Почувствуй себя отличником

— Ты посмотри, как красиво горит, — восхищённо прошептал Черных, созерцая разбушевавшееся пламя костра на заднем дворе дома. Язычки огня облизывали близлежащие поленья и красиво искрились при свете солнца. — Господи, Фил, это был учебник физики! Илья прибежал слишком поздно — учебная литература успела навсегда сгинуть в сердце непокорной стихии. — Ты что, не готов пожертвовать сборником скучных формул ради вкуснейших зефиринок? — блондин закатил глаза, всем своим видом демонстрируя неуважение к собеседнику. — Я посмотрю на тебя, когда ты будешь доказывать физичке, что это было жизненно важно! — разъяренно прошипел мальчишка. — Середина учебного года, а ты… — Вот возьму, и уйду учиться в ПТУ на сантехника прямо посреди года, — Черных равнодушно кивнул головой и подбросил в костер, издававший приятный и уютный треск, еще несколько тетрадок по алгебре. — Тебя и в ПТУ никто не возьмет, — фыркнул Илья. Мальчишка уселся на колени, не обращая внимания на мокрый снег и голые ноги, и поднес руки к костру. Тепло от ладоней моментально разошлось по всему телу, отдаваясь приятными ощущениями. Фил искоса посмотрел на друга и недовольно цокнул языком: — Ты опять на улицу в пижаме выперся? — Не выперся, а вышел, — буркнул рыжик. — Тем более, что на мне одеяло. Искренне не понимаю, что тебе не нрави… — Ты в шортах и кофте на снегу сидишь, — напомнил Черных. — Я конечно помню о холодном сердце, но это уже слишком даже для тебя, дорогуша. Он потянул Илью на себя, подняв со снега, ласково коснулся его носа, любуясь потрясающим пастельно-нежным зимним румянцем, аккуратно растушеванным по усыпанным точечными веснушками щекам, и новогоднее настроение мигом завладело его податливым сердцем. При взгляде на рыжеволосого мальчишку на ум приходили лишь булочки с корицей и теплый уют, поэтому зачастую Черных сравнивал друга с наркотиком и старался им не злоупотреблять, дабы позже получить как можно больше удовольствия. — Почему ты смотришь на меня, как будто сожрать хочешь? Илья надулся, и Фил краем глаза заприметил его дрожащие от холода руки. — Почему «как будто»? — весело улыбнулся тот, сверкая лазуритовыми глазами, и, пользуясь замешательством одноклассника, блондин резко ухватился за талию Ильи и поднял его в воздух. Реакция мальчишки не заставила себя ждать — он громко заверещал, перекрикивая, кажется, толпы на концертах Джастина Бибера: — Отпусти меня немедленно! — А то что? — хитро прищурился Фил. — А то я на тебя обижусь и уйду из этой ненормальной семейки! — Это ты сейчас про себя? — на всякий случай уточнил Черных, медленно продвигаясь ко входу в дом. Он вовсю наслаждался смущённо-негодующим Ильёй, который вел себя словно отчаянная двенадцатилетка, и не пренебрегал трепанием его нервов при каждом удобном случае — стоило только поднять руки, как верещание и тихая нецензурная лексика становились на порядок громче. — Если ты будешь дергаться, как пособие по биологии на тему «Плоские черви», то я совершенно случайно уроню тебя в сугроб, — предупредил Фил. На самом деле, поднять Муромова было очень легко, в отличие от той же кузины — постоянное употребление девушкой сладостей давало блондину широчайшее пространство для непрерывных шуточек и подколок по поводу пабликов фитоняшек в «ВКонтакте». — Почему бы тебе просто не опустить меня на землю? — поинтересовался Илья, невольно обнимая Черных и оправдывая это тем, что вариант со снегом куда более неприятный, нежели внезапная романтика. — Потому что нормальные дети по снегу в носках не ходят, — ответил Фил. — Знаешь, сейчас это очень похоже на дешевую свадебную фотосессию. — Я не вижу свидетелей и моего кольца за четыреста тысяч рублей, — Илья задрал нос, наблюдая при этом за реакцией друга. Тот лишь легкомысленно хмыкнул и толкнул ногой дверь дома. Резкая смена температуры увеличила интенсивность розового цвета на лице Муромова, и тот сразу же спрыгнул на пол, едва Черных успел пересечь порог. Рыжеволосый мальчишка щелкнул по выключателю чайника и оглушительно громко чихнул, тем не менее галантно прикрыв свою «мордочку» рукавом кофты. Фил успел снять с себя куртку и тоже совершил паломничество до кухни — ему срочно понадобилась огромная миска сырных крекеров. — Не жирно? — полюбопытствовал Илья, кидая чайный пакетик в огромную кружку где-то на пол-литра точно. Черных покосился на рыжика и парировал: — Сам вон как будто в кризис живешь. Я так понимаю, сейчас в эту кружищу уйдет целая сахарница? — Я что, так похож на отчаянного диабетика? — деланно возмутился Муромов. — Всего-то семь ложечек… — Число «семь» ну никак не смотрится с «ложечек», — заметил Черных. — И вообще, чай с сахаром — какое-то извращение. Сам он давно поглядывал на кофеварку, намереваясь навернуть чашку-другую эспрессо, но осуществлению его планов мешал маячивший туда-сюда Муромов со своей «чайной кастрюлей». — Искренне не понимаю, что тебе не нравится, — Илья, не соблюдая никаких приличий истинных леди — а он, между прочим, будучи первой леди короля, обязан был следовать этикету, — взобрался на кухонную тумбу и восседал там с самым умным видом, помешивая тонну сахара малюсенькой ложкой. Привычка болтать ногами, появившаяся у рыжеволосого мальчишки из далекого детства, ненадолго приковала к себе внимание Фила, однако тот вовремя вспомнил о том, зачем затеял разговор и, кашлянув, привлекая тем самым внимание к своей персоне, начал: — Ты никогда не выходишь из дома. — Я хожу в школу, — возразил Илья, делая глоток горячего напитка. Судя по его гримасе, чай был либо слишком горячим, либо слишком сладким даже для него. — О’кей, ты не ходишь никуда, кроме школы, — поправил фразу блондин. — Это особо не меняет смысл моих слов. — Существенно меняет, — Муромов, видимо, вновь собирался напоказ выставлять всю свою вредность. — И вообще, к чему ты ведешь? Фил безмолвно уставился в пол, перерабатывая слова в голове в сотый раз, и медленно задал так долго мучивший его вопрос: — Ты не хотел бы сходить со мной на каток? Впервые за несколько дней Илья выглядел настолько заинтересованным. В его глазах промелькнул знакомый огонек игривого любопытства, а сам мальчишка даже спрыгнул вниз, оставив многострадальный недопитый чай. — Ты что, приглашаешь меня на всамделишное свидание? — даже в голосе Муромова струилось искреннее неприкрытое потрясение. — В кои-то веки кто-то решил разнообразить нашу скучную семейную бытовуху? — Не строй из себя бедного и несчастного трудоголика, Илюш, — Черных широко усмехнулся. — Если мытьё посуды в посудомоечной машине стало для тебя настолько сложным и тягостным, можешь начать расставлять книжки в бабушкиной библиотеке по алфавиту, году издания и серии выпуска. Уверен, твоей утонченной натуре это подойдет лучше. — Издевайся-издевайся, — фыркнул Илья. — Просто даже Арт периодически выгуливает свою курв… Киру, а ты не в силах за мной за ручку прогуляться. — Если ты вдруг забыл, мой юный склерозник, то суровый и консервативный менталитет нашей страны не одобряет подобных вещей. Вот сосущ… извините, целующиеся Артем и Кира вызовут у них только умиление, а два милых мальчика вызовут лишь православного священника с Евангелием. Муромов не удержался и тихо хихикнул, растеряв свою важность и напыщенность. Недолго продержав чисто формальное молчание, он улыбнулся и произнес: — Я принимаю ваше предложение, молодой человек. — Не забудь переодеть пижаму, — ухмыльнулся Фил. Илья раздраженно закатил глаза и гордо удалился на второй этаж.

***

Как назло, на улице безмерным потоком повалил снег. Огромные белые хлопья размером с ладонь вызывали лишь желание сделать себе чашечку какао с милыми зефирками и уединиться в каком-нибудь большом кресле, а не желание провести время на улице в жутчайщую непогоду. Илья основательно подошел к выбору одежды, и, укутанный в два шарфа, казался маленьким Колобком по сравнению с Филом, который не постарался надеть даже шапку. Рыжик напрочь пропустил момент путешествия до катка, будучи погруженным в собственные размышления, и очнулся он лишь в раздевалке. Сжалившись над другом, Черных не стал испытывать его расшатанную иммунную систему на прочность и просто отвёл в один из торговых центров, где и располагался каток. Муромов смутно припоминал, что здесь же гимнастикой занималась его младшая сестрица, но особо размышлять на эту тему не стал — мальчишка изо всех сил пытался затянуть шнурки и пыхтел от натуги. Страх оказаться распятым на льду подобно Иисусу Христу из библейских сказаний всё-таки заставлял проверять прилегание коньков к ноге, и пока что критичный Илья считал его неудовлетворительным. — Капризничаешь? Фил нарисовался перед ним из ниоткуда и сразу же принялся разглядывать свое отражение в зеркале. Его самолюбование моментально подпортило настроение рыжику, и тот, стиснув зубы, принялся затягивать шнурки с ещё большим усердием. — Может, помочь, а, пародия на Золушку? — Черных уже открыто насмехался над бедственным положением друга. — Может, ты наконец заткнешься, а, пародия на Первый канал? — процедил Муромов. Фил поднял руки в знак капитуляции и скучающим голосом произнес: — На тебя плохо влияет сахар, дорогой мой. — Ты и так всегда рядом со мной таскаешься, — парировал Илья. — Это намек на то, что я сладкий? — Фил мастерски перевел злой сарказм в угоду себе, и, скрипя зубы, рыжик сдался. Черных опустился перед ним на колени, — хоть когда-то Муромов почувствует превосходство над инфузориями! — и принялся осторожно затягивать узел за узлом, делая их при этом крепкими и вполне надежными. — Похоже на сцену из одного аниме моей младшей сестры, — отметил Илья. Фил поднялся с пола, чуть отряхнул колени и галантно протянул другу руку, проявив все возможные правила этикета. Правда вот, это едва ли спасло Муромова от феерического краха — он чуть не споткнулся об пол, неуклюже проехался по нему лезвием и наверняка бы подскользнулся, если бы не Черных — тот ухватил его за плечо в самый подходящий момент. — Ты как моя самооценка при виде тебя, — двойное убийство сделало свое дело, и Илья залился далеко не легким румянцем от смущения. Из-за этого он поспешил ретироваться на лед, и, несмотря на то, что на коньках он последний раз стоял чуть ли не в позапрошлом году, в следующую секунду он уверенно заскользил по зеркальной поверхности льда. Небольшая неуверенность всё-таки присутствовала, и мальчишка старался далеко не уходить от бортиков, катаясь вместе с ма-а-аленькими детьми, их верещащими мамочками и такими же сомневающимися в собственных силах школьниками. Фил тем временем передвигался в самом центре наравне с взрослыми людьми, явно поддразнивая друга. В каждом движении блондина пафос определенно брал свое, и Муромов надменно и раздражённо выдохнул, едва не сбив с ног первоклашку. Рыжик стыдливо пробурчал какое-то извинение и, долго не раздумывая над решением, выбился прямо к Филу. Страх упасть был куда меньше страха проиграть этому блондинистому выпендрёжнику, и Муромов решительно ускорил свой темп, дабы вдобавок еще и покрасоваться перед одноклассником. В отличие от Черных, в его движениях присутствовали и смешивались природная грация и изящество, поэтому злить того выходило куда проще. — Она хотела танцевать, как Ума Турман, — задумчиво протянул Фил, вспоминая назойливую песенку в голове, пока он наблюдал за незамысловатыми движениями рыжика. Тот иногда даже кружился вокруг своей оси, увлекаясь собственным катанием куда больше, чем глупым и бессмысленным соперничеством. Черных подъехал поближе к другу, успевшему слинять к бортику, и негромко произнес: — Это еще что за профессиональные элементы? Ты от силы минут пять на льду стоишь, а такое ощущение, что уже готов крутить лутцы, тулупы, аксели и прочие чудеса прыжковой техники. — Просто я, — запыхавшийся Илья согнулся пополам, восстанавливая дыхание, — ходил на фигурное катание в детстве. — Мне вот интересно, — Фил облокотился на бортик, — в Санкт-Петербурге еще остались секции, на которые ты не ходил? — Перечислить? — ухмыльнулся Илья, возвращаясь в свое нормальное положение. — Не сегодня, — Черных отмахнулся от одноклассника, как от назойливой мухи, и начал было откатываться в сторону, но в последний момент потянул мальчишку к себе. — Что за гейство ты опять устраиваешь? — прошипел тот, недовольно зыркнув в сторону блондина. — Ты до сих пор тут, а, значит, гейство и не прекращалось, — Черных вновь пародировал Чеширского кота и эксплуатировал неустойчивые нервы рыжика, как мог. — И вообще, фигурное катание разве не бывает парным? — Я что, так похож на девушку? — Муромов уже шипел и чуть ли не плевался ядом. — Ответить честно? Ругательства Ильи были куда громче и отчётливее, чем прежде. Пробормотав что-то про зло во плоти и то, как таких еще носит земля, рыжик тихо попросил: — Пожалуйста, давай не будем? — Илюша, солнце, это что, волшебное слово «пожалуйста»? Не «сейчас изобью», «отпусти меня сейчас же, кроказябра» и даже не «да пошел ты»? Человеческая эволюция налицо! — Прекрати меня так подкалывать! — Илья выглядел уязвленным и не собирался прощать свое поражение, поэтому основательно решил пойти на реванш. — Давай устроим поединок с символическим призом. Муромов не промахнулся — блондин определенно заинтересовался этим предложением. — Каким призом? — хитро прищурился тот. — Желание, — рыжик выделил это слово как можно ярче и чуть тише добавил: — Любое желание. — Интригантка-аферистка вы, Илья Михайлович, — заявил Черных. — При этом ещё и профессиональная манипуляторша. Пять кругов по льду на скорость. Идет? — Идет пока что только время, за которое ты мне продуешь, — хитрющий рыжик давно начал движение, оставив друга далеко позади. Фил хотел было начать тираду про нечестность, но припомнил собственные косяки в этом плане и лишь отправился следом. К счастью для последнего, нагнать Муромова было несложно — тот даже не старался ускоряться, предпочитая спокойный и ровный темп. — Тебя прельщают перспективы проиграть, а, чудо с рыжими волосами? — Фил старался раззадорить Илью ради интересной игры, но тот успешно игнорировал любые провокации и не нарушал темпа, изредка наращивая его. Черных пожал плечами и так же неспешно начал передвигаться по льду, мысленно гадая, что за новую игру затеял его непредсказуемый молодой человек. Муромов даже не думал отрываться — такое чувство, что соперничество его интересовало не больше модных новинок в журналах одноклассниц. Подобное равнодушие со стороны друга не просто раздражало, но и возмущало чересчур требовательного блондина, поэтому он вновь пошел на провокации и демонстративно то и дело проезжал у рыжика перед носом. Филу невдомек были тайные планы коварного Ильи, и, когда Черных в очередной раз демонстрировал свое богатое мышление, Муромов внезапно рванул вперед. Такого подвоха блондин не ожидал ни в одном из сценариев и в следующую секунду с разбегу врезался в бортик, напрочь забыв о его существовании. Илья определенно преуспел во взятии реванша, в то время как Черных сетовал на свою ужасно сложную жизнь. Рыжик медленно подъехал к «покалеченному» другу, дополнительно окатив его крупицами колкого льда из-под лезвий коньков, и ехидно поинтересовался: — Пробежишься по холлу первоклашек без формы? Уверен, местные девчонки оценят твои жировые склад… прошу прощения, твой спортивный пресс и сразу же предложат свадьбу. — Не нагнетай, — мрачно произнес Фил. — И вообще, это все нечестно и неправильно! — Ты о своей жизни сейчас? — мигом откликнулся Илья, отвлекаясь от увлеченного созерцания назревающего синяка на лбу друга. Тот медленно поднялся на ноги, опираясь при этом на бортик — коленки слишком сильно тряслись для того, чтобы удержаться на ногах. — О-хо-хо, — Муромов выглядел ну очень уж довольным, — а кому-то пора завязывать с алкашкой. — Я не пи… — Фил махнул рукой, — а, хотя, тебе все равно, бессердечная ты профурсетка, так что я даже не буду распинаться. Неустойчиво передвигаясь в сторону выхода, поверженный в пух и прах Черных гордо удалился с поля боя под тихие смешки Муромова, который все-таки удосужился сжалиться над бедной блондиночкой и — почти — бескорыстно помог однокласснику, не переставая при этом, конечно, хвастаться собственной победой.