Хранитель.

Осторожно, подобно опытному врачу, Инк сперва закатывает рукава свитера, оглядывая надломленные в некоторых местах кости рук, а после полностью стягивает данные элемент одежды. Стоявшие позади звездные испустили нервозный вздох. Свап, прежде не понаслышке знакомый с щупальцами кошмара, гневно чертыхнулся сквозь стиснутые зубы. Дрим посерел, болезненно поморщился и горестно начал теребить руками. Большинство ребер обращено в прах. На позвоночнике толстой коркой запеклась кровь. Белоснежная душа источала совсем тусклое свечение и слабо подрагивала. Дрим неловко закашлял в кулак и одернул гвардейца за плечо, который с неприкрытым интересом разглядывал все подробности чужого тела. Шорты спускаются, несмотря на туго завязанный узел веревки, демонстрируя подвздошные кости и крестец, которые хранитель слабо ощупывает, внимательно осматривая паутинку трещин. Кашель за спиной перерастает в рокотание, за которым следует довольно громкий шлепок и раздраженный возглас: -О звезды, Дрим! Будто я никогда чужих костей не видел! Мы же скелеты, нечего смущаться! Но мечтатель игнорирует все попытки оправдаться. Поспешно подхватывая сопротивляющегося Свапа под локоть, он под проницательным взглядом Инка уходит в ванную, где под шум набирающейся воды, осыпает юнца словами осуждения. Белокостный скелет предусмотрительно заворачивает рукава своей водолазки, кратко осматривая захламленное жилище в поисках подходящих операционных инструментов. Да, у Инка было много различных кисточек, но большинство слишком крупные. Почти наугад обшаривая журнальный столик, он с глухим щелчком открывает жестяной пенал и вытягивает две тонкие синтетические кисти. Куда сложнее монстру дался выбор чернил с подходящим к костям цветом. Остановив свой взгляд на одном из темных оттенков, хранитель берет баночку, медленно прокручивает в руке, бегло читая этикетку. «Аспидный сланец…» За подготовкой следует самый долгий и кропотливый процесс — восстановление. Прежде всего дестроя нужно хорошенько отмыть от крови и темной маслянистой массы. Руки буквально утопают в помехах, а глазницы слабо щурятся от резкой ряби. Из-за этого приходится действовать на ощупь, благо, Инк не чувствует боли. Выливая на макушку скелета немного геля, он с осторожностью трет кости мочалкой, преждевременно огибая места с особо серьезными ранениями. Прислушивается к трескучему шуму, тщетно стараясь разобрать в нем болезненные вздохи. Инк ополаскивает руки, пеленает страдающего глюка в пушистое полотенце, промокает его и легко переносит в мастерскую, попутно подхватив требующиеся для лечения предметы. Мягко опустив на раскинутое полотенце пострадавшего, Инк тянется за кистью. *** Сновидения, которые длились неимоверно долго из-за нахождения в царстве морфея, в мгновение растворились, стоило хранителю ощутить значительное давление на плечи. Его вновь начали слабо трясти. Осознав, что не сможет отвертеться от столь навязчиго просителя, щурясь от такого яркого сейчас света, Дрим приоткрывает глазницы. В тоже мгновение по телу пробегает мелкая дрожь, только удается монстру рассмотреть устремленные прямо на него две белоснежные точки, которые своей холодностью тут же выбили всю сонливость. Это просто Инк. Всего лишь Инк. С хрустом потянувшись и размяв костяшки пальцев, хранитель откидывается на спинку стула и сбито приветствует своего друга. С огромным трудом, но ему удается примерно вспомнить произошедшее Да-да, звездные обнаружили израненного его братом скелета, и решили выходить. Блу, в свою очередь, все то время капал Дриму на мозги, вынуждая вступать в мелкие перепалки. После того как в ванне была набрана вода, они переместились на кухню, где гвардеец, со свойственной ему пылкостью, доказывал глупость всего происходящего, яростно разбрызгивая из кружки свой горячий шоколад. Мечтатель в свою очередь не отставал. Раньше практически не выходивший из себя, не вступавший в серьезные перепалки, он был довольно агрессивен. Попытки достучаться и объяснить ценность найденного монстра разбивались ровно так же, как и стоявшая на столе посуда. Если бы кто-то из обычных обитателей альтернативных увидели бы происходящее, то скорее подумали, что это фэлл версии хранителей. Такими слаженными и дружными они были на глазах у окружающих. Дрим мельком окидывает взглядом разгромленную кухню, стараясь уверить себя в том, что пили они действительно шоколад, а не что-то крепкое. — Я очень сильно извиняюсь за этот погром, Инк, друг мой, я сейчас же все уберу вместе с- — Блу забрал его брат. — Неужели? Надеюсь он хорошо выспится… Уголки рта слабо дрогнули, демонстрируя неловкую улыбку. Художник мог без проблем отправить его домой тоже, но почему-то так не поступил, оставив почивать на свой кухне. А Дрим мог со всей уверенностью, опираясь на болящую спину, утверждать, что стулья у хранителя не из самых мягких, а прозрачная пластиковая столешница, несмотря на свою гладкость, подушку не заменит. Инку было что-то нужно… Мечтатель переводит лимонные зрачки на собеседника, копошится в собственных мыслях, пытаясь ухватиться за нужную. А потом внезапно вспоминает о покалеченном скелете и уже было собирается спросить о его самочувствии, как понимает всё. — - Я задержал тебя из-за того, что не способен выкормить Эррора. — Все дело в магии, верно? — Именно. Моя магия слишком пресная и грубая, его тело её отвергает. — Моя идеально подойдёт, так еще и избавит от лишних переживаний или кошмаров, если таковы будут. Инк в подтверждении кивнул. Он поднялся со своего места, взял одну из чашек, полностью игнорируя наличие разводов, и, перешагнув в другой конец кухни, налил кофе. Дрим перебирал пальцами, поглядывая то на хранителя, то в сторону гостиной. Он выжидал, когда хозяин дома самостоятельно проводит к чернокостному монстру. Или же пытался оправдать таким образом собственную нерешительность? Но поняв, что художник не видел надобности в сопровождении, он неловко поднялся и, улыбнувшись напоследок, покинул кухню. Как ранее описывалось, гостиная не отличалась чистотой и порядком, что свидетельствовало о небрежности хозяина дома. Но, что удивительно, разрушитель лежал на выглаженной белоснежной простыне, его голову подпирала мягкая подушка внушительных размеров, а уголки толстого одеяла были заботливого закинуты. Принц даже удивился собственным мыслям. Заботливо? Нет, скорее просто правильно… Скрипя матрацем, чуть поодаль присаживается и сам Дрим. Бегло оглядывает, задерживаясь на безмятежном лице разрушителя. Пусть душа монстра, как и прежде болезненно сжималась, но теперь он мог более здраво рассуждать. Действительно. С чего бы им, хранителям, защищать этого малыша? Тот разрушил ау, погубил ее обитателей, и принц мог биться об заклад, что тогда это миленькое личико искажалось довольным оскалом. Блу был не понаслышке знаком с разрушениями альтернатив и болью, которую испытывали несчастные жертвы. Зря Дрим вчера высказывался так резко. При встрече ему следует извиниться перед гвардейцем. Скелет болезненно потер переносицу. Голова с утра жутко болела. Почти машинально он тянется к краю одеяла, осторожно приподнимая и наклоняясь над чёрнокостным. Рука замирает лишь на короткое мгновение, когда в голове оживают воспоминания о боли, пронзившей при первом тесном контакте с разрушителем, но принц всё равно аккуратно берет чужую ладонь. Чернила Инка прекрасно перекрывали помехи. Дрим расслабленно прикрывает глазницы, ощущая как его магию активно поглощает чужая измученная душа. Что же, остается надеяться, что во время своего выздоровления Эррор не разнесет весь дом, ибо по рассказам Инка характер у того отвратный. Минутку… Принц распахивает сомкнутые ранее глазницы и в смятении разглядывает цветочный узор на одеяле. Розочка. Хризантема. А это, наверное, гвоздичка... Откуда Инк знает имя разрушителя, если тот по рассказу не представлялся?