***
Они прогуливались по набережной. Кафе и магазинчики открылись, повсюду зажигались целые гирлянды из фонариков. Молодежь гуляла парочками, собирались группами вокруг колонки или корзины для пикника. Друзья не сказали друг другу ни слова. Наконец Вэй У Сань не выдержал. – На кого же падёт подозрение? Ведь мы точно знаем, что Чингиз не имеет никакого отношениям к атакам на сервера. – Мне кажется, ты уже определился с тем, кого подозреваешь, – ответил Лань Ван Цзи, глядя себе куда-то под ноги. – Да-а-а, – протянул Вэй У Сань. – Единственный подозреваемый – это Цзинь Гуанъяо… Больше некому. Осталось только понять, связан ли он как-нибудь с Молью… Лань Ван Цзи только кивнул в ответ, не пытаясь вступить в спор или внести ясность. Вэй У Сань совсем потерялся. – Женя, друг мой, ты и так не отличаешься эмоциональностью, но сейчас совсем умираешь на ходу. Профессор покачал головой. Вэй У Сань не унимался. – Тебя что-то тревожит, я же вижу. Не встретив никакой ответной реакции, парень требовательно загородил профессору дорогу и сложил руки «лапками». – Отвечай. Позязя, – попросил он, распахнув глаза. Лицо Профессора чуточку прояснилось. – Вот и хорошо! Вот и повеселел! Теперь говори, что случилось. Лань Ван Цзи вздохнул. – Почему ты сказал той даме, что ты сам такой же уличный? – Так тебя моя нравственность заботит? – рассмеялся Вэй У Сань. Встретившись взглядом с Лань Ван Цзи, он заметно посерьезнел. – Я в пять лет остался сиротой. Полгода по улицам от полиции шарахался. Кто знает, что бы со мной было сейчас, если бы дядя Цзян не нашел меня. Парень оглянулся на реку. – Все должны быть равны перед законом. Я его нарушал. Чем я лучше той клофелинщицы или киллера Сюэ Яна? С какой стати для меня нужно делать исключения? – Мне очень жаль, – тихо сказал Лань Ван Цзи. Вэй У Сань махнул рукой. – Да херня, не бери в голову! В канаве не сдох, в борделе не оказался, на заводе не пахал – уже хорошо. Просто теперь ты знаешь, почему я так сильно собак боюсь... Внезапно его осенила гениальная мысль. – Женя, можно я тебя свожу кое-куда? Лань Ван Цзи кивнул. – Куда угодно, – ответил он.***
Вывеска на входе гласила «Краеведческий музей Пристани Подсолнуха». Вэй У Сань галантно открыл дверь, пропуская Лань Ван Цзи вперед. – Прошу! Внутри не оказалось охраны – местные власти полагались на сигнализацию. Сотрудники уже ушли. Они были одни. В музее насчитывалось всего четыре зала с постоянной экспозицией, еще три были отданы под выставочные и картинную галерею, где выставлялись местные художники. Лань Ван Цзи присел перед витриной в первом зале «Флора и фауна». – Это бивни мамонта? – спросил он. – Ну да, – ответил Вэй У Сань. – В каждом уважающем себя краеведческом музее есть бивни мамонта, – он огляделся. – Ну, тут у нас основание Пристани… Ты, я думаю, все это из курса истории прекрасно знаешь. Я просто… Внезапно он почувствовал неимоверную тяжесть. Слова давались ему нелегко. Он еле удержался, чтобы не сглотнуть. – Что такое? – тихо спросил Лань Ван Цзи, заглядывая ему в лицо. – Я не думал, что еще окажусь здесь, – ответил он. – Тут есть один зал. И он очень важен для меня. Но я не могу, – он нервно рассмеялся. – Тупо и шагу не могу сделать, прикинь? Даже сейчас хочется бежать прочь, без оглядки. – Ты чувствуешь вину? – догадался Лань Ван Цзи. – Именно, Жень, именно… И зачем мне туда идти, по большому-то счету? Из личной прихоти? Все равно, что смеяться над могилой. Он почувствовал холодные пальцы в своей руке. – Отведи меня туда, – попросил Лань Ван Цзи. – Я очень хочу посмотреть.***
Вэй У Сань прямой наводкой отправился в последний зал под вывеской «Орден Юньмэн Цзян». Весь зал был отведен политической жизни Пристани Подсолнуха, а на стенах висели портреты прославенных предков Ордена. Парень указал на группу черно-белых фотографий под стеклом. – Если присмотреться, здесь можно увидеть моих родителей, дядю Цзян и тетю Юй. Они когда-то работали все вместе. Потом мои переехали… – Над чем они работали? – Защита от терроризма. Общественная безопасность. Папа – по политической части, мама – по технической. Благодаря им Пристань Подсолнуха пала не сразу, и столько времени в одиночку сопротивлялась Вони... Мои родители так и погибли. На задании. – А ты? – Никто не знал, что у них есть сын. – Ты это мне хотел показать? – Не совсем, – усмехнулся Вэй У Сань. Он подвел его за руку к противоположной стене. Лань Ван Цзи присмотрелся. Вся стена была отдана под гигантское нарисованное вручную генеалогическое древо. Почти против каждого имени помещалась кнопочка. Вэй У Сань нажал на первую попавшуюся. Табло в центре картины загорелось – изображение предка седьмого колена, годы жизни, что они сделали и где о них почитать. Вэй У Сань встал на носочки, разглядывая ветви древа. Он сразу же нашел имена «Цзян Янли», «Цзян Чэнь». Против имени сестры шла дорожка к Цзинь Цзысюаню и от них обоих выходила еще одна веточка с именем «Цзинь Лин». Вэй У Сань любовно погладил буквы. – Я костьми лягу, чтобы ты была счастлива, Леночка – горячо прошептал он. Лань Ван Цзи стоял чуть поодаль, не смея подойти ближе. Единственное, что он мог сейчас сделать для парня, это дать ему время подышать и никуда не торопить его. Дрожащими руками Вэй У Сань нажал кнопочку рядом с именем «Юй Цзыюань». Он приложил руку к загоревшейся панели, словно пытался таким образом общаться с умершими. – Спите спокойно, тетя Юй, – еле слышно прошептал он. – Пока Чингиз у власти, Ваш Орден в безопасности. Затем он нажал кнопку «Цзян Янли». – Здравствуй, Яна. Это снова твой Санечка тебя отвлекает. Помнишь, что ты сказала мне, когда я явился в Солнечный город? «Почему ты тогда убежал? Я и слова не успела тебе сказать», – он почувствовал, как на глазах навернулись слезы. На этот раз это были слезы облегчения. С каждой фразой он чувствовал, что ему становится чуточку легче и ненавидел себя за это. – Ты была рада меня видеть, – зашептал он. – Хотя я уже прикончил твоего любимого и оставил тебя с ребенком на руках. Я… Я не в праве, что-то просить у тебя… Но, пожалуйста, если тебе не трудно… Он не отважился сказать это вслух даже шепотом – ведь они были здесь совсем одни. «Помнишь Студента Стаи Туч, Лань Ван Цзи? Я не знаю, общались ли вы, но позволь мне тебя заверить – он очень хороший. Он – самый лучший, после тебя, конечно же. И из-за меня, дурака, этот человек пострадал. Ему и так по жизни не очень весело пришлось… Я врагу не пожелаю того, что творилось с ним в детстве … И я пришел сказать тебе, что я очень-очень хочу ему помочь. И, пожалуйста, если у тебя там есть хоть какая-нибудь возможность хоть на что-нибудь влиять, сделай так, чтобы он никуда не пропал из моей жизни? По крайней мере, пока не расплачусь со всеми долгами? Пока я не сделаю его счастливым» Вэй У Сань обернулся – Лань Ван Цзи замер в ожидании, не в силах оторвать взгляд от рисунка на стене. Парень утер набежавшие слезы. – Я совсем расклеился, – попытался пошутить он. Лань Ван Цзи склонил голову. – На твоем месте я бы вел себя точно так же. Вэй У Сань вдруг представил Лань Ван Цзи на могиле матери. Могила матери сменилась на его собственную. Профессор стоял неподвижно, белая форма развевалась на ветру, его лицо застыло в выражении глубокой скорби, а из глаз катились крупные слезы. Парня аж передёрнуло. – Больше не рассказывай мне такие ужасы, окей? Почапали, надо еще детей отправить спать … Лань Ван Цзи остался стоять на месте. – Оно неполное, – сказал он. – Древо? – На нем нет тебя, – пояснил Лань Ван Цзи. – А я там каким боком? Я же не родной, – парень развел руками. – А уж после войны, в глазах общественности, я – никто, – добавил он еле слышно. – Это несправедливо, – тихо сказал Лань Ван Цзи. Неожиданно он выхватил из сумки маркер. Вэй У Сань и слова не успел сказать, как Лань Ван Цзи аккуратно вывел «Вэй У Сань», точно копируя манеру начертания. – Это же вандализм, – рассмеялся Вэй У Сань. – Сколько там причитается по УК? – Мы закроем на это глаза, – ответил Лань Ван Цзи. – Кажется, подобным образом развлекается молодежь Пристани Подсолнуха? Его глаза горели тем же задорным огоньком. Вэй У Сань не мог не рассмеяться в ответ. Он притворно погрозил ему пальцем, подхватывая игру. – Чтоб ты знал, блюститель закона, мы никогда не писали плохих слов, только хорошие! Лань Ван Цзи повесил сумку на плечо. – Идем? – спросил он. – А можно мне? – вдруг спросил Вэй У Сань. Он и сам не знал, с какого рожна эта мысль вдруг пришла ему в голову. Тем не менее, Лань Ван Цзи потянул ему маркер. Парень отвинтил колпачок и что-то написал рядом со своим именем, закрывая рукой, так чтобы Лань Ван Цзи не видел, и собственноручно убрал маркер в сумку профессора. – Идем, – сказал Вэй У Сань и игриво протянул профессору руку. – Если я узнаю, что ты там какую-то гадость написал – тебе несдобровать, – неожиданно сказал Лань Ван Цзи и крепко сжал протянутую ладонь. Вэй У Сань мысленно аплодировал стоя. «Ты научился шутить! Прогресс налицо!» За колонной послышался вздох. – С Вашего позволения Профессор Лань, надеюсь, вам обоим придется несладко… «Чингисхан?!»