Почувствуй себя отличником

В голове которую минуту играл микстейп с Марьяной Ро — дождевые капли, стекающие по запотевшему стеклу с едва заметными остатками инея, навевали воспоминания о «я не плачу, это просто слезы». Частично это настроение передавалось и Илье — еще чуть-чуть, и он был готов впасть в состояние отчаянной истерики. Нахождение в одном кабинете с крайне агрессивным Мещеряковым многократно увеличивало шансы несчастного случая и угнетало остатки психики Муромова всеми возможными способами. Арлен Семёнович с преподавателем о чем-то оживленно переговаривались в коридоре. Судя по тому, как долго Арт буравил своим взглядом бедного и несчастного Илью с головы до ног, решение оставить их наедине было слишком опрометчивым. Холодная тишина, повисшая в воздухе, периодически прерывалась уж слишком громкими вдохами и выдохами Муромова. Он нервничал настолько сильно, что постоянно ёрзал на стуле и неестественно улыбался, своим поведением пародируя куклу Барби. — Извиниться не хочешь? — исподлобья взглянув на рыжеволосого мальчишку, процедил Мещеряков. — Какой ты добрый, — умилился Илья, поддразнивая одноклассника со всей осторожностью — тот факт, что они до сих пор находились в одном помещении наедине, не давал никаких гарантий на долгую и счастливую жизнь. — Прямо-таки излучаешь позитив. Я же сказал, что мяч прилетел в тебя совершенно случайно. Будь добр, отвали. — У меня синяк в пол-лица из-за тебя будет, — уже не пряча в голосе угрожающий тон, произнес Арт. — Смотри не умри, — равнодушно откликнулся Илья. — Сразу говорю, я на твои похороны не приду. Если ты так сильно расстроился из-за подпорченного личика, то спешу тебя обрадовать — оно и до этого тоже не особо красивым было. — Пошел нахер, — Мещеряков демонстративно отвернулся в сторону, всем своим видом демонстрируя, что продолжать диалог он не намеревается. — Информативненько, — подытожил Муромов. — Хорошо пообщались, ничего не скажешь. Окончательно убедившись в том, что из немногословного Арта выбить даже коротенькое словечко больше не удастся, рыжик с нескрываемым любопытством принялся разглядывать кабинет директора. Он бывал здесь часто, но надолго обычно не задерживался — сдача документов, классных журналов и краткие поздравления на День Учителя не требовали большого количества времени. Сейчас же Илья мог вдоволь насладиться едва припыленными глобусами на вершинах стеллажей, потрепанными корешками книжек, нежно-белыми цветами спатифиллюма и небрежно расбросанной по добротному дубовому столу канцелярией. Все эти предметы интерьера формировали общий нерушимый «биогеоценоз» — это название закрепилось после удачной шутки учителя биологии. Стоит только поменять здесь хоть что-то, и кабинет мгновенно утратит свою атмосферность и значимость в глазах хозяина. Будучи отражением души Арлена Семеновича, это помещение ценилось им не меньше родной квартиры, где он, к слову, проводил гораздо меньше времени, нежели здесь. Родные стены, неизменные с его первого дня преподавания в этой школе, были слишком важны, и директор пока не готов был расставаться с любимым «логовом». Илья задумался и невольно провел рукой по шершавому краю столешницы, нащупывая острые сколы и трещины, появившиеся с течением времени. Этот стол стоял тут не один десяток лет — рыжик отчетливо помнил его еще с первого класса, да и библиотекарь постоянно упоминала немаленький возраст директорского кабинета — и выкидывать или заменять его никто не хотел. Во-первых, Арлен Семёнович непременно бы откусил голову тем, кто покушался или хотел покушаться на его имущество, а во-вторых этот предмет мебели давно стал своеобразным достоянием и историческим памятником школы — за ним сидели и гости из других учебных заведений, и кадры из министерства образования. Пальцы скользнули по недавно лакированной поверхности и внезапно встретились с рукой Арта — тот задумчиво барабанил по столу. — Заигрывать с Черных будешь, — зло бросил Мещеряков, но свою ладонь не убрал. — Я не заигрываю, — возразил Илья, но не удержался и улыбнулся — насупившийся злой Арт выглядел слишком комично. — Это обычное неловкое совпадение. — Если я случа-а-айно поцелую тебя, это можно будет засчитать за «случайное совпадение»? — хмуро поинтересовался Мещеряков, сверкнув зелёными глазами. Зелень его глаз разительно отличалась от глаз Ильи, и последний это отчетливо заметил. Холод и гнев удивительным образом смешивались в интересную комбинацию эмоций, хорошо отображенную на дне радужки. Даже блики иначе играли на стеклянной поверхности глаз, не переливаясь снаружи, а утопая в светлом изумрудном сиропе. — Поцеловать случайно нельзя, — заметил Илья. — Да и не слишком ли много случайностей за один день? — Уж кто бы говорил, — Арт накрыл его запястье своей ладонью, уж слишком крепко прижимая худую ручку к столу. — Говоришь, что я с тобой заигрываю, а сам откровенно флиртуешь, — Муромов неодобрительно качнул головой. — Знала бы твоя Сменкина… — Кира тут вообще не при делах, — Арт угрожающе улыбнулся, заставив Илью почти дословно вспомнить псалтырь по усопшим. — Да я заметил, что не при делах, — хмыкнул рыжик. — Ведешь себя, как отчаянная сороколетняя домохозяйка с полчищем голодающих котов, которая не может завести нормального мужа. Что, родственнички внуков заждались? — Что-то ты какой-то разговорчивый для того, кого загребли в кабинет директора за попытку убийства одноклассника. — Ах, Темочка, — Илья театрально приложил руку ко лбу, вспоминая безупречную актерскую игру Фила, — ты в порядке? Не умер? Мячик не покалечил? Ах, да, прости — там же калечить нечего. Муромов чуть повернул голову в сторону и тем самым сберег свое лицо от повреждений — в противном случае пощечина была бы неизбежной. — Ручки в другом месте распускать будешь, — строго произнес Илья. — В нашей стране не поощряется рукоприкладство. — Ты можешь уже завалиться? — Арт злился еще сильнее, подогревая опасный азарт рыжика. — Тараторишь похуже своей треклятой блонды… — Ты про Фила? — мгновенно откликнулся мальчишка. — Во-первых, он не блонда, а блондин, во-вторых, не мой, в-третьих, я не тараторю, а спокойно разговарива… — Точно тараторишь, — кивнул головой Арт. — Три сороки-тараторки тараторили на горке, — быстро пробубнил Илья, лбом уперевшись в прохладную столешницу. — Что это? — чуть заинтересованный Мещеряков снисходительно посмотрел на одноклассника. — Скороговорка с пения, — пожал плечами тот. — Так, флешбеки. — Хор мальчиков-зайчиков? — Ой, отвали. Илья махнул рукой, являя все свое безразличие, и прикрыл глаза. На состоянии его организма сказывалась совокупность некоторых фактов, начиная с присутствия Арта и заканчивая неудачным утренним кофе. Сейчас его мозг был готов прицепиться к любой мелочи, лишь бы оправдать нестабильное поведение хозяина хоть чем-то кроме шуток про беременность, ехидным голосом Фила озвучивающихся в голове. Наконец-то к парням снизошло благословение — учитель физкультуры и директор соизволили вернуться в кабинет, попутно с этим перепираясь друг с другом похлеще скандалисток с «Первого Канала». Директор, на удивление, яро отстаивал позицию Ильи, а вот преподаватель тихо шептала ругательства и громогласно доказывала собственную точку зрения, подтверждающую нанесение Арту «серьезных» телесных повреждений. — Артем, как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовалась учитель, победоносно сверкая глазами — вот-вот состоится торжество ее правоты. — Прекрасно, — губы парня растянулись в подобие усмешки, — просто прекрасно. Илья просто случайно бросил в меня мяч, правда? Рыжик почувствовал дрожь в коленях. Его сердце мгновенно заполнилось липкой тревогой, с каждой секундой вызывающей странную паранойю. Понимая, что такого шанса больше не будет, он, пряча полный испуга взгляд в ребристой поверхности линолеума, робко прошептал: — Да, это вышло случайно. — Стороны претензий друг к другу не имеют? — холодно осведомился директор, устремляя взгляд на преподавателя физкультуры. Ирина Геннадьевна недобро смотрела то на невозмутимого Арта, то на Илью, вызывая у последнего жгучее чувство стыда и вины. — Не-а, — небрежно бросил Мещеряков. — Нет, — все так же тихо добавил рыжик. — В таком случае расходитесь, — лицо Арлена Семеновича так и говорило за своего хозяина, демонстрируя его прекрасное расположение духа, — и больше никаких таких инцидентов. — До свидания, — Муромов взлетел со своего места и тенью бросился к двери. Ему нужно сделать всего-то несколько шагов к знакомой двери, задвинуть щеколду, и… — Куда это мы собрались? Горячее дыхание мгновенно обжигает шею, и отвлекшийся на краткое мгновение Илья уже бессовестно прижат к стене. — С ума сошел? — изумился он, не сдерживая эмоций. — А если… — Она не выйдет, — медленно протянул Арт. — Ее заставили подписывать важные бумаги. Это даёт мне отличный повод поиздеваться над тобой, милый. Какую щёчку будем портить на этот раз? — Хирург из тебя ну такой себе, — не удержался от едкого комментария Илья, но тут же пожалел о сказанном — ледяные пальцы еще сильнее сомкнулись на его тонкой шейке, всерьез грозясь ее переломить. Какое-то неприятное дежавю получилось — он опять пытается изо всех сил поймать воздух хотя бы ртом, а стеклянные зеленые глаза смотрят на него с холодом и даже некоторым любопытством, сокрытым среди инея. Страх свергается отвращением, и маленький янтарный мир, который вмещают в себя глаза Ильи, взрывается мириадами осколков. Он не может нормально думать, потому что в сознании сейчас существовал лишь портрет светловолосого мальчишки, задумчиво смотрящего куда-то вдаль прекрасными синими глазами. Фил, которого так не хватает в этот момент, опять пропадает в неизвестности, и на Муромова накатывает волна сильнейшей обиды, слезами выплёскивающаяся наружу. — И после этого, рыжее недоразумение, ты скажешь, что я жена Арта? Язвительный скепсис прервался так же внезапно, как и начался. Его хозяин, Черных Филипп Сергеевич собственной персоной, брезгливо поглядывал на Мещерякова и медленно подходил к Илье. — Отпусти его, если так хочешь добиться моего внимания, — тихо, вмещая в интонацию своего голоса угрозу, проговорил Фил. — Сейчас я просто хочу преподать твоему мальчику небольшой урок, — пояснил свои действия Мещеряков, но хватку поослабил — Илья смог нормально дышать. — Артем, — бархатная интонация голоса Фила удивила даже «рыжее недоразумение», — я ненавижу, когда трогают мои вещи. Отпусти несчастного Муромова, пожалуйста. Мои вещи. Рыжик произнес это про себя ещё раз, пробуя на вкус слово «мои», и сладко зажмурился. — Твой парень экстаз словил, — Мещеряков кисло ухмыльнулся, кивнув на Илью, тут же вернувшегося в нормальное состояние. — Какие сложные слова для тебя, Арт, — Муромов решил взять хотя бы мимолетный реванш. — Я-то думал, что твой лексический запас заканчивается на уменьшительно-ласкательных вариациях имени «Кира». Болезненная точка была найдена верно. Лицо Арта быстро побледнело и, хорошенько размахнувшись, он ударил одноклассника по лицу. Илья сузил глаза до маленьких щелочек, дополнительно сокрытых густыми ресницами — концентрация чистой ненависти в них, кажется, превышала любые мыслимые нормы. — Я предупреждал, — равнодушие в лице Фила сменила неожиданная жестокость. Он бросился к Арту и, ухватившись за его футболку, отбросил Мещерякова к стене. Илья машинально отшагнул в сторону и округлившимися глазами наблюдал за действиями Черных. Тот не скупился на брань и вертелся вокруг Арта, мешая ему тем самым подняться с холодной и грязной плитки. Муромов ни разу не видел друга настолько сосредоточенным и злым. В какой-то момент ему стало даже жалко Мещерякова, но, вспомнив многочисленные удары и следы от них, расположенные по всему телу, он убрал эту мысль. Арт извернулся и повалил Черных вслед за собой, после чего парни сцепились уже на полу, не жалея сил на удары. Илья заметил, что они дерутся, явно зная слабые места друг друга наизусть, из-за чего он испытал даже укол ревности. Нет, сейчас было явно заметно, насколько сильно парни ненавидят друг друга, но раньше… возможно, раньше их связывало что-то большее. Фил поднялся на ноги, пнул Арта в живот и обратил свой измученный взор, прожигающий дотла каждую клеточку тела на перепуганного Муромова. — Илюш, закрой глаза, — медленно произнес тот, взмахивая рукой на манеру либо Доктора Стрэнджа, либо феечки Винкс — все зависело от того, чем мальчишка увлекался в детстве. Илья, естественно, приказа ослушался и словно завороженный следил за руками Черных. Вокруг его бледных ладоней вдруг начали собираться небольшие скопления бело-голубых искр, переливающихся на солнечном свету, неустанно льющемся из окна. По полу пробежался мороз, покрывая кафель изящными узорами инея, а мелкие снующие туда-сюда «льдинки» постепенно образовали из себя сначала рукоять, а затем и надблашник посоха. Таинственное свечение синих вставок, вручную созданных из самоцветов, равномерно распределялось по золотой рукояти и выходило в своего хозяина, с точностью до наоборот воспроизводя в его глазах ледяной узор. Сам Фил тоже терпел медленные метаморфозы — волосы приобрели голубой оттенок, сменилась его одежда, мгновенно сделав его принцем, а корона на голове, сияющая наравне с глазами, идеально дополняла эти ассоциации. Илья застыл на месте и даже не дышал, увлекшись пляской света повсюду. Казалось, что в тот момент весь холл превратился в масштабную морозильную камеру. — Король Филдора? — Арт вопросительно приподнял бровь и поднялся с пола, встав напротив. — Вот уж встреча. Опять используешь запретную цыганскую магию? — Я когда-нибудь говорил тебе, что ты больной на голову идиот? — поинтересовался Фил. — Твой дружок в курсе твоих способностей, маленькая Эльза? — Мещеряков небрежно кивнул в сторону Ильи, продолжавшего истуканом стоять посреди морозной сказки. — Я объясню все позже, — буркнул Фил. Он направил свое оружие на Арта, и тысячи как будто бы пиксельных кусочков соединялись в единую мозаику, составляя огромный снежный шар. Яркий свет магического спэлла взорвал его изнутри, и маленькие остатки магии с бешеной скоростью закрутились вокруг силуэта Арта, сковывая его в лед. Одухотворенная поза последнего в момент замерзания ввела Илью в окончательную истерику. — Вот вам и лет ит гоу, — ошеломлённо прошептал он, касаясь льда пальцами. Ощущения были примерно такими же, когда мальчишка касался языком замёрзшего железа. — Ты что с ним сделал вообще? — Заморозил, — пожал плечами Фил. — Растает минут через пятнадцать, хотя я сильно сомневаюсь, что это возможно с его-то ледяным сердцем. Черных мстительно сощурился. — Ты объяснишь мне, что это сейчас было? — с подозрением в голосе задал новый вопрос Илья. — Учти, сейчас я на грани нервного срыва и могу свалить от тебя к чертовой матери. — Это Артем, — Фил указал пальцем на статую ухмыляющегося одноклассника, после чего перевел ладонь на себя, — это я, и я, как ты мог догадаться, маг. Потомственная цыганская гадалка в двенадцатом колене, как верно подметил наш многоуважаемый постамент. — Снимешь порчу? — хмыкнул Илья, с тенью легкого недоверия относясь к такому Филу. — Могу и приворожить тебе… кого-нибудь, — ухмылка теперь уже синеволосого блондина не осталось незамеченной. — Мы так и будем стоять рядом с местом преступления? — А как же… он? — Муромова все ещё одолевали сомнения по поводу жизнеспособности одноклассника. — Я же сказал, — раздраженно повторил Фил, — жить будет. Я не настолько жестокий, чтобы грохнуть его в коридоре на глазах у эмоциональных первоклашек. Хотя, скажу честно, мне этого ох как хотелось… — Ты кого сейчас эмоциональной первоклашкой назвал, а, дед? — возмутился Муромов, пихая его в бок. — Точно Арта никто не украдет? — Да кому он нужен? — Фил скептически фыркнул. — Если что, уборщица растопит. Мы не «Санта-Барбара» для финита ля комедии. Ты хочешь сказать, что мне не веришь? — Ты не Бог, чтобы тебе верить, — заявил рыжик. — А я смотрю, ты-то невинный праведник, — ехидно улыбнулся Черных, сверкнув белыми зубами. — Ты как хочешь, а я домой. Он по-хозяйски положил посох на плечо, проделывая этот привычный жест явно не в первый раз, и развернулся на сто восемьдесят градусов. — Мне переодеться нужно, — бросил Илья, смирившись с ледяным Артом посреди коридора. — Поднимешься со мной на третий этаж? — Судя по тому, что ты не можешь сам переодеться, шутки про первоклашек нереально актуальны, — хихикнул Фил. Раздосадованный Илья лишь надулся, но ничего не сказал на этот счет. — Пойдем уже, экстрасенс без битвы, — быстрым шагом он устремился к пожарной лестнице. — Для тебя — король ЧетыреКаФил! — гордо воскликнул Фил, догоняя одноклассника. — И вообще, ведьма в нашем сообществе только одна! — Я? — вопросительным тоном произнес Илья. — Ты — самая милейшая ведьмочка, которую я только встречал, — сладким голоском протянул Фил, вгоняя рыжика в стойкую краску. — Дурак, — для собственного удовлетворения произнес Илья, завершая перепалку.