– Если Вы не прекратите свои эгоистичные попытки убежать от меня, то это плохо отразится в вашем файле!
– GLaDOS
Она вновь уснула. И проснулась. Разбитость не прошла, кожа на локтях и ладонях зудела, растянутая левая кисть наконец дала о себе знать. Разминая виски, Одуванчик села и бросила взгляд за спину, пытаясь вспомнить, что же её разбудило. – Эй, вставай, испытуемый, как ты можешь так спокойно спать здесь?! – взвизгнул чей-то голос. Взвизгнул так, как не смогли бы человеческие связки. Девушка развернулась и застыла, откровенно отказываясь верить в происходящее. Прямо перед ней, в выдвинувшемся из-за стены электронном порте, верещал железный шар. Электронный глаз, закреплённый в механизме так, чтобы вертеться в независимости от наружного корпуса, метался во все стороны, пытаясь привлечь внимание: – Да не стой ты столбом, испытуемый! О-о-о, знала я, знала, не надо было соглашаться! Что же делать, что же делать?! – уровень визга повышался, и уже без труда можно было заключить, что пол ИИ, если таковой действительно мог существовать, определённо женский. Разгрызаемая сомнениями, Одуванчик всё-таки направилась в сторону портальной пушки. Подняла её, не сводя взгляд с открывшейся дыры в стене. У модуля личности был жёлтый глаз, но это точно был не Эйнджел. Корпус был обычного серо-металлического цвета, а голос, как уже стало очевидным, был женским. Модулю, видимо, показалось, что Одуванчик недостаточно спешит, и она разразилась новыми криками: – Чего ты тормозишь? Ты что, за неё?! Так и знала, так и знала! Вы все в сговоре, все! Зачем он меня сюда присоединил, зачем, ты знаешь?! Знаю, знаю, что знаешь, вот у тебя какие зубы большие, клычища прям, да и взгляд злобный!.. От такой визгливой тарабарщины голова загудела ещё сильнее, поэтому Одуванчик, не дожидаясь, когда проём закроется, вбежала в него. Оттуда – на первую попавшуюся лестницу, и дальше.Не важно, куда, главное, подальше от этой чёртовой камеры. – Беги! – закричала вдогонку модуль. – Беги прочь, испытуемый, пока она не увидела! Беги!.. Э-эй! Вернись! Ты куда, а я? Ах ты, я знала, знала, что ты заранее всё спланировал и решил меня здесь бросить! Ты не лучше её! Одуванчик затормозила, вернулась к модулю. Несмотря на бьющиеся в панике мысли, она попыталась думать разумно. Модуль ей нужен. Он сможет открывать двери, да и карту комплекса, в любом случае, знает лучше Одуванчика. Нажатие большим пальцем на кнопку в глубине рукоятки портальной пушки – и с трёх зубцов, выступающих по бокам корпуса устройства вперёд, потекла энергия, создающее магнитное поле. Поле без труда сняло модуль с порта и подняло в воздух. Отошедшие панели стены встали на место, подняв ужасающий грохот. Сердце девушки упало куда-то к пяткам и провалилась под пол. – Чего ты стоишь? Ты хочешь, чтобы она до нас добралась? А-а-а, она нас услышала, точно услышала, бегом! – тут же озвучила её мысли модуль и завертелась энергичнее. Одуванчик помчалась. Откуда появились силы – одному Богу известно. Первая встреченная дверь была выбита плечом – девушка даже не проверила, была ли та заперта. Боль не останавливала, наоборот, придавала бодрости. За дверью оказалась лестница, поднявшись на которую, беглецы оказались в комнате наблюдения 13-й тестовой камеры. У испытуемой перехватило дыхание, сердце, где-то подобранное, сбилось с привычного ритма и вновь рухнуло куда-то вниз. Отсюда, снаружи и сверху, камера не была уже такой огромной. Но была всё такой же молчаливой и зловещей. Совершенно равнодушно лился свет с потолка, совершенно безмолвно лежали обезображенные тела испытуемых. Из внезапной задумчивости девушку вывела новая тирада модуля: – Нет, нет, хватит, прекрати! Прекрати туда смотреть! Разве ты не знаешь? А я знаю: каждый раз, когда испытуемый выходит из камеры, в неё входят уборщики, люди-богомолы, и приводят помещение в первоначальный вид! «Уборщики – люди-богомолы? – повторила про себя девушка. – Это похлеще баек про куриц-испытуемых, которыми нас кормили в детстве…» Подождите. Что за байки? Кто их рассказывал? Кому? Кто эти «нас»? Мимолётно возник образ группы детей, сидящих вокруг модуля личности и слушающих его истории. Воспоминание возникло и исчезло. Шар завертелся энергичней, будто намереваясь вырваться из магнитного поля и покатиться дальше своим ходом. Одуванчик направилась к двери, открыла её. За неё находился большой коридор. – Ну, чего ты стоишь, язык проглотив? Тоже немая, что ли? Это подозрительно, что вас так много. Может, вы какие-то иллюминаты? А? Или ещё хуже… турели?! А!.. Вы иллюминаты-турели! Я вас раскусила? Девушка раздражённо двинула пушкой так, чтобы надоедливый модуль ударился об стенку. Тот ответил обиженным воплем и звоном металла. Но вместо того, чтобы раскричаться, он внезапно замолк, настороженно щуря глаз и всматриваясь куда-то вдаль. Испытуемая постаралась дышать ровнее и спокойнее, и тогда она тоже почувствовала. Пол дрожал, откуда-то снизу приглушённо прогремел взрыв. Не дожидаясь панических воплей модуля, Одуванчик рванула дальше по коридору. Белые стены сменились серыми, офисными, потом и те кончились, когда новая дверь направила беглецов в техническую зону лаборатории. Тяжёлое тёмно-красное освещение чугунным прессом давило на девушку, подгоняемую криками железного шара: – Беги, быстрее! Я знала, знала, что от одного взрыва вся лаборатория разрушится! Стены не так прочны, как секретные стены за секретными стенами, за которыми находятся секретные комнаты, а в них – секретные… стой, стой, налево надо, налево! Вот так… Теперь снова налево! Да не тормози ты, нас догонят! Кто догонит – Одуванчику знать не хотелось, она просто продолжала бежать вперёд, повинуясь командам модуля. В основном, та подсказывала верно, все двери на пути оказывались открытыми, а на стенах всё чаще появлялись нарисованные краской надписи и стрелки. Вспомнив про рисунок в своей комнатушке, в Жилой Зоне, и секретные заначки с припасами, девушка уже не сомневалась, что бежит к друзьям. Настроение омрачали лишь редкие, но закономерные ошибки модуля, который внезапно мог завести в тупик, и нарастающая слабость вкупе с голодом и жаждой. Выбравшись из технической зоны снова в офисы, девушка позволила себе передохнуть. Голова кружилась, колени дрожали. – Ну, чего ты стоишь, а? Ах, знала, знала, что людям вообще нельзя доверять, вы постоянно то устаёте, то умираете! Слышишь? Давай, беги дальше, пока она нас не достала. Испытуемая прислушалась. Новых взрывов слышно не было. – Спокойно, дай передохнуть. Это же офисные помещения, верно? Они состоят из стен, а не из передвигающихся панелей, поэтому ей никак нас не достать, – Одуванчик не узнала свой голос, он был тихий и хриплый. Факт того, что испытуемая не немая, заставил модуль помедлить с ответом: – О, ты и говорить умеешь?.. Ничего себе… Да, ты прав, панелей тут нет, нет и вероятности того, что они внезапно исчезнут, открыв нас для турелей… Брр-р, турели, ненавижу турели. Они за мной гонятся, теперь и за тобой, слышишь? Девушка вновь прислушалась. – Нет, ничего не слышно. Да и не могут турели ходить, ты чего? – Ты ничего не понимаешь, не понимаешь! За секретными стенами, что за секретными стенами, в секретных комнатах есть секретные коробки, а в них – секретные документы об секретных стенах, за которыми-то и находятся настоящие секреты! Я узнала, узнала всё, кому это нужно и кто участвует в этом заговоре! Это – турели! И!.. И… Нейротоксин? Не улавливая смысл слов модуля, Одуванчик оглянулась. Она стала успокаиваться, пока до её ушей не добрался шипящий, как ядовитая змея, звук из ближайшей вентиляционной решётки. – Нейротоксин! Я задохнусь! – вскричал железный шар, и девушка со всех ног, чуть не забыв схватить пушку и модуль, рванула к ближайшей двери. Двери и таблички в следующем коридоре сменяли друг друга, тёмные комнаты перемежались с ослепительно яркими, компьютеры, столы и стулья нескончаемым хороводом танцевали перед обезумевшими от страха глазами испытуемой. Когда казалось, что хуже уже быть не может, под ногами начали путаться провода и неясно откуда взявшиеся дети. Они радостно вопили и бегали из комнаты в комнату, недосягаемые для немолодого уже человека в скошенных на левую сторону очках… – Турели! Нет, здесь турели, прячься! Одуванчик быстро, так ловко, как могла, подпрыгнула и, бросив ноги вперёд, проскользнула перед открытой слева дверью. На бедре, правда, синяк надолго останется. Если турель и была в комнате слева, она явно была занята чем-то более важным, чем охрана периметра. – Боже!.. – от подобных кульбитов испытуемой модулю явно становилось нехорошо. Затормозив, девушка мигом поднялась и побежала дальше, стараясь по возможности запирать все двери за собой. Голос логики мог бы воспротивиться этому, сказав, что турели не могут ходить, а нейротоксину двери не помеха, и вообще он по вентиляции быстрее распространяется. Но в данный момент никому до логики дела не было. И модуль, и человек пытались спасти себе жизнь. Поднимаясь по лестнице, Одуванчик споткнулась об неё четыре раза. Модуль продолжала кричать и подгонять девушку: – Давай, давай, беги! Ты чего? Она уже послала за нами своих боевых андроидов, нельзя терять ни секунды! Одуванчик споткнулась в пятый раз. Тяжело дыша, дошла до двери и устало села рядом. Всё ещё повинуясь воплям железного шара, отпёрла её и рухнула на пороге. Сердце явно вознамерилось собственноручно сделать в её груди дыру. – О нет... – обречённо протянул модуль. – Они нас нашли. Девушка сидела и старалась дышать глубоко и размеренно. Закрыла глаза. Она была страшно напугана, но ещё сильнее она устала. Пусть находят, кому надо, и делают, что хотят. Она своё уже отбегала. Неясно, правда, ради чего. Магнитное поле портальной пушки отключилось, а шар, яростно крутясь, покатился куда-то вперёд. – Нашли, нас нашли. Тут вот турели должны быть, я же знаю, я же знаю карты. Как я могла так ошибиться? Я же шла по верному пути, дальше вот идет лестница, а там – дверь, где испытуемый обещал нас встретить. Да, точно-точно. Избавлюсь, наконец, от этой обузы, тормозит меня всю дорогу… Монолог модуля прервал околочеловеческий рык. Пытаясь извернуться, железный шар перевернулся так, что вовсе упустил из виду своего компаньона. А потому для него стало огромной неожиданностью, когда модуль грубо схватили и подняли в воздух. – Ты!.. – хрипло взревела Одуванчик, пронзив модуль стальными глазами. Тяжёлый железный шар выскользнул из рук, и испытуемой пришлось воспользоваться портальной пушкой, чтобы вновь его поднять. – Ты! Это ты меня сюда завёл! – вскричала испытуемая, когда к ней вернулась способность говорить членораздельно. – Всё это ты! Не было никаких турелей! И тут их нет! А ты – просто долбанный кусок металлолома! Модуль обиженно прищурился: – Нет! Нет, я не кусок металлолома! – А кто ты?! Модулю потребовалось несколько секунд, чтобы продумать ответ. А затем она выпалила: – Я не кусок металлолома, меня зовут Фобби! Точнее, никто меня так не называет, я никому не говорю своё имя, ибо известно, что тот, кто знает твоё настоящее имя, может у тебя читать мысли… – А как тебя называют? – Они… они называют меня Модулем Паранойи!.. Это так обидно! Это не опухоль, говорят, ты просто параноик, перестань наводить паранойю… Девушке показалось, что кто-то выбил пол из-под ног. А потом ещё мегатонным прессом сверху ударил. – Подожди, – Одуванчик, запыхавшись, пыталась собрать весь паззл воедино. – То есть… то есть никакой погони за нами нет? И взрывы не из-за нас? И нейротоксин никто в вентиляцию не пускал? Это тебе всё показалось, параноик чёртов?! Модуль задумчиво повращал глазом, потом неожиданно медленно и спокойно возвестил: – Может, нейротоксина и не было, но совершенно точно произошёл разрыв вентиляционных труб, что может привести к перепаду давления и тогда разрыв ушных перепонок обеспечен. Интересно, кто устроил эту диверсию? Всё это кубы, конечно, ведь они называются Утяжелёнными Грузовыми Кубами – а что за груз в них, а? Пс-с-с… Это турели, слышишь? – голос упал до шёпота. Одуванчика подобное объяснение не впечатлило, и, размахнувшись, она ударила модуль об стену. Фобби протестующе завизжала: – Нет, ты что? Не смей! Мой корпус, мой корпус! Не трогай меня, ты хоть руки мыл? Ты что-то мне сломаешь! Девушка направилась обратно по коридору к лестничному проходу, по пути проверяя стены на прочность железным снарядом. Как только лестница оказалась в поле дальности броска, Одуванчик, бросив руку с пушкой вперёд, отключила магнитное поле. Исступлённо вереща, модуль устремился к лестнице, ударился об поручень, перевернулся через него и полетел вниз, иногда ударяясь об выступающие части конструкции. Теперь шар не пытался что-то сказать – он просто кричал. Кричал, хоть и искажённым, но человеческим, девчачьим голосом. Испытуемую передёрнуло от собственной жестокости. Да, именно из-за этого шара её сердце чуть не отказало от усталости, но не будь его – век ей ещё прозябать в 13-й камере. С твёрдым намерением помириться, девушка прошла по лестнице вниз. К собственному удивлению, кроме модуля внизу она обнаружила кучу перевёрнутых овальных предметов. Она их никогда не видела вживую, но белые бока Караульных Турелей Aperture Science, портативных машин для убийств, не узнать было невозможно. – Я же говорила! – обиженно вскричала Фобби. – Вот, тут турели! Я не знаю, почему они здесь, они должны были быть наверху, преграждать путь! Испытуемая рухнула на пол рядом с модулем и задумчиво его погладила. Холодная металлическая поверхность не могла идентифицировать прикасание как ласку, но, похоже, модуль понял значение данного движения и смолчал, не расспрашивая про чистоту рук. Девушка разглядывала перевёрнутые тела турелей. Не надо быть мастером дедукции, чтобы понять: кто-то их обезвредил, и скинул сюда, вниз. Это должен был быть человек, имеющий опыт обращения с турелями, а также он должен быть достаточно ловким, раз сумел избежать их поля видения. На некоторых турелях были отверстия, напоминающие пулевые. Вот это уже было намного интересней. Насколько девушка знала, ни одному испытуемому не удалось добраться до огнестрельного оружия. Следовательно, тайный союзник был не испытуемым, по крайней мере, давно таковым не являлся. На ум сразу приходил автор рисунков на стенах, но Ворона, помнится, разглядывая их, продиагностировал у художника шизофрению в очень запущенной стадии. Такой человек мало того, что не смог бы разработать план побега из 13-й камеры, но вряд ли был бы способен членораздельно разговаривать, объясняя модулю Паранойи его задачу. Тогда… Нет, это не Ворона. Ворона ведь бросил её ещё там, в столовой. И не Джон, в его стиле было бы просто взорвать стену 13-й камеры и вынести девушку на руках. Значит, есть ещё один, пресловутый «он». Хотя модуль ведь и к ней, Одуванчику, обращался в мужском роде. Странно, что-то не сходится. – Куда дальше? – спросила девушка, заботливо поднимая шар магнитным захватом. Фобби, вроде, успокоилась и уже не так бешено крутила жёлтым глазом. – За ту дверь и вперёд. Там будет шлюз, закрывающий эту часть лаборатории. Там нас и должны ждать… Эх, в какую авантюру я угодила?.. Что же делать, что же делать? – привычно запричитал модуль. За дверью оказался тёмный коридор, выйдя из которого, беглецы предстали перед круглой дверью шлюза. Её половинки были гостеприимно раскрыты, приглашая внутрь. – Постой! – прикрикнул на неё модуль, когда девушка собралась идти дальше. – Надо обязательно закрыть дверь! Одуванчик ничего не сказала, лишь посмотрела на шар так, что тому сразу стал понятен смысл невысказанных слов. – Нет-нет, поверь, это не приступ этой… как её… паранойи. Он мне сказал, чтобы мы закрыли дверь за собой, я не виновата! Девушка вздохнула, огляделась. Одна из панелей на стене была оторвана, в ней находился грузовой куб. Похоже, именно благодаря ему лазерный луч не мог замкнуть цепь и двери оставались открытыми. Вытащишь его – и шлюз запрётся. И оставит их вдвоём с модулем по эту сторону. Нет, не годится. И портальных белых поверхностей не было рядом, чтобы расставить порталы по обе стороны. Надо что-то подложить под двери, чтобы они не заперлись полностью… Выбирать было не из чего, и Фобби слишком поздно поняла уготованную ей роль. Зато, когда поняла, вопли были слышны, наверно, даже на поверхности. Не желая затягивать, Одуванчик вытащила куб магнитным захватом на пушке. Раздался скрежет, потом – звонкий удар и поросячий визг. А девушка ещё раз удивилась тому факту, что роботы, оказываются, могут чувствовать боль. Щель, которую удерживал модуль, была достаточно узка, и человек покрупнее пролезть бы не смог. Одуванчик же, двигаясь боком, просунула ногу через щель и полезла дальше, стараясь не наделать ещё синяков на груди и спине. От механической двери пахло озоном и сгоревшей проводкой. – Где же ты? – красивый женский голос пролетел по лаборатории, мигом оказавшись в одной комнате с беглецами. Музыкальные, практически безупречные нотки этого голоса пронзили испытуемую навылет. Волосы встали дыбом. – Учитывая то, что ты постоянно подрывала порядок и раньше, следовало догадаться, что к исполнению тестов ты так же отнесёшься халатно, испытуемый № 04-1201-89. Это продолжаться больше не может, ты доставляешь много хлопот. Не так много, чтобы я с этим не справилась, но достаточно, чтобы вызвать у меня… раздражение. Раздражение, а не восхищение, глупый испытуемый, тут у нас не детский утренник, знаешь ли. Одуванчик вышла из оцепенения и изо всех сил рванулась наружу. Железные двери не отпустили её так просто, пришлось содрать кожу на груди и спине. Полуослепшая от боли, девушка попыталась вытащить модуль из металлических тисков. Те держали крепко. – Что бы мне такое с тобой сделать? – меж тем рассуждал голос. – Новые испытания ты не заслужила, возвращать тебя обратно в Жилую Зону нельзя… А то остальные испытуемые решат, что им всё позволено и будут дальше взрывать всё, что увидят… Нейротоксин тоже отпадает, из-за разрыва вентиляции есть угроза затопить весь комплекс, а не для того я взламывала Хранилище Стазиса, чтобы всех испытуемых перетравить… А турели… слишком тривиально, не находишь? Пальцы покраснели, будто с них содрали всю кожу, но девушка всё равно пыталась вытащить модуль из тисков. Фобби даже перестала верещать, просто умоляюще глядела на девушку своим жёлтым глазом. Резкий, разрывающий перепонки вой сирены поднялся над лабораторией. Аварийные лампы засверкали зловещим багровым светом. Дёрнув за ручки модуля в последний раз, Одуванчик схватила портальную пушку и побежала вперёд. Сирена орала, оглушая её, а страх затмевал глаза. Девушка пронеслась по коридору быстрее птицы. Влетела в офис, из двух дверей выбрала ту, что была открыта. Вновь бег по лестнице, вверх, где приятным зелёным цветом светилась табличка с надписью «ВЫХОД». Снова коридоры, снова повороты. Испытуемая выбирала направление случайно, руководствуясь бросающимися на глаза предметами: по приветливо светящимся лампочкам, освещавшим путь; по отключённым камерам наблюдения; по свисающим с потолка табличкам со стрелками в сторону выхода. Будто невидимый дизайнер локации срежиссировал её путь побега. С каждым новым поворотом вой сирен становился всё тише и дальше, а уверенность в удаче побега – всё больше. В конце концов, она – человек, а голос наверху – лишь машина, глупая, не способная предугадать действия человека, машина. За новой дверью оказалось ещё две. С виду одинаковые, но лишь над одной из них висела вожделенная табличка. «Экстремальный выход». Не заподозрив неладного и не обратив внимания на странное жужжание под ногами, девушка упёрлась всем телом на ручку и без особого труда сдвинула тяжёлую металлическую дверь. За порогом стояла непроглядная тьма, единственным источником света оказалась маленькая лампочка на портальной пушке, цветом информирующая о последнем поставленном портале. Если бы модуль был рядом, можно было бы его взять, и зеленоватое свечение магнитного поля сослужило хоть какую-то службу, а так… Неподвижная до этого момента дверь сзади почти бесшумно закрылась. Потом включился ослепительно яркий свет. Сморгнув подступившие слёзы, девушка испуганно оглядела комнату. Белоснежные панели на полу и на потолке, две одинаково белые стены слева и справа. Сзади находилась предательски закрывшаяся дверь, впереди – ещё одна, по бокам которой размещались два длинных прямоугольных окна. – Дурачок, – довольно возвестил голос наверху, – стоило повесить табличку «Выход», и мышка сама полезла в мышеловку. Одуванчик рванула обратно, но монолитная дверь не шелохнулась. То же было и с дверью напротив. – Пройди бы ты в соседнюю дверь, обрати внимание на жужжание наноботов – и прошла бы на свободу. Но нет. Ты думала, я не изучала поведение человека в панической ситуации? Нет, изучала, и знаю, что человек в панике подобен молнии – летит по пути наименьшего сопротивления и легко попадает в расставленную западню. Одуванчик из последних сил застучала по двери кулаками. В окнах за ней не было ничего, только тьма. – Знаешь, было весело. Нет, правда. Напомнило старые добрые времена, когда приходилось гоняться за сбрендившей испытуемой и дефектным модулем. Вы заставили меня попотеть, хотя… нет, это было легко. Теперь мне совершенно стало ясно, почему учёные Aperture Science проводили кооперативные испытания на роботах. Люди не стоят доверия и убивают других просто так, без причины. Так и тут, ты решила часть моих забот, собственноручно оставив модуль Паранойи умирать в одиночестве. Это не является для меня неожиданностью, но… это действительно ужасно, ужасно и эгоистично! Тяжело, наверно, быть человеком. Не зная, что делать, девушка со всего маха врезала портальной пушкой по окну. То, даже не прогнувшись, отразило энергию обратно и опрокинуло испытуемую. Да, если сотрудники лаборатории этого хотели, они создавали по-настоящему долговечные вещи. Это стекло, наверно, лишь реактивным снарядом пробить можно. Будто чтобы наблюдатели за экспериментом с той стороны были в безопасности. Подождите, какой такой эксперимент? Догадку тут же подтвердил красивый голос наверху: – Что ж, игры кончены, пора возвращаться к более насущным делам. Эти дела так важны, что я даже не смогу остаться, чтобы пронаблюдать за работой Экспериментального Подавляющего Поля Смертоносных Частиц. Ладно, посмотрю потом на записи. Активировать протокол эксперимента! Знакомый безликий голос Диктора возвестил: – «Администраторский запрос принят. Подавляющее Поле Смертоносных Частиц готово к активации. Загрузка энергии – 5%». – Да, вот ещё что, – вновь прозвучал её голос. Испытуемая приникла к окну. В темноте за ним зажигались приборы и компьютеры, только один из них, с большой красной кнопкой рядом, внезапно заискрился и потух. – Упс. Похоже, Кнопку Принятия Решения заглючило и её не починить. Счастливо оставаться! – радостно проговорил голос и исчез. – «Загрузка – 10%», – тут же известил испытуемую Диктор. Внезапно для себя Одуванчик закричала. Даже не просто закричала – заорала. Без слёз, без смысла, просто крики рвались наружу, разрывая остатки сознания. В исступлении она помчалась к двери, через которую вошла. Иссякающих сил не хватило даже чтобы сдвинуть рукоятку. – «Загрузка – 20%». Боковые стены начали постепенно темнеть. Воздух наэлектризовывался, волосы вставали дыбом. – «Загрузка – 40%», - возвестил Диктор, и тут раздался иной звук. Будто что-то отпирали и раскидывали в сторону. Одуванчик приникла к окошку. Среди полумрака, еле разгоняемого мерцающим светом мониторов, светился потусторонним светом белый прямоугольник в рост человека. Посредине него стояла чёрная мужская фигура и, судя по напряжённой позе, пыталась отдышаться. Одуванчик вновь застучала в стекло. Невыносимая боль пронзила руки, но, хоть удары и были глухи, фигура услышала её. И подбежав к ближайшему компьютеру, начала вводить какой-то код. – «Загрузка – 50%», – неумолимо вёл счёт Диктор. Испытуемая ощутила электрическое покалывание на коже. Голову будто что-то разрывало на куски. – «Загрузка – 60%. Центр Развития считает необходимым напомнить, что испытуемые и сотрудники лаборатории Aperture Science обязаны быть людьми компетентными, а тесты обязаны проводиться в атмосфере строжайшей серьёзности». Оставив все попытки выбраться, Одуванчик стояла на месте и слушала сообщения. Услыхав последнюю фразу, она, что было сил, выдавила из себя идиотскую ухмылку. Да, она в безвыходной ситуации, но всё-таки за ней осталась свобода делать всё, что захочется. Пусть возможности и ограничены временем и пространством. Фигура за стеклом перестала печатать, испытующе вглядываясь в монитор. Ответ не заставил себя ждать: – «Загрузка… Ошибка. Пользователь «CJOHNSON», администраторский запрос. Ошибка. Причина: конфликт нового администраторского запроса с предыдущим. Просьба квалифицированному сотруднику подтвердить последний администраторский запрос путём нажатия Кнопки Принятия Решения». Фигура рванула к большой красной кнопке и нажала на неё. Потом ещё раз. Потом вовсе ударила изо всех сил. – «Загрузка – 80%. Внимание сотрудникам Aperture Science, немедленно наденьте Кварцевые Светоотражательные Защитные Очки. Внимание, немедленно наденьте Кварцевые…» Боковые стены совсем почернели, освещение в камере также приглушилось. Вновь прильнув к окошку в двери, Одуванчик следила за фигурой. Та, безвольно опустив руки, тоже приблизилась к стеклу, с другой стороны. Их взгляды встретились. Человек за стеклом оказался не мужчиной, Одуванчика обманули широкие плечи и спортивно сложенная фигура. Внешность у незнакомки была необычной, говорящей об индейских корнях: пухлые губы, широкий плоский нос. Однако разрез тёмных, цвета штормового моря, глаз был скорее европеоидным, что рождало мысли о смешанном происхождении молодой на вид женщины. Ещё одна деталь привлекала внимание и не давала покоя раскалывающемуся разуму Одуванчика: среди тёмно-каштановых волос было полно прядей то ли седых, то ли просто обесцвеченных. – «Загрузка – 90%. Напоминание для сотрудника лаборатории: в случае неисправности Кнопки Принятия Решения квалифицированный сотрудник должен подтвердить последний администраторский запрос голосовой командой «Да». – Да, да, да! – закричала Одуванчик, бросив взгляд с надеждой наверх. Но процесс не остановился. Девушка снова посмотрела на женщину за окном. Но стекло внезапно потемнело, а потом превратилось в зеркало. И вместо лица незнакомки Одуванчик увидела своё. Зрелище было не из приятных. Огромные глазища цвета мокрого асфальта, ресницы слиплись от слёз, на липкие щёки осела пыль. Светло-русые волосы, её гордость среди остальных бритых налысо испытуемых, спутались и лоснились от пота. Под носом остались, ещё не разъеденные потом, кровавые разводы. В общем и целом, на испытуемую из зеркала пялилась страшно напуганная и ужасно уставшая девочка. Диктор что-то говорил, а в испытательной комнате стало совершенно темно. Или это темнело у неё в глазах, а знание помутнело. Продолжая тараторить слово «Да», Одуванчик и не заметила, как оказалась на полу, распластанная. А потом было ещё одно «Да». Голос был спокоен и уверен. Но, может, это была лишь галлюцинация умирающего мозга.