Судьбу зовут Сагар

Не такая.

— Так красиво, — глаза девушки излучали восторг, — у меня дух захватывает! Ничтожно маленькими казались двое людей среди многочисленных деревьев, возвышения гор и огромного замка. Они стояли на обзорной площадке. Совершенно одни. И лишь для них открывался вид на неописуемо красивые просторы Сагара. — Это потрясающе! — не унималась Джесс, её переполняли эмоции, на такой высоте и с таким видом перед глазами было невозможно оставаться безучастной. — Это только начало нашей увлекательной экскурсии, леди Джессика, — мужчина галантно протянул руку, чтобы сопроводить девушку далее, — мы ещё не посетили сам замок, прошу, — они пошли ко входу в каменную крепость неспешно, чтобы американка успевала рассматривать местный ландшафт. Ричард с тем восторгом наблюдал за Джессикой, с каким она рассматривала окружающее её. Столь старинная постройка, где каждый камень, составляющий стены крепости, имеет свою историю. Девушка не могла не восхищаться, для неё, как для историка такой опыт был бесценен. Она с энтузиазмом расспрашивала мужчину о истории замка, его предках, живших тут. Ричард в каждом взгляде девушки видел интерес и восхищение. Её глаза так горели… Мужчина поражался, как девушка любит свою профессию, насколько она предана ей. Кажется, они не обошли и половины величественного сооружения, но начинало смеркаться, заметно похолодало. — Знаешь, Ричард, это совершенно изумительно! Я не представляю, как мне выразить всю мою благодарность за эту экскурсию, — Джессике буквально не хватало воздуха, её переполняли эмоции, — огромнейшее спасибо, Ваше Высочество, — девушка изобразила книксен и заключила мужчину в объятья. — Джессика, я же обещал тебе наилучший прием, — он улыбнулся, обнимая шатенку в ответ, — хочешь посмотреть на закат перед отбытием обратно во дворец? Девушка уверенно закивала, следуя за принцем к смотровой площадке. Они расположились на траве, близко, но в меру. Солнце плавно скрывалось, оранжевый переливался в красный, а тот в бордовый. Повсюду стрекотали сверчки. Забытье от невероятного приключения по историческому гиганту отпустило американку, она вернулась мыслями к дворцу и непроизвольно к Адаму. — Мне кажется, Адам меня избегает, — протянула Джесс, смотря за заходящим за горизонт солнцем. Было довольно поздно. Все жители дворца располагались в своих комнатах и коридоры пустовали. Только стражи. Джессике не спалось, а заняться было совершенно нечем. Девушка решила перекусить, она накинула тонкий халатик поверх пижамы и побрела к кухне, не рассчитывая кого-либо встретить. Кухня в гостевом крыле была относительно недалеко. Блуждая по дворцу в сумерках от редких горящих ламп, она, кажется, совсем заблудилась, оставалась ли она ещё в своем крыле, не факт. Но вдруг девушка заметила мужской силуэт у окна в конце одного из многочисленных коридоров. Чтобы не провести ночь в поисках кухни или своей спальни, американка побрела к мужчине. Подходя ближе, она поняла, что это Адам. Он смотрел в окно, не обращая внимание на приближающуюся к нему сзади девушку. Джессика коснулась плеча, отчего мужчина отвел его и повернулся к американке. — Что ты тут делаешь? — почти грубо спросил Адам, отчего внутри Джессики всё сжалось, его такой холодный тон… В памяти Джесс всплыл их поцелуй, многочисленные игры в гляделки и улыбки друг другу. Воспоминания были такими теплыми, а сейчас этот леденящий душу взгляд мужчины… Это не укладывалось в голове у девушки. «Да, я запуталась, да, я попросила взять паузу. Но ведь не просто так! Я лишь хочу разобраться со своими чувствами. Я лишь не хочу влюбиться в человека, с которым я не смогу быть через пару недель. Я боюсь…», — проносилось в мыслях девушки, пока мужчина испепелял её холодным взором. — Я… — Джессика замялась, стало предательски больно, — я заблудилась, прости, что потревожила, — американка резко развернулась, ускоряя шаг, всё ещё чувствуя на себе его тяжелый взгляд, пока она не свернула. «Я сделала ему больно. Я ведь хотела этого меньше всего. Он ведь правда мне нравится, а этого я и боюсь!» — оглушало девушку, каждое слово эхом гремело в её голове. Она всевозможными способами отрицала это, но у неё действительно был психологический барьер, сложившийся за последние полгода. Вся беззаботность, внутренняя свобода и легкая ветреность — не то. Девушка знала, что именно такое впечатление она оставляет, знала, что для Ричарда и Адама тоже. И она была такой. Была, пока не ощущала, что привязывается, что начинает что-то испытывать. Это пугало её. Настолько, что она закрывалась и отстранялась. А потом говорила себе: «Это не тот человек, не мой». Но думала ли она в эти моменты о ком-то кроме себя. Нет. Марк не был любовью всей её жизни. Но он был тем, для кого Джессика открылась. В нужный момент она сумела понять, что не готова к замужеству с ним. Затем была боль после потери человека, к которому привыкла. Но ощущение, когда была открытой и этим воспользовались, ломало. Ломало долго, с каждым прошедшим месяцем было всё тяжелее открываться новым людям. Девушка пряталась за первым впечатлением о ней, боялась своих психологических проблем. Отрицала. «Он просто не тот», — твердила из раза в раз. Прогнулась под свои страхи, не думая о себе, не думая о дорогих себе людях. Только страх. Сагар поставил Джессику с её заученной и засевшей в голове фразой в тупик. Она ощущала, что хочет открыть для себя новых людей, но боялась делать это же для них. Постепенно её думу покидали тревожные мысли, она говорила, что чувствует, она отпускала старые переживания. Ричард поддерживал. Был рядом, но не переступал очерченные границы. Девушка видела, когда ему было мало объятий, когда он не хотел прощаться, но также Джесс видела, как он рад, что она разговаривает с ним по душам. Что рассказывает о своих чувствах. Но когда она перестанет упускать самое главное? Адам… Он отстранился, избегал, грубил или обходился слишком формально. А американка искренне не понимала. Между ними что-то было, что-то, что можно было назвать искрой. Но ведь этого было ничтожно мало. «Между нами почти ничего не было. Почему он ведет себя, будто я сбежала из-под венца? Почему он не хочет понять меня, как Ричард…». А Адам понимал её. Понимал, но не разделял ни её жалость к себе, ни жалость Ричарда к ней. Он называл это именно «жалостью». Когда девушка смущенно улыбалась ему, подолгу не отводила взгляд, ответила на поцелуй и с трудом остановила безумие между ними, она была настоящей, честной, свободной. Но потом решила, что ей надо разобраться со своими чувствами. Мужчина не был дураком, он чувствовал её симпатию. Он видел, что разобраться ей надо далеко не в вопросе «Адам или Ричард». В нем тоже, но не первостепенно, как казалось ему. Он заметил, как девушка закрылась, когда поняла, что слишком близка с кем-то. С ним. И начала изображать обычных «друзей». Это было неприятно. Девушка ведь даже не попыталась открыться перед ним, сказать о своих страхах. Ничего. «Она решила, что может поставить мои чувства на паузу? Это так не работает. Либо со мной, либо без меня. Ричард хочет с ней сблизиться, но даже не понимает, что она убегает от себя самой. Она боится меня? Или себя? К черту, пусть плачется Ричарду, пусть… если не хочет ничего менять», — думал Адам, стоя у окна, не спалось. Но его прервали. Она. А точно ли он такой безжалостный? — Джессика, — печально протянул принц, аккуратно обнимая девушку за плечо, — Адам… ты его совсем не знаешь, — мужчина отрицательно покачал головой в такт своим словам. — Так расскажи мне о нем, — девушка взглянула на мужчину, который глубоко задумался, а его тело напряглось. — Он ненавидит неопределенность, не любит, когда с ним не честны, Адам предлагает всего себя, готовый ради человека пожертвовать собственной жизнью, я это проверил, он не раз спасал меня, это обходилось ему огромным ценником, далеко не в деньгах… Готовый на всё, но только если ему доверяют, — мужчина повернулся к девушке, наблюдая, как она внимательно слушает, — неважно, как долго вы знакомы, близки, но если ты с ним не откровенна в том, что касается вас двоих, он не поймёт этого, не примет и видимо… будет избегать. Внутренний диссонанс у Джессики буквально кипел. Она поняла его и ужаснулась с того, что он давно понял её. Девушка боялась, пыталась отрицать постоянно возникающий барьер, но ни разу не боролась с этим. Даже не предпринимала попыток. Девушка стала рабыней своих психологических проблем. Она прогнулась, смирилась и утешала себя тем, что это ложь, просто все люди были не те. Джесс оказалась слабой, убегающей от себя, не смотрящей своим страхам в лицо. Рядом с людьми, которые были сильнее её, которые были в гармонии с собой, она чувствовала себя не такой, неправильной. И к ней пришло осознание. Это пора менять, пора быть сильной.