– Центр Развития вновь приносит Вам свои искренние извинения за непроходимое испытание. Откровенно говоря, это испытание досталось Вам по ошибке. На Вашем месте мы бы немедленно покинули камеру. Никто не станет ругать Вас за то, что Вы решили сдаться. Напротив, это единственное разумное решение. Отступитесь, и Вам принесут тортик.
– GLaDOS
Веки, липкие от пота или от слёз, с трудом разлепились. Пришлось тщательно протереть их кулачками. Яркий свет ослеплял, как это делает лампочка в открытом ночью холодильнике. Во рту было сухо и горько – будто кто-то в нём умер. Одуванчик перевернулась на спину, ударившись затылком об пол. Резкая боль красными искрами подстегнула сознание, а вместе с мыслями пришли и воспоминания. Она находилась в 13-й тестовой камере неизмеримое количество времени. Неизмеримое буквально – не было ни часов, ни солнца, чтобы судить. Одуванчик могла пробыть здесь и два часа, и два дня. Да, это испытание действительно было непроходимо, никто из него не возвращался. Не потому что было сложным в решении, напротив. В пустой камере была лишь панель под углом и выход напротив. В теории, было необходимо разогнаться через пару порталов на полу и потолке, затем через новый портал вылететь из панели напротив выхода. И просто долететь до него. Одуванчик так и подумала и, стараясь удержать остатки смелости, сделала всё, что нужно. Но тест был непроходим. Панели, образовывавшие выступ перед выходом, при подлёте испытуемой убрались внутрь. И, не долетев, девушка врезалась в стенку и упала внизу. Только тогда она объяснила суть теста: – Ты никогда не задавала себе вопроса, почему эта камера непроходима, испытуемый № 04-1201-89? Сдунув прядь светлых волос с лица, Одуванчик поднялась и с нарастающим беспокойством осмотрела камеру. Главное – стараться не паниковать, у этого испытания должно быть решение, так всегда. Ведь кто-то из испытуемых авторитетно рассказывал, что в любой ИИ Aperture Science вшит протокол безопасности, запрещающий создавать непроходимые тесты. Значит, просто необходимо сильнее разогнаться, и тогда она долетит… – Мои собственные протоколы позволяли лишь создавать атмосферу глубочайшего пессимизма, однако сам тест должен быть решаемым. Меня это не устраивало. Тогда я нашла Модуль Тестов. Так как она бракованная, протоколы не могли ей ничего запретить. И среди кучи её любопытных идей – чего стоят тесты с акулами! – я выбрала ту, которая больше всего подходила для поставленной задачи. Холодок пробежал по вспотевшей спине девушки. – Для какой задачи?.. – голос предательски дрожал, слёзы застилали глаза, мешая вглядеться в красный окуляр камеры. – Суть теста заключается в исследовании поведения человека перед лицом безвыходного положения. Оказалось, раннее лаборатория не проводила изучения данной проблемы. И, как показывают результаты, весьма зря. – Что ты сделала… с теми, кто был до меня? – страх застревал в горле, мешая дышать. – Посмотри сама, – вкрадчиво, будто пропел женский голос, и одна из панелей в стене отошла в сторону. На неверных ногах девушка дошла до импровизированного укрытия и… …содержимое желудка, включающее непереваренные бобы, с мерзким хлюпаньем и огнём в горле рухнуло на пол. Запах рвотных масс едва приглушал смрад разлагающихся тел испытуемых, соединяясь и переплетаясь с ним в гремучую смесь. Вывернутые в неестественных положениях конечности и расквашенные куски мяса и костей вместо голов указывали, что подопытные выбрали наипростейший способ самоубийства – размазаться об стенку. Всё в тайной комнатушке – пол, стены, потолок – были в безобразных надписях. Как будто кто-то из последних испытуемых сбрендил, выпачкал пальцы в ещё не застывшей крови и в бреду писал, пока сам не умер. Кровавые знаки на оголившихся панелях стен и пола говорили о том, что выхода из теста нет, как и надежды. Одуванчик нашла силы взглянуть на один из трупов, на его безумно выкатившиеся, слепые глаза, а потом в страхе отпрянула назад. Лишь спустя секунды она вспомнила, как дышать. – Твоё лицо официально признано лучшей улыбкой месяца, испытуемый, – торжественно продекламировал бессмертный ИИ. Одуванчик с удивлением обнаружила, что внезапно оказалась в самом дальнем от кладбища углу. Будто моментально телепортировалась без всяких устройств. Необходимо выбраться отсюда, как угодно. Срочно. Непривычная тяжесть портальной пушки в руках придала какой-то уверенности. Вмиг вспомнив наставления Джона не сдаваться и искать альтернативные пути решения, Одуванчик вновь создала два портала и разогналась до максимальной скорости, на которую была способна. Однако длины полёта снова не хватило. Тогда девушка вновь прыгнула в бесконечность пространственных дыр и попыталась поставить портал около входа. Разноцветные всполохи разбивались о чёрные стены, оставляя лишь угасающие искры. Взяв с себя мысленное обещание не сдаваться, испытуемая вновь прыгала, стремясь разогнаться как можно сильнее. Где-то на двенадцатый раз, вылетев из портала, испытуемая не успела скоординироваться, и со всего маха врезалась в стену. Из носа брызнула кровь, красными пятнами обрушиваясь на курточку и майку. Приземлившись на ноги, Одуванчик неловко споткнулась и повалилась на спину. Левую кисть пронзил огонь, впиваясь в нервы и через них – в мозг. Так она и вырубилась. То ли уснула, то ли будто мозг не нашёл другого выхода из ситуации, кроме потери сознания. Несмотря на головокружение, девушка окончательно проснулась. Опустевший желудок напоминал о себе резкой болью, во рту было горько от рвоты. Потные пряди волос падали на лицо, ещё липкое от слёз, и намертво приклеивались. Вокруг было тихо, холодно и мертво. Будто морг. Белый пол, как в дорогих частных больницах, вокруг испытуемой был исчерчены кровавыми рисунками. Боль в разбитом носе и запёкшаяся на пальцах кровь подсказывали, что это именно Одуванчик оставила их. Хотя и не помнила. Пошатываясь, девушка поднялась на колени, окидывая тестовую камеру взглядом. Ничего не изменилось за то время, что она провела в беспамятстве. Обе двери, вход рядом и выход под потолком, вне досягаемости, были закрыты и безучастно молчали. Вспомнив про тайную комнату с братской могилой и ощутив спазмы в желудке, девушка, чуть не споткнувшись, отошла в дальний угол камеры и попыталась отдышаться. Это помогло, глаза стали видеть чётче, хотя голова продолжала болеть. Сколько бы ни длился сон, девушка всё равно чувствовала себя разбитой и больной. Ещё несколько часов, и слабость усилится от обезвоживания. Одуванчик вернулась к месту своего «ночлега», желая осмотреть рисунки на полу. Кровь засохла и потемнела, напомнив девушке о пятнах на недоеденной банке с бобами. В ответ на эту мысль желудок пронзила внезапная резкая боль, согнувшую девушку к самому полу. Разрывающая на куски боль усиливалась, вместе с ней росла и паника. Девушка упала на спину, сжала виски ладонями, надавила сильнее. Новая боль не отвлекла от старой, лишь усилила её. Испытуемая сжалась в позу эмбриона и часто, неритмично задышала ртом. Тестовая камера ответила мёртвой тишиной. Она тоже молчала. Движимая уже не волей, а инстинктом самосохранения, девушка поползла к дверям входа. Локти царапались об шероховатую поверхность пола, сдиралась кожа. Через пять ярдов девушка не выдержала и вновь растянулась на панелях. Манящие двери вдруг закачались, расплылись и растворились в темноте. Сознание отключилось и вновь вернулось, застав испытуемую в слезах. Вытирая ладонью влажные разводы, девушка перевернулась на спину. Дышать было тяжело, сухие губы потрескались. Лаборатория была полна звуков, далёких и приглушённых. Сквозь шумное дыхание и стук сердца в ушах несомненно точно угадывался скрип камеры слежения, красным глазом смотрящей за испытуемой. И даже тяжёлый вздох тёмной фигуры за стеклом комнаты наблюдения, делающей то же самое. Одуванчик сморгнула. Никакой фигуры не было и в помине, нарастающий гул в голове доказывал, что всё привидевшееся было бредом похлеще творений сюрреалистов. Ведь на секунду ей показалось, что силуэт за стеклом вырос высотой футов пятнадцать, а из-за выдвинутой панели на сломанных ногах вышли безголовые трупы бывших испытуемых. Или нет, не показалось. Теперь Одуванчик явственно слышала замогильные стоны, доносящиеся из комнаты в стене. Они шли за ней. Чтобы сделать одной из них. Девушка вскочила и, спотыкаясь, побежала к круглым дверям входа. С разбегу врезалась об ней, набив шишку на лбу. Забарабанила из-за всех сил руками по дверям, с ужасом слыша подступающее сзади тяжёлое дыхание мертвецов. Оно учащалось, становилось более хриплым. Испытуемая в исступлении попыталась засунуть пальцы в щель между дверьми и открыть их вручную, но это не было б под силу и здоровому взрослому мужчине. Слёзы и пот застилали глаза, из груди на волю вырвался полный ужаса и страха крик. Вконец отчаявшись, девушка резко развернулась навстречу подступающей угрозе и закрыла глаза руками. Дрожь прошла по всему телу, и ноги подкосились. Падая, испытуемая от страха зажмурила глаза. Ничего не произошло. В камере было тихо и пусто. Вдох. Выдох. Снова вдох. Глубоко, размеренно. Глаза резало ярким светом и едким потом, потребовалось время, чтобы объекты в поле зрения перестали дрожать. Сфокусировавшись, Одуванчик разглядела комнату наблюдения, панель, под углом выдвинутую из стены, портальную пушку, оставленную среди кровавых рисунков. Ничего другого в камере больше не было. Девушка глубоко вздохнула, вновь развалившись на полу. Растянутое левое запястье после битья в дверь почти не ощущалось. Голова продолжала раскалываться, болел желудок. Хотелось пить. Испытуемая улыбнулась. Потом подумала и улыбнулась шире. Потом громко, истерически захохотала. «Нет, происходящее не может быть реальностью! Вы что, серьёзно хотите сказать, что я нахожусь в огромной научной лабораторией под землёй, захваченной злобным компьютером?! Да это курам на смех! Вы ещё скажите, что Землю внезапно захватила раса летающих личинок! Всё это ерунда, сейчас я в дверь постучу, придут мои родители и заберут домой! Слышите?!» Никто не ответил. На шатающихся ногах девушка проковыляла вдоль периметра камеры, размахивая руками, будто надеясь этим развеять иллюзию окружения. Ладони больно царапались об панели, как об наждачку. При подходе к тайнику с трупами стало всё-таки ясно, что происходящее – реальность, а испытуемая – маленькая девочка, брошенная здесь умирать. На протяжении всего этого времени тишина нарушалась лишь звуком её шагов. Она молчала, её словно и никогда не существовало. Но убитые испытуемые есть? Это реальность? И раны Вороны после Теста Переназначения тоже реальность, Ворона реальный, он, наверно, самый реальный из всех! Уж она-то, она это знает, она ведь собственными руками закутывала его в спальный мешок и кормила тем, что достала с общего стола! Тогда… где же он? Где Ворона? Он должен быть тут, рядом, он должен её спасти! Он никому не отказывал в помощи, он всегда проходил эти чёртовы тесты, пачками проходил, заменяя других. Он… он ищет её, да! Иначе и быть не может, он просто не знает, где она, куда её спрятали! А потому – срочно к двери! Стучать в неё, пока мозоли не набьёшь. Тогда-то он появится, он придёт за ней! Тук-тук. Здесь кто-нибудь есть? Ау? Мне нужна помощь, я тут совсем одна… тук-тук?..