Haunted

      Вскоре (Феликс потерял счет времени, так что не мог сказать, когда именно) вместе с Асаарой в тюрьму нагрянули все маги ордена. Пока на него с презрением или испугом таращились люди и эльфы, Амелл чувствовал себя, как израненный лев в зверинце.       — Феликс, — Адвен осторожно наклонился к нему, — тебя навещал демон гордыни?       — Да, — равнодушно отозвался Феликс. — Я без пяти минут одержимый. Я опасен. Усмирите меня.       — Еще чего не хватало!       Вперед вырвалась Мара, которая тоже пришла с остальными. Адвен беспокойно обернулся:       — Мара, тебе сюда нельзя, я же говорил…       — Сколько можно ждать? Мой брат заперт в темнице, не ровен час, еще умрет во сне — а я должна стоять в сторонке?       — Да, — тем же деревянным тоном ответил Амелл. — Стой. Так всем будет лучше.       — Заткнись, дурак!       Все удивленно покосились на Мару. Видимо, только она и Сурана имели право орать на Героя Ферелдена.       «Зачем я вообще про это вспомнил… сейчас это выглядит так глупо».       — Знаете что? — вмешалась Веланна. — Я за. Давайте усмирим этого шема. Всем спокойнее будет. Тем более он сам не против.       — И ты заткнись! — накинулась на нее Мара. Адвен оттащил ее от долийки:       — Успокойся! Мы никого не будем усмирять. В первую очередь потому, что у нас тут не Круг, и я понятия не имею, как проводить процедуру Усмирения.       — А так провел бы, да?       — Нет, и перестань на меня орать.       Сурана сказал это достаточно спокойно — но так, что сестра послушалась. Отойдя в сторону, она скрестила руки на груди и пробормотала:       — Но надо же что-то делать. Я не хочу, чтобы мой брат был вечно тут заперт.       — Он и не будет. Мы примем меры.       — Я вот что предлагаю, — подал голос Гурд. — У нас вот, когда у авгура ученик появляется, ему в наставники духа дают. И он его учит и охраняет, пока ученик не оказывается готов.       — Это как же он учится-то? — нахмурилась Мара.       — Ну, подселяют духа внутрь…       — Вы из меня Андерса хотите сделать, что ли? — возмутился Феликс. Адвен покачал головой, глядя на аввара:       — Знаешь, Гурд, мне кажется, что этот дух сам сбежит куда подальше. Да и вряд ли нам стоит такое практиковать, слишком уж опасная штука.       — Да я мог бы…       — Нет. Я, конечно, духов люблю, но не настолько.       Помолчав, Сурана глубоко вдохнул.       — Так. — Он посмотрел на Амелла, снова успевшего потерять интерес к разговору. — Тот демон был силен?       — Да. Если бы меня не растолкал охранник, он мог бы меня сломить и овладеть мной.       — Ну как так… — Адвен сокрушенно покачал головой. — Ты же говорил, что отбивался от демона гордыни, и не раз…       — Формально я и сейчас отбился. Отвези меня в Круг и прикажи усмирить. Только не в джайненский, это помойка.       — Угу, — кивнула Мара. — Его снести надо. Вообще все Круги снести надо.       — Давайте не отходить от сути, — кашлянув, заметил Сурана. — Ни в какой Круг мы тебя не потащим. Ты вообще как себе это представляешь? «Здравствуйте, вот вам Герой Ферелдена, усмирите его, пожалуйста»?       — Почему бы и нет, — пожал плечами Феликс.       — Ты не в себе. Пройдет время, и ты с ужасом будешь вспоминать, что вообще мечтал об Усмирении.       — Хватит бессмысленных речей.       — Я тут всего пять минут стою, а мне уже хочется придушить этого шема, — прошипела Веланна. Мара снова зыркнула на нее:       — Я все слышу!       — Да слушай, мне-то что…       — Так, — Адвен поднял ладони вверх, призывая их замолчать. — Никаких пререканий. Я принял решение. — Все с интересом уставились на него; Амелл лишь откинул голову к стене. — Поскольку у нас все еще нет ни одного храмовника, контролировать мага должны маги. Раз уж душевные разговоры не помогли, — Асаара, молчавшая все это время, смущенно опустила глаза, — то нужно действовать средствами Тени. И этим займусь я.       Окинув взглядом своих магов, он заявил:       — Гурд, ты останешься рядом меня контролировать. Веланна — идешь обратно в лазарет и помогаешь Адайе. Асаара… приляг отдохни, на тебя смотреть больно. Мара, подбодри ее как-нибудь.       — Но я хочу остаться тут! — возмутилась сестра. — Я хочу быть с братом!       — Тебе лучше уйти, Мара, — равнодушно сказал Феликс. — Слушайся Командора.       — Не указывай мне, что делать!       — Тихо, тихо. — Сурана погладил ее по плечу. — Не буду лукавить: моя методика тоже может не сработать. И твой брат имеет все шансы стать одержимым. Пусть хотя бы тебе не грозит опасность.       — Да не может такого быть! — возмутилась Мара. — Феликс всегда себя контролировал!       — А теперь не контролирует. Демоны гордыни к нему давно подбирались, это я тебе как очевидец говорю. Твой брат на краю пропасти, и моя задача — вытащить его оттуда, а если не удастся — сделать так, чтобы больше никто не пострадал.       — Да я… я… я не выдержу, если он умрет!       Гнев и искреннее горе в голосе сестры тронули Амелла. Пусть они и не понимали друг друга, но она действительно любила его, переживала за него… а он продолжал причинять ей боль, вольно или невольно. Он просто не заслужил такую любящую сестру…       — Он опять плачет, — заметила Веланна. — Действительно совсем себя не контролирует.       — Ты могла бы не быть такой жестокой, — осуждающе заметила Асаара.       — Могла бы, но тогда это уже была бы не я.       — Веланна, уйди отсюда, — неожиданно резко проговорил Адвен. — И все остальные, кроме Гурда, тоже. И так дело не сахар, а тут вы еще. Вы ему своими пререканиями нисколько не помогаете.       Смутившись, маги покорно ушли. Сурана подошел к охраннику и сказал:       — Отопри камеру.       — Выпустить его хотите? — удивился солдат.       — Нет. Просто зайду внутрь. Запирать меня с ним не надо, но ты зорко следи. Если Феликс все же вырвется наружу, и я не смогу его остановить, это придется делать тебе и Гурду.        — Да, сер.       Зайдя в камеру и брезгливо скривившись от запаха, Адвен все же сел на пол рядом с другом. Феликс безнадежно посмотрел на него:       — Зря стараешься.       — Я тебе помочь пытаюсь. Хоть бы оценил.       — Ты веришь в то, что давно умерло.       — Ой, заткнись.       Сурана остановил действие антимагической руны.       — Не боишься мне так руки развязывать? — спросил Амелл совершенно без эмоций.       — Я для себя. Иначе я сам никакую магию применить не смогу.       Он пододвинулся поближе и положил руки другу на плечи. Феликс посмотрел на него едва ли не в ужасе.       — Ты что делаешь?       — Ты хотел быть Усмиренным — вот и пробуй. Убери всю свою гордыню, гнев, самомнение и что там еще у тебя свербит. И вот эту безнадежную тоску тоже убери. Попробуй вспомнить, как мы раньше медитировали. Выкинь все из своей беспокойной головы.       — Ты зря…       — Феликс. Заткнись. И делай. Что. Я. Скажу.       Адвен еще ни разу не командовал им так прямо. Амелл даже не думал, что друг вообще так умеет. И не ожидал, что он подберется так близко… Феликс даже смутился, сам толком не понимая, почему.       — Медитируй, — повторил Сурана, мягко сжимая его плечи. — Расслабься. Хотя бы попробуй это сделать.       Амелл послушно закрыл глаза, хотя по-прежнему не верил в успех этой затеи. Сквозь руки Адвена проникли целительные чары — кажется, заклинание очищения. Тело сразу ощутило непривычную бодрость, какой Феликс не испытывал уже давно — словно он погрузился в чистый, прохладный, сверкающий родник… друг определенно поднаторел в магии созидания. Чувствуя, как стало легче дышаться, Амелл расслабил плечи.       — Так, первый шаг сделан, — услышал он ровный голос Сураны. — Идем дальше.       Новый поток магии, на этот раз духовной, увлек их разум в Тень. Феликс увидел знакомое марево вокруг… оно выглядело на редкость мрачным, и даже присутствие Адвена, удивительно яркого и живого на ее фоне, не спасало положение.       — Если я хоть что-нибудь понимаю в аурах, — заметил тот, — то все плохо. Неудивительно, что добрые духи обходят тебя стороной.       — Ты еще и в аурах разбираешься? — спросил Амелл.       — Ну, Гурд мне кое-что рассказал — хотя до авваров мне в этом плане далеко. Иди сюда.       От Сураны в Тени исходила особенная энергия, которая… не то чтобы она рассеивала смутную тьму, но в ней чувствовалась сила и что-то еще, неясное, но очень сильное. Феликс подошел поближе. Другу он доверял.       Несмотря ни на что.       — Если у меня получится, — пробормотал Адвен, закрывая глаза и концентрируясь, — то я буду считать себя охренительно великим магом.       Вокруг них возник барьер.       — Это чтобы не пришлось отмахиваться от демонов, пока я тут занят, — объяснил друг. — Хотя можешь покидаться в них молниями, если все будет совсем плохо.       — А что, все будет совсем плохо?       Сурана не ответил. С его рук потекли в пространство мощные духовные чары, сплавленные с чем-то целительным. Амелл в немом восхищении наблюдал за этим потоком, думая, что такой силы, кажется, не было даже у Винн. К барьеру начали подбираться разного вида духи и демоны, но они не могли проникнуть сквозь магическую завесу. Впрочем, спустя пару минут внутрь пробилась одна бесплотная сущность.       — Тьма, — прошелестела она. — Я вижу тьму, спрятанную за светом.       — Кто ты? — спросил Адвен, не открывая глаз.       — Сострадание.       — Ни хрена себе… в смысле, ты как раз вовремя. Помоги ему.       В отличие от прочих духов, принимающих почти человеческий облик, Сострадание был похож на обычную летящую по Тени неприкаянную душу. Он не привлекал внимание вообще ничем. Должно быть, оттого этот дух и считался редким.       Сострадание прошел сквозь Феликса, слегка всколыхнувшись. Амелл при этом ощутил странную теплую волну.       — Да, — прошелестел дух, — я хочу остаться. Я хочу снять боль.       — Ты сможешь присматривать за ним, пока он спит? — спросил Сурана. — Или демоны станут приходить еще чаще?       — Демоны приходят, потому что он неспокоен. Нет сострадания. Думает, что его не понимают и не поймут, отталкивает, боится…       — Я не боюсь, — возразил Феликс. — Я давно уже не ощущаю страха ни перед чем.       — Ложь, — отозвался Сострадание. — Твоя душа переполнена страхом, и демоны это видят. Они и сейчас пытаются пробиться сюда. — Действительно, в барьер продолжали ломиться всевозможные сущности: к счастью, внутрь больше никто не проникал. — Но я останусь. Я помогу снять боль.       — Что, — нервно усмехнулся Амелл, обращаясь к другу, — ты все-таки подселишь мне в голову духа?       — Подселить? — Дух, похоже, удивился. — Зачем? Это исказит мою сущность. И твою тоже.       Впустив внутрь барьера еще пару духов, Адвен наконец открыл глаза и прекратил взывать к обитателям Тени. Остался только созданный им барьер.       — Никаких подселений, — ответил Сурана. — Просто следуй за ним, дух.       Затем он посмотрел на две новоприбывшие сущности и спросил, кивнув на Феликса:       — Вы сможете ему помочь?       Духи, задумчиво качнувшись, подлетели к Амеллу, прошли сквозь него, обдав теплой волной, и принялись творить какие-то чары. На Феликса вдруг накатило странное спокойствие. Окружающее пространство поблекло, уступив место видениям.       В мягком потоке пронеслись поместье Амеллов в Киркволле, их дружное семейство, Адвен, Лелиана, повзрослевшая Мара… Мелькнули беломраморные улицы Верхнего города, величественные просторы озера Каленхад, тихое местечко близ Редклифа, где Стражи однажды стояли лагерем; он чувствовал величественный холод храма Священного Праха, слышал радостный смех своих младших братьев и сестер, нежный и мелодичный голос Лелианы… Ласковые и нежные видения были сродни прикосновениям женских рук; Амелл отдался на их милость и плыл по потоку собственных воспоминаний, не пытаясь сопротивляться…       — Феликс, ау!       Чувствуя, как его кто-то трясет за плечи, Феликс недоуменно захлопал глазами. Они снова были в реальном мире, в его тюремной камере, и духов рядом уже не было — только Адвен, цепко державший его за плечи, и скучающий Гурд по другую сторону решетки. Амелл впервые обратил внимание на неприятный спертый запах. Неужели он все это время пребывал в таком смраде?.. Впрочем, даже эта мысль не привела его в ужас. Феликс чувствовал все то же странное спокойствие — как будто он проснулся с утра, хорошенько выспавшись, и не нужно было ни о чем беспокоиться и никуда бежать…       — Ты как? — спросил Сурана, еще раз встряхнув его.       — Неплохо… я даже не ожидал, — озадаченно признал Амелл. — А ты поднаторел в духовном целительстве.       Адвен улыбнулся:       — Я же говорил, что я охренительно великий маг.       И обнял друга, крепко прижавшись к нему.       — Все будет нормально, — сказал Сурана. — Вот как чувствую. Духи никогда не подводят.       Если бы Феликс не пребывал в умиротворении, он бы снова не сдержал слез. Он думал, что им с Адвеном придется долго выяснять отношения, кричать друг на друга, жаловаться на былое и в итоге признать, что они никогда не смогут друг друга простить… но сейчас Сурана, ничего не требуя взамен, дал ему возможность нормально дышать, нормально смотреть на мир, ослабил душевное напряжение — и безо всяких слов подтвердил, что они все равно дороги друг другу, что бы между ними ни происходило.       И Амелл крепко сжал объятия.       — Спасибо, — тихо отозвался он. — Я тебе правда очень признателен.       Адвен негромко усмехнулся в ответ, отстранился и внимательно посмотрел другу в глаза.       — Скоро подходит к концу твой срок, — заявил он. — Когда выйдешь, займешься разной работой — и будешь продолжать говорить с Асаарой. Как только она придет в себя, продолжайте в том же духе.       — Я не смогу, — покачал головой Амелл.       — Сможешь, сможешь. Во всяком случае, мне все это ты вывалишь вряд ли, да и с терпением у меня куда хуже. Мара… ей самой нужно выговориться и многое осознать. Хотя тебе и с ней надо быть пооткровеннее. Если ты будешь доверять другим, это не значит, что к тебе тут же заявятся демоны.       — Но ведь так и произошло.       — Потому что ты уязвим — а вовсе не из-за Асаары или кого там еще. С тем же успехом демон мог принять мой облик. — Адвен усмехнулся. — Хотя херовый из меня был бы демон гордыни, наверное…       — Я предпочел бы об этом не думать. — Помолчав, Феликс спросил: — Ты думаешь, меня вообще можно выпускать на свободу?       — А какой смысл вечно держать тебя взаперти? Сам видишь, обстановка тут довольно неказистая. А если вдруг за тобой явятся демоны, не спасут ни решетка, ни кандалы.       — Да уж.       — Наверное, об этом тебе тоже не стоит думать. Ладно, — Сурана поднялся на ноги, — пойду заниматься делами. Если что, попроси охранника кого-нибудь к тебе привести.       — Хорошо.       Адвен, кажется, ждал от него еще каких-то слов… но, пожав плечами, ушел и забрал с собой Гурда. Амелл остался один. Почему-то он даже не мог обвинить себя в том, что сделал что-то не так. Видимо, врачующая магия духов останавливала эти порывы. Наверное, это было к лучшему.       Внимание Феликса привлек ритмичный звон кандалов на другом конце коридора. Приглядевшись, он увидел, что Эремон отжимается от пола. Интересно, делал ли он это раньше… наверняка делал, но почему тогда Амелл ничего не слышал? Он настолько абстрагировался от всего вокруг?.. Печальная мысль вновь не привела его в отчаяние: Феликс просто лег на пол и принялся внимательно изучать цвет потолка. Такого спокойствия он не испытывал давно.       Надо будет попросить Сурану провести ту же процедуру над Марой, ей наверняка тоже понравится…