***
И, все-таки, после долгой борьбы, Питер Розмари одолел меня. Как бы я не пыталась отстоять свои права, парень все равно не понимал, в чем нуждается юная мисс-гений. Угх, ничего, в следующий раз победа будет за мной! — Ты все еще очень слаба, крошка Гвинет, — произнес Питер с некой ноткой грусти в голосе, — Но мы обязательно наверстаем упущенное. После этого, он провел своей рукой по моим волосам. — Папа очень хочет, чтобы ты больше не болела… «Уберите этого микроба куда подальше! У меня завтра важная конференция! Если я заражусь от нее, никого не ждет премия в этом месяце!» «Ты снова слегла с простудой? Какая же ты бесполезная… Ты будешь здесь, пока не нарисуешь мне хотя бы два эскиза. Уяснила?» «Какого черта у тебя ее цвет волос… Так и хочется повыдирать их один за другим». Нет… Папа не хочет, чтобы мне стало лучше… Папа хочет, чтобы я не путалась под ногами… — Гвинет… — Питер заметил, что я резко потеряла связь с этим миром, — Что с тобой… Верно, не имеет значения, кто мой отец — все люди одинаковые. Если Джошуа найдет меня и предложит Питеру большие деньги, юноша откажется от нежеланного ребенка. Я снова стану «Николь Мэдисон» и моя жизнь… — Гвинет! Я почувствовала, как на мои плечи легли руки юноши. Они немного дрожали. — Гвинет, пожалуйста, посмотри мне в глаза… Нет, я не намерена слушать тебя! Просто не трогай меня! Отпусти! — Ты испугалась смене обстановки? Пожалуйста, не надо плакать, я сейчас отнесу тебя в комнату, где ты будешь отдыхать… Он попытался легонько коснуться моей щеки, но я отдернула его руку. — Не тлогай! Ненавижу! Мне нельзя терять бдительность. Я одна в этом жестоком, полным лживых людей мире. Пусть они говорят, что им есть до меня дело, это не так! Они хотят получить больше денег от Джошуа! Почему все используют меня?! Ради этого я убивала свои нервные клетки?! Ради этого… Я перенесла те мучения?! — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Если я доверюсь тебе, то ты поступишь со мной, как Джошуа Мэдисон! У меня нет причин доверять тебе! Это сейчас ты добрый «папочка», которому есть дело до своего чада… Но я точно знаю… Ты… не отличаешься от него… На мгновение, наши взгляды пересеклись и… Мое сердце предательски заняло. Питер был огорчён моими словами. — Пожалуйста, не надо говорить… Но я больше не слышала его. Перед глазами все плыло, а тело стало тяжёлым, как мешок с картофелем. Даже воздуха… Стало не хватать… — Кха, кха… Я начала задыхаться, чем очень напугала Розмари. Его испуганное лицо было последним, что мне довелось увидеть, перед потерей сознания.***
— Николь, подойди сюда! — позвал меня как-то Теодор во время нашей прогулки по парку, — Здесь плавают красивые лебеди! Ох, точно… Это было спустя месяц моего пребывания в доме Мэдисонов. Дедушка делал все возможное, чтобы я не скучала по родственникам матери. — Какие красивые… — сказала маленькая девочка, когда подошла к своему старшему другу: — А они… Всегда здесь? — Да, пока лебедята ещё не выросли, их родители присматривают за ними. Они точно пробудут здесь до 11 месяца… О, малышка Николь, смотри: там черный лебедь со своими детишками! Давай сфотографируем эту красоту? — Угу! А потом, когда папа приедет, мы придем сюда вместе! — Думаю, Джошуа найдет минуту свободного времени, чтобы погулять с тобой здесь… Так, моя юная помощница, пора сделать много красивых фотографий! Девочка с дедушкой веселились до самых сумерек, пока не пришло время возвращаться домой. Малышка уже еле стояла на ногах — так она не веселилась с момента своего рождения. — Тео, я хочу спать… Мужчина ласково взял меня на руки и прошептал: — Отдохни на моих руках, пока мы не добрались… Кстати, я могу спеть тебе что-то, если хочешь. — Спой ту песенку… «Прогулка под луной»… Мужчина улыбнулся, поскольку эта баллада ему нравилась так же, как и мне. — «За далёкими морями, за опушкою лесной, Жил да был один парнишка, с красотою неземной. Пел он песни звёздам в небе и стихи цветам слагал, Чтоб они не забывали о прекрасной и невинной Его девушке младой…» Как бы я хотела вернуться в то время… В те беззаботные деньки, когда сказки не кажутся воображением безумца, а обычная прогулка по парку становится путешествием в волшебный мир, что скрыт от взора недалёких людей. Почему… Я потеряла ту беззаботную девочку внутри себя?.. Когда… Я разучилась… Радоваться мелочам?***
Этот сон… Мои драгоценные воспоминания о дедушке… — Тео… Тео… Я почувствовала, как капли слез стекали по моему лицу. Пусть он и оставил меня с Джошуа, у меня… Нет ненависти к нему. Я просто… скучаю… Скучаю так сильно, что хочется выть диким волком и отправиться на его поиски. Кто-то легонько протерел мои глаза. Думаю, это был Питер — больше некому. — Слава богу, ты очнулась… А? Который сейчас час? За окном уже так темно… — Гвинет, не пугай меня больше так, пожалуйста… Видимо, я слишком много времени потратила на сон. Эх, сколько дней мне суждено быть не дееспособной? Это так удручает… — Я понимаю, что тебе хотелось бы остаться с матерью, но она сейчас не может… Поскорее бы вырасти и уехать… В 13 лет я собираюсь отправиться в пансионат для девочек. Это… Самый лучший вариант. — Потому… Гвинет, до твоего совершеннолетия… Будешь под моей опекой. Стоп. Что он только что сказал? Ты собрался держать меня при себе до тех пор, пока мне не исполнится 18? — Уже слишком поздно, думаю… Ты хочешь ещё отдохнуть… Почему ты говоришь так неуверенно? Я не могу понять тебя, Питер. Ты, вроде как, не самый робкий человек, которого мне доводилось видеть. Смог же дать отпор той женщине, но сейчас… Ладно, меня не касаются его проблемы. Я должна решить свои, сначала. — Если тебе что-то понадобится, я приду сию же секунду. А пока… Мне надо заняться проектом… С этими словами, Питер Розмари взял меня на руки и отнес в детскую кроватку, которая находилась не слишком далеко от дивана. Хм, стоит похвалить его — додумался же для меня кроватку найти. — Доброй ночи, Гвинет, — сказал он и легонько погладил мою щеку: — Пусть тебе приснятся хорошие сны. Эй, я только-только проснулась, а ты вновь желаешь мне отправить в страну сновидений? Будь я той самой Гвинет, то очень сильно обиделась бы на тебя. Тем временем, Питер сел за какой-то столик и начал делать домашнее задание. Интересно, в каком университете он учится? — Какой же из законов Иви Курейн здесь можно применить… О, мой слух меня не обманывает? Ты только что назвал известного ученого, который сделал немало открытий в области физики. Законы Иви Курейн изучают только в ВУЗах, поскольку для школьников они довольно сложны в понимании. Я сама просидела над ее трудами месяц, прежде смогла применить полученные знания на практике. — Возможно, для этой задачи подойдёт именно 2 закон… Нет-нет-нет! Второй закон Курейн используют крайне редко, ведь это самый сложный способ решения! Ты час времени потратишь впустую! — Нет, если я выберу его, то точно буду сидеть до самого утра… Получается, самый лучший вариант — 3 закон… Вот! Эврика! Третий закон является самым простым в понимании. Его нам даже учительница показывала на дополнительных занятиях. Я услышала, как он вздохнул и тихо сказал: — Видимо, сегодня вновь не лягу спать… Перевернувшись на бок, я посмотрела в сторону новоиспечённого отца. В одной руке он, похоже, держал карандаш, а в другой его руке была кружка, предположительно, с кофе. Аромат зёрен распространился по всей комнате, но я думаю, что это обычный растворимый напиток, который, кроме запаха, не имеет ничего общего с кофе. Если задуматься, то Питер Розмари кажется очень уставшим… Ему бы стоило сходить в парикмахерскую: его волосы напоминали птичье гнездо, а голубые глаза, если хорошо в них всмотреться, были немного красными. Кроме того, ночные посиделки оставили на лице юноши свой след: синяки выделялись на фоне бледной кожи… Возможно, мой детский разум слишком много думал сегодня: веки, словно тяжёлый занавес, стали медленно опускаться, сим самым сообщая зрителям, что акт подходит к концу. Скоро наступит новый тяжёлый день…***
«На полянке с тобой, где бы нас не нашли, Мы гуляли порой и срывали цветы. Отдыхали от шума людской суеты, На полянке с тобой, где бы нас не нашли…» На этот раз, я проснулась от голоса радиоведущего, который радостно объявил, что сегодня наступил последний будний день этой недели — пятница. Эх, не будь я в такой ситуации, тоже бы обрадовалась данному известию: по выходным в дом Мэдисонов иногда приходил Герман, когда Джошуа уезжал решать дела компании. Поскольку мой друг был младше двенадцати лет и, по мнению моего отца, не представлял угрозы, нам разрешали видеться, по крайней мере, раз в неделю. Теперь, когда я вспоминаю те дни, мне становится очень грустно. Пусть Герман и не был гениальным ребенком (порой казался очень наивным и глупым), он правда… Стал моим другом… Хех, не думала, что у меня останется что-то, о чем я буду сожалеть после смерти. Хотя… Это не назовешь смертью. Скорее всего, я вернусь в своё тело, когда Гвинет решит проснуться. Только вот меня не покидает чувство, что этому не суждено сбыться. — Гельман… Если бы я знала, как изменится моя жизнь… То лучше бы относилась к тебе… «I would never want to see your tears, I don't want to hurt you again… And even if we break up one day forever, My love for you will never disappear.» О, это же цитата из романа «Lines of fate» Серафимы Мюге! Она написала эту историю в свои 17 лет и удостоилась многих литературных премий. Я нашла ее книгу у Кейси и прочитала пару глав. Честно сказать, хотя меня не назвать ценителем произведений подобного жанра, хотелось бы узнать, чем же закончились приключения героини в том мире… Хех, а я ведь чем-то похожа на Сейру, главную героиню! Только она пришла из другого мира, а я переместилась в другое тело, оставшись в своем промежутке времени. Хех, если бы мне удалось поговорить с ней… Но, увы, автор умерла семь лет назад, прожив долгую жизнь подле своего любимого мужчины, Иеремия. Их дочь, говорят, использовала образы родителей уже в своем произведении, где они выступали в роли возлюбленных, которые, увы, были разлучены в своё время, но пообещали когда-то воссоединиться… А, подождите! Неужели… Серафима тоже загадала желание в своё время? Возможно ли, что таких, как я, намного больше, чем мне кажется? Правда узнать это сейчас не получится: моя речь все ещё отвратительна, да и примут меня за сумасшедшую, если спрошу о подобном и начну приводить косвенные доказательства. Наука любит конкретику, а не мимолётные доводы… Угх, стану совершеннолетней и напишу научную работу! Я бы отдалась дальнейшим рассуждениям о том, какие исследования мне пришлось бы проводить, если бы… Не заметила, что, кроме радио, не было других звуков. Словно меня оставили в лесу, где пели птицы и расхаживали дикие звери, без единого намека на наличие ещё одного представителя человеческой расы. Повернувшись на бок в ту сторону, где открывался вид на Питера, я ужаснулась: он спал! А ведь радиоведущий объявил, что сегодня будут отменены маршруты некоторых автобусов… Блин, если не разбудить его вовремя… Черт, придётся использовать старый и проверенный способ… — У…уи… Хнык… Уи… Вааааааа! Боже, как же стыдно… Но если я этого не сделаю, то останусь голодной и недосмотренной. На что только не пойдешь, чтобы выжить в теле маленького ребенка… — Гвинет! — молодой папа вскочил как ошпаренный от моего нытья. Пока он добирался до «своей» дочери, Питер умудрился подскользнуться, но вовремя ухватился за стул, столкнуть чашку на пол, благо она оказалась пустой, , оставить один тапок в районе стола, стола, а также прижать слегка палец об мою кроватку. Что-то мне расхотелось просить его о помощи… — Господи, как я умудрился проснуться так поздно?! Чтоб тебя, идиотс… работающий с перебоями будильник! Я видела панику на его лице. Это только первый день, а Питер уже не справляется. — Гвинет, я сейчас приготовлю что-то покушать, потерпи немного… Питер быстро удалился на кухню. Поскольку комнаты, как я поняла, расположены близко к друг другу, слышимость была прекрасная. Грохот кастрюль и сковородок действовал мне на нервы, но деваться некуда: жизнь малышки Гвинет зависит от неопытного, во всех словах и смыслах, юноши. — Почему я не удосужился позаботиться обо всем заранее… Голова садовая, а не ответственный человек… Хех, так ты точно опоздаешь на учёбу и получишь от лектора. Ох, до меня сейчас дошло, что… Я же останусь здесь совсем одна! Так, будь мое тело постарше, это была бы прекрасная возможность сбежать! Но… Что может делать двухлетняя девочка? Ходить на горшок и клянчить ещё порцию еды?! Или рисовать на стенах и бесить всех своими капризами? Черт, неужели мне предстоит пережить кризис трехлетнего возраста? И снова ходить по врачам каждый год? Опять эти уколы, бесконечные осмотры… Блин, те годы жизни у меня полностью стёрлись из памяти, а эти я точно запомню! Ну что за… Так, я ушла от главной сути! Кто присмотрит за мной? Не может же Питер взять меня… Точно! Это же хорошая идея! Я смогу посидеть на лекции и узнать много нового или же повторить пройденный материал. Нужно уговорить его взять меня с собой! Только рано я радовалась… Неожиданно, в дверь квартиры позвонили. — Ох, совсем забыл! Мисс Ауфган, подождите минуту, я сейчас открою! Хм, а Питер, на удивление, быстро собирается. Я даже глазом моргнуть не успела, как на нем уже были темные джинсы и рубашка. Он и причесаться успел за эти секунды. Юноша побежал открывать дверь, чуть не споткнувшись о порог. И снова прекрасная песня разлетелась по всей квартире, напоминая моим ушным раковинам, как важно иногда смазывать створки дверей. — Простите, я совсем… Забыл… — прерывисто сказал Розмари. — Питер-Питер, надо быть более собранным. Ты не против, если Сандра тоже зайдет? Вы же сегодня в одном корпусе занимаетесь? -…ладно, но у меня беспорядок… — Хех, понятное дело: там, где есть маленькие дети, никогда не может быть чисто. Особенно, если это ребенок мужского пола. Кхм, я чувствую себя униженной. Думаю, Питер тоже. — Я обещаю, что такое не повторится… — Лукерия! Не надо дразнить Питера! — услышала я ещё один женский голос, — Он старается быть лучше, ты же видишь… — Сандра, хватит видеть в людях героев романов. Он ещё не на том жизненном этапе, когда идёт полное переосмысление ценностей. — Мисс Ауфган, я же говорил вам, что… — Питер, — женский голос стал довольно суровым, — Можешь пытаться убедить других в том, что сейчас ты изменился, стал серьезнее и тому подобное, но пока Я этого не вижу. Ты все тот же парень, который два года назад приносил своей семье неудобства. Если уж, Питер Розмари, ты действительно меняешься, покажи это, воспитав достойно свою дочь! Вау, женщина, вы только совсем недавно упрекали сестру в любви к романам, хотя, похоже, сами недалеко ушли. Говорите как одна служанка из… Как же та книга называлась… — У нас не так много времени. Входите. Парень больше ничего не сказал. Но эти слова… Были очень грустными… На коридоре послышались шорохи. Девушки сняли обувь и зашли в комнату. — Сандра, я наведу порядок на кухне, а ты покорми Гвинет. Питер, пока мы здесь, приберись в комнате и собери тетради. У вас сегодня 4 пары и физкультура, так что раньше вечера вас точно ждать нет смысла. — Я бы хотел отпроситься с последней пары и… — Питер, Я САМА все улажу. Если ей станет плохо, как вчера, я позвоню тебе. Не порти мнение преподавателей о себе окончательно. Пока те двое выясняли отношения, Сандра подошла и наклонилась надо мной. — Привет, малышка, — прошептала она и чмокнула меня в лоб. Ааааа, что ты делаешь?! Это слишком смущает, знаешь ли! — Питер, могу ли я взять ее на руки? — Не думаю, что Гвинет… Может быть, лучше мне ее… Нет! Я не хочу, чтобы ты снова ко мне прикасался… — Саня, хочу на ручки Сани! В комнате наступила гробовая тишина, и три пары глаз уставились на меня. — Ого, я не знала, что она такая умница! — Хм, твоей дочери точно 2 года? — Да… Свидетельство рождения я проверял несколько раз. Лукерия осторожно подошла к кроватке и взяла меня на руки. Сандра моментально надулась. — Сестра, она же сказала, что хочет ко мне! — Тише, Сандра, — ответила ей Лукерия, — Мне хочется посмотреть на нашу малышку Гвинет поближе… По телу пробежали мурашки, когда зелено-карие глаза смотрели на мое лицо. — Гвинет, ты знаешь, кто я? Голос женщины был очень спокойным и… пугающим… — Л-лукерия… — Как ты определила, что именно я Лукерия, а она Сандра? Мамочки… Спасите… Она сверлит меня взглядом. — Сестра, не дави на нее! Гви лишь маленькая девочка, а ты психолог, который работает с подростками и взрослыми! Вот где собака зарыта! Она знает, как ведут себя люди в том или ином возрасте. — Мисс Ауф меня пугает! Сани! Хочу к Сани! Что же, я смогу обмануть тебя, Лукерия Ауфган! Твоя сестра поможет мне в этом. — Верно! Саня тоже хочет подержать тебя, малышка, — Сандра аккуратно забрала меня у своей старшей сестры, — Кроме того, Луки, ты же сказала, что будешь убирать кухню. Время утекает, а мы ещё ничего не сделали! Женщина сдалась без сопротивления. Ес, моя маленькая победа! — Она так спокойно сидит у тебя на руках… Упс, я только сейчас вспомнила про Питера. Все это время, он наблюдал в сторонке за нами… — Ага! Никогда не думала, что смогу понравиться ребенку… Обычно дети бояться меня, поскольку у нас с сестрой странная аура… Но Гви первая, кого я вот так спокойно держу на руках! Сандра прислонила меня к своей груди. Я услышала, как бьётся ее сердце. Этот звук… Успокаивает… — Надеюсь, Гвинет… И ко мне привыкнет… — сказал парень и расстроенно вздохнул. После этих слов, Питер принялся собирать вещи, а Сандра ещё некоторое время держала меня, пока не наступил момент приема пищи. — Малышка Гви, открой ротик, вкусная еда на подходе! — пропела младшая сестра Лукерии и поднесла ложечку с кашей к моим губам. Я, конечно, не кроха, но мне нравится, как ты меня кормишь. — О, вижу, вы веселитесь… Питер подошёл к нам после сбора вещей. Угх, не разрушай нашу прекрасную атмосферу! — Питер, хочешь попробовать ее покормить? Я читала, что отношения отца и дочери налаживаются в процессе воспитания. Уверена, Гви будет только рада! Ааааа, Сандра, код красный! Я не хочу! Нет-нет-нет! — Извини, но лучше ты ее покорми. Я помогу твоей сестре. — Л-ладно… Хорошее настроение девушки моментально испарилось, как только Розмари ушел. Нет, она все ещё была мила со мной, но взгляд ее… поник. — Саня, кася вкусная! Очень вкусная! Сандра легонько коснулась указательным пальцем кончика моего носа. — У тебя такие же глаза, как у него, когда он переживает за кого-то… Это она о Питере? — Жаль, что Питер не услышал, как ты хвалишь его еду… Что?! Это приготовил Розмари?! — Начиная с весны, он посещал кулинарные курсы, чтобы научиться готовить. Раньше мой соседушка даже яичницу нормально не мог пожарить, а сейчас может испечь пирог не хуже Луки. Оу, неужели этот неуклюжий студент пошел на курсы ради Гвинет? Мне даже как-то… Приятно… — Сандра, мы закончили! Вам пора уходить! — Ох, уже время… Ладно, малышка Гви, увидимся позже. Сестрёнка Лукерия присмотрит за тобой, пока мы с твоим папой будем на занятиях. Не скучай! — сказав это, Сандра осторожно положила меня обратно в кровать. Блин, почему все хорошее кончается очень быстро? Так, рано я поделила шкуру медведя… Мисс Ауфган будет меня спрашивать 100%, когда они уйдут. — Мисс Ауфган, я оставил еду для Гвинет в холодильнике. Вам надо лишь подогреть ее. Постараюсь прийти сразу же, как кончатся пары… — Тебе нужно сегодня на работу, Питер? — Нет, я взял отгул. Много работал в последние дни, вот мне и разрешили пропустить сегодняшнюю смену. — Тогда увидимся позже. Хорошего дня вам, ребят. — Пока-пока, сестренка! — воскликнула Сандра и, взяв под руку Питера, покинула квартиру. Дверь захлопнулась, и мы с Лукерией остались одни… Я напряглась. Если мисс Ауфган продолжит наблюдать за мной, то точно выявит «отклонения» у маленького ребенка. А мне это… совсем не нужно. Слабый скрип половиц будто шептал: «Вот он, момент истины. Тебе негде спрятаться». Зажмурившись, я начала ждать, когда Лукерия начнет проводить со мной психологический тест, который выявит факт того, что мой разум не такой, какой должен быть у двухлетнего ребенка. — Спишь? — спросила она, когда подошла ближе. Я не издала и звука. — Хах, милая маленькая обманщица, — сказала Лукерия, легонько коснувшись моего лба, и продолжила: — Твои веки немного дрожат. Кроме того, дети обычно плачут, когда родитель оставляет их в одиночестве. Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу. — А ещё, «малышка Гви», ты совсем не такая, как твои ровесники. Пока мы убирали кухню, Питер сказал, что ты разбудила его только под утро. Все время, что он занимался проектом, ты не капризничала, а просто спокойно лежала в кроватке. Будто ты знала, когда стоит его беспокоить, а когда — нет. Не видя смысла и дальше притворяться спящей, я открыла глаза и посмотрела в лицо мисс Ауфган. Она продолжала гладить меня. — То, что ты не похожа на других стало понятно ещё тогда, когда Питер Розмари зашёл с тобой в подъезд. На самом деле, я выходила на лестничный пролет и все видела. Ты будто погрузилась в свои мысли, пока к тебе не обратились по имени. Никаких эмоций на твоём лице или хотя бы малейшей заинтересованности не было замечено. Даже к своему отцу ты старалась особо не прислоняться. Да, страх можно было разглядеть, но это не то, что показывает двухлетний ребенок… Это конец. Она раскусила меня. Все. Я не знаю, что мне делать… — И то, что ты сразу поняла, кто «Саня», а кто «Луки», ещё раз подтверждает твою уникальность. Даже сейчас, ты выглядишь напуганной не из-за того, что я чужая. Тебя беспокоит то, что кто-то узнал твой секрет. — Какой… Секлет? Я больше не могла молчать. Нужно убедиться, что она заблуждается, а не мыслит в правильном направлении… — То, что ты развита не по годам. И даже не пытайся отрицать этого — ты прекрасно понимаешь, что тебе говорят. Не зря существует поверье, что глаза — зеркало души. Твои совсем не детские. Лукерия поражает. Мы знакомы всего ничего, а она уже столько всего разузнала… — Смотря на тебя, я вспоминаю маленького Розмари. Хех, без сомнения, ты его дочь. Как и сказала Сандра, ваши глаза одинаковые не только по цвету, но и по разрезу. Но заметно, что ты не воспринимаешь его, как близкого. Будто он тебе и не родня. — Нет! У Гвинет не может быть папы! Я должна отвести подозрения от женщины. Пусть думает, что я жила с этой мыслью, пока «развивалась». Уверена, Наоми никогда не говорила при Гвинет о Питере. А если и говорила, то в негативном ключе. Плюс ко всему, она, Гви, его никогда не видела до сих пор. Да и у меня самой… Отца толком никогда не было… — Гвинет… Твой папа огорчился бы, скажи ты ему вновь нечто подобное. Он рассказал мне, почему ты потеряла сознание вчера вечером. Давненько не видела его таким подавленным. С тех пор, как… Неожиданно, Лукерия сделала паузу. Она посмотрела в сторону, где стоял стол, за которым Питер делал домашнее задание. Интересно, что привлекло ее внимание? — Думаю, тебе стоит у него спросить об этом, когда придет время. Папа все тебе расскажет, я уверена. Лукерия… Ты говоришь, как Теодор… Он тоже сказал, что Джошуа будет рад мне… Что мы снова придем в парк, где плавают чёрные лебеди… «Если я стану умнее, папа обратит на меня внимание и признает своей дочерью!» Нет, я больше не куплюсь на ваши сладкие речи! Я сбегу, обязательно! — Гвинет? — Лукерия осторожно вытерла подступившие у меня слёзы, — Ты стесняешься своего отца? Нет, я просто не намерена находиться под его опекой несколько лет! Мне все равно, видит ли он во мне дочь или нет! Я лишь хочу жить свободно, без всяких басней о семье и родительской любви! Мое рождение ничто иное, как слияние сперматозоида с яйцеклеткой! Я лишь зигота, появившаяся из-за секса без презерватива и противозачаточных! Это не магия любви, черт возьми! — Мисс Ауф… Я хочу стать взлослой как можно скалее… Став старше, я смогу посвятить жизнь науке и не зависеть от кого-либо. Мне больше… Не нужно признание отца… Ведь он никогда не назовет меня своей дочерью. — Малышка Гви, ты хочешь вырасти, чтобы получить свободу выбора? Но даже если ты вырастешь, это не будет залогом того, что «задуманное» станет реальным. Возраст не играет роли. Все зависит от нас самих… Мисс Ауфган взяла меня к себе на руки, а потом села на диван. — Знаешь, Гвинет, я тоже в своё время мечтала стать взрослой. У меня была цель, которая мне казалась недосягаемой лишь из-за возраста. И ведь с наступлением совершеннолетия она исполнилась! Но, к сожалению, мечта так и не воплотилась в полной мере, как я желала. Это счастье оказалось коротким.Его, словно пух одуванчика в летний период, унесло ветром далеко-далеко, оставив лишь стебель, который напоминает мне о том, что я потеряла более десяти лет назад… Ее небольшое откровение сбило меня с толку. Возможно, она открыла свои секреты для того, чтобы я позволила ей стать ко мне ближе или же… Чтобы хоть кто-то знал, что творится в ее сердце. — Крошка, мои слова застали врасплох, верно? Ну, я тоже не думала, что начну говорить с кем-то о своих переживаниях. Возможно, меня тешит мысль о том, что ты забудешь многие вещи из детства. Хотя, быть может, это и не так… Хм, будь я настоящей Гвинет… Наверное, я бы даже не поняла, о чем она говорит. — Гви, ты не против, если я легонько обниму тебя? А… Почему у нее… Покраснели глаза? — Да, мисс Ауф! — и, без лишних слов, мы прижались к друг другу. Я почувствовала, как сильно бьётся ее сердце. Она правда очень сильно волновалась. Даже сильнее, чем я… — Сколько бы я не отрицала этого, но… Мне бы хотелось, чтобы у меня был ребенок от любимого человека… Если бы я… Была смелее в то время, то… В моей жизни было бы хоть какое-то напоминание о том, что он любил меня… Если бы только… Я приложила достаточно усилий в те дни, тогда бы… Мы могли стать счастливой семьей… Лукерия не плакала, но ее голос дрожал, как и руки, которыми она обнимала меня. Мисс, если бы я могла не скрывать свою личность, то поведала бы вам о своей жизни. Я ведь тоже раньше считала, что надо больше стараться, чтобы меня полюбили. Но… Моих усилий оказалось недостаточно… Ему было плевать, сколько книг я могла прочесть за один день, сколько часов я сплю, чтобы «не тратить зря время», и как я питаюсь, чтобы не набрать лишний вес или, не дай бог, заработать кариес. Я всегда из шкуры вон лезла, чтобы получить одобрение от человека, которого мечтала назвать «папой». Не зря же говорят, что дураки счастливее других. Им не надо прилагать усилия, чтобы быть счастливыми. Они и без этого… Радуются жизни. Мы посидели ещё так некоторое время, пока не зазвонил домашний телефон. Лукерия нехотя встала с дивана и пошла в коридор, где был источник шума. Она все ещё держала меня. — Алло? — сказала женщина своим обычным голосом, — Нет, я не миссис Розмари, я его соседка. Вам что-то надо? А… Питеру надо выйти на работу в воскресенье? Сотрудник заболел… Ясно… Я передам ему. М? Ещё что-то? Я заметила, что взгляд мисс Ауфган стал несколько раздраженным. К сожалению, мне не удалось услышать, что говорил человек на том конце провода. — Все вопросы вы обсудите с самим Питером Розмари. Я не решаю судьбу человека, если он меня об этом не просит. Не проявляйте свою некомпетентность во время разговора, мистер, иначе проблем вам не избежать. До свидания. Лукерия быстро положила трубку, будто не хотела, чтобы ее донимали вопросами. Хотя, скорее всего, была причина серьезной. — Питеру надо уволиться с неблагодарной работы… Как же я зла на этого менеджера! Они хотят урезать ему зарплату, чтоб их. Женщина нервно постучала пальцами по тумбочке, показывая свою злость на это коррупционное общество. Что же, можно ее понять: семья моей матери тоже жаловалась на жадных людей и маленькие зарплаты. Но, как вижу, молодежь страдает в первую очередь. — Малышка Гви, тебе и папе придется нелегко некоторое время, но я уверена, что, после окончания университета, он сможет найти достойную работу. Я его погоняю некоторое время, чтоб не расслаблялся, но доводить не буду. Ты тоже не будь к нему слишком жестокой. Знала бы ты, как он переживал из-за твоих слов. Он волновался? Ну, если вспомнить то, что Питер говорил мне перед сном, то… Вполне возможно, что юноша чувствовал себя виноватым. Я не особо вслушивалась в его слова, поскольку… Не считала их особо важными. — Скорее всего, твоя прежняя жизнь оставила свой след, однако, если ты изменишься, то многое заметишь. Потому, Гвинет, не стоит думать только о плохом. Хорошее ведь тоже случается, верно? Я улыбнулась Лукерии, сделав вид, что согласна с ней. — Умница, а теперь… Давай немного отдохнём? Я почитаю тебе книгу и включу радио, чтобы послушать музыку, ладно? Да! Хорошая идея! Только прошу, не надо сказок, ибо я не особо люблю их. Мисс подошла к радиоприемнику и начала искать нужный канал. И вот, немного пошаманив, она смогла его настроить. — Так, скоро будет музыка… Но вместо нее послышался знакомый голос… — «Я не знаю, как мне справиться с этим горем… Моя единственная и неповторимая дочь…» Заткнись… — «Она уже месяц находится в коме… Врачи не гарантируют, что Николь когда-нибудь вернётся в норму… Даже если моя малышка очнётся, она уже не будет такой, как прежде». Я не твоя «малышка»… — «Но я обязательно… Обязательно найду способ разбудить свою дочь. Не имеет значения, какой была ее мать, Николь стала для меня близкой за эти годы, что я провел с ней. Прошу вас, добрые люди, помолитесь за здравие моего единственного ребенка! У меня все ещё есть надежда, что она выздоровеет. Я сделаю все возможное, чтобы спасти ее…» И тут я вспомнила… Вспомнила слова Джошуа, которые он сказал мне несколько лет назад… «Где бы ты не пряталась, куда бы не сбежала, я найду тебя. Найду и накажу за предательство. Ты пожалеешь, если попытаешься хоть как-то опорочить мое имя. С тех пор, как ты вошла в нашу родословную, ты подчиняешься мне, Джошуа Мэдисону. Если ослушаешься, то одним ремешком не отделаешься! Запомни это, мелкая дрянь! До конца своих дней будешь расплачиваться за то, что натворила твоя чертова мать!» Я почувствовала, как мое тело сковывает страх. Эта паника и ужас прошлого… Если… Если он найдет меня… Но не успела я хоть как-то отреагировать внешне, как Лукерия выдернула радио из розетки. — Мисс Ауф?.. Она некоторое время просто стояла и смотрела в одну точку. Но ее глаза… на мгновение… Напомнили мне кошачий взгляд… — Подонок, — прошипела Лукерия, — Я добьюсь того, чтобы его посадили! Он заплатит за то, что сделал с жизнями невинных людей… Когда я услышала слова женщины, во мне загорелась маленькая надежда… Неужели, кто-то еще… Ненавидит Джошуа не только из зависти?..