A little mayhem

— Опять не самый удачный день, мистер Уилсон? — вкрадчиво произнёс Джарвис, скорее констатируя факт, нежели спрашивая по-настоящему. — Боже, Джи, хуже некуда. Уэйду под коленку тактично ткнулся маленький дроид-помощник, на подносе у которого стояла бутылка с джином и кружка горячего шоколада. Уэйд улыбнулся сквозь силу. Он взял бутылку и скрутил с неё крышку. Терпкий еловый вкус обжог горло. Он отставил джин и подтянул к себе кружку. Поверх шоколада плавал милый цветочек из зефира. — Это опять связано с тем человеком в красном костюме? — Зришь в корень, дружище. В общем, как и всегда. Кажется, я испортил всё окончательно. — Насколько окончательно по шкале от примирительной пиццы до предложения руки и сердца? — голос Джарвиса был всё тем же голосом вежливого дворецкого, но Уэйду всё же померещилась игривая нотка. — Тут уж скорее от примирительной пиццы до головы его врага, — невольно фыркнул он и поднёс кружку к губам. Шоколад в башне Старка был лучшим среди всех, что он когда-либо пробовал. — Оу, тогда все действительно серьезно. И что вы намерены сделать? — Кое-что чертовски унизительное. — А именно? — Я пойду к Тони. *** Раздался знакомый свист и чуть слышный хруст мелких камней под подошвой. Питер даже не пошевелился. — Что, у нас опять будет пятиминутка нотаций, которую я смогу прервать только прыжком с крыши? О да, ему пора было патентовать этот метод. Питеру казалось, что еще немного и его собственный яд начнёт капать на бетон. Он не хотел этого, но его мозг будто включил защитную реакцию, выпустил шипы и вздыбил шерсть. Каждый раз он попадался на эту уловку, на чужое обаяние, круто замешенное на детских фантазиях и влюблённости. Паук звонил ему, и он бежал на встречу с ним, даже если не хотел. Хотя кого он обманывает? Хотел, каждый грёбанный раз. Даже если знал, что это плохо закончится. — Я здесь не для того, чтобы осуждать тебя. И в прошлый раз не собирался делать этого, — Паук привычным движением плюхнулся на край крыши, свешивая ноги в пустоту. — Тогда зачем? — Я знаю, где он будет. Твой дружок, Фрэнсис, — Паук ковырнул пальцем трещину в бетоне, выковыривая оттуда обломок и щелчком отправляя его в полёт. — Эта информация очень дорого обошлась моей гордости. Но если я не могу остановить твои кровавые набеги на все его норы, то хотя бы сделаю так, чтобы следующий оказался удачным. Питер повернулся и возможно впервые по-настоящему прямо посмотрел Пауку в глаза, хоть они при этом и не видели лиц друг друга. — Ты, дружелюбный сосед Человек-паук, принёс мне информацию, благодаря которой я смогу пойти и убить человека? А как же все эти твои высокоморальные принципы, что ты не линчеватель, и преступников нужно судить по закону, а не убивать на месте? — он сделал несколько нервных шагов в одну сторону, потом в другую и неимоверным усилием заставил себя остановиться. Паук поднялся на ноги. Его тело было напряжено, но не так, будто он собирался драться. — Не всё в этом мире работает так, как я хочу, — он пожал плечами. А потом поднял к лицу ладони и внимательно всмотрелся в них, будто стараясь найти грязь. Он сжал и разжал пальцы, повернулся к Питеру спиной, а потом завел руку за спину и стащил маску. Питер зажмурился, но прежде все равно успел разглядеть чужой затылок с взъерошенными каштановыми волосами. — Что ты?.. — едва смог выдавить Питер, но Паук не дал ему продолжить. — Ты вечно повторяешь — дружелюбный сосед Человек-паук то, дружелюбный сосед Человек-паук это. — Без маски голос Паука был чуть более звонкий, но в нем была все та же бархатная хрипотца, заставлявшая Питера цепенеть. И он покорно оцепенел, боясь открыть глаза. — Все вы знаете Человека-паука! Борьба со злом, справедливость превыше всего, честный суд, вся вот эта пафосная штуковина. Но это не настоящий я. По крайней мере, не тот я, каким был большую часть своей жизни. И вот что я тебе скажу, убивашка. Моё настоящее имя — Уэйд Уилсон. Питер боялся пошевелиться. Он знал, что не имеет права видеть лицо Человека-паука. Но он слышал его голос, слышал имя, и осознание, что ему доверились, сбивало с ног, как несущийся поезд. Он боялся, что если ко всему прочему ещё и откроет глаза, то окончательно потеряет почву под ногами. — Я обычный, хотя и весьма удачливый наёмник из Канады. Я тоже убивал людей, Пул. Я не всегда был такой сладкой булкой, которая не пачкает ручки и всегда отводит плохих парней в ближайший полицейский участок. Не скажу, что не рад такому сценарию. Но, если честно, это было одно из условий Тони. Я уже рассказывал тебе, что у нас с ним не всё ладилось. Супергеройская кухня — сложная штука. Старк нормальный мужик, но он платит, а значит его слово — решающее в некоторых вопросах. Ему нужен был герой, способный полностью завоевать лояльность города. По-настоящему хороший парень, но не настолько занудный, как Капитан Америка. Не такой моралист и не символ нации, а просто дружелюбный соседушка. Ты не вызовешь национальное достояние на ограбление заправки или застрявшего на дереве котёнка, это будет пустая трата ресурса. Поэтому мы заключили сделку. Если Старк даёт мне костюм, то и правила его. И я следую им. Следую с удовольствием. Но я не святой, Пул. Я убивал людей и получал за это зарплату очень долгое время. Я был хорош в этом. И хотя парни, на которых я охотился, по большей части были плохишами, это по-прежнему остаётся убийством. Сердце Питера колотилось где-то в глотке. Он, наконец, разлепил глаза и снова уперся взглядом в лохматый затылок. Паук — Уэйд — вздохнул. Он всё так же стоял к Питеру спиной. Маска цветной тряпкой болталась у него в руке. — Знаешь, Пул, я, когда в это ввязался, думал, что будет чертовски здорово вести такую жизнь. Все любят тебя, требуют автограф и селфи, а вокруг толпы готовых на всё фанаток. Твои руки чисты, никто не знает ничего о твоём прошлом, а куча спасённых людей постепенно выправит дерьмовую карму. Но быть хорошим не всегда удобно. Это, будем честны, не самая лучшая стратегия. И иногда она приносит только боль. Даже супергерой не может спасти всех. Особенно если его руки связаны обещаниями. Питер вспомнил дядю Бена и невольно кивнул. Он верил в его идеалы. Раньше. Теперь же он знал, что добро без кулаков — просто еще одна безвольная жертва. Паук переступил с одной ноги на другую. Возможно, он ждал, что Питер скажет ему хоть что-то, но тот был не в силах. Эмоциональные встряски всегда давались ему тяжело, и сейчас он едва сдерживался от того, чтобы не упасть на остывающий бетон крыши и спрятать лицо в ладонях. Паук тихо выдохнул и продолжил: — Если мои методы не дают результатов, возможно, подействуют твои, — устало произнёс он, натянул маску обратно и обернулся через плечо. — Я не стану вмешиваться. Считай это моим извинением за то, что полез не в своё дело, карамелька. — Карамелька? Серьёзно? — Питер почувствовал, как уголки его губ ползут в стороны, сам не понимая, улыбка это или оскал. — Так ты клеишь своих готовых на всё фанаток? — А ты моя фанатка? — Паук слегка подался вперёд. Питер замер, боясь пошевелиться. — Нет, карамелька, так я клею только тебя. И произнеся это, Уэйд Уилсон, простой наёмник из Канады, позорно смылся, воспользовавшись уже-почти-запатентованным методом Питера Паркера по прозвищу Дэдпул — соскользнул с крыши, оставив вместо себя весёленькую розовую флэшку. Питер сжал её в кулаке, чувствуя, как, спустя очень долгое время его плечи по-настоящему расслабляются. *** На флэшке было всё. Если бы у Аякса была секретарша, тут, наверняка, было бы даже расписание её тренировок по йоге. Номера машин, которыми он пользовался, адреса всех злачных мест, где он бывает, имена… много, очень много имён. И среди этих имён было очень много мертвецов. Питер уже позаботился об этом. Теперь ему осталось позаботиться ещё кое о ком. Аякс обнаружился именно там, где Паук и обещал. Он подъехал к развалинам летающего авианосца, медленно разрушавшегося под воздействием времени с той самой заварушки внутри Щита, которую так пыталось замять правительство. Благодаря городской легенде о радиации здесь почти всегда было пусто — идеальное место для тех, кто не дружит с законом. Фрэнсис по-хозяйски перемахнул через проволочное заграждение вслед за здоровенной бабой в кожаном корсете. Питер помнил её, она часто маячила за его плечом там, в лабораториях, когда Аякс «обозревал свои владения». Она тоже была мутантом, но Питеру было поебать. Питер даже знал, зачем они здесь. «Встреча с денежным мешком, чтобы поклянчить денег на новые исследования» — гласила пометка, сделанная напротив даты и координат. Сам Фрэнсис, похоже, не догадывался, что его спонсор сегодня не придёт, слишком занятый тем, чтобы отмазать свою жопу. Паук обещал, что его друзья позаботятся об этом. Момент истины, Пити. Давай наваляем им! Я так долго этого ждал. Питер вдохнул и медленно выдохнул, доставая катаны из-за спины. *** Последнее, что успел рассмотреть Питер, прежде чем нож Фрэнсиса нашел свою цель, были его испуганные глаза. Аякс сам не верил, что выкрутится из этой ситуации, и это было очень сладкое ощущение. Шаг за шагом ублюдок терял всё: свои лаборатории, своих людей, деньги, оружие. Ангельская Пыль лежала среди обломков с перерезанным горлом. У Питера не было к ней претензий, но она встала между ним и Аяксом, пока сам Фрэнсис стоял в сторонке, сложив руки на груди и всем своим видом давая понять, что их драка лишь развлечение для него. Два его успешных эксперимента собирались пустить друг другу кровь — эдакий триумф проделанной им работы. Триумф, закончившийся очередным провалом. Питер вытряс из Пыли всё дерьмо и, под рык и улюлюканье Белого и Жёлтого взялся за главное блюдо. Он дождался, пока у Аякса кончатся патроны, дождался, пока его улучшенные рефлексы начнут сбоить от усталости. Дождался заветного отчаяния в глазах и взял мудака за горло. Но он не увидел этот последний несчастный нож. Картинка смазалась, пошла рябью, как у старого телевизора при плохом приёме. Видимо шнур приставки опять отошёл. Питер едва различал Аякса, отшатнувшегося от него на пару шагов и скалившегося теперь с безопасного расстояния. Питер хихикнул, попытался вытянуть руку, чтобы похлопать рухлядь по боку, в надежде, что картинка выправится, но руки почему-то не слушались. Он попытался подвигать джойстиком, но странный зуд в голове не давал сосредоточиться. Он попытался почесать голову, но зудело где-то глубоко внутри, к тому же руки всё еще не поднимались. Аякс медленно нагнулся, поднимая с земли толстый железный прут, и Питер раздосадовано скривился, он так долго проходил до этого уровня и сейчас потеряет весь прогресс из-за сраной приставки. И зуд этот ещё. Он уже приготовился к привычной надписи «GAME OVER», как вдруг смутно знакомая паутина пролетала мимо него, приклеивая Фрэнсиса к полуразрушенной стене. *** Нож с треском вошёл в височную кость. Пул замер, а потом рухнул на колени. Его голова задёргалась, будто от электрических разрядов. Пальцы вздрагивали, будто искали что-то, и это выглядело очень плохо. Уэйд выругался про себя. Он подождал с минуту, надеясь, что хвалёная регенерация сделает своё дело, но убивашка продолжал тупить. А вот Фрэнсис, тоже прочухавший, что это надолго, решил не терять время. Уэйд вздохнул, мысленно извинился перед Пулом и, раскрывая себя, приклеил ублюдка-Фрэнсиса к стене. Пул медленно повернулся в его сторону. Он вдруг картинно прижал руки к щекам, а потом к груди, будто пытаясь удержать рвущееся наружу сердце. Под недоумевающим взглядом Уэйда и Аякса он поднялся на одно колено и отнял ладони от груди, вытягивая их вперёд. С ножом, торчащим из головы, он выглядел так сюрреалистично, что Уэйд не выдержал и прыснул. Кажется, Дэдпул был в порядке, насколько это в принципе возможно в его положении. Уэйд помахал парню, получив в ответ воздушный поцелуй. Пул поднялся на ноги и, как заправская кокетка, огладил себя по бёдрам и повёл плечиком. Уэйд схватился за лицо, стараясь не хохотать в голос. Нож в башке явно способствовал раскрепощению. Фрэнсис пялился на этот спектакль, даже не пытаясь выпутаться. Сделав еще парочку игривых движений бёдрами, Дэдпул вдруг перестал дурнить, замер, глядя перед собой, а потом крепко обхватил рукоять ножа и дёрнул. А спустя пару секунд он уже вновь нашарил Уэйда взглядом. — Ты же обещал, что не будешь вмешиваться! — он звучал таким разбитым, что Уэйду пришлось стиснуть зубы, чтобы не сделать какую-нибудь глупость. Например, не спуститься вниз и не обнять его. Затискать, как обиженного щенка, перед мордой которого лопнул воздушный шарик, с которым тот играл. Он как-то видел такое видео на Ютубе и целый день потом ходил с непонятным чувством тоски на душе. — Но я не обещал, что не присмотрю за тобой, убивашка, — крикнул он. Аякс, наконец, задёргался в путах и скосил глаза в сторону Уэйда. — Эй. Эй! Ты ж Человек-паук, борец за добро и справедливость! Этот парень перерезал всех моих ребят и вот-вот возьмётся за меня. Может, остановишь его? Я согласен сдаться полиции. — Прости, дружище, но у героев очень плотное расписание. Моё чутьё подсказывает, что в паре кварталов отсюда нужно срочно снять котёнка с дерева. Вы мальчики взрослые, и без меня разберётесь. И, игнорируя гневные вопли, летевшие в спину, Уэйд выстрелил паутиной и стремительно покинул сцену. Теперь его работа была выполнена окончательно, и ему нечего было тут делать. Он не хотел смотреть, как Пул будет убивать Аякса, и дико хотел одновременно. И, чтобы не искушать себя, ему стоило оказаться отсюда как можно дальше. *** Питер знал, что до изящности Паука и его бесшумных приземлений ему как до луны, но всё равно вздрогнул, когда тот, не оборачиваясь, спросил: — Как ты нашёл меня? — Отследил мобильник, — вернул фразу Питер и уселся рядом. — На самом деле я подписан на твой фанатский инстаграм, в котором кто-то запостил, что спалил, как ты залетел сюда на паутине минут двадцать назад. Так что решил заглянуть и сказать тебе спасибо. — За то, что упаковал для тебя Фрэнсиса, или за то, что свалил сразу после? — За то, что решил присмотреть за мной, — Питер улыбнулся, чувствуя, как пропитанная кровью маска, присохшая к щекам, с хрустом отрывается от кожи. Они помолчали немного, разглядывая город у себя под ногами. Каждая их встреча на крыше была будто выверена декораторами и сценаристами мыльных драм. Ясная ночь, городские огни, приглушенный расстоянием шум машин. — Как насчёт кофе? — мягко произнёс Паук. Питер улыбнулся. Мелодрама шла по заезженному сценарию. Встреча, знакомство, сближение, размолвка и вот, наконец, заветное примирение. Не сказать, что он был против. Ещё бы в этой истории было поменьше крови. — Боюсь, твоя любимая кофейня уже закрыта. — Но кофе есть и у меня дома. — Не думал, что ты настолько древний, чтобы помнить этот подкат. — Сам-то откуда знаешь? — Паук рассмеялся, и Питер фыркнул вслед за ним. — А если серьёзно? Питер еще ни разу в жизни так не радовался чужой серьёзности. *** Уэйд толкнул Дэдпула на кровать, отбрасывая мысли о том, что запачкает простыни кровью. Он и сам не раз вваливался в свою спальню, уделанный всем от содержимого городского отстойника до слизи инопланетного происхождения. — Эй, убивашка, я собираюсь предложить тебе кое-что совсем непристойное, — он потёрся носом о чужую маску и запустил руку под костюм, оглаживая покрытый неровностями живот. — Не то чтобы я был скромником, но… — он завёл руку себе за спину, дёрнул магнитную застёжку. — Хочу поцеловать тебя. Снимешь маску? И, не дожидаясь ответа, он стащил свою. Пул замер, и на мгновенье паучье чутьё хлестнуло Уэйда кнутом, но тут же унялось. Уилсон едва сдержался, чтобы не отдёрнуться. Чутьё было вшито так глубоко в его суть, что иногда он просто ничего не успевал с этим сделать. Но не в этот раз. Он провёл пальцем по чужой щеке. Пул поднял руку и неуверенно коснулся его в ответ. Уэйд был уверен, что Красный не видит его лица. Очертания предметов едва угадывались в пробивающемся сквозь плотные шторы свете городских огней. — Тебе не понравится то, что ты под ней увидишь, Паук, — Пул запрокинул голову, будто боялся смотреть Уэйду в глаза. — Тут всё равно темно, — Уэйд пожал плечами. — Но я не буду настаивать. И, раз уж мы собираемся заняться здесь кое-чем, тебе стоит звать меня по имени. — Хорошо, Уэйд, — Пул кивнул сам себе, а потом тоже завёл руку за спину. Маска с неприятным шорохом соскользнула с его головы и шмякнулась на пол. Уэйд выдохнул и обхватил лицо парня ладонями, чувствуя под пальцами каждую складочку и неровность. Он прижался к его губам и несдержанно застонал. Он собирался поступить, как говнюк, и заранее извинялся за это, вылизывая приоткрытый рот. Пул вздрогнул под ним и поплыл, вцепляясь в предплечья Уэйда, как в спасательный круг. Уилсон отстранился, уткнулся в его лоб своим, обхватив ладонью безволосый затылок. — Прости меня, детка, — выдохнул он и, не давая себе передумать, выстрелил паутиной в выключатель. Яркий свет залил комнату, срывая покровы и обнажая все неприглядные тайны. Единственное, что успел Дэдпул, это уткнуться Уэйду в плечо, пряча хоть часть своего обезображенного лица. Он вцепился Уилсону в спину, будто тот грозился уронить его в пропасть и при этом был единственной опорой, способной предотвратить это. — Да, я знаю, я мудак. Эй, малыш? — Уэйд чуть сильнее сжал пальцы на неровной коже головы, больше похожей на перезрелую дыню. Казалось, стоит ему сжать чуть сильнее, и она лопнет, не выдержав напора. Но Уэйд держал парня так ласково, как только мог, оглаживая большим пальцем какой-то маленький рубчик, выбранный среди сотен других. — Блядь… Вот зачем? — голос Пула дрогнул, и Уэйд укусил себя за щеку. — Знаешь, я видел твою спину и грудь сквозь дыры в костюме. Хотя это мало что дало, но всё же дырки от разрывных были вполне приличного размера, чтобы сообразить, что к чему. Я видел, какой была твоя рука без перчатки, когда тебе её отрубили, и ты растил ее заново, не успев сменить костюм. Я видел твою шею, когда у тебя порвалась маска во время драки с Твердолобым. Мне даже пару раз перепало запустить свои шаловливые пальчики под твой костюм, когда я волок тебя к себе, и после, когда мы были тет-а-тет. Я знаю, что у тебя под маской, карамелька. — Нет, не знаешь. — Хорошо, я представляю, — Пул не ответил, лишь сильнее напрягся, будто боялся, что Уэйд силой отстранит его от своего плеча. — Да даже если и не представляю… Черт. Ладно, давай попробуем по-другому. Маленький мысленный эксперимент. Ты ведь умный парень, наверняка слышал теорию, что вселенных много, и в каждой из них всё может быть устроено каким угодно образом. Представь вселенную, где всё случилось наоборот. Где симпатичного и умненького парня с чистой душой и не менее чистыми руками укусил радиоактивный паук. Где болтливый наёмник из Канады обнаружил, что смертельно болен и ничего не может с этим поделать, кроме участия в сомнительных экспериментах. Где ты — герой, спасавший Нью-Йорк, а я — подгнившее авокадо, скрещенное с пережаренной пепперони. Где ты это я, а я — это ты. Представь и скажи мне, хотел бы ты, чтобы я открылся тебе? Хотел бы ты увидеть моё лицо? Хотел бы, чтобы я поверил тебе, поверил, что ты не убежишь сломя голову. Что не выпрыгнешь в окно, выблёвывая завтрак? Представь это, и, если твоё решение останется прежним, я больше не стану настаивать. И Пул представил. А потом он судорожно втянул ртом воздух и откинул голову на подушку. Его губы сжались в тонкую полоску, желваки напряглись, а между тем, что когда-то было бровями, залегла упрямая складка. Но Уэйд не видел всего этого. Он видел только одно. — В тысячу раз прекрасней, чем я представлял, — прошептал он и, поймав недоуменный взгляд, добавил: — Твои глаза. — Иди ты, — Питер ткнул его кулаком в бок, и Уэйд притворно скорчился, а потом наклонился и снова поцеловал его. Без маски это было в тысячу раз горячее. — И пойду. *** Рассветное солнце украдкой заглянуло в комнату, будто ему было неловко за свою настойчивость. Уэйд спихнул на пол найденную в складках простыней красную маску и поёрзал, устраиваясь удобнее. Он притянул к себе своего убивашку, уткнувшись носом ему в шею. Тот буркнул что-то невнятное в ответ. Сонная уютная расслабленность наполнила повисшую тишину, и Уэйд почувствовал, как его голова погружается в блаженный туман. — Засыпай, Питер, — пробормотал он и тут же чуть не заехал себе по лбу от досады — Паркер под его рукой закаменел, и, даже не видя его лица, Уилсон ощутил, как яростно перекрикиваются голоса в его голове. Сон как рукой сняло. — И давно ты знаешь? — Питер вывернулся из-под его руки и перевернулся на другой бок. Без маски его взгляд был цепким и очень внимательным. — Я догадывался с той нашей встречи, когда ты впервые со мной заговорил. С той крыши открывается отличный вид на окна твоей тётушки, верно? Ну, и глаза у тебя совсем не изменились. — Ты знаком с Мэй? — Встретился с ней в полицейском участке, когда заносил пончики знакомому копу, — почувствовав, как из голоса Питера уходит напряжение, Уэйд снова притянул его к себе. — Ладно, на самом деле она надиралась в баре рядом с тем участком, куда я нес пончики. Именно благодаря ей я ввязался в эту историю. Ну и лужёная же у неё глотка, я её потом еле из бара вытащил. — Ты расскажешь ей? Что я жив и вот это вот всё? — это прозвучало неожиданно жалобно. — Нет, Питер, — Уэйд вжал пальцы в чужой затылок. — Ты ей сам скажешь. Но не сегодня. Закрывай глаза. Даже молоденьким убивашкам с круглой попой иногда нужен сон. И это я сейчас не про себя, заметь. — Ты идиот, Уилсон, ты знаешь? — Питер фыркнул и окончательно расслабился. — Ваш Чертовски Обаятельный Идиот Сосед Человек-паук, — Уэйд сделал вид, что отдаёт честь и прижался к Питеру ещё теснее. А потом ухмыльнулся и спросил: — Раз уж у нас тут вечер, или скорее утро срывания покровов, расскажи уже мне, наконец, почему катаны? Питер замялся, тихо зашипел сквозь зубы, а потом пробормотал: — Кэндо. — Кэндо? — Я занимался кэндо в школе. Весьма успешно. Даже хотел поехать в спортивный лагерь, но потом повредил колено, упав с лестницы. Пришлось бросить мечту и ехать в научный. Мэй была дико счастлива. — Но почему кэндо? Почему не баскетбол или гимнастика? Или что там популярно у молодежи? — Уэйд недоуменно скинул брови. — Бродяга Кэнсин, — сухо произнёс Питер. — Бродяга Кэнсин? — Да, Уэйд, Бродяга Кэнсин. Ты заебал переспрашивать, я точно знаю, что у тебя всё отлично со слухом. — Прости, — Уэйд закусил щеку, перекатился на спину и прижал ладони к щекам. — Господи, грозный Дэдпул — отаку! Питер тоже лёг на спину и пожал плечами. — Ну, типа того. Маме очень нравился фильм, ну и аниме с мангой тоже. Я раз двести его посмотрел в детстве. Ну и очень хотел вот так же ловко мечом махать. Так что когда в школе открылась секция, у меня просто не было шанса. — Он зевнул, немного поёрзал, устраиваясь удобнее, и прошептал: — Если на этом срывание покровов окончено, то спокойного сна, Уэйд. — И тебе, тыковка, и тебе.