Вестница

      Где-то в степи подвывали койоты, трещали какие-то насекомые и ночные птицы. Ветер мелодично завывал, а стеклянная подвеска на террасе ему подпевала. Деревья и кустарники, с ветвями которых он забавлялся, натужно кряхтели. Под полом, весело попискивая, перешёптывались мышки, бегая взад вперёд по узеньким норкам и шурша крохотными лапками. В сарае посапывала большая чёрная кошка, иногда мурлыча во сне и с силой взметая пыль с деревянного пола пушистым хвостом.       Вокруг пахло пылью, старыми вещами, едой, хлебом и копчёным мясом, а с улицы из приоткрытого окна, в которое потихоньку залетал морозный воздух, несло сухой травой и чьей-то кровью, возможно, кошка перед тем, как завалиться спать, подрала какую-то глупую птицу, что полезла к хищному зверю…       Ничего же необычного для девушки, которая, кажется, всегда обладала невероятным слухом, нюхом и нечеловеческим чутьём, верно? Нет. Теперь всё было иначе. Все её чувства были другими, не просто усиленными, а будто бы едиными с самой природой. Она не просто слышала и чуяла, она ощущала происходящее вокруг всем своим телом, словно раньше на голову был одет полиэтиленовый пакет, а сейчас кошка с яростью навсегда его порвала, вздохнув, наконец, полной грудью.       Она выпустила на волю всю свою великую силу.       Правда, не бежала скорее вершить великие дела. Лежала на втором этаже оставленного кем-то, пустого дома, в котором остановилась несколько дней назад, и пыталась уснуть. Закрывала глаза, но, как только тело лишалось зрения, все остальные чувства, что она ещё не научилась заново контролировать, сразу же начинали бунтовать, кричали о каждой мелочи, каждом шорохе, дуновении ветерка, и девушка, раздражённо выдыхая, снова их открывала, разглядывая деревянный потолок.       От этого не становилось легче, потому что сразу одолевало странное предчувствие, будто бы дверь спальни сейчас распахнётся, и, болтая в руке набитым доверху пакетом, в комнату ворвётся взлохмаченный и вечно скрюченный, как старикашка, Герц, причитающий, например, о том, какие нынче дорогие шоколадки, или, что погода снова не к чёрту, и это бог его, наверно, проклял, пожелав ему мученику замёрзнуть нахрен в какой-то глуши… Потом тут же просыпалось странное, инстинктивное что ли, желание вскочить на ноги, схватить сумку и гнать… куда-то. Например, к ещё какой-нибудь базе, срочно нуждающейся в проверке. Будто она никак не могла поверить в то, что завершила своё дело. Полностью. И даже удачно.       Всё закончилось…       Перед тем, как вновь попытаться уснуть, ей пришлось вскочить с кровати и намотать по небольшой, гостевой, кажется, комнатке пару десятков кругов. Тело девушки, наверно, с ума сходило от того, что с одной стороны она несколько суток буквально ничего не делала, в основном практикуясь в "медитации", из-за чего в нечеловеческом теле накопилась куча нерастраченной энергии, которую до нестерпимого зуда под кожей хотелось во что-то излить, а с другой оно каждой клеточкой мечтало о том, чтобы хоть на секунду окунуться в царство Морфея, ведь даже у кошки был какой-то предел, после которого сон уже был просто жизненно необходим.       Она в очередной раз легла обратно на кровать, медленно опустившись спиной на пропитанное пылью одеяло и с силой сжав трясущиеся от нервов кулаки, а после попыталась сосредоточиться на тишине. Она тоже была, даже в этой какофонии звуков, просто нужно было её уловить, зацепиться и попытаться не свихнуться по дороге. У неё от напряжения, с каждым разом накатывавшего всё сильнее и быстро разливавшегося по всему измождённому телу, уже звенело в голове. Громче и громче. Как набатом. Будто кто-то с силой вдарил по огромным церковным колоколам под самым сводом высокой башни, и ты не просто встала рядом, пытаясь заткнуть разрывающиеся от этого громогласного звона уши, а самоубийственно подкралась ближе и сунула голову внутрь, от чего тебя по ней долбануло краем тяжеленного металлического колокола, и, думая о том, что, наверно, уже лишилась слуха, мучаясь от шума в голове, ты потеряла равновесие и начала падать прямо к подножию этой самой башни. Ну, чтоб уж наверняка…       «Бесполезно», — пронеслась у девушки в голове короткая мысль, и она тяжело выдохнула, расслабляясь, снова отпуская себя. А после поражённо замерла, не смея даже ещё раз вдохнуть и боясь открыть глаза.       Всё вокруг вдруг потеряло любой запах, её чувствительный нос пугающе предательски молчал, как никогда прежде. А ещё не трещали птицы за окном, не сопела где-то в сарае наглая чёрная кошка, каждый день льнущая к ней по утрам, не кряхтели деревья и даже ветер не дул. Сквозь неожиданную тишину прорывались лишь редкие биения сердец совсем вдалеке, и какое-то странное громыхание, раздающееся сверху, будто гром отзывался в разных тонах, без перерывов в десятке миль в стороне. Будто она в одно мгновение очутилась совершенно в другом месте, далеко от одинокого техасского домика.       «Может видение?.. Но неужто я смогла заснуть по щелчку пальцев, ещё и сама того не заметив, особенно когда до этого убила на попытки несколько долгих дней…»       Глаза ей всё же пришлось заставить себя открыть и тут же наткнуться на каменный свод какой-то пещеры. Кошка приподнялась, села на холодном полу и проследила, как та уходит куда-то вглубь. Девушка уже в который раз раздражённо выдохнула и, нехотя поднявшись, двинулась вперёд по тёмному туннелю, освещённому лишь странным лёгким зелёным туманом, берущимся непонятно откуда.       Она привыкла, что видения всегда были обрывочны, кидали сразу в гущу событий, не давая даже попробовать задуматься о сути происходящего, и так же быстро заканчивались, но сейчас она уже минуты две шла по пустой холодной пещере, и с каждой секундой надежда на то, что это привычные ей видения, которых девушке уже даже не хватало, быстро ускользала, заставляя теряться в догадках. Сжимая дрожащими от холода руками продрогшие плечи и, наконец, почувствовав неприветливые порывы морозного ветра, режущего кожу она щурясь от уличного света вышла из пещеры на какое-то открытое место. Похоже было на выступ в высокой скале, с которого ей открылся вид на простирающиеся повсюду, куда доставал зоркий кошачий взгляд, укрытые снегом горные массивы. Девушка не знала, светило ли сверху солнце или что другое, так как небо было заволочено непроглядными тучами, которые отбрасывали вниз странные зеленоватые тени.       Она точно была не на Земле.       — Герсеми?.. — послышался откуда-то сбоку тихий женский голос, и кошка, вздрогнув, обернулась, заметив, наконец, стоящую в стороне, у края обрыва, нежданную гостью, окинувшую её внимательным взглядом зелёных глаз.       Девушка сразу узнала облачённую в чёрное, темноволосую воительницу — видела её в своих снах.       — Хела, — собственный голос был хриплым, уставшим, от него её невольно передёрнуло, а взгляд женщины будто бы стал обеспокоенней. Ей показалось так на мгновенье, и девушка горько усмехнулась своим мыслям. — Так значит, всё, что рассказал отец, правда…       — Не знаю, что тебе на это ответить. Я не читала его дневник, — подала голос богиня, сдвинувшись с места и осматривая кошку со всех сторон странным, не читаемым взглядом.       — Ну, да… Не удивительно, что я тоже оказалась частью этой семьи… — проговорила та как-то раздосадовано, будто самой себе, но Хела, кажется, сразу поняла, о чём она говорит, и, когда девушка подняла к ней свои грустные глаза, взгляд самой женщины стал сочувствующим.       — Вся наша родня убивала ради власти и силы… Могущества. Мы хотели сеять страх и с его помощью управлять другими, не боясь при этом наступать друг другу на горло. Каждый из нас в своё время, без исключений. Но ты…       — Из мести убила родного брата собственного отца. Прекрасно, — прервала её кошка, смотря на воительницу скептично и раздражённо.       — Я бы, скорее, назвала это самозащитой, — обронила та, как будто бы между делом, забавно взмахнув ладонью в пренебрежительном жесте.       — Несколько сотен раз?! — воскликнула её собеседница, вскинув голову и уставившись в ответ тяжёлым взглядом, — к чему эти глупые, эгоистичные оправдания?.. Даже если хочешь, ты всё равно не изменишь того, что я убийца.       — Как и все мы… — спокойно подтвердила женщина, легко подёрнув плечами, — …но ты единственная, кто не позволил себе утратить то, от чего каждый из нас отказался по собственной воле.       — Да?.. И что же это? — поинтересовалась девушка, сверля её недовольным взглядом.       — Любовь к этой семье, — ответила та, будто бы говоря о чём-то само собой разумеющемся, лежащем на поверхности, чего кошка всё равно никак не могла заметить, — …желание сделать всё, чтобы её защитить. Тебе не нужна ни эта сила, ни трон, лишь родные люди рядом, счастливые, здоровые и в безопасности. Думаю, каждому из нас уже поздно пытаться вновь понять подобное. Последний, кто мог бы, сломался, сдался, всё потеряв. Не скажу, что… сама не приложила к этому руку, ведомая своей ненавистью к отцу…       — Ты последняя, кого Тор стал бы винить в своих бедах, — заметила притихшая до этого девушка.       — Зря… — прошептала Хела, а после посмотрела на неё с такой искренней нежностью, что кошка, поёжившись, отступила на шаг. — Мама однажды сказала, что ты чудная. И, как бы ты себя сейчас не проклинала, я с ней согласна, сестра.       Девушка, громко выдохнув, зажмурилась, сдерживая непрошеные слёзы.       — Мы ведь в моей голове?.. Так скажи, что ты видишь вокруг? — спросила она, разводя дрожащими руками.       — Ох, милая… Поверь, эта темница присуждена не тебе, — отозвалась Хела, грустно улыбнувшись.       — Но разве… — удивилась младшая.       — …Всё же, говоришь ты сейчас со мной, — пояснила она, а кошка, догадавшись, поражённо выдохнула.       — Это Хельхейм!       — Он самый, — подтвердила её собеседница, слабо кивнув в подтверждение своих слов.       — Постой. Но разве Суртур тебя не убил?.. Или что там он сделал тем огромным горящим мечом… — удивилась девушка, поняв, наконец, что перед ней не кто-то на подобие призрака.       — Хах, — Хела искренне рассмеялась, после сверкнув хитрым взглядом горящих зеленью глаз. — Неужто, сестра, ты думаешь, что так просто убить бога?       — Не знаю, — ровно призналась та, не разделяя её веселья, — маме хватило всего пары пуль…       — Наша мать была далеко не так сильна, как когда-то в Асгарде, — женщина сразу стала серьёзней, — и в тот день она с трудом родила своего третьего ребёнка…       — Ты видела? — ухватилась кошка за возникшую в мыслях догадку, а Хела опустила к ногам тяжёлый взгляд.       — Всё, что я могла из своей темницы, лишь наблюдать. И, знай, это самая страшная пытка из тех, что мне когда-либо довелось познать… — с грустью произнесла она, а после добавила ещё тише, что девушка, сразу поняв её, даже не стала уточнять, — и ему тоже…       — Верю, — кошка немногословно согласилась, смотря с сочувствием и не зная, что ещё сказать. Сколько бы рассказов о родной матери не прочла, лично её она всё равно не знала.       — Знаешь, если хочешь, можешь попробовать придать этому месту другой облик. Что-то более… уютное, например, — произнесла Хела, видимо, не желая дальше обсуждать что-то настолько болезненное для них обеих.       — То есть, мы всё же в моей голове? — усмехнулась кошка в ответ.       — Я бы назвала это иначе.       — Это… Наш разговор как-то связан с моими видениями? — осторожно поинтересовалась она прежде, чем, заметив то, как задумалась её сестра над ответом, зажмурившись и сосредоточившись, попыталась представить что-нибудь "уютное"…       Окружение, и правда, вмиг изменилось, запахов всё ещё не было, зато тишину заполнил шум бурлящего жизнью города. Она открыла глаза и поняла, что то место, куда она их "перенесла", пришло на ум совершенно неосознанно, девушка даже заметить не успела, как горы сменились тёмными стенами, освещёнными лишь тёплым слабеньким светом настольной лампы, мрачное небо — чердачной крышей, а под ногами вместо холодного камня был мягкий серый ковёр. Это он его покупал. Это, кажется, было целую вечность назад. В тот день кошка с серьёзным видом заявила Питеру что его, их, любимый чердак требует модернизации, хоть какой-то, и в итоге, потратив на походы по разнообразным магазинам несколько долгих часов, они с досадой осознали, что скромных сбережений Паучка на что-то масштабное точно не хватит, поэтому на следующий день девушка обнаружила аккуратно расстеленный перед диваном ковёр, притащенный Паркером с какой-то барахолки, лишь бы радовал её глаз…       — Герс?.. — позвала её Хела, — …или, может, ты хочешь, чтобы я использовала другое имя?       — А? Нет… Не знаю. Я ещё сама с этим не разобралась, — кошка смутилась, отвела глаза к круглому окну, вид из которого почему-то был мутным.       — Но ты вспомнила? — уточнила женщина.       — Да. За неделю в памяти всплыло столько всего из детства, сколько я не вспоминала за несколько последних лет… Наверно, что-то послужило толчком. Хотя, этого всё равно недостаточно. Как уже сказала, я не понимаю, откуда знаю о том, что будет. Видения… — заговорила она сбивчиво, пытаясь объяснить и уходя в свои мысли.       — Я не смогу дать тебе точный ответ. Лишь выдвинуть, скажем так, теорию. Было бы логично, если б наши миры были как-то связаны, и ты став свидетелем этой связи и будучи, на самом деле, частью одного из них как-то… Может ты была им одержима, сама того не понимая, и память о родном мире была тебе так дорога, что постоянно всплывала в сознании, чаще других воспоминаний, походя на эти самые видения?.. — попыталась богиня выдвинуть догадку, но было ясно, что всё это и её вводит в замешательство.       — Будто мой разум играет со мной… — задумчиво произнесла девушка себе под нос.       — Знаешь, в тебе заключена огромная сила, а подобной мощи свойственно иногда… капризничать, — улыбнулась Хела, смотря ей в глаза горящим взглядом.       — Моя божественная сила капризничает? — усмехнулась кошка, наконец, расслабляясь, — о, чудесно, так я познаю прелести жизни асгардского бога?..       — Полубога, — заметила старшая шутливо.       — Ещё лучше, — улыбнулась ей Герсеми.       Они рассмеялись, и девушке показалось, что она будто бы скинула с плеч одну из тяжёлых, доверху набитых камнями сумок, а та с грохотом повалилась на пол и навсегда исчезла из виду. Кажется, ей даже стало проще дышать, несмотря на то, что от смеха не хватало кислорода, и откуда-то изнутри вперемешку с ним вырвался предательский булькающий всхлип.       — Всё, чего я хочу — чтобы ты знала, что достойна этой силы, — произнесла вдруг Хела серьёзным голосом, подойдя ближе и легко коснувшись холодной ладонью мокрой щеки младшей сестры, — а всего остального ты сможешь достигнуть сама.       — Ну, я уже проворонила кучу шансов и столько всего запорола, что такое чувство, будто я тону и… никак не могу даже пошевелиться, чтобы хоть попытаться всплыть… И задыхаюсь, потому что мне кажется, что уже ничего не исправить, что всё… — она громко сглотнула огромный ком в горле вместе со слезами и уткнулась мокрым, хлюпающим носом в чужое плечо, когда женщина молча и осторожно прижала её к себе, — …что всё бесполезно… Что я уже никогда его… не верну…       — А что говорят об этом твои видения? — подала Хела тихий голос, нежно гладя её по спине.       — Я… не уверена, — прошептала кошка в ответ.       — Не доверяешь самой себе? — предположила женщина и отстранила её от себя, заглядывая в заплаканные глаза.       — Просто не могу… — сказала та сокрушённо, пряча лицо за спутавшимися волосами.       — Ты не обязана себе доверять, — начала говорить богиня серьёзным громким голосом, и Герсеми вскинула удивлённый, непонимающий взгляд. — Ты должна в себя поверить!.. А я попробую немного тебе в этом помочь…       — О чём ты? — удивилась девушка, заискивающе на неё смотря.       — Узнаешь, — произнесла Хела с улыбкой, — конечно, если у меня выйдет провернуть задуманное. Я очень давно подобного не делала, но… Посмотрим, — закончила она таинственно и вновь прижала сестру к себе в осторожном объятии, будто боясь лишний раз её коснуться. — Думаю, нам обеим пора…       — Я ещё тебя увижу? — спросила кошка, смотря с мольбой и вцепившись в её запястье.       — Я была бы этому очень рада, — женщина грустно улыбнулась и растворилась в тени покрытого мраком ночи чердака, а кошка, глубоко выдохнув, пытаясь прийти в себя, прикрыла глаза.       А когда она вновь их открыла, взгляд упал на тёмный потолок чужого дома, и под звенящим непривычной бодростью телом отчётливо ощущался жёсткий плед. Она перевела взгляд на грязное окно и заметила, как на него падают первые лучи алого восходящего солнца. Рассвет. Видимо, в итоге, может до разговора с сестрой, а может после, она всё же смогла уснуть. Кошка ещё долго лежала и раздумывала над произошедшим, наблюдая, как яркие лучи медленно плывут по стенам и мебели, наполняя комнату светом, бликуя на резных витражах в антикварном шкафу.       А потом ветерок занёс в комнату новый, необычный запах… Вы когда-нибудь встречали людей, объятых ароматом холодных яблок? Кисленький, свежий, бодрящий даже, запах мороза и спелых плодов зелёного сорта Голден, приятно оседающий на языке. Герс знала того, кто носил его на себе, вот только он не принадлежал ему лично, а скорее кому-то из его близких, кто всегда был рядом, и запах притёрся, оставшись с ним навсегда. Ей однажды хватило одной короткой встречи, чтобы навсегда запечатлеть его в своей памяти одним из любимейших.       «Быть того не может… Ты, правда, сделала это?! Неужели ты на такое способна, сестра…»       Девушка вскинулась, буквально слетая с кровати, и бросилась вниз со второго этажа к выходу из тихого домика, на ходу подхватывая брошенный у лестницы рюкзак с вещами. Правда, выбежав на улицу, она так и оставила его лежать около байка, плюнув на транспорт и побежав прямо по голой, разбавляющейся редкими кустарниками степи в сторону невысокого холма, на вершине которого уже издалека разглядела одинокую тёмную фигуру, и, не веря своим глазам и носу, даже не замечала, как налету перескакивала через каждый валун или яму, не сводя с недвижимо застывшего "незнакомца" поражённого взгляда. Так и не добравшись до самого верха, умудрилась ещё и нелепо и так глупо для её-то привычной ловкости запнуться о собственные ноги, не приземлившись, как свойственно каждой порядочной кошке, на лапы, а воткнувшись носом прямо в промёрзлую землю и уловив чутким звериным слухом короткий смешок вдалеке, а после уже всего в паре метров от неё бархатный голос:       — Не ушиблась, котёнок? — мужчина, улыбаясь лишь уголками губ, хотя всё же заметно сдерживаясь, чтобы искренне не рассмеяться, плавно опустился рядом с ней на землю, пока кошка, ещё не растерявшая своего запала, вскинула на него горящий зеленью взгляд, внимательно рассматривая каждый сантиметр бледного лица, не в силах и слова вымолвить. — Надеюсь, в будущем я не буду влиять на тебя также… удручающе. А то мир лишится прекрасной воительницы.       Она лишь слегка истерично расхохоталась в ответ, коснувшись дрожащей рукой его щеки и вслушиваясь, что есть сил, в биение чужого сердца. Живого сердца.       — А дела-то у нас с тобой, я смотрю, всё хуже и хуже, — заметил он шутливо, но чужую ладонь не скинул, слегка качнув головой и забавно сдув с лица упавшую на него длинную, иссиня-чёрную прядь волос, а после, слабо улыбнувшись, протянул ей свою ладонь.       Всё ещё не веря в реальность происходящего, Герсеми молча взялась за поданную руку, помогшую ей подняться, и внимательно разглядывала стоящего перед ней бога, который в свою очередь слабо улыбался в ответ и ждал, когда девушка в полной мере всё осознает. И спустя где-то полминуты её "прорвало". Кошка издала странный, похожий одновременно и на визг, и на довольное урчание звук, а после вцепилась в старшего брата в крепких объятьях, уткнувшись носом куда-то в ворот чёрной рубашки.       — Смотри только, не задуши, — шутя попросил Локи между делом, а сам пытался понять, стоит ли ему обнимать девушку в ответ. Вроде бы и хотелось… Но как-то это было и не "по царски". В итоге он просто забавно застыл с поднятыми вверх руками, глядя на кошку сверху вниз, точнее на её ушастую макушку, смущённый таким проявлением чувств.       — Боже, братец, просто положи руки мне на спину… Ты же не дитё малое, чтобы не уметь банально обниматься. Сколько бы там тебе в своё время любви не зажали… — пробурчала она всё в ту же рубашку с наигранным недовольством и не ослабляя не по человечески сильных объятий, которые могла себе позволить далеко не с каждым из маленького списка близких ей людей… Ну, тех, что ещё остались живы.       — Ауч! Полегче, юная леди, у меня вообще-то тоже есть чувства, — он притворно нахмурился, всё же отстранив её от себя и удивлённо подмечая искорки неподдельного веселья в кошачьих глазах. Давно же он их не видел…       — Правда что ли? Я не верю, — она вновь расхохоталась, но в этот раз уже расслабленно и счастливо, пусть и не выпуская из рук лацканов его чёрного пиджака, будто, не смотря на внутреннее воодушевление, всё ещё боясь, что когда закроет глаза, брат, если и будет рядом, то лишь лежащий на земле со сломанной шеей, и уж точно не живой и слабо улыбающийся каждому её слову, будто ждавший этой встречи не один земной год.       — Я в порядке и никуда не исчезну, — сказал Локи тихо и вкрадчиво, спустя пару минут, заглядывая ей в глаза серьёзным взглядом и накрыв ладони девушки своими в успокаивающем жесте.       — Правда не исчезнешь? — спросила она с лёгким недоверием.       — Ну, после смерти и воскрешения от былых сил у меня осталась лишь какая-то жалкая их доля… К сожалению… — Герс сразу заметила, как он мимолётно нахмурился и явно был далеко не в восторге от того, что теперь, после всего, видимо, был лишь тенью Великого Бога Лжи и Обмана, — так что мне пока некуда деваться, и тебе придётся терпеть моё вездесущее присутствие.       Он отшутился, отводя взгляд и скалясь, но девушка, проигнорировавшая попытки мужчины свести всё к глупой, на её взгляд, совершенно неуместной сейчас шутке, дёрнула за подбородок его лицо обратно к себе.       — Я очень рада тебя видеть и, поверь, буду счастлива, если ты скрасишь моё чёртово одиночество, — произнесла она серьёзно, глядя ему прямо в глаза.       Локи в ответ лишь сконфуженно промолчал, потупив взгляд, а кошка не удержалась от беззлобного смешка, искренне забавляясь видом тысячелетнего бога, так по-детски и нелепо смущённого её искренним счастьем, вызванным "всего лишь" встречей с ним, пусть они и были родными братом и сестрой…       

🕷️🕷️🕷️

      Чёрный байк, затихнув, остановился у одинокого домика Старков, когда на чистом ночном небе уже во всю сверкали звёзды, и уставшая после целого дня в пути кошка медленно с него слезла, лениво смеясь над каким-то ехидным замечанием Локи о новом месте проживания женатой пары. А мужчина, сверкнув ослепительной улыбкой, отобрал у неё из рук рюкзак, на что Герсеми возмущённо запыхтела.       — Ты издеваешься… — недовольно пробурчала она, попытавшись безуспешно вернуть свои вещи назад, — чёрт, я тебе не дама в беде… За это будешь спать внизу на диване!       — В таком доме нет гостевых комнат?.. Это у Старка то, я удивлён.       — Есть. Но ты будешь спать на диване!.. — вновь начала возмущаться девушка, поздно вспомнив о том, что остальные обитатели погружённого в темноту домика, наверно, уже давно смотрели десятый сон, особенно Морган, поэтому кошка забавно перешла на шёпот посреди предложения, когда они уже поднялись на большое крыльцо, и, порывшись в кармане кожанки, она, наконец, нашла ключ, раздражённо дёргая пушистыми ушками, пока стоящий рядом брат не сдержался от смешка, а она лишь фыркнула, проскользнув в открытую деревянную дверь.       Она хотела сразу подняться наверх и завалиться в кровать, перед этим лишь показав Локи его комнату, но на полпути затормозила, уловив тихую возню в детской и свернув туда, под непонимающий взгляд брата, медленно последовавшего за ней. Девушка замерла над кроваткой проснувшейся малышки, ласково ей улыбаясь, а Лафейсон, заслышав сверху шаги, обошёл сестру по дуге и остановился подальше от двери, заранее строя забавно виноватую моську. Ну, на всякий случай…       — Привет, — нежно протянула девушка, не обращая на его потуги никакого внимания, и дала Морган ухватиться за её указательный палец, — видишь, как и обещала, тётя Джесс вернулась…       Малышка в ответ мило улыбнулась, довольно сжимая предоставленную "прелесть", а в коридоре кто-то, похоже, чуть не сломал себе шею, на скорости слетев с лестницы, а уже спустя мгновение влетел в комнату, смотря окосевшими спросонья глазами. За ним в детскую медленно вплыла сонная Пеппер и прежде, чем Тони открыл рот, начав, ну явно же, что возмущаться, в успокаивающем жесте погладила его плечо.       — Ты почему трубку не берёшь?! У меня к тебя куча вопросов, чёртова кошати!.. — но на полуслове он запнулся, растеряв весь свой запал сразу же, как заметил позади девушки Локи, всеми силами старающегося обратиться в максимально неприметный предмет мебели, — …а теперь их ещё больше… — закончил мужчина как-то шокировано-отстранённо и уставился на незваного гостя не читаемым взглядом.       — Ну, а у меня есть для тебя куча ответов… — спокойно сообщила Герсеми, обернувшись к поражённо замершей в дверях паре.