В тени Рюджина

      22 марта 48 года от начала Эпохи Какурезато       Порывистый ветер свистел меж голых ветвей деревьев, иногда подхватывая с земли бурые прелые листья. Холодные капли весеннего дождя методично барабанили по черепичной крыше хокора. Это маленькое святилище, придорожная часовенка, было высотой в половину человеческого роста. Здесь, в деревянном домике, покоилась каменная плита с выгравированной на ней короткой молитвой и статуэтка монаха. Жуткого, на взгляд Теруми, монаха. У него были перистые крылья за спиной, выглядывающие из-под кимоно ладони походили на когтистые лапы зверя, в одной из которых был сжат меч, а вторая сложена в печать закона. На голове монаха можно было заметить драконьи рожки. Несмотря на то, что выполнена была фигурка из дешевой терракоты, детализация была очень хороша. Мей даже могла рассмотреть спокойное выражение лица на этой статуэтке в две ее ладони высотой.       Девочка не была сильна в иконографии Страны Горячих Источников, чтобы понять по облику, кого могла изображать эта фигурка монаха. Но, судя по молитве, это был некий Тендзё но Шинсен. Возможно, это было одно из имен Рикудо но Шинсена, только Теруми не была уверена, что Рикудо где-либо изображали с такими звериными чертами. Впрочем, ее это не волновало. Сейчас ей было важно просто спрятаться от пронизывающего ветра и холодного дождя, а хокора давало это укрытие. И не только ей.       Жалобный хриплый писк снова пробился сквозь шум дождя и привлек внимание девочки.       Котенок. Теруми сидела под крышей хокора вместе с котенком. Маленький черный клубок глядел на Мей огромными зелеными глазами, дрожа на ветру и вздыбив влажную шерсть. Зверенышу было всего несколько недель от роду. Он был болезненно мал, глаза гноились. Похоже, мать о нем давно не заботилась. Скорее всего, матери у него уже и не было, потому что они находились на подконтрольной Киригакуре территории Страны Горячих Источников, а здесь с недавних пор кошек не любили.       С трудом оторвав от жесткого куска вяленного мяса несколько волокон, Теруми протянула их котенку.       — Ешь, — тихо произнесла девочка.       Котенок слабо пискнул и подхватил кусочки мяса. Он с трудом мог пережевать эту скудную еду. Сказывалась как слабость, так и качество продуктовых запасов кирининов. Зима подходила к концу, бури на море стихали, но с поставками с архипелага все также были проблемы.       Приглушенный звук разбитых капель дождя заставил юную куноичи дернуться. С ее рук стремительно сорвался кунай, который она метнула на шорох взрезанного чужим клинком воздуха. Скрежет столкнувшегося метала быстро утонул в струях падающей воды. Котенок у ног Теруми даже не понял, что только что был на грани жизни и смерти. Он только испуганно дернулся, заметив движение Мей, и опасливо вцепился в кусочек мяса, боясь, что его сейчас отберут.       — Забуза, — негромко со скрытой угрозой произнесла Теруми. — Какого демона ты творишь?       — Выполняю приказ, — прозвучали в ответ холодные слова, но от вложенных в них эмоций по хребту Мей пробежали мурашки.       Момочи был молод, но его сакки могло пробрать до костей многих опытных шиноби. Теруми же была всего на неполные три месяца старше Забузы, но привычка позволила подавить инстинктивно пробудившийся в душе страх.       — Все кошки должны быть убиты, — произнес Момочи, чей силуэт проявился меж капель дождя.       — Это котенок, Забуза, — зло бросила Мей. — Проклятье! Какая от него может быть угроза?!       — Приказ не делает исключений.       — Потому что его составляли ублюдочные придурки! — огрызнулась куноичи. — Коты служат Орочимару, но у него и обычные люди есть среди шиноби. Может, мы и всех крестьян и их детей теперь вырежем?       — А это хорошая идея, — мрачно осклабившись, ответил Момочи, медленно приближаясь к часовенке.       — Лучше бы тебе держаться подальше, — неодобрительно и с угрозой посоветовала Теруми. — Таких ублюдков, как ты, боги не любят. Не хочу, чтобы их гнев мог задеть случайно и меня.       — Ты не выполняешь приказ. И мешаешь мне его выполнить, — мрачно произнес в ответ Забуза, но, увидев снова появившийся в руках Теруми кунай, остановился. — Тебе стоит бояться гнева джонинов, а не ками.       Мей не могла встать во весь рост под крышей хокора, но она подобралась, готовая к резкой атаке. Забуза в нескольких метрах от нее, казалось, не обратил на это внимание, но стекающие по его насквозь промокшим волосам и одежде струи воды начали оживать, подчиняясь чакре шиноби. Они готовы были броситься друг на друга. И, наверное, сделали бы это, если бы не холодный порыв ветра, заставивший их невольно задрожать.       — Стойте, — прорвался сквозь шелест дождя еще один голос. — Вы, два идиота, еще поубивайте друг друга.       — Скажи это своей подружке, Юки, — недовольно посоветовал Забуза, из уст которого со словами начали вырываться облачка пара. — Ей жизнь какого-то кошака слишком дорога.       — Шиноби не должны убивать беззащитных, — строго произнес появившийся из-за спины Забузы Кёда Юки. — Этот приказ с убийством кошек скоро и в самом деле перерастет в приказ зачищать деревни.       — Еще один неженка! — хищно оскалился Момочи.       — Молчи уж, Киджин, — не обидевшись на слова Забузы, ответил Кёда, бросив Момочи утепленный и пропитанный каучуком плащ. — Ты весь дрожишь от дождя. Кто из нас тут неженка?       — Если бы кто-то не использовал свои мерзкие техники, то мне бы не было так треклятски холодно! — раздраженно огрызнулся Момочи, не забыв при этом быстро накинуть на себя плащ.       — Не оправдывайся, Киджин, — хмыкнув, сказал Кёда, подходя к Мей и передавая ей еще один плащ. — С таким имечком ты должен терпеливо сносить все тяготы жизни.       — Иди в жопу! — от души посоветовал Юки Забуза.       — Спасибо, — тем временем поблагодарила Мей, закутываясь в плащ.       Благодарила она скорее не за одежду, а за остановленную вовремя драку. В последнее время все были напряжены. Проблемы с продуктами, поражения в боях, потери, странные приказы командования. Одно накладывалось на другое. Наверное, они бы и в самом деле готовы были наброситься друг на друга из-за котенка.       Теруми снова передернулась, вспомнив о прошлогоднем приказе от штаба. Он казался безобидным, простое убийство кошек. Этим заниматься приходилось и ранее, с санитарными целями. Животные были переносчиками заразы, бешенства. Но сейчас оказалось, что на службе Орочимару есть ниннеко. И кошки могли быть его шпионами. Теруми и сама не поняла, как внезапно животные стали их врагами. И вместе с этим, они перестали ощущаться простыми зверьми. Они могли быть разумны. Они могли быть ниндзя. Но они умирали от рук Мей с невиданной ранее легкостью. Это чувство могущества, чувство, когда чужая жизнь полностью в твоих руках, начало пьянить. И это начало пугать Мей. То чувство — легкость, с которой можно отнять чужое будущее — было опасно.       — Я смотрю, ты на стороне своей девки? — насмешливо произнес Забуза, заметив, что Кёда также не торопится прибить котенка.       — Успокойся, Момочи, — отмахнулся Кёда. — И хватит ревновать Теруми ко мне.       — Я не ревную, — огрызнулся Забуза, удивленный, что такое вообще могло кому-то прийти в голову.       — Это же ребенок, Киджин, — не обратил внимания на недовольство Забузы Кёда, подойдя к Мей и погладив котенка у ее ног. — На наших руках и так достаточно крови детей.       — Это всего лишь животное! — зло бросил Момочи, которого внезапно уязвили слова Юки о забранных Забузой жизнях.       — Если это животное, то его жизнь нам ни к чему, — осмелев с появлением поддержки, решительно заявила Мей. — А если это ниннеко, то он еще ребенок.       — Если бы ты сдавала экзамен со мной, то была бы уже мертва с такими идеалами, — насмешливо произнес Забуза.       — Если бы ты проходил наш отбор, то сейчас бы давно уже кормил рыб, — не осталась в долгу Теруми.       — Заткнитесь оба, — устало сказал Кёда. — Вы как отражение друг друга. Вы боитесь посмотреть на себя, увидеть свою суть, вот и грызетесь без остановки. Прекращайте, иначе все мы отправимся на корм рыбам.       — Отражение? — рассмеялся Момочи. — Да ты бредишь, Юки! Поди уже подхватил бешенство. Как и твоя подружка. От таких лучше держаться подальше. Смотрите, когда будете истекать слюной и мочиться в штаны при виде моря, я вас утоплю, как котят. Цените мою доброту, я не позволю вам мучиться, как этому вашему зверенышу.       Заявив это, Момочи самодовольно рассмеялся и развернулся, постепенно скрывшись за пеленой дождя.       — Мы и в самом деле похожи, Кёда? — недовольно спросила Теруми, постепенно расслабляясь, но все еще настороженно поглядывая в ту сторону, куда ушел Забуза.       — Больше, чем тебе кажется.       — Это отвратительно! Я могу и обидеться.       — Увидеть себя настоящего боятся многие, — философски изрек Юки.       — Ты безнадежен, — надулась Мей и сменила тему: — Зачем вы меня искали?       — Пора собираться. У нас новое задание.       — Что на этот раз?       — Рыбалка.       — Проклятье! — зло процедила Мей. — Мы чуть не сдохли в прошлый раз!       — Сейчас море должно быть спокойнее, тогда нам просто не повезло попасть в шквал.       — Море спокойнее, и теперь в нем встречаются корабли Ото!       — У нас все равно нет выбора. Либо рыбалка, либо Хошигаки начнет жрать людей.       Мей попыталась было улыбнуться этой шутке, но быстро поняла, что Кисаме и в самом деле способен при необходимости и людей жрать. А если все продолжится в том же духе, то и у самой Мей может не остаться выбора. Все прошлое лето были проблемы с поставками из-за моря. Потом начались шторма, потом появились корабли Ото, в итоге поставки так и не наладились. А шиноби нужно снабжение, нужно оружие, лекарства, да та же одежда. И еда. Им нужно было что-то есть, чтобы не сдохнуть в первом же сражении!       Крестьяне бежали от войны, местная знать начала грызню друг с другом после гибели дайме, многие посевы пропали, были сожжены, сгнили на корню, просто не были собраны из-за нехватки рабочих рук. Осенью пополнить запасы толком не удалось при всем старании и жестокости фуражиров. Пайки давно уже урезаны, и Мей подозревала, что приказ с убийством кошек, ворон и прочего полудикого зверья был нужен как раз для пополнения продовольствия, а не для борьбы со шпионами.       — Наверное, нам придется оставить побережье, — устало произнесла Теруми.       — Нападать на Рюджина-сама было глупо. От этого все проблемы, — спокойно заметил Юки.       — Ото казалась просто еще одной малой и слабой страной.       — Страна Звука — это Страна Рюджина-сама. Я сразу сказал, что ее нельзя недооценивать.       — Ты просто веришь в этого своего Рюджина-сама, — расстроенно проворчала Мей. — Он просто шиноби… Ну ладно, он один из Трех Легендарных шиноби. Но он просто Орочимару.       — Верю я или нет — это не имеет значения, Мей. Главное, что его голос слышат и прислушиваются к нему слишком многие. И не только в Стране Звука. Мизукаге это не учел, из-за чего теперь на восточном континенте у нас война. И в Стране Воды некоторые острова бунтуют и отказываются платить налоги, а их защитой занимаются куноичи Надешико. Дайме недоволен, — ласково поглаживая жмущегося к нему котенка, пересказал Кёда и без того известные Теруми слухи, добравшиеся до них с архипелага. — Да даже если бы он был просто шиноби. Ты слышала, Мей, ему достаточно одной техники, чтобы уничтожить полтысячи ниндзя. Сила одного из Саннинов слишком велика.       — Ох, ладно. Что сделано, то сделано. Тем более не от нас те решения зависели. Мы вообще ничего не решаем, — пробормотала Теруми, выбираясь из-под крыши часовенки под дождь.       — Пока не решаем. В будущем все может измениться.       — До этого будущего еще нужно дожить, — рассмеялась в ответ Теруми. — Ты идешь?       — Потом. Пока останусь здесь и попрошу милости для нас у Рюджина-сама.       — Рюджина? — удивленно спросила Мей.       — Тендзё но Шинсен, — указав на статуэтку в хокора, пояснил Кёда. — Это одно из имен Рюджина.       — О… Ну ладно. Попроси его, чтоб не убивал нас при встрече.       — Обязательно.       Постепенно фигура Мей скрылась за пеленой дождя и меж серых стволов деревьев так же, как до этого и Забуза. Под крышей хокора остались только Кёда и дрожащий котенок.       — Только что чуть не убили друг друга из-за тебя, а потом сразу же забыли, — пробормотал Юки, подхватив жалобно пискнувшего котенка и подняв его на уровень своих глаз. — Ты у нас черный кот, которому с рождения не везет? Но раз уж волей судеб ты оказался у моего святилища, то я же должен тебе помочь, иначе какой я ками тогда?       Опустив котенка на землю, Кёда взял небольшую миску для подношений, стоящую у ног статуэтки. Быстрым движением рассечь кожу на руке острым кунаем не составило проблем, только из раны в плошку потекла не алая кровь, а белая, едва светящаяся жидкость. Всего несколько капель упали в керамическую миску.       — Пей, — протянул котенку миску Кёда.       Принюхавшись к непонятной жидкости, черный котенок устало чихнул, но все же слизал предложенную еду. И буквально на глазах свалявшаяся шерсть разгладилась и начала лосниться, выступающие под кожей кости обросли плотью, гноящиеся глаза очистились и обрели странную ясность и мерцание.       Бодро встряхнувшись, котенок облизнулся и удивленно посмотрел на Кёду, не понимая, что происходит.       — Беги на север, — подсказал котенку Юки. — Там тебя встретят.       Внезапно для себя понявший прозвучавший в человеческой речи приказ и наполненный чужой сендзюцу-чакрой котенок черной молнией умчался на север, оставив позади прячущегося от ветра и дождя под черепичной крышей юного шиноби.              17 мая 48 года от начала Эпохи Какурезато       Холодный порыв ветра пронесся по двору полуразрушенного каменного замка, принеся с собой ворох острых снежинок и льдинок. Югито поежилась, плотнее закутываясь в теплую одежду и протянув озябшие ладони к слабо трепещущему под стеклом язычку пламени.       В старом самурайском замке, когда-то закрывавшем горный перевал на пути из Страны Огня в Страну Молнии, сейчас не хватало крыш и некоторых стен. Это место было заброшено еще в прошлую эпоху вместе с гибелью самурайского рода, несущего охрану на границе Страны Мороза. Им пользовались только путники в качестве стоянки, так как старые стены еще давали защиту от ветра. Но для простых путников перевал был еще не пригоден. В конце весны в Стране Мороза горные перевалы были еще завалены снегом, слишком уж высоко они в горах находились.       Всю зиму здесь ходили лишь шиноби Кумо и Шимо. Наверняка где-то просачивались и разведчики Ивы, но Нии надеялась, что их было немного.       За долгую зиму ниндзя Облака успели истратить все запасы дров в замке, сейчас от холода спасал только генератор, обогреватели и масляные лампы. Обогреватели были лишь в сохранившихся коридорах и залах, там, где сейчас расположились лазарет, казармы, кухня и прочее. Здесь же, на посту, от холода было лишь одно спасение — маленькая, чадящая масляная лампа под крышей придорожного святилища.       Югито не знала, кто такой Тендзё но Шинсен, которому было посвящено хокора, но была ему сейчас очень благодарна за возможность согреться и спрятаться от ветра.       — Будь прокляты эти ублюдки из Ивы, — донеслись сверху полные злобы слова до Нии. — Они засели в долине. Там уже наступила весна и тепло. А мы должны отмораживать себе уши на перевалах!       — Скоро снега сойдут, и все встанет на свои места, — это уже говорил другой голос. — У нас пойдут обозы, станет веселее. А в море снова усилился дрейф льдов, и кораблям Ивы уже не будет так вольготно на воде. Только теперь стоит опасаться их нападения. Сейчас им оно выгоднее всего.       — Да, проклятье на голову Орочимару! Он мог вытащить свои корабли в Янтарный залив, а не пытаться сражаться с Кири в Черепашьем море. Все одно толку от этого нет, а так нам бы было проще.       — После того как в прошлом году Райкаге использовал отряды Отогакуре для прикрытия нашего отступления перед снегопадами на перевалах, вряд ли Белый Змей задарма снизойдет до помощи.       — Да, не мне, конечно, судить, но Райкаге-сама тогда поступил недальновидно. Его отец так никогда не поступал. Отогакуре может быть ничтожной деревней, но мы заключили с ними союз. Так подставлять союзников неправильно.       — Тем более Змей спас Третьего, рискуя своей жизнью. Жаль, ему не удалось сохранить еще и память. Это большая потеря во время войны. У нас теперь Четвертый Райкаге, но он совсем не четвертый Эй…       — А с такими словами ты бы лучше был внимательнее. С нами все-таки мелкая из клана Нии.       — А, вечно вторые. Да, после восстания Кингин Кьёдай постоянно держатся за Райкаге, как дети за мамину юбку, боятся, что им, беложопым блондинчикам, припомнят заслуги предков. Странно, что им доверили одного из биджу.       — Что странного? Чакра некоторых из них подходит для контроля демонов. Кингин, даже сожрав кишки одного из биджу, не подохли, как это нормальным людям полагается.       — От этой Нии толку ноль. Всю зиму только запасы без толку жрала. Джинчурики называется. Надо было ее против армии Кири и Ивы отправить, вместо Третьего. Ее можно даже в один конец, пусть бы там вырвался Хвостатый и всех перебил. Все какой-никакой прок.       Голоса джонинов, которые занимались дозором на вершине восстановленной стены отдалились, Югито не могла слышать их даже с усиленным слухом, который давала ей чакра Мататаби. Но уже услышанного хватило, чтобы ее начал мучить не только морозный веер, но и холод в груди.       Как ни старайся, но люди все равно будут видеть в тебе джинчурики. Ненависть рождает лишь ненависть, так говорит Мататаби. И люди совсем не торопятся разорвать этот порочный круг. Ненависть биджу и ненависть людей взаимны.       Внезапно на Югито что-то набросилось сзади, заставив испуганно вскрикнуть. Но, услышав знакомый голос, она успела вовремя себя остановить от попытки выхватить кунай.       — Я замерз, Югито, — простонал прижавшийся к ней сзади Увабами, крепко обнимая Нии.       — Ты! Придурок! — зло пропыхтела Югито, силясь отпихнуть мальчишку.       Это получилось не с первого раза. Увабами, хоть и был младше, но физически уже был сильнее Нии. Однако девчонка все еще оставалась ловчее, так что ей удалось вывернуться из объятий.       — Ты зачем пугаешь?! Идиот! — обозленно воскликнула Нии.       — А ты зачем меня одного на обход отправляешь? Сама прячешься в воротах и греешься тут. А я мерзну. Я Самуи буду жаловаться, — обиженно ответил Увабами, тоже протягивая руки к трепещущему под стеклом огоньку.       — Я же сказала, что буду должна тебе. Ты сам согласился.       — Ты просто пользуешься моей добротой. И надеешься, что я потом забуду все. А я не забываю. Однажды ты расплатишься по всем своим счетам, так и знай.       — Эй! Нии Югито всегда держит свое слово! — гордо заявила девчонка, но, шмыгнув носом, все же неловко произнесла. — Спасибо.       — Должна будешь. В следующий раз сама в одиночку пойдешь обходить башни.       — Не за башни спасибо, — еще более неловко произнесла Югито, зарывшись лицом в теплый шерстяной шарф.       — А за что?       — Да… Ничего, — буркнула в ответ девчонка.       Ну, в самом деле, не мог же Увабами расслышать разговор джонинов на стене? У него нет Мататаби, которая бы улучшила слух. Все-таки он просто замерз и лез обниматься, чтобы согреться.       — Нет, ты погоди. Мне нужно знать, за что спасибо. Может, ты мне сейчас по-крупному задолжала, а я и не знаю.       — Не волнуйся. Нии Югито всегда платит по своим счетам.       — Ага, уж мне можешь не заливать.       — Самуи плохо на тебя влияет, — уверенно заявила Югито. — Ты вечно недовольный.       — Уж с кем поведешься.       В чем-то Увабами был прав. Уже пару лет, как они вместе состояли в Сайунтай, а теперь их всех перевели в Райунтай. И, как и прежде, Югито окружали лишь Мабуи, Самуи и, с недавних пор, Увабами. Все они влияли друг на друга. Это даже Мататаби отмечала.       — Что там с башнями? — решив сменить неловкую тему, спросила Нии у Увабами.       — Стоят, что с ними может случиться? — безразлично ответил мальчишка.       — Шиноби Ивы могут с ними случиться, — сердито буркнула Югито. — Как ты не понимаешь? Сейчас время, когда Ива может напасть. У нас все еще нет обозов и мы максимально истощены. А у них в долине пока все хорошо, но скоро могут начаться проблемы с поставками. Мы должны быть бдительны!       Югито бессовестно повторила подслушанные у джонинов слова, чтобы прихвастнуть перед напарником своей дальновидностью. Только ее старания пропали втуне.       — Да и демоны с ними, — безразлично буркнул в ответ Увабами. — Мне надоело здесь мерзнуть. Хоть так, но мы, наконец, сможем убраться отсюда.       — Ну и дурачок же ты, Увабами, — безнадежно покачала головой Нии.       — От такой слышу. Что ты от меня, вообще, хочешь? Вон там джонины бродят. Если они ничего не услышали, то я-то чем помогу?       — Это от джонинов толку никакого, трындят только, — сердито буркнула Нии. — Ты в сто раз лучше них. Поэтому не теряй бдительности. А то опять мне тебя спасать потом.       — У тебя совесть-то есть? — удивленно вскинув брови, посмотрел на невинно хлопающую ресницами Югито Увабами. — Это ты мне в ножки кланяться должна всякий раз при встрече, за то что еще можешь видеть солнышко над головой.       — Может, мне еще тебе уши почистить? Или вовсе четыре кандзаки в волосы вставить да станцевать?       Смерив девчонку насмешливым взглядом, Увабами коротко произнес:       — Откажусь, пожалуй.       — Эй, я что, по-твоему, лицом не вышла, что ли? — обиделась Нии.       — Да не, ты красивая. Просто для проститутки маловата еще.       — Какой еще проститутки? — не поняла Югито.       — Ну, четыре заколки же. Столько и больше только проституткам носить можно. Обычные женщины должны быть скромнее.       Пораженная внезапным открытием, Югито несколько секунд простояла с открытым ртом, пытаясь найти подходящие ситуации слова.       — Я прибью Самуи, — наконец четко и уверенно произнесла Нии, найдя виноватого в своем конфузе.       — Не, нельзя ее бить. Она мстит за меня. Выставляет дурой тебя за то, что вечно пользуешься моей добротой.       — Я совершенно точно ее прибью! Откуда она вообще берет все эти фразочки?! И почему в итоге я их повторяю за ней?! Бесит! — от избытка чувств девочка от души топнула ногой по мерзлой земле под ногами.       В ответ земля ощутимо дрогнула. Чуть в стороне раздался низкий протяжный стон медленно оседающей земли.       — Ну, это уже был перебор, Югито, — осуждающе пробормотал Увабами, наблюдая, как заваливается одна из восстановленных башен вместе с прилегающей стеной.       — Э-это не я! — неуверенно ответила Нии, опасливо отшагивая от рушащихся построек.       От раздавшегося в следующего момента грохота, Югито аж присела. Поток горячего воздуха сорвал с нее шапку и растрепал волосы. А еще через мгновение что-то врезалось ей в грудь, стремительно унося прочь.       — Не спи, Нии, — мрачно посоветовал Увабами, отпуская на землю девчонку.       Та растерянно тряхнула головой, соображая, что произошло. Неожиданно для себя она оказалась в сотне метров от хокора. А та заваливающаяся башня к этому времени успела разлететься в стороны. Расколотые в щебень камни, подхваченные взрывной волной, разлетелись в стороны и до сих пор сыпали с небес. Из воронки с осыпающимися краями в том месте, где только что стояла башня, все еще вырывались клубы дыма.       — Что за… — начала было говорить Югито, но времени для разговоров уже не оставалось.       Из-за пелены дыма повалили силуэты шиноби в темно-красных накидках. Ива.       — Их много! Отступаем к казармам, — оценив количество нападающих, быстро предложил Увабами.       — Да! — только и успела ответить Нии.       Девчонка не успела сосчитать количество врагов, но их явно было больше полусотни. Во всем гарнизоне замка у Кумо набралось бы столько же человек, но большинство из них были генины и чунины Райунтай. А Ива отправила на захват кого-то явно сильнее простых генинов.       Из-за того, что взрывом разворотило и засыпало камнями внутренний двор замка, до казарм пришлось бежать по одной из стен. Подстегиваемые грохотом взрывов за спиной, Югито и Увабами смогли быстро взлететь по лестнице и взобраться на неровный гребень стены. Взрывной волной с нее снесло временный навес от ветра и снега. Взбесившийся холодный ветер хлестал по лицу, перехватывая дыхание. Нии вжала голову в плечи, силясь закрыться от обжигающего холода. И, наверное, поэтому не смогла вовремя заметить летящий в нее объект.       Сильный удар чего-то жесткого сбил девчонку с ног. Холодная каменная кладка больно врезалась в плечо, Югито постаралась сгруппироваться и перекатиться, но все равно удар был чувствителен. Но времени обращать на это внимание не было, быстро осмотревшись, Нии сразу увидела, кто врезался в нее.       Это был ошалело мотающий головой джонин Кумогакуре. Его кожа была рассечена во многих местах мелкой каменной крошкой, а одежда припорошена серой пылью. На бледном лице выделялась ярким алым пятном кровь, текущая из рассеченной брови и пустой глазницы.        — Ты! — единственный оставшийся глаз джонина, покрытый сетью лопнувших сосудов, впился в Югито взглядом, а лицо шиноби искривилось в гневе. — Какого демона ты бежишь?! Иди, делай свою работу, джинчурики!       И в следующую секунду Нии почувствовала мощный толчок, сбивший ее со стены прямо на покрытый щебнем и льдом камень внутреннего двора, на котором стояли десятки шиноби Ивы.       Испуг и обида сковали горло Югито. Она даже не смогла кричать. Секунды полета растянулись. Нии в отчаянной попытке вытянула руки, надеясь схватиться за уступ, за воздух, за что-нибудь. Увабами мог спеленать ее стальными канатами! Вместо техник Котона, девочка увидела только, как джонин с выражением отвращения замахивается на ее напарника, пытающегося сложить печати.       Генину не совладать с джонином. Помощи не будет.       — Кажется, настает мое время, Югито, — раздались в голове Нии грохочущие слова.       Поток бурлящей чакры ворвался в тело девочки, наполняя меридианы, обжигая изнутри и заставляя кипеть кровь в сосудах. Тело перестало слушаться Югито. Ее руки, стремительно покрывающиеся тревожной черно-алой аурой, словно чужие, начали складывать печати, приводя в движение безумно циркулирующую в кейракукей чакру и создавая неведомую технику.       — Мататаби… — успела проскользнуть в голове девочки мысль, прежде чем разум утонул во тьме.       Сознание вернулось постепенно. И первое, что до него добралось — это треск горящего дерева. Через силу разлепив веки, Югито увидела черное безоблачное небо, покрытое мириадами звезд. Темные остатки стен замка почти терялись на фоне ночного мрака, но отблески пляшущего пламени костра иногда выхватывали их силуэты.       — Очнулась, наконец? — раздался в ночной тишине голос.       — Увабами?       Обернувшись на звук, Нии увидела сидящего на грубо тесаных досках мальчишку, ворошащего угли костра, на которые тот пытался ровно уложить алюминиевый котелок.       — Ну, я это. А кого ты еще хотела увидеть?       — Что… — Югито поняла, что лежит на каком-то тряпье и попыталась встать. — Что произошло?       Как оказалось, Нии лежала на пыльных одеялах, уложенных прямо на камни замкового дворика. Сам замок уже окончательно превратился в руины. Единственное, что в нем уцелело, это хокора. И именно у этого маленького каменного дорожного святилища Увабами устроился.       — Ну, что произошло? — почесав затылок, мальчишка осмотрелся по сторонам. — Из твоей печати вырвалась чакра Ниби, которая поглотила тебя и превратила в какого-то монстра. Потом появился огромный образ Двухвостого. Прямо в натуральную величину, как описывали. С хвостами, из сине-черного пламени, с разноцветными глазами. Вот этот образ разметал все вокруг, покрушил и погнал шиноби Ивы в долину. А ты тут осталась сидеть.       — А где все? — осторожно спросила Югито, дрожа от снова пробравшегося к ее телу холода и накидывая на плечи ненароком скинутые одеяла.       И еще она дрожала от страха, боясь услышать ответ на свой вопрос. Что если произошло то же, что и во время буйства биджу в прошлом джинчурики.       — Их эвакуировали, — наконец умостив котелок на углях, ответил Увабами. — Ты ж тут сидела перед святилищем, словно помолиться решила, а чакра Ниби никуда не делась. Ты все так же была в монстра преображенная, хвостами по земле била и когтями камни скребла. Вот всех и увели от греха. Но ничего, скоро вернутся. Вон там дозорные на скале должны уж заметить, что ты в себя пришла.       — А ты? — шмыгнув носом, посмотрела на мальчишку Нии.       — А я вот костерок тебе из навеса соорудил, чтоб не замерзла. Одеял из-под завалов натаскал. Холодно же. Самуи тоже хотела остаться, но крови много потеряла. Ранили ее. Так что я ее послал лечиться. И так с тобой возишься тут, так еще и эта хотела на шею сесть.       — А тот джонин?.. — Югито не смогла завершить вопрос, но Увабами ее понял.       — Он умер, — равнодушно сказал он.       — Как?..       — Он умер, Югито, — внимательно посмотрев в глаза девочке, повторил Увабами.       Нии замолчала, поняв, что развернутого ответа не будет. Снова шмыгнув носом, девочка почувствовала, как в ее груди словно распутывается клубок напряжения. На глаза начали наворачиваться быстро стынущие слезы. Осторожно подобравшись к ворчащему по другую сторону костра Увабами, девочка прижалась к нему, порывисто обнимая.       — Эй, ты чего, Югито? — недовольно буркнул мальчишка, который хотел кинуть каких-то трав в греющуюся воду.       — Мне холодно, Увабами, — невольно всхлипнув, ответила Нии, прижимаясь к холодной одежде мальчика. — Мне просто холодно.              7 августа 48 года от начала Эпохи Какурезато       Крякнув от натуги, Чирику навалился на рычаг. Тяжелый ствол поваленного дерева наконец поддался и сдвинулся с места.       — О! Давай-давай! — радостно заорал крепкий мужчина, являвшийся старостой ближайшей деревни.       Крестьяне из той же деревни дружно тянули веревку, утаскивая поддавшееся мощное дерево, перегородившее весь тракт. Недавний шторм вывернул его из земли, отчего теперь растительный колосс лежал на земле корнями кверху. Чирику мог бы пройти мимо, дерево не мешало его пути, но учение Сензоку велит помогать людям. Да и за помощь те обещали поделиться припасами, что тоже было немаловажным фактором.       — Проклятущая зараза, — расстроенно покачал головой староста. — Спасибо, Чирику-сан, без вас бы нам его не сдюжить.       — Не за что, Масами-сан.       — Да уж есть за что! Ох, проклятущее дерево. Не иначе демоны его повалили. Еще путников погубили, — с досадой пробормотал староста, поглядев на пару свежих холмиков в лесу. — Что попало в мире творится. Северяне эти отмороженные новым богам молятся, старые гневаются, мстить начинают. Не иначе.       К подобным речам Масами Чирику, несмотря на недавнее с ним знакомство, уже начал привыкать. Старосте многое не нравилось и на все у него имелось мнение. Начиная с холодного года, весенние заморозки которого побили посевы. И заканчивая стратегией Конохи на востоке континента.       — Привал, ребята! — крикнул все тот же староста своим. — Полчасика стоит отдохнуть, а потом и до города к концу дня доберемся. Ты-то, Чирику-сан, куда путь держишь?       — В столицу, Масами-сан.       — Хо… Не, туда нам не надо. Значит, скоро пути нас разведут, — совершая ритуальное омовение и осыпая себя солью, коих требовали традиции после соприкосновения с мертвыми, сказал Масами. — Ну, пока, значит, отобедай с нами. Все в компании веселее. Тем более с нинсо из самого Храма Огня. В последнее время на дорогах, говорят, неспокойно. Мы-то уж, когда дерево поперек тракта увидели, думали все, нарвались на шайку разбойничью. Но нет, повезло. Вообще непонятно, чем эти шиноби заняты. Вся Коноха и остальные кланы на войну ушли, а пока они там воюют, от страны уже ничего и не останется! Дайме еще этот на старости лет на молодух начал кидаться, о стране вовсе не думает. Ни гвардию свою не пошлет с ворьем разбираться, ни народу не подсобит с этим летом холодным. Налоги поднял, представляешь, Чирику-сан! У нас до лета заморозки, а потом все дожди да холод стояли. А он налоги поднимает с южных провинций! Мы, конечно, везем, вот зерно, куда деваться-то? Говорят, за недостачей приходят потом. И не чиновники, а гвардия. Вообще не понимаю, что творится. С северян надо налог драть! Они все предыдущие годы цены сбивали, колдовством этого демона Инари пользовались, а теперь-то что?       Слова лились из старосты потоком, причем многое Чирику уже слышал. Масами был словоохотлив, но это не порок. Хуже, что часто он поднимал опасные темы, наводя хулу на правителя. Однако это пока не забота Чирику, в гвардию дайме он только собирается наниматься. А потом… А потом нужно думать. Чукаку-сенсей учил, что в конфликте нужно стараться понять причины, чтобы понять мотивы сторон.       Только тут разобраться в причинах будет сложно. Крестьян возмущает политика дайме, который повышает налоги в холодное лето. Но может ли он поступить иначе, когда на севере и востоке идет война, и там, несмотря на «колдовство», просто невозможно собрать большой урожай, тем более что и лето там было холоднее? С другой стороны, на юге сейчас больше беженцев, которые бежали из Страны Горячих Источников. Чирику слышал, что это те, кто не принимает Волю Дракона и не спешит доверяться Стране Звука, отчего они и устремились на юг Страны Огня. Да и с севера тоже многие бежали на юг. Не будь миграции в Страну Огня из Стран Травы, Водоворота, Горячих Источников и Дождя, наверное, и так малонаселенный, болотистый и лесистый север и вовсе мог бы обезлюдеть.       Ну, по крайней мере, такое слышал Чирику. А учителя советовали стараться в пути запоминать многое и обдумывать. Пока с обдумыванием выходило не очень, но запоминать Чирику это не мешало.       — Спасибо за еду, — поклонившись, произнес Чирику после окончания трапезы короткую молитву.       — Да, спасибо за еду, — тоже неловко повторил Масами, явно не привыкший к ритуалам монахов нинтера и городским традициям. — Так это, Чирику-сан, ты дальше-то с нами? Еще до следующей развилки мы можем путь продолжить вместе, а потом уж нам к управе идти надо, налог сдавать.       — Нет, мне нужно уделить время молитвам, Масами-сан. Благодарю за предложение.       — Ох. Ну, дело важное, да. Тогда еще раз спасибо за помощь. И счастливого пути, Чирику-сан.       Груженые телеги крестьян, запряженные могучими волами, скрипя плохо смазанными осями, неспешно тронулись с места. Проводив их взглядом, Чирику огляделся по сторонам. Тракт в этом месте проходил сквозь лес, гор поблизости за деревьями видно не было, но медитацию можно совершить и здесь. Отойдя чуть в сторону, подальше от свежих могил, и устроившись под деревом, Чирику прислонил к стволу посох и сумку. Сам же уселся на хвойный ковер, приготовившись к медитации.       Культивирование Дара Сензоку требовало усердия и постоянных тренировок, так же как и дыхательная техника, которой с Храмом Огня поделилась Коноха. Тренировки и укрепление тела и разума — это основа пути ниндзя-монахов, которая приводит к Пробуждению.       К сожалению, медитация сегодня завершена была не полностью. На середине сутры Сензоку, Чирику отвлекли очередные путники, следующие по тракту.       — Ого, смотрите-ка, а дерево уже кто-то утащил, сенсей! — внезапно раздался радостный крик девочки. — А я говорила, что волноваться не стоит, все равно кто-то приберет. Вон, поди тот монах и убрал. И душегубов тех тоже прикопал.       — Проверить все равно нужно было, Анко, — получила ответ девочка от сенсея, судя по голосу, женщины. — А тебе, Охеми, нужно быть более осторожным.       — Я же уже объяснял, эти два нукенина просто удобно стояли, вот я их и задавил деревом. Я про тракт тогда вообще не думал, там выжить нужно было и вам помочь.       — Молодец, молодец, — с улыбкой в голосе сказала женщина. — Но будь все же аккуратней.       — Микото-сенсей, а чего этот монах у поваленного хокора молится? — вмешался в разговор третий голос, принадлежащий еще одному мальчишке. — Может, это еще один нукенин? Просто притворяется монахом, а пришел сюда своих дружков похоронить.       Поняв, что разговор путников начинает приобретать опасную направленность, Чирику вздохнул и открыл глаза. Оказывается, пока он медитировал, к нему успели подойти четыре путника. Судя по форме и знакам, это ниндзя Конохи. Группа с учителем и тремя генинами. Сенсей команды — молодая женщина лет двадцати на вид с камоном клана Учиха на спине. Джонин с командой генинов в таком юном возрасте должен быть талантлив. Ее ученики, двое мальчишек и девчонка, Чирику показались самыми обычными шиноби, о них многого сказать он не мог.       — Я Чирику из Храма Огня, — вставая, хмуро представился Чирику. — И я совершенно точно не имею отношения ни к каким нукенинам. И вы прервали мою медитацию. О каком хокора вообще вы говорите?       — Да вот же, — указал один их мальчишек на присыпанный хвоей и мусором холмик. — Какой монах будет медитировать у сломанного хокора?       — Хм, — сведя брови, Чирику присмотрелся к холмику.       И в самом деле, теперь он приметил, что это обломки деревянной часовенки. Неудобно как-то получилось.       — Я его не заметил, — удивленно ответил Чирику, неловко почесав гладко выбритый затылок. — И местные крестьяне про него тоже ни слова не сказали, хотя их староста, кажется, успел за время стоянки пересказать мне историю всего этого края.       — Вот я и говорю, подозрительный какой-то монах, — авторитетно заявил светловолосый мальчишка, поправив очки.       — Не будь излишне бдительным, — хмыкнув, заметила сенсей команды, чьи глаза на мгновение сверкнули багрянцем и пронзили Чирику насквозь. — Я Учиха Микото. Рада знакомству, Чирику.       — Слушай, Охеми! — снова крикнула непоседливая девчонка с фиолетовыми волосами, которая успела разворошить холмик с разрушенной часовенкой. — Да это ж хокора Тендзё. Ну, того, который путникам у вас в Рюджинкё помогает.       — Тендзё но Шинсен — лик Рюджина-сама, отвечающий за закон и порядок, — наставительно ответил второй мальчишка.       — Во-во! — не особо обратив внимание на слова спутника, согласилась девочка. — Ты смотри-ка, порушили святилище и сразу нукенины завелись в округе. Совпадение?       — Естественно, — устало ответил Охеми.       — Ну и, ну и? Чего ждешь? Восстанавливать будешь? — не унималась девочка.       — Я здесь только мимо прохожу, если местным людям святилище не нужно, то зачем мне им его навязывать? — удивленно посмотрел на девочку Охеми. — Только еще добавлю им удовольствия при очередном разрушении хокора.       — Ну и скучный ты, Охеми.       — Шило в жопе у этой Анко, — неодобрительно покачала головой Учиха Микото, глядя, как ее ученица ускакала вперед. — Кстати, Чирику, я слышала, один монах Храма Огня с таким же именем был приглашен дайме в свою личную гвардию. Уж не ты ли это?       — Это я, Учиха-сан, — согласился Чирику, вежливо ответив женщине и опасливо припомнив количество томое в ее глазах. — А откуда вы знаете?       — Тендзё нашептал, — весело рассмеялась женщина, невольно заставив Чирику улыбнуться в ответ. — Шучу, конечно. Охеми, мой ученик, тоже получил приглашение. Вот и услышала тогда твое имя. Мы сейчас последнюю миссию в группе выполняли и теперь движемся в столицу. Ты тоже?       — Да, Учиха-сан.       — Тогда, может, составишь нам компанию?       Чирику, посмотрев на то, как Охеми складывает печати, заставляя холмик с хокора утонуть в земле. Похоже, он что-то знает о Рюджинкё, может, даже является его последователем. От него можно больше узнать о Воле Дракона.       — Конечно, Учиха-сан, вместе путь безопаснее и короче.              20 сентября 48 года от начала Эпохи Какурезато       Башня Юкихиме, храм Рюджина в Роуране, утопала в тишине. Ночью здесь было малолюдно, освещенные лампами коридоры были полны какого-то сакрального умиротворения, которое не мог нарушить даже отчаянно бьющийся в витражи осенний холодный ветер. В этом году промозглые туманы с моря добрались даже до города, из-за чего ночной мороз казался еще более пронизывающим. От него редко спасали даже толстые стены башен.       — Значит, источник наркотиков — все-таки Страна Овощей. И, зная это, ты предлагаешь заключить с ними союз? — холодный голос матери был под стать погоде.       Сара была привычна к характеру королевы Роурана, который она демонстрирует на публике, хотя прекрасно знала, что у нее есть и иная сторона. Сейчас холод в голосе Сальмы был требователен, а не зол.       — Я знаю, что ты не настолько глупа, чтобы поддаться ненависти и начать клеймить всю Страну Овощей обвинениями во всех возможных грехах, — ответ следующего подле королевы человека был спокоен и взвешен. — Их дайме действует в своих интересах, но мы можем найти к нему подход. Пока конфликт неофициален, и нам невыгодно выводить его на новый уровень, становясь инициаторами. Страна Овощей — это ценный ресурс, который может быть большим бонусом в переговорах с Суной. Это плодородные земли и трудолюбивые люди.       Человеком этим был Омушимару, шиноби с шестью руками и белыми глазами. В последнее время королева была близка с ним, часто советуясь по многим вопросам. После того случая в борцовском зале, когда Сальма внезапно отвесила пощечину гостю из Страны Звука, их отношения стали странными. Сара понимала, что это связано с прошлым, Омушимару говорил, что раньше он уже бывал в Роуране под иными обличиями. Однако подробностями мать делиться не торопилась. Хотя Саре было крайне интересна причина необычного поведения матери. Ранее она никогда не видела в ней такой… вредной игривости. Желания уязвить и уколоть человека, но чтобы не обидеть, а пожалеть и проявить доброту в итоге. Причем эти в чем-то детские нападки Омушимару воспринимал с непоколебимым добродушием. Это было очень странно.       — Страна Овощей слишком близко граничит со Страной Земли, — тем временем с сомнением заметила Сальма. — Раньше Ива рассматривала и Роуран, который находится дальше от ее родины, как зону своих интересов. Думаешь, сейчас они готовы впустить на свою территорию Суну?       — Сейчас у них нет шансов помешать Песку. Война с Кумо и Конохой не позволит отвлечься еще и на Суну, пока та не начнет вторгаться непосредственно в Страну Земли. Прямого конфликта не будет, но, конечно, Цучикаге может попытаться найти иные методы влияния на Сунагакуре.       — Война когда-нибудь кончится. И тогда дайме Земли обратит свой взор на задний двор. Думаешь, тогда уже будет поздно?       — Думаю, это зависит от успешности переговоров с Казекаге. И от того, как у него получится управлять Суной. Если ты поможешь ему советом, как управиться с вольницей родов, то это поможет нашему общему делу.       — Кто бы еще мне помог таким же советом. К тому же, сейчас Казекаге нужна помощь в первую очередь не в борьбе с родами, а в сохранении собственной жизни. После выходки Соры дайме Страны Ветра наверняка пожелает сменить Тенрая на более приемлемого шиноби. Это желание и так должно было его давно преследовать, но теперь, когда Сора, занимающаяся озеленением пустыни в моей стране дочь Орочимару, активно и успешно добивается расположения Казекаге, Тенрай становится еще менее приемлемым Казекаге для дайме.       — С этим мы уже мало что можем сделать без доброй на то воли самого Тенрая. А он упрям, как стадо баранов.       — Наверное, именно это в нем и понравилось Соре. Говорят, женщины предпочитают находить себе мужей, похожих на отцов.       — Гм. Кажется, Рюджин-сама не был замечен в упрямстве.       — Только не тогда, когда дело касается покорения сердец.       — Возможно, ты права… Но это сложно назвать отрицательным качеством.       — О, да. В чем-то оно достаточно мило.       Идущая вслед за матерью и Омушимару Сара украдкой вздохнула. Опять эти двое принялись за свое. Видеть такую игривую сторону матери было необычно и приятно, но Сара не могла избавиться от грызущего изнутри чувства ревности и легкой обиды. Почему мама вела себя так с Омушимару, если она всегда говорила, что любит только отца Сары? Впрочем, ответ на этот вопрос принцесса Роурана все же знала.       В Омушимару-сенсее, как и в Орочимару, чувствовалась некая непреодолимая сила и непоколебимая воля, дающая ощущение защиты и спокойствия. И это ощущение было подкреплено реальными действиями. Сара видела мощь Омушимару-сенсея во время тренировок, и ей рассказывали, как именно он год назад встал на защиту королевы, за считанные секунды уничтожив десять могущественных шиноби и спугнув кого-то, чью силу многие самураи, бывшие свидетелями схватки, не могли даже описать. Но, кроме личной мощи, за спиной Омушимару была тень Рюджина, воля которого объединяет все больше людей. Именно она создала из разрозненных княжеств государство, способное сейчас противостоять всей мощи Киригакуре!       Поддержка такого человека, ощущение его силы за спиной — это было очень ценно для королев Роурана, чья жизнь часто заканчивалась на клинках шиноби.       — А ты что скажешь об этом, Сара? — внезапный вопрос заставил девушку встрепенуться.       — О чем, Омушимару-сенсей? — неловко улыбнувшись, уточнила Сара.       — Дочь, не расстраивай меня, — нахмурившись, строго произнесла Сальма. — Обычно ты не витаешь в облаках. Что с тобой сегодня?       Взгляд Сары заметался между требовательно глядящей на нее матерью и загадочно улыбающимся Омушимару. Быстро придумать приемлемый ответ не получалось.       — Витать в облаках для девушек возраста Сары нормально, Ваше Величество, — неожиданно для принцессы встал на ее защиту Омушимару. — Она одаренная и усердная девушка, но все же стоит делать скидку на ее возраст.       — В ее годы я… — рассержено начала было говорить королева, но была прервана Омушимару:       — Сальма, ты же понимаешь, что жизнь Сары, к большому счастью, не похожа на твою. У нее есть ты. И я не допущу, чтобы кто-то посмел это изменить. Сара усердно трудится, чтобы стать вровень с тобой и своим отцом, чтобы стать лучше. Но у нее есть право оставаться подростком.       Удивленно посмотрев на Омушимару, Сара быстро перевела взгляд на мать, опасаясь, что сейчас она может вспылить. Обычно Сальма не любит, когда ее прерывают, но с Омушимару она часто вела себя не так, как с другими, поэтому вспышке гнева королева предпочла успокоиться.       — Ты прав, — вздохнув, согласилась Сальма с мужчиной, однако не замедлила с едким замечанием: — Но если ты, Сара, в своем трепетном и нежном возрасте уже думаешь о мужчинах и из-за этого даже не слушаешь, о чем говорит твоя мать, то я должна буду поговорить с тобой. Наедине! — Омушимару был одарен мечущим искры взглядом. — Если ты хочешь стать лучше своей матери, то должна быть разборчива в мужчинах.       — Вы всецело правы, Ваше Величество, — согласился Омушимару. — Итак, Сара, как ты думаешь, как стоит решить проблему со Страной Овощей?       — Я думаю, что нужно сделать так, чтобы выращивание наркотиков стало для страны невыгодным, — быстро ответила Сара, все еще находясь под впечатлением от услышанного диалога матери и Омушимару.       — Это очевидно, дочь, — строго заметила Сальма. — Как это лучше сделать, вот что интересно.       — С имеющимися у нас силами и с нынешними отношениями с пустынными кланами лучше всего будет попытаться решить проблему в корне. То есть принудить дайме Страны Овощей изменить политику. Сейчас снова должно стать выгодно заниматься выращиванием сырья для лекарственных субстанций. Конечно, еще более выгодно для нас было бы, чтобы в Стране Овощей вообще отказались от выращивания опасных растений в пользу продуктов питания, но это вряд ли допустит Страна Земли. Цучикаге не выгодно, чтобы в пустыне появились дополнительные поставщики продуктов.       — А если его убедить, что они будут не дополнительными, а новыми? Можно использовать силу противника для своих целей. Дайме Страны Земли ведь будет более выгодно, если Сунагакуре разорвет договоры со Страной Ветра, а продовольственная независимость станет большим стимулом в этом направлении для Песка, — предположил Омушимару.       — Это рискованно, — подумав, ответила Сара. — Слишком большие потрясения в регионе могут отразиться на Роуране. Мы слишком зависим от торговых путей, сообщение по которым наверняка прервется в случае конфликта дайме Ветра и Казекаге. Кроме того, несмотря на плодородие почв в Стране Овощей, ее площадь слишком мала и климат не самый благоприятный, чтобы заменить западное побережье.       — А если присовокупить к ее площадям Страну Медведей? Несколько лет назад Третий Хошикаге запретил тайные практики в своей деревне, благодаря которым она и обрела норов, чтобы равняться на Большую Пятерку. Хошикаге может быть выгодно сотрудничество с Роураном, чтобы избежать конфликта с шиноби больших стран, которые давно неодобрительно относятся к амбициям Хошигакуре, решившей именовать своего лидера Каге.       — Слишком много неопределенности, Омушимару-сенсей, — нахмурившись, ответила Сара. — Нужно договориться со многими людьми. С некоторыми у нас не лучшие отношения. Эта стратегия требует много времени на подготовку и реализацию. Страна Песка вряд ли сможет ее воплотить, слишком сильно влияние Стран Ветра и Земли на малые государства, нас окружающие. А в политической игре с Великими державами Роуран вряд ли может рассчитывать на победу.       — А как же амбиции? — вскинув белые брови, поинтересовался Омушимару. — Нет, что ли, желания создать новую Великую державу со столицей в Роуране?       — Излишние амбиции слишком часто приводят к ранней смерти, — мрачно высказалась Сальма. — Но риск может быть оправдан, Сара. Омушимару прав, твоя жизнь не похожа на мою. И я не хочу, чтобы ты или иные правители Роурана повторяли мою судьбу или судьбу моих предков. Новый порядок этому бы очень помог, дочь. Риск может быть оправдан. Я выпутывалась и не из таких авантюр, пока рядом есть дракон, способный взять в руки меч и защитить меня.       Посмотрев на мать, Сара украдкой вздохнула. Раньше этим драконом был отец Сары, Тацума Гото. Сальма сама рассказывала дочери, что только благодаря ему решилась на перемены, благодаря которым появилась Страна Песка. Похоже, теперь она нашла себе нового дракона. Что же, стоит этому радоваться. Ведь своей дочери королева также рассказывала, что сама убеждала Тацуму перестать жить прошлым и держаться за него.       Мысль Сары прервали донесшиеся впереди по коридору приглушенные слова, которые эхом отдавались от каменных стен.       — Почему вы так долго? Тенрай уже давно ждет.       Впереди их ждала Сора, приемная дочь Орочимару.       — Пришлось постараться, чтобы незаметно покинуть дворец, — недовольно ответила королева. — Иногда мне кажется, что в нем живет слишком много людей. О, ками, как же было бы просто, если бы шпионами могли быть только шиноби. Прокрадываться по собственному городу, словно воровке, было унизительно.       — Мы же не хотим, чтобы дайме Страны Ветра догадался, что мы ведем переговоры с Казекаге в тайне от него. Ради сюрприза стоит потерпеть.       — О, чтобы удивить этого старого пердуна, я готова стерпеть и не такое, — многообещающе процедила королева. — Идем.       Да, в башню Юкихиме королева пришла совсем не для того, чтобы приобщиться к Рюджинкё. Просто это место было самым удобным для переговоров с Сунагакуре, так как в последнее время Сальма покидать Роуран не рисковала.       Не мешкая, Сора проводила королеву в небольшую залу, где уже находились Тенрай, Раса и Пакура. Уже знакомая Саре группа шиноби Сунагакуре. Также здесь были несколько служителей храма Рюджина, среди которых знакомый принцессе Яги Ибури.       Оказавшись в зале, Сара невольно подобралась и сосредоточилась. Находиться рядом с такими сильными шиноби было некомфортно, но ее мать решила рискнуть и изменить существующий миропорядок. Для этого стоит потерпеть некоторые неудобства. Тем более что вряд ли шиноби Суны хоть немного более приятно находиться в Роуране, когда на стороне королевы клан Рюсей.