Portal: Масса и Ускорение

       – Если вам интересно, что это за запах — так пахнет человеческий страх. Я скучаю по этому запаху.       

 – GLaDOS

      Время тянулось невыносимо. Джон перепробовал все возможные активности, которые могла предложить пустая и маленькая Нулевая камера. Побегал кругами вдоль стен, отжался (лёжа, верх ногами; на руках, на кулаках, с хлопками). Сделал упражнения на пресс, размялся. Посчитал овец, дошёл до двух рот, но сон так и не пришёл.       Невозможно уснуть, когда мысли, будто взвод новобранцев во время тревоги посреди ночи, роятся и не могут встать чётко по струнке.       А ожидание продолжалось. Ворона мерно посапывал в капсуле, уже отключённой и открытой. Это GLaDOS предупредила, что через несколько часов подачи медикаментов запустится процесс амнезии. И это была единственная фраза, которую она произнесла за последние десять часов.       Но Джона это молчание не смущало. Если всё шло по плану, GLaDOS просто не было дела до двух испытуемых.       Он одёрнул себя. Нет, план в любой момент мог полететь к чертям. Из-за Вороны.       Вдох. Раз-два-три-четыре. Выдох.       Он слишком много надежд возложил на Ворону. Вся его тактика строилась на том, что Ворона сумеет пройти кооперативные тесты и Джон выберется наружу. Подальше от этой чёртовой лаборатории, навстречу новой войне и славе.       Джон Эпплгейт был солдатом. Так, по крайней мере, он судил по тому, что вспомнил и о чём ему рассказал таинственный незнакомец. И был хорош в своём деле. Уж точно лучше, чем в решении тестов и поедании тортов.       Но Ворона… Он не солдат. Незнакомец обозвал его «мистером Страгглером», мистером «тот, кто борется». И Джон смотрел на голое, бледное и истощённое тело Машины-Убийцы и раздумывал, а не было ли имя насмешкой. Ехидной шуткой таинственного незнакомца.       Ворона не солдат. И не боец. В каком-то смысле, уже и не человек, но ещё не мертвец. Полуживой.       И, тем не менее, он должен был помочь Джону выйти наружу.       Уже не было возможности вернуться обратно в Жилую Зону и попытать удачи с другим испытуемым. GLaDOS догадается – если эта программина ещё не допёрла – кто стал причиной её новых «срочных дел».       Значит, только вперёд, только к победе.       Наконец из капсулы донеслись шуршание и неразборчивый шёпот. Джон вскочил с импровизированной лежанки из картонок и подошёл ближе.       Руки наизготовку – вдруг опять придётся держать Ворону за конечности.       Но Машина-Убийца был совершенно спокойным, отдохнувшим и… счастливым? Джон предположил, что это от недосыпа у него глаза слезятся и ему видится, что тонкие губы Вороны изогнулись в улыбке.       Ворона поморгал, пробежался взглядом по окружению – внутренности капсулы, голое тело – и остановился на нависающем сверху Джоне. Удивление сменилось напряжением, а то – страхом.       Джон никогда бы не поверил в такую прыть от Вороны. Но вот тот лежал – и через мгновение стоял на ногах в паре ярдов от капсулы. Взгляд исподлобья следил за каждым движением Эпплгейта.       Джон вздохнул, широким жестом развёл руками, ладонями кверху. Ворона будто считал язык жестов, или проникся спокойствием Джона, и успокоился.       С полчаса продлилось объяснение прошедших событий, прерываемое чавканьем и интенсивным поеданием Вороной торта. Сам Джон нашёл заначку, оставленную GLaDOS, раньше, но аппетита не было.       Его раздражало, что Ворона больше внимания обращал на еду, хотя чуть ранее опасался приблизиться, пока ему всё не объяснят. Это, вроде как, было хорошо: Джону не приходилось вдаваться в детали по поводу помощи от таинственного незнакомца. Но и слов благодарности он не услышал.        – И почему мы в итоге здесь, а не в следующем тесте? – наконец, Ворона проявил интерес. Правда сразу переключился на открытие банки с вишнёвой газировкой.        – Она сказала, что какой-то там протокол требует дать нам отдых.       Джон был не совсем прав, думая, что Ворона его игнорирует. Стоило упомянуть её, как Машина-Убийца нервно давился куском пирога или сжимался до размеров картошки.       Вот и снова. Длинной шеи Вороны будто и не было, голова утонула в плечах, и оттуда донеслось:        – Это… ст-транно. Когда я проходил эти камеры в прошлых раз, отдыха не было…       Джон пожал плечами, ответ нашёлся сразу:        – Ей нужно было засунуть нас сюда, чтобы отвлечься на какие-то свои дела. Она же предпочитает следить за испытаниями самостоятельно, верно?       Ворона энергично покачал головой. Будто этот жест означал не «я не знаю», а «я даже не хочу об этом думать».       Разговор прервался. Ворона оделся, натянул на голову шлем и – двери выхода были приглашающе раскрыты – вместе с Джоном вышел из Нулевой камеры.       Пока в полной тьме лифт поднимался вверх, где-то вдалеке раздался – Джон был готов поклясться – взрыв. Эпплгейт, не в силах удержаться, широко улыбнулся, но Ворона этого не заметил, и объяснять свою радость не пришлось.       Двери шлюза в десятую тестовую камеру раскрылись, и, стоило пересечь порог, как зазвучал знакомый голос:        – Доброе утро, моя Машина-Убийца. Хотя, снаружи глубокая ночь, но тебе нет до этого дела. Ты знаешь, что существует несколько фаз сна? Они чередуются, и в определённые людям снятся сны. Кто-то, хоть наукой это не доказано, видит будущее. А другие – прошлое. Ты помнишь своё прошлое?       Джон только успел краем глаза зацепить чёрно-белое пятно – а Ворона был уже далеко. В несколько невероятно длинных прыжков он оказался в самом дальнем углу камеры. И оттуда, вжавшись в стены, резко озирался по сторонам.        – Вижу, что помнишь. Замечательно. Продолжай решать тесты.       Когда Джон неспешно подошёл к Вороне, тот не переменил положения.        – Что происходит?       Так, правильно. Чёткая постановка вопроса.       Ворона нервно дёрнулся, разглядывая Джона – насколько тот мог судить по обращённым в его сторону двум гигантским окулярам шлема. Единственная видимая часть тела Вороны – рот – была искривлена от страха.       Но потом в нём что-то резко переключилось, и Ворона снова стал сух и безразличен.        – Ничего, – последовал жёсткий ответ, и Машина-Убийца направился решать тест.       Ответ… неправильный.       Джон не был врачом, даже полевым. И не подписывался решать чьи-либо проблемы и ставить диагнозы.       «Проблемы Вороны могут стать моими проблемами», – одёрнул себя Эпплгейт и тяжело вздохнул.       Раз-два-три…        – Мне нужны порталы, здесь и здесь! – раздражённо воскликнул Ворона. И Джон стал помогать решать тест.       Когда последнее условие было выполнено, нужный куб встал на нужную кнопку, и отварился выход, Джон приготовился.        – Вы так долго решали тест, что я даже заснула… Шутка, конечно же, я не могу в полной мере… – она замолкла, и, судя по движению камерам наблюдения, проследила за выскочившим из камеры Вороной.       Джон почесал растущую бородку и улыбнулся своим мыслям. Он увидел момент, в котором Ворона из совершенно спокойного, сосредоточенного состояния перешёл в режим бессознательного спринта на короткие дистанции.       Теперь красные глаза камер смотрели на Джона. Как-то озадаченно и вопросительно.        – Весьма… бурная реакция. Испытуемый № 01-0098-75, что ты думаешь о поведении…       Джон улыбнулся широко, во все зубы:        – Я думаю, что тебе стоит волноваться не об этом… GLaDOS, – добавил он, желая показать свою уверенность и силу. Насколько он помнил, никто и не решился называть её вслух.       Последовало молчание, будто она заглотила неожиданно слишком большой кусок и подавилась. Только, уже в лифте – в котором стоял Ворона, выглядевший так, что будь его воля, давно бы уехал один – донеслось тихое и раздражённое:        – Я не привыкла, что меня перебивают.       Но лифт не рухнул наземь, а поднялся к новой тестовой камере.       Ворона попытался тут же выскочить из лифта, но Джон схватил его за плечо:        – Стой. Тебя самого не напрягают твои панические атаки, а?       Чёрно-белый комбинезон Машины-Убийцы был из какой-то плотной и скользкой ткани, и Ворона без усилий вырвался. Отступив на пару шагов и замерев в напряжённой позе, он с полминуты разглядывал Джона.        – Нет никаких атак, всё нормально, – выдавил Ворона сквозь стиснутые зубы, потом выскочил в тестовую камеру.       А оттуда громом разнёсся гудок локомотива.       Джон нырнул в камеру и успел заметить, как Ворона без памяти понёсся в сторону бассейна с кислотой.       Думать не было времени, мышцы сработали автоматом. Указательным пальцем за один спусковой крючок – и оранжевый овал портала возник рядом с Джоном. Средним за второй крючок – и голубой портал возник прямо под ногами Вороны.       И тот, оступившись, провалился в голубой портал и выскочил из оранжевого.       Джон быстро приблизился, сделал подножку. Ворона мешком свалился на пол и, наконец, замер.       Сверху раздался смех.        – Твоя реакция, Машина-Убийца № 03-1306-99, меня забавляет. Кажется, у тебя психологические проблемы. Как здорово, что Центр Развития предоставляет бесплатную консультацию с психологом в рамках поддержания рабочего состояния у испытуемых. Сейчас позвоню.       Джону пришлось опуститься и схватить Ворону за конечности. Когда тот начал импульсивно брыкаться, Джон доходчиво объяснил, что так делать не стоит. Объяснение заключалось в придавливании груди Вороны коленом, чтоб выбить дух.       Сверху раздались телефонные гудки. Потом она продолжила:        – Алло, это самый квалифицированный специалист по психологии в лаборатории? А, Вы не можете разговаривать? Почему?.. А, Вы умерли. Только о себе и думаете. До свидания.       Прозвучал звук, будто телефонную трубку положили. Но Джон сомневался, что GLaDOS действительно использовала настоящий телефон.       Когда она замолкла, Ворона наконец расслабился.        – Мне… тяжело, – прохрипел он, кивая в сторону колена.       Джон выпустил Машину-Убийцу, поднялся, отряхнулся.        – Ну что, теперь поговорим?       Ворона с тяжким вздохом сел, уткнулся лбом в колени.        – Хорошо, – наконец выдавил он, не смотря на Джона, – да, у меня эти… панические атаки. И ничего не помню, что происходит в этот момент. И не понимаю, почему они происходят…        – По-моему, всё более чем очевидно, – Джон скрестил руки и исподлобья смотрел на Ворону. – Ты мечешься без памяти, стоит GLaDOS что-то сказать.       И снова. Стоило назвать её имя, как Ворона дёрнулся куда-то в сторону. Но так как он сидел в неудобной позе, то вместо отскока вышло, что Машина-Убийца свалился набок.        – К-как ты… не боишься называть её имя?.. – казалось, Ворона, разучился говорить, только сипел.       Джон пожал плечами и криво улыбнулся:        – Я видел и не такое, тебе и не снилось.       Он сказал что-то не то. Ибо вскочивший Ворона не был испуганным или удивлённым.       Он был зол.        – Тебя не было в Тесте Переназначения!.. – выпалил он. А потом в нём что-то будто замкнуло, он сжался, упал на пол.       Джон попытался приблизиться, но Ворона дрожащей рукой показал знак остановиться. Тогда Эпплгейт, пожав плечами, положил портальную пушку на пол и прислонился к стене.       И наблюдал. Как Ворона с трудом поднялся, будто заново учился двигать конечностями. Как, не проронив ни слова и даже не взглянув на Джона, попытался самостоятельно решить тест. Как, поняв, что необходимы ещё порталы, поднял с пола вторую пушку и, в две руки, пытался целиться.       Джон не двигался, только насвистывал какой-то армейский марш. Если Ворона сам решит тест – отлично.       Но не решил. Видимо, требовалось, чтобы оба испытуемых действовали вместе, находясь в разных местах.       Ворона ещё постоял, поломался, но наконец подошёл к Джону.        – Чего ты от меня хочешь?        – Чего я хочу? – Джон сыграл удивление. Или хотел думать, что сыграл, а не скривил лицо. – Я хочу выбраться из этой чёртовой лаборатории! Но фиг мне, если ты посреди теста сломаешься!       Джон мог судить о выражении скрытого шлемом лица Вороны только по рту. Подбородок того задвигался, зубы застучали – будто нервный тик.        – Как я понимаю, у тебя этот… – Джон застопорился, пытаясь вспомнить нужный термин. – А, обыкновенный посттравм. Может, расстройство, может, синдром, я точно не знаю. Это когда по твоей башке бьёт сильно какое-то событие, и она болит у тебя, когда ты это событие вспоминаешь…        – Да, я знаю, – кивнул Ворона. Казалось, он прилагал огромные усилия, чтобы выдавить из лёгких и горла слова:        – Знаю, вьетнамским синдромом называется.       Бесконечный дождь, падающий с листьев деревьев. Такие низкие и тёмные тучи, что разница между днём и ночью размыта. Влажный воздух, а в горле сухо. Маскировочную краску разъело потом, нос чесался – но руки заняты, держат автомат.       Он сбежал сюда. Не помнил, откуда бежал, почему бежал – но в итоге он оказался здесь, в самом опасном месте на Земле. В джунглях Вьетнама.        – И к чему мне твоя… медицинская справка? – вопрос Вороны вывел Джона из ступора.        – А к тебе это разве не относится?       Ворона промолчал.        – Разве этот твой Тест Переназначения – не травмирующее событие? Разве ты не теряешь голову и память, стоит GLaDOS заговорить?       Челюсть Вороны перестала дрожать. Машина-Убийца весь замер, будто заяц при виде охотника.        – Что GLaDOS говорила Одуванчику перед тем, как отправить её на смерть, в 13-ю камеру? Помнишь?        – Я не знаю, меня там не было, я выскочил сразу… – неуверенно ответил Ворона.       Джону пришлось глубоко вздохнуть, чтобы хватило воздуха выплеснуть всё:        – Ни черта. Все, кого я спрашивал, рассказали, что ты сидел в столовой очень долго, ты слышал, что GLaDOS говорила! Но ты забыл! Чёртов провал в памяти, в который ты можешь стоять столбом, а можешь безмозгло скакать по комнате!       Ворона поджал губы, покачал головой:        – Какое это имеет значение?        – Как какое?!.. – у Джона аж перехватило дыхание от возмущения. – А если ты будешь идти по мосту из света, а тут GLaDOS что-то скажет – и всё, ты головой вниз падаешь в кислоту! И я следом, либо потому, что сам не выберусь из теста, либо потому, что ты меня столкнёшь случайно! Хренова та операция, в которой ты не веришь всем членам команды! Ты меня понял?       Ворона долго стоял. Джон не мог понять из-за шлема, раздумывал ли тот или просто уснул. Даже захотелось постучать кулаком по шлему.       Тяжело выдохнув, Ворона сдался:        – И как это… лечить?        – О, много способов есть, – Джон задним числом заметил, что стоило ему заговорить о том, чего не знал, как начинал тараторить. – Но у нас нет ни лекарств, ни времени, чтобы посидеть в удобных креслах несколько часов кряду, обсуждая все болячки. Давай пока решим этот тест, а потом решим, что делать.       Ворона ничего не сказал, только протянул Джону его пушку. Эпплгейт принял её и помог решить тест.