Haunted

      Его слова произвели явный эффект. Перепалку, кажется, заметили и те, кто сидел далеко от них. Стражи напряженно уставились на споривших, но Феликсу было уже плевать.       — Чего? — Мара в ужасе покосилась на него.       — Ты все слышала. Мы тут уже достаточно времени «кантовались». Пора идти дальше. Собирайся.       — Вот еще! Никуда я не пойду!       «Она просто упрямится, как обычно. Не может же ей нравиться это жуткое место. Она спорит, только чтобы поспорить».       — Пойдем. — Амелл дернул ее за руку, силой вытаскивая из-за стола и таща за собой. Сестра пыталась было вырваться, но Феликс крепко держал ее за запястье. В ярости мотнув головой, Мара воскликнула:       — Отпусти, дурак!       То ли случайно, то ли намеренно ее ладонь раскалилась, и появившиеся язычки пламени обожгли Амеллу руку. Отдернув ее и быстро залечив ожог, он сурово глянул на сестру:       — Ты что творишь?       — А ты что творишь? Ты вообще нормальный? Куда ты меня тащишь? Я не хочу никуда идти, мне и здесь нра…       Она не договорила, удивленно обернувшись в сторону. К ним быстрым шагом подошел Эремон (и надо же ему было всегда и во все вмешиваться!) и, глядя в глаза Феликсу, с непривычной злобой проговорил:       — С родной сестрой так обращаться… ну ты и чудовище.       И ударил его в челюсть — да так крепко, что Амелл потерял равновесие и приложился головой о стол. По рядам Стражей прокатился изумленный вздох. Беспокойное бормотание прорезал довольный голос Хелы:       — Вот это я понимаю, веселый ужин.       Поднимаясь и пытаясь сфокусировать зрение, Феликс заметил подбежавшего к ним Адвена.       — Вы что тут устроили? — крикнул он. — Кейр, у тебя всегда руки чешутся с кем-нибудь подраться?       — Нет, — глаза Эремона снова гневно сверкнули, — только когда вижу перед собой редкостную сволочь.       — Это не сволочь, это… — Сурана схватил Амелла за грудки. Тот удивился: он не подозревал в друге такой силы. — Ты на самом деле тронулся, да? Хочешь, чтобы все вокруг видели, как у тебя крыша едет?       Феликс вырвался из его хватки.       — Дай мне уйти, — он сплюнул, вытирая кровь с разбитой губы и мимоходом проверяя, целы ли зубы, — и никто ничего видеть не будет. И ты тоже.       — Да, конечно, тебя сейчас только отпускать на волю. Еще прирежешь кого-нибудь… — Адвен отвел глаза, бормоча: — Завтра первым делом потащим тебя к Асааре, это уже ни в какие рамки не лезет…       — Оставь меня в покое! — Амеллу хотелось кричать, но он понимал, что если он сорвется, то его авторитет в глазах Стражей рухнет окончательно, поэтому он изо всех сил пытался сохранять спокойствие в голосе. Получалось, правда, все равно не особенно.       К ним подошла Асаара — и Феликс с содроганием отметил, что Мара сразу метнулась к ней, как к спасительному берегу. Подальше от брата…       — Похоже, тебе завтра будет чем заняться, — мрачно проговорил Сурана, кивнув в сторону друга. Асаара кивнула:       — Да. Все еще хуже, чем я думала.       — Ты же можешь что-то сделать, правда? — Мара с надеждой посмотрела на нее. Рядом с рослой кунари сестра казалась маленькой и беззащитной.       — Я постараюсь.       Асаара виновато посмотрела на Амелла и хотела было что-то добавить, но ее перебил наглец Эремон:       — Тут уже ничего не сделаешь. Не думал, что скажу такое, но сейчас Усмирение кажется мне хорошим вариантом.       Феликс в ярости рванулся к нему:       — Ты мне еще поговори тут…       — Так, — Адвен легким взрывом разума развел их в стороны, — хватит. Никаких Усмирений, никаких драк и никаких хлопаний дверью — ты понял меня, Амелл?       По фамилии он к другу обращался крайне редко — последний раз чуть ли не в Круге. И хорошим знаком это никогда не было.       — Ты меня, что, на цепь посадишь? — нервно усмехнулся тот. Сурана и ухом не повел:       — Надо будет — посажу. Возможно, ради твоего же блага. Асаара, пошли, уведем его отсюда. Мара… — он неуверенно глянул на девушку, — тебе, наверное, лучше переночевать в другой комнате. На всякий случай.       — Ага, — шмыгнув носом, ответила она. Ее голубые глаза, невинные и ясные, были испуганно распахнуты — особенно когда она смотрела на брата. Амелл стиснул зубы:       — Ты еще и сестру от меня хочешь изолировать?       — Если ты меня в этом упрекаешь, то с тобой точно не все в порядке. Завтра мы с этим разберемся. Так, — Адвен глянул на остальных Стражей, увлеченно наблюдающих за ними, — зрелище кончилось, возвращайтесь к еде. Я понимаю, безумно интересно смотреть на чужие ссоры и драки, но постарайтесь сделать вид, что ничего не произошло.       — Да драки-то, считай, и не было, — заметил Огрен, икнув. — Подумаешь, один раз по роже вмазали, делов-то…       — Вот именно, тут даже говорить не о чем. Ничего не было. Продолжайте ужин без нас. Асаара…       Оглянувшись на нее, Сурана запнулся: кунари сочувственно обнимала за плечи Мару. Та выглядела потрясенной и, казалось, готова была вот-вот заплакать.       — Наверное, мне пока лучше не оставлять ее, — заметила Асаара, обращаясь к Адвену. Тот кивнул:       — Да, пожалуй. Э… — Он обвел взглядом Стражей и выцепил одного: — Гурд, у тебя есть занятие на вечер. Пошли с нами, будешь присматривать за своим наставником.       Рыжий маг открыл было рот, но, подумав, закрыл его, поднялся с места и последовал за Сураной и Амеллом. Остальные Стражи провожали их недоуменными взглядами.       Феликс не успел даже почувствовать стыд за перенесенное унижение. Он был поражен тем, как все единодушно сочли его безумцем — никто ведь не спорил со словами Адвена, никто даже не заткнул мерзавца Эремона… При мысли о нем Амелл сжал кулаки. Проклятый выскочка потерял всякую меру. Он, видимо, уверовал в свою непогрешимость благодаря протекции Сураны и теперь думает, что может позволить себе все что угодно! Да будь он хоть трижды Страж-Констебль, он не имеет права и пальцем тронуть Героя Ферелдена, победителя архидемона — наконец, просто человека, который превосходит каждого из здешних Стражей в несколько раз своим опытом и умением…       «Я этого так не оставлю. Всему есть предел, и моему терпению тоже. Эремон получит свое, причем сегодня. Иначе и быть не может».       Феликса завели в комнату, которую занимали они с Марой. Адвен сурово посмотрел на него:       — Не хочешь ничего сказать в свое оправдание?       — Ты покровительствуешь кому попало, — заявил Амелл, скрестив руки на груди. — Позволяешь своим любимчикам издеваться над другими и распускать руки. Ты уверен, что это мне нужно оправдываться?       — Я, может, за дверью подожду? — несмело поинтересовался Гурд. — А вы тут пока свои вопросы решите…       — Нет, — Сурана решительно отвернулся, — лучше я уйду. Я уже так устал от тебя, Феликс, от твоих вечных капризов, издевательств, абсолютного нежелания видеть людей вокруг такими, какие они есть… пошел ты. Гурд уж всяко терпеливее меня.       — Да я не особо и терпеливый, — возразил рыжий маг. — И это… что делать-то? Сидеть тут?       — Да, и присматривай за ним, — Адвен презрительно поджал губы, — чтобы этот искатель приключений больше ничего не устроил и никого из себя не вывел. Завтра с утра им займется Асаара, но пока ей лучше побыть с Марой. Хоть успокоить ее немного…       — Почему мне нельзя побыть с моей сестрой? — возопил Феликс. Сурана посмотрел ему в глаза и мрачно произнес:       — Потому что она тебя боится. Многие, знаешь ли, боятся сумасшедших, и их трудно в этом винить.       — Я не сумасшедший.       — Ну да, ну да. Гурд, а ты как считаешь?       Гурд задумчиво посмотрел на Амелла. Похоже, этот простейший вопрос требовал у него длительного осмысления.       — Когда у нас кто-то вот так умом трогался, — ага, и этот считает его безумцем! — то обычно его выпускали на арену испытаний, и после пары-тройки боев все как-то само проходило.       — Надо подумать, — буркнул Адвен. — В общем, оставляю тебя с ним. Можешь рассказать ему про эти испытания, если хочешь.       И ушел, хлопнув дверью.       Рыжий маг снова посмотрел на Феликса, пожал плечами и отвел взгляд. Говорить он, похоже, ни о чем не собирался — да оно было и к лучшему. Амеллу нужно было придумать, как вырваться отсюда — и, главное, воздать по заслугам мерзавцу Эремону. А потом сбежать, пускай даже без сестры… пожалуй, теперь она бы точно не согласилась с ним уйти. И что ей только приглянулось в этой клятой Башне Бдения?..       Феликс принял самый спокойный вид, чтобы не вызывать подозрений. Гурд, конечно, не отличался особой внимательностью, но испытывать судьбу не стоило. Как бы от него отделаться? Оглушить и уйти? Нет, чревато последствиями, да и вдобавок с магом такой трюк почти наверняка не сработает: тот успеет отвести удар заклинанием. Приказать подчиниться, сославшись на свой авторитет? Тоже может не сработать, ведь Гурд тогда нарушит прямой приказ Командора. Может, просто попросить его передать Эремону слова Амелла? Нет, ни в коем случае, это надо делать лично…       «Дуэль. Я вызову его на дуэль. До первой или до последней крови, желательно до последней. Суру не нужен такой Констебль, а мне — тем более. Если у Эремона сохранились остатки чести, он не посмеет отказаться от вызова».       Усыпляя бдительность Гурда, Феликс долго смотрел в окно, затем взял полистать какую-то книгу, делая вид, что вчитывается в текст. Все это время он обдумывал тактику боя. «Если сражаться, то только на мечах. Магией было бы, конечно, быстрее, но это уж совсем нечестно. Судя по тому, что я видел, Эремон чаще уходит в оборону, чем атакует. Сразу в бой бросаться бессмысленно, он наверняка этого и ждет. Но лучше все же занять атакующую позицию, она более выгодна. Рано или поздно он откроется для удара — и тогда я буду готов». Амелл кивал сам себе, обдумывая все это. Он опытный боец, на мечах сражается не хуже, чем магией — что ему один бой? Он прошел через столько сражений, что и не счесть. Если кому и тягаться с ним, то уж точно не выскочке Эремону.       Вид Гурда становился со временем все более скучающим. Улучив момент, Феликс обратился к нему:       — Гурд, мне нужно кое с кем поговорить. Пойдем со мной.       — Как так? — Тот нахмурился. — Адвен же сказал, что тебе тут сидеть надо.       — Нет, он ничего такого не говорил, — хладнокровно солгал Амелл. — Он сказал, чтобы ты за мной следил, чтобы я ни на кого не бросался и не устраивал неприятностей. Я и не буду. Не буду и пытаться сбежать. Следи за мной. Мне только и надо, что кое с кем недолго поговорить.       Эмоции на лице мага сменялись одна за другой. Феликс почти слышал, как тот напряженно обдумывает варианты действий.       — Может, позвать кого… — неуверенно предложил Гурд.       — И оставить меня одного? Нет, это слишком опасно. Тебе ведь приказывали этого не делать.       — Ну да…       — Один разговор. Это ведь такая ерунда, правда?       Убеждение Амелл подкреплял еще и легким нажимом в голосе, чтобы задавить сопротивление в зародыше. Тактика сработала: Гурд нерешительно пожал плечами и пробубнил:       — Ну, наверное, если я с тобой пойду и буду за всем следить, ничего не случится…       — Обещаю, ничего не случится. Идем.       «Он даже не спросил, с кем я хочу поговорить. Ему наплевать. Какая удача».       Шагая по коридорам Башни, Феликс не чувствовал, что идет под конвоем: скорее это он контролировал Гурда. Маг шел рядом с ним, следя и за спутником, и за происходящим вокруг — но было видно, что за происходящее он не отвечает. Кое-кто из Стражей, уже разошедшихся с ужина, косился на них, но это никого не останавливало, и уж Амелла тем более. У него была цель, и он намеревался ее выполнить.       Увидев в одной из комнат Эремона и толкущегося рядом с ним Сайласа, Феликс направился туда и, подойдя к ним, возвестил:       — Отойдем на пару слов, Эремон. У меня к тебе небольшой разговор.       Выскочка и его друг озадаченно покосились на него, потом на Гурда.       — А он разве не должен под замком сидеть? — поинтересовался Сайлас. Рыжий маг виновато ответил:       — Не под замком, а под присмотром. Вот я и присматриваю…       — По-моему, ты превратно понял задание, — пробормотал Эремон, перевел взгляд на Феликса и сказал: — Ну что ж, пару слов я потерплю. Но не больше.       Они отошли в сторонку (Гурд и Сайлас, конечно, увязались за ними), и Амелл проговорил:       — Три слова. Я требую удовлетворения. Ты меня оскорбил, да еще и прилюдно, и я этого так не оставлю.       — Дуэль? — Эремон даже не удивился, лишь хладнокровно приподнял бровь. — А не слишком ли смело ее предлагать? Насколько я знаю, в ордене они запрещены. Да еще и с сумасшедшими.       — Хватит меня так называть. Я отдаю себе отчет в том, что делаю. Твое хамство мне давно уже поперек горла, и я достойно отвечу на него.       — Не вздумай соглашаться! — вмешался Сайлас, тряся друга за плечо. — Он маг! Они хрен знает что вытворять могут!       — Я бы попросил! — обиженно вякнул Гурд, но тот сразу накинулся на него:       — А ты вообще заткнись! Тебе надо было его под замком держать, а ты и того не сообразил!       — Так, — Эремон успокаивающе похлопал друга по плечу, — давайте не привлекать лишнего внимания, а то еще сбежится целая толпа. — Феликс неохотно кивнул, соглашаясь с этой на удивление здравой мыслью. — Итак. Меня вызывает на дуэль бездушная сволочь, которая ненавидит всех вокруг, умеет только приказывать и наказывать, горазда распускать руки и по-хамски относится даже к семье и друзьям…       — Ты закончил? — презрительно хмыкнул Амелл.       — Почти. — Эремон быстро улыбнулся. — Еще ты мудак, каких свет не видывал — может, разве что Рэндону Хоу в этом уступаешь. И ты хочешь вызвать меня на бой… чтобы сразу убить магией, так?       — Нет. Я предлагаю бой на мечах. На это у тебя, надеюсь, хватит способностей, — снисходительно прибавил Феликс.       — Вы же друг друга убьете! — ахнул Гурд: кажется, до него только сейчас дошел весь смысл происходящего. Эремон, однако, оставался спокойным:       — Учитывая, что ты все же маг, а не мечник, преимущество явно на моей стороне. Предлагать заведомо проигрышный для себя бой…       — Я лучше в бою докажу, кто из нас опытнее и сильнее, чем на словах. Ну?       Помолчав пару секунд, Эремон посмотрел ему в глаза и заявил:       — Я согласен.       — Ты с ума сошел? — возмутился Сайлас.       — Нет. Стражи терпели это чудовище, когда он был Командором, снова терпят сейчас… хватит. — Глаза Эремона грозно сузились. — Хочешь проиграть с позором — проиграешь. Пусть те, кого ты унижал, будут отмщены.       — Да вы что! — Гурд замахал руками. — Никаких дуэлей, вы же и правда друг друга поубивать можете… Может, сойдет тренировочный бой, а? Тупым оружием? У нас в оплоте на арене так дерутся…       — Пусть будет бой обычным оружием, — отозвался Амелл. — До первой крови.       — Хорошо, — кивнул Эремон. — Но я оставляю за собой право привести секунданта.       Он похлопал по плечу Сайласа. Феликс, пожав плечами, заявил:       — Ладно. Гурд, ты будешь моим секундантом.       — Да у меня и выбора-то нет, — пробормотал тот, но его никто не услышал. Эремон спросил:       — Где и когда?       — За конюшнями, через десять минут.       — Я сам возьму оружие. На всякий случай, — язвительно прибавил он.       — Как угодно.       — Да разойдитесь вы, пока не поздно, — умоляюще обратился в пустоту Сайлас. Его тоже никто не услышал.       Посмотрев на своего «секунданта», Амелл заявил:       — Идем. Нам нужно осмотреть поле боя.       — Вот это я вляпался, — удрученно проговорил тот.       — Пошли, — железным тоном приказал Феликс. — Чем быстрее все это кончится, тем лучше.       — Согласен, — отозвался Эремон. — Пошли, Сайлас.       Противники разошлись, не желая даже идти вместе в одну сторону. Амелл глубоко дышал, снова и снова представляя себе боевые позиции.       Он должен был победить. Иначе и быть не могло.       Добравшись до места дуэли, Феликс придирчиво осмотрел его. Двор уже опустел, и можно было не беспокоиться о случайных свидетелях. Пространство за конюшнями было освещено совсем скудно: за время Мора и последующих лет Амелл приучился видеть в полумраке и надеялся, что недостаток света затруднит Эремону ориентацию на поле боя. Стояла обманчиво спокойная тишина.       — Плохая это затея все-таки, — бессмысленно заметил Гурд.       — Ты из своего народа один такой трус? — не выдержал Феликс. Тот обиделся:       — Я не трус. Это вы двое дураки. Никто на ночь глядя на арене не дерется. Темно, за день силы израсходовались уже, а вы тут…       — Тебя никто и не спрашивал.       Маг хотел было что-то ответить, но тут появились Эремон и Сайлас. К удивлению Амелла, его противник улыбнулся, оглядев поле боя.       — Надо же, как тут темно, — радостно произнес он. — Ты нарочно выбрал именно это место?       — Здесь никого нет, — уклончиво ответил Феликс.       — А, ну конечно.       Амелл непонимающе воззрился на него, и Сайлас хмыкнул:       — Кейр в темноте видит, как днем.       — Ну, не совсем уж как днем, — отозвался Эремон, — но довольно ясно. Так что тебе же хуже.       Феликс стиснул зубы. Теперь он сам оказался в проигрышном положении. Впрочем, отступать было уже некуда.       — Сомневаюсь. Где оружие?       Эремон продемонстрировал ему два совершенно одинаковых меча, не отравленных и не зачарованных. По крайней мере, здесь он сжульничать не пытался. Амелл взял один из мечей, примерил его по руке и сделал пару пробных взмахов. Клинок был тяжелее, чем его любимый магический меч, но сейчас Феликсу было уже все равно.       — А нам что делать? — спросил Сайлас, когда Эремон взял оставшийся меч. — Команды вам какие давать? В стороны растаскивать? Чем там секунданты занимаются?       — Следят, чтобы все было по правилам, — ответил тот. — Сейчас ведется бой до первой крови. Значит, если будут использованы опасные приемы или поединок перейдет в бой до смерти, задача секундантов — вмешаться и остановить нас.       — А сейчас вмешаться можно?       — Нет.       — Ну твою ж мать.       — Довольно, — прервал их болтовню Амелл. — Пора начинать бой.       Эремон улыбнулся:       — Наконец-то.       Они не стали защищаться лучше, чем есть — то есть лучше обычных доспехов Стражей. Внутри Башни не было принято носить тяжелые металлические нагрудники, наголенники, шлемы и прочее: эти части брони приберегались для боевых вылазок. Противники не обговаривали этот момент, но оба были экипированы одинаково: стеганки из синей ткани, серебристо-синие сюрко с полосками блестящей чешуи, сапоги и перчатки из прочной кожи. Этого вполне хватало для обычного боя: Феликсу и в голову бы не пришло пытаться защититься лучше. Эремон то ли считал так же, то ли сознательно не стал превосходить в этом противника.       Оба приняли боевую стойку, направив друг на друга мечи.       — Ну, деритесь, что ли, — сказал Сайлас.       Он еще не успел договорить, а противники уже вступили в бой. Эремон, как и ожидал Амелл, держался в защитной позиции: Феликс занял атакующую и провел несколько атак. Все они были отражены, причем без малейшего усердия. Эремон сделал шаг назад, увлекая противника за собой в более темное пространство. Нахмурившись, Амелл сделал шаг вперед и попытался сделать еще один удар, но ему это не удалось. Эремон снова сделал шаг назад, готовясь сменить позицию и перейти к атаке. У него был совершенно спокойный, едва ли не самодовольный вид — а Феликс начинал чувствовать усталость: пошла вторая минута боя. Взмахнув мечом, он глянул на своего противника — и заметил на его лице улыбку. Словно Эремон наслаждался всей этой ситуацией, считая себя непобедимым и только ожидая, когда Амелл сдастся…       «Амелл никогда не сдастся, сукин ты сын».       Феликс почувствовал охватывающую его бесконтрольную, всеобъемлющую ярость. Никто не смеет над ним издеваться. Никто не смеет считать его слабым. Никто не смеет…       Левая рука сама собой поднялась вверх.       «Никто не смеет…»       Из высоко поднятой ладони вырвалось мощное пламя, охватившее шею и волосы Эремона и поползшее к плечам. Он заорал от боли, яростно мотнул головой, словно пытаясь сбить пламя — и вдруг оно исчезло. Кажется, Гурд поглотил огонь своим заклинанием.       — Твою мать! — не своим голосом завопил Сайлас. — Кейр!       Амелл пораженно застыл на месте. Он не верил, что он вот так запросто утратил контроль над собой, над своей магией… словно кто-то другой занес его руку и собрал энергию для заклинания, способного убить за полминуты. А сколько времени горел Эремон? Секунд десять? Или больше?..       Эремон тем временем повернулся к нему, стискивая зубы и с трудом разворачивая шею — очевидно, боль от ожога не исчезла вместе с пламенем. Его волосы почти полностью сгорели, под ухом была видна обожженная кожа… но страшнее всего были его глаза, смотревшие с нечеловеческой злобой и яростью. Пользуясь охватившим Феликса ступором, Эремон молниеносно оказался рядом и приготовился ударить снизу. Амелл попытался отвести удар, но не вышло: меч вонзился ему в живот. Оттолкнув рукоять, Эремон повалил противника на землю и принялся избивать его ногами. Амелл пытался отползти, хватая ртом воздух, но сильные удары настигали его, приходясь по ребрам, печени, лицу…       — Стой! — Сила заклинания разнесла их в стороны. — Ты совсем охренел уже?       — Пусти, я не закончил! — Это кричал Эремон, и в его голосе слышалась та же звериная ярость.       — Да хорош уже!..       Феликс стремительно проваливался в темноту. Звуки и цвета вокруг меркли, пока не исчезли совсем.       «Все кончено…»