Квантовая Одиссея

      В открытом космосе, как известно, нет естественного разделения суток по частям. Свет зависших в пустоте звёзд может как бить сквозь окно иллюминатора, так и полностью отсутствовать на момент выравнивания корабля с каким-либо массивным объектом, также зависшим в пустоте прямо перед светилом.       Согласно заведующему медицинским отсеком Карсону Беккету, подобное нешуточно сбивало организм с толку даже при условии соблюдения режима дня, с оглядкой на корабельные часы. Родни МакКей, в свою очередь, уже давно забыл про режим и частенько принимал лекарства от бессонницы, но к вершине этой лестницы пролегали совсем другие ступеньки. Всё начиналось, как оно водится, с малого, и постепенно набирало обороты, что в случае бравого исследователя тайн холодной бездны означало сперва нежелание пасть лицом в грязь на глазах у сокурсников и насильное прогрызание гранита науки, а затем уже самостоятельное и абсолютно добровольное решение знать о мире больше всех остальных. — Удивительно, — вот и сейчас упёртый канадец зарылся в научные изыскания под номинальное наступление ночи. — При подаче питания элемент способен генерировать тёмную энергию в достаточных количествах, чтобы свести на нет массу целого звездолёта, позволив тому перемещаться со скоростью света без необходимости… — Ты здесь, Родни!?       Требовательный окрик Шепарда эхом прошёлся вдоль широких коридоров инженерной палубы. Понимая, что просто так отделаться вряд ли получится, Родни глубоко вздохнул и поднялся со своего насеста около масс-ядра. — Чем могу быть полезен, полковник? — лицо, по его задумке, должно было продемонстрировать всю серьёзность задачи, от которой отвлекли серьёзного, между прочим, учёного. — Командор Раека хочет как можно скорее связаться с некоторыми своими знакомыми и запросить у них взять на борт тех пассажиров, что останутся тут после нашего отбытия. Для этого, если ты не забыл, нужно… — Отправить коды идентификации от имени командора и корабля, что невозможно сделать из-за повреждения коммуникаций после устроенной тут вакханалии! — Верно. И ты сам вызвался всё починить как можно скорее, а вместо этого возишься с... Чем-то совершенно другим! — Я вызвался только лишь потому, что хотел прикоснуться к инопланетным технологиям раньше Картер, — процедил блондин. — Готов поставить весь свой запас энергетических батончиков на то, что и у нашего безупречного полковника Шепарда не всё гладко на дипломатическом поприще.       Тут уже Джону пришлось занять оборонительную позицию. Точнее, подобный сценарий предполагал у себя в голове Родни, но уверенное перекрестье локтей и почти мальчишеское самодовольство полковника указывали на прямо противоположный эффект. — Помимо согласия Раека на транспортировку раненых членов экипажа и, как минимум, дюжины предложений на «подвезти» от пассажиров, один бегемотоподобный гуманоид в скафандре настойчиво просился мне навстречу. Оказалось, его семья несколько поколений держит небольшой бизнес в сфере перепродажи модифицированных на разный лад кораблей и может выложить за «Одиссей» целое состояние. — Не хочешь ли ты мне сказать, Шепард, что в результате твоей очередной гениальной идеи мы потеряли единственный шанс вернуться домой? – слегка побледнел и чуть не выронил из рук планшет ведущий учёный в галактике Пегас. — За кого ты меня принимаешь, МакКей? Сперва я вообще хотел пинком выпроводить его с мостика, но тут мне пришло в голову поинтересоваться его, кхе-кхе, интересом. Ведь, если у него и вправду такие предприимчивые сородичи, то и он, по идее, должен заниматься тем же, а не искать работу на стороне.       В процессе беседы товарищи по географическому несчастью покинули инженерную, чтобы один наконец приступил к выполнению обещания другому. Поэтому их путь лежал ровно в противоположный конец звездолёта, отчего стали неизбежны встречи с местными жителями. Человек, или обладающий похожим образом мышления, разумный, что знает о космосе только из курса школьной программы, определённо удивился бы на месте Джона и Родни полной активности ксеносов и людей-аборигенов, но как говорилось ранее, в большом мире совсем иначе ощущается тиканье стрелок. Похожая система работает и на планетах всех без исключений звёздных систем, приводя к безумной смеси режимов сна на этапе сотрудничества космических цивилизаций. Конечно, всё поддаётся адаптации, но сейчас происходил частный случай разности графиков двух отдельных экипажей, когда спасатели ложились на боковую с шестичасовой задержкой от спасённых. — Дай угадаю. Этот богатенький мальчик взял слишком широкий разгул на отцовскую заначку и после своего грандиозного фиаско должен научится ценить чужой труд. — Судишь по собственному опыту? — Отчасти, потому что нам всегда попадается всякая мыльная опера. — Тейла тоже так считает. — Кстати… как она? — Ранение чисто касательное, поэтому скоро вновь будет размахивать трофейной пушкой. — А что с… — Тоскует, хоть и знает, что после кончины Майкла в Пегасе осталось совсем мало угроз для её народа и, в частности, сына. — Думаю, она справится. Я еле уломал на участие в эксперименте сестру, когда на Атлантиде не расхаживали толпы безумных гибридов, а Тейла согласилась на всю эту авантюру без всяких колебаний.       Изредка обрывки фраз касались ушей любопытных пассажиров. Сохранившие минимальную работоспособность члены экипажа, в данный момент, занимались делами поважнее обсуждения сплетен и, наверное, благодаря этому никто так и не просветил их о полной степени безумия гостей. Вся информация, что была собрана не самой широкой общественностью о полковнике Шепарде и его команде, ограничивалась лишь возможностью перенести батарианцев прямо в открытый космос (стопроцентно технология протеан) и массовой старомодностью во многих аспектах их поведения. — Пока я ещё не доломал всё тут, — отстранённо пробормотал доктор МакКей при виде системы космической связи, — вернёмся к нашим любопытствующим пришельцам. — Верно, — откашлялся полковник. — Нон был закономерно опечален отказом от сделки. Ровно до момента, когда ему предложили вспомнить контакты деловых партнёров его семьи при пункте нашего прибытия.       Сие было последним значимым событием, что удалось застать на борту повреждённого в битве звездолёта. Одинокий учёный молчаливо работал над коммуникацией и распугивал всех мимохожих взором сердитого хомячка; пришельцы и люди с различными видами боевых отметин медленно шли на поправку под наблюдением суровых врачей, а командные составы днём и ночью работали над поддержкой сотрудничества, вплоть до дня долгожданной разлуки.