Сказ о том, как народы русские да немецкие объединялись, дабы снять кинокартинушку "Т-34"

       Медленно, но верно (а именно — тогда, когда на улице шёл дождь и снимать сцену с приездом Ивушкина «на курорт» было уже не нужно) съёмочный процесс подошёл к съёмкам момента «шоб у тя печень лопнула!» в кабинете Ягера.        Пока постановщики сцен полдня при помощи массовки таскали шкафы из одного угла в другой, решая, где и что будет стоять «по фен-шую», актёрам сказали сидеть и читать сценарий. Наконец, получив от Сидорова, что ему «по фен-шую, как оно будет стоять!», постановщики поставили наконец-то шкаф на место и с массовкой убрались восвояси, дав добро на съёмки сцены.        И всё бы хорошо, и начали бы они снимать эту сцену, если бы не одно НО в лице задумчивого Винценца Кифера, хмуро перелистывающего сценарий. Не по-хорошему так задумчивого.        Наконец, дошуршав сценарием и посоветовавшись со своим персональным переводчиком, Кифер поднял голубые глазки и на довольно корявом, но всё-таки русском, сообщил:        — Это что?        И тут как будто бомба взорвалась в помещении. Большой-Страшный-Злой Кифер полутораметровыми шагами выхаживал по практически собственному кабинету, размахивая сценарием и громко возмущаясь. От обилия негативного «гырмырбыр» у находящихся в помещении стало потихоньку закладывать уши. Не, ну настоящий мессершмит на бреющем полёте! За Винцем со всех сил поспевал переводчик, точно также размахивающий руками и ругающийся на русском языке, отчего становился похожим на слишком смелого клоуна-мима, который пока не успел огрести шибздюлей за свои пародии.        — Что за х**ня тут написана?! — переводил толмач, слегка запыхаясь и едва поспевая за Кифером. — Я не буду это читать!        — Что-то не так, дорогой наш Ягер? — вежливо поинтересовался Сидоров.        В тот же миг перед носом режиссёра, просвистев, остановилась папочка с текстом.        — НА! Читай! — следом последовал незамедлительный тычок в место, откуда следовало читать. — Здесь!        — «Ивушкин, это нормально…»        — Ниже!        — «Меня зовут Николай…»        — НИЖЕ!!!        — «Я Клаус. Это как Николаус. Понимаешь?»        — НУ?!        — Чё «НУ?!»? Нормальный текст, что тебе не нравится? — продолжал допытываться Сидоров.        — Да я же буду выглядеть, как идиот!        — Почему же, нормально будешь выглядеть… — задумчиво сообщил Сидоров. -…Как немец, городящий какую-то херню… Но ты не волнуйся! — поспешил продолжить режиссёр, — У нас все немцы так выглядят!        — М-да? — призадумался Кифер и переводчик напару. Но почти в ту же секунду поток немецкой брани возобновился с новой силой. Переводчик едва успевал бегать за Винцем по комнате и вопить с той же интонацией.        — Да мы такая страна! Да Германия — это культура! это порядок! это памятники! Это… Это… Это немецкие философы! А ВЫ НАС ТУТ ИДИОТАМИ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ!!!        Смысл последнего предложения все поняли ещё до того, как запыхавшийся толмач остановился прямо перед всей компанией и на грани ультразвука донёс вышесказанное зрителям сей пантомимы.        И тут Сидорова прорвало.        — Ах так! Ах, не хочешь говорить! Тогда сам бери и пиши сценарий! А я отказываюсь снимать это всё! — и, размазывая по лицу сопли, заливающийся слезами режиссёр вылетел из помещения. И уже из-за дверей раздалось — Никто меня не понимает!        Спустя час…        Кабинет Сидорова напоминал поле боя. Повсюду валялись бутылки, а за столом сидел сам виновник будущей самой крутой кинокартины с початой бутылкой коньяка и видом алкаша в пятом поколении. Занятый познанием содержимого бутылки, он совсем не заметил тихие шаги по коридору и шуршание открываемой двери. Старшенбаум неслышно проскользнула в комнату.        — Лёш, ты тут?        Ира неспеша подходит и останавливается совсем рядом, опираясь бёдрами о широкий рабочий стол.        — Как ты?        Сидоров молчит, невидящим взглядом изучая гладкую поверхность стола.        — Лёш, он согласен. Винц скажет то, что ты попросишь, — лёгкая рука невесомо касается плеча и режиссёр поднимает взгляд на девушку.        — Пьявда? — после всего количества выпитого язык отказывается слушаться хозяина, но Сидорова этим не остановишь.        — Правда, — серьёзно кивает Ира, глядя прямо в его глаза. — Я его уговорила.        Правда, не стоит упоминать о том, что после истерики режиссёра Старшенбаум незаметно от Петрова утащила Кифера в отдельный номер гостиницы и провела с ним «разъяснительную беседу». Стоит ли говорить, что после этого обожравшийся русских пирожков с вишней Кифер был согласен на любую фразу для фильма. Ведь главное, что съёмки продолжатся.