновь выцепил Фила из общей серой массы. Он видел, как бежит сзади него Арт, с каждым новым прыжком сокращая расстояние между парнями, как этого не замечает Черных, следящий только за соперником, и парень отчётливо осознал — сейчас или никогда. Либо он что-то предпримет, либо Фила и Арта будут безуспешно разнимать в кабинете директора. Внезапная мысль, пришедшая в голову из ниоткуда, показалась в тот момент единственной и верной, поэтому Муромов, не избегая принципов, пошел у нее на поводу. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Илья встретил недоумевающий взгляд Фила, обольстительно улыбнулся ему, копируя утренние эмоции друга, и бросил мяч вперед. Поддаваясь законам физики и заданному направлению, спортивный снаряд чуть столкнулся с головой Арта — Муромов не хотел устраивать однокласснику сотрясение головного мозга, если таковой, конечно, у него был — и отлетел в сторону. Мещеряков пошатнулся и со всей своей ядовитой злостью посмотрел на невинно улыбающегося Илью. Ирина Геннадьевна торпедой бросилась к Арту, на ходу выясняя его самочувствие, а юный убийца тем временем мысленно просчитывал свои действия в кабинете директора, куда его непременно отправят вместе с «виновником торжества», и придумывал слова в свое оправдание. — Ты ненормальный, — пробубнил Фил. Он склонился, тяжело дыша, из чего Илья сделал вид, что он бежал сюда со скоростью тонконогой газели с «Энимал Плэнет». — Это я-то ненормальный? — переспросил рыжик и презрительно фыркнул. — Уж чья бы корова мычала! Чем ты думал, когда игнорировал своего Арта, а? — Он не мой! — огрызнулся Фил, но быстро смолк — к парням приближалась Ирина Геннадьевна с самым грозным своим видом. — Семейные разборки? — хмуро поинтересовалась она. — Илюш, ты, конечно, играешь хорошо, и все мы отлично убедились в этом на примере Арта, но ты хоть чем-нибудь думаешь? — Думаю я, думаю, — ответил мальчишка, не только шестым, но и всеми остальными чувствами предполагая жестокую расправу над собой. — Надеюсь, что твоя жена, — многозначительный кивок в сторону Фила не оставил последнего равнодушным, — хорошенько отчитает тебя за плохое поведение. — Я не его жена! — Черных сложил руки на груди. — Во всяком случае, истеришь, как жена, — пояснила свое решение преподаватель. — Попрощайся со своим дружком, потому что он отправляется в волшебный Неверлэнд. — В пи… — Фил вовремя опомнился, вспомнив, с кем разговаривает, — в никуда? — К директору, — услужливо подсказал Илья. — Я, как камикадзе, готов к своей смерти целиком и полностью! — Черных, заказывай своему дружку похороны, он больше не вернется, — кивнула Ирина Геннадьевна. — Чао-какао, как говорится! Преподаватель шагнула в сторону выхода из зала. — Вот только попробуй вытворить какую-нибудь неведомую хрень, — предупредил напоследок Фил. — Учти, от гнева Арлена Семеновича тебя спасет только бог, да и то не факт. — Спасибо, Филюш, я тоже тебя люблю, — хихикнул Илья, прежде чем уйти в пугающую неизвестность. В голове заранее играл похоронный марш Шопена, напоминая о каком-то образовании в музыкальной школе, а здравый разум твердил, что пора «тiкать з городу».