Чуть больше, чем чужие

Буфовирт никогда не могла понять — по какой такой причине начальство, как адское, так и райское, очень любит выбирать местом для встреч и словесных отчётов нечто максимально странное и неприятное, обычно сопровождающееся паршивым холодом, который она просто чертовски не любила. Неужели им самим и правда по душе стоять и мёрзнуть вместо того, чтобы посидеть в какой-нибудь условной кальянной, раз уж и господин Хастур и архангел Михаил курят? По крайней мере, там было тепло, сухо, и мелкая дождевая морось не сыпалась с неба, оставляя на смуглом лице неприятные капли. Железные ступени под ногами подло скользили, и оставалось лишь крепко цепляться за перила лестницы, чтобы добраться до смотровой зоны невредимой. Всё верно — послание от господина Хастура в привычной ему категорической форме требовало явиться на заброшенный маяк, что одиноким печальным столбом красовался далеко за Лондоном. Где-то недалеко от Херн Бэй, добраться до которого оказалось сплошной морокой, и это при условии заботливо нанятого таксиста. Хотя бы потому, что преодолеть М25 оказалось пыткой пожёстче, чем какие-то там эфемерные плети. Всё-таки предатель Кроули и правда был беспардонно гениален в чём-то, так до сих пор многие рассуждали. Порой Буфовирт представляла со жгучим интересом, как великолепно выглядела эта трасса, охваченная пламенем и вечной болью от начала и до конца, и искренне жалела, что не удалось хотя бы одним глазком подсмотреть на столь великолепное зрелище. Даже если Армагеддона и не было — всё равно. — Опять в какую-то дыру заезжать, да что ж это такое. Мерзость какая, ещё и холодно. Ветер на маяке свистел так сильно, что мгновенно проник под её курточку сотней острых ледяных стрел. Лампа была давным-давно разбита, а механизмы, что ей управляли, проржавели насквозь. Ветер дул с моря поблизости, беспощадно набрасываясь на незваных гостей и закладывая оба уха. Всё-таки порой её начальство было по-настоящему невыносимо. Зачем выбирать максимально жуткие и неприятные места, словно об их странном заговоре пишет книгу какой-нибудь писатель ужасов из 20-го века? В конце концов, по её мнению, большинство из ценностей, что Хастур мнил нерушимыми, рассыпались где-то лет шестьсот назад. Или когда там они вносили последние поправки? С другой стороны, судить об этом было уж точно не ей. — Согласна, дорогая, — услышав этот голос, Буфовирт не просто удивилась или озадачилась — она беспардонно подавилась жвачкой, которую выбила из автомата в придорожном магазинчике и неприлично громко жевала всё это время. Хотя бы потому, что голос, окликнувший её неожиданно мягко и спокойно, словно своё непослушное дитя, принадлежал Михаил. Потому, что сама госпожа архангел стояла здесь же, укутавшись поверх своего прекрасного костюма в белоснежную шерстяную шаль и спрятавшись под той от ветра. Её глаза светились спокойствием и умеренностью, а золотистые локоны сегодня, в отличие от обычной странной причёски, отчего-то непокорно лежали на плечах — должно быть, ветер растрепал, — Мы как раз тебя ждём. — Мадам архистратиг, — в знак приветствия кое-как кивнула Буфовирт, честно пытаясь выглядеть хоть немного поприличнее. Что ни говори, каким языком вражды ни изъясняйся, ненавидеть светлое существо перед ней у этой юной девицы не получалось в упор. Разве только бояться её могущества и закономерно слушать то, что она говорит, — Я много пропустила? Простите, если опоздала, на М25 просто кошмарные пробки, я вообще не знаю, как люди успевают через неё хоть куда-нибудь доехать. А потом ещё и машину занесло на мокрой трассе, это ж ужас! — Тихо, — одним лишь движением пальца, что уверенно прильнул к её губам и велел заткнуться, Михаил сумела подавить поток бессмысленной болтовни мгновенно, — Не беспокойся, мы только начали. Лорд Хастур как раз рассказывал о том, по какой такой причине вы все бессовестно провалились и подвели меня. Её голос чуть ли не мгновенно остыл на несколько тонов, обернувшись из спокойной матушки в полную злости и разочарования мачеху. Глаза сверкнули гневным блеском, словно одним своим взглядом она могла уничтожить и маяк, и всех, кто на нём находится, и весь район поблизости. Несомненно, что-то внутри Буфовирт ощущало стыд за провал, но поделать с этим ничего было нельзя — подлая сила в клубе предателя Кроули вынудила их с Уриил танцевать парой несколько часов, продемонстрировав невероятную для архангела пластику тела и движений, от которой, признаться, тогда закружилась голова. Очевидно, что и лорд Хастур не сумел их остановить по какой-то причине, хотя собирался. Из-за содействия предателей всё пошло наперекосяк. — Михаил, я же вам уже рассказала, мы не предвидели того, что предатели вмешаются, — до того, как Уриил подала голос, её даже толком нельзя было приметить. Обычно могущественный архангел, носитель Божьего пламени, теперь отчего-то почти полностью слился с серой стенкой маяка, стараясь особенно не вмешиваться и не подавать голос. Закономерность такого толка пугала Буфовирт, ведь каждый раз в присутствии архистратига Уриил становилась такой. Прятала взгляд, опускала голову и делала этот странный виноватый вид. Что-то было не так. — Помолчи, моя милая, я говорю не с тобой, — никогда бы Буфовирт не поверила, что такие ласковые слова можно сказать так жёстко. Но почему, разве эти двое не равны друг с другом? Кажется, она невольно начинала понимать, что творится в стане архангелов, но сказать вслух просто ничего не смела, — Ты. Маленькая адская девочка. Излагай свою версию, сейчас же. — Мы всё сделали так, как было велено, — она честно попыталась говорить бойко и уверенно, даже сдвинув брови и чуть-чуть надув щёки, но безрезультатно. Лорд Хастур, что пока что помалкивал по своим причинам, стоял чуть поодаль, опершись на ржавые тонкие перила маяка и глядя куда-то в серое море. Его тяжёлый взгляд говорил о многом, — Сперва Вельзи развоплотила этого вашего…как его зовут, Сандальфона? И почему его имя так похоже на слово «сандалии»? Вы не хотите дать ему прозвище? — получив в ответ лишь дополнительный острый взгляд, полный вопросов, девица коротко сглотнула и сделала шаг назад, — Мы хотели перехватить их, как и было велено, но что-то нас остановило. Клянусь, вокруг предателя Кроули оживает буквально всё! Он что-то сказал, и мы, попав под влияние, просто не смогли остановиться. Плясали и плясали несколько часов, как безумные. Кстати, почему говорят, что ангелы не танцуют? Уриил отлично отплясывала чечётку, вы бы видели, как мастерски. Все вокруг притихли, очевидно давая понять, что версии совпадают, и никто на этом маяке не лукавит. Впрочем, легче от этого совершенно не становилось, Михаил чётко и уверенно стучала каблуками по ржавой поверхности смотровой площадки, стараясь не прикасаться ни к чему, кроме своих невольных подчинённых. Хастура же, по очевидным причинам, избегала — одно только соприкосновение с ним сулило для Михаил тысячу панических попыток обеззаразить пальцы салфетками. Правда, взгляды на него она почему-то всё ещё кидала. Где-то в глубине своей окровавленной душонки Буфовирт понимала, что движет этой женщиной — она была и правда свято уверена, что её окружают предатели и подлецы, что нарушили многовековой замысел и не дали ей, как полагалось, сразиться с самим Сатаной. Михаил всегда была боевым ангелом, и девица со второго круга неплохо помнила это. Хотя, воспоминаний о Небесах и о времени, что она там жила, осталось неприлично мало. Буфовирт дорожила каждым из них, порой задавая себе вопрос — правильно ли она поступила, прыгнув следом за той, которой восхищалась? Ведь тогда она, помнится, была совсем другой. Кроткой, молчаливой, не умеющей связать два слова без заикания и невероятно нежной. Она всегда стремилась вслед за рыжим бойким ангелом, обожала и восторгалась этим своевольным существом, и прыгнула следом за ней в Бездну, позволив отрезать свои нежные крылья с лёгким оттенком розового. Едва ли заметным. Ей было приятно вспоминать о времени, когда всё было иначе, но демону не пристало так рассуждать. А потому сейчас она закономерно испытывала перед Михаил лишь страх. Паранойя способна кого угодно довести до безумия, и в этом, признаться, они с господином Хастуром были до ужаса похожи друг на друга. Замкнувшись в своём горе и своих подозрениях, оба просто отказывались жить дальше, не совершив какое-то неведомое отмщение. — Мы не рассчитывали на предателей, а напрасно. Опальный ангел Азирафаэль, однако, вовсе не утратил хватки, а змей Кроули и вовсе сумел остановить вас обеих, — Михаил чеканила слова, переходя от одной подчинённой к другой, вглядываясь в лица и впиваясь пальцами в плечи крепко и болезненно, словно впечатывая свои слова под кожу, — Я поняла. У меня есть новый план, и у него нет никакого шанса провалиться. Потому что помешать нам будет некому. Поэтому мы собрались здесь, хотя я до сих пор не могу понять что Вы, лорд Хастур, нашли в таком отвратительном месте, — она поморщилась, полнясь отвращением, и поплотнее укуталась в шаль, напоминая собой прекрасного белого лебедя, что вот-вот раскроет прекрасные ангельские крылья и взмоет куда-то в небо. Юная владычица ос скучала по своим крыльям. Вот бы всех этих воспоминаний больше никогда не было, — Начнём с тебя, Уриил. Кажется, небо вокруг стало значительно более серым, нежели обычно. Михаил приблизилась к своей протеже, возложив обе руки в перчатках на её плечи, и вынудила поднять на себя золотистый взгляд. Что-то внутри Буфовирт взвыло — это было нечестно. Нечестно было загонять Уриил в рамки и делать из неё что-то чужое, жуткое, загнанное в угол. По крайней мере, не после того, как они вместе прокатились в парке аттракционов в Милане, когда отчаялись найти след беглецов. Архангел и носитель Божьего пламени орала тогда благим матом, но как была весела и счастлива. Как золотые глаза горели тогда, когда никто не душил и не контролировал её. Возможно, именно в сравнении было так страшно смотреть на неё теперь — задавленную, напуганную, полную тревог и смятения и безвозвратно подчинённую лебединой госпоже. — Твоя задача — наведаться в одну из человеческих больниц. Внедрись туда и пробудь там несколько дней, ровно до того момента, как я не отдам приказ действовать, — она наговаривала приказ Уриил в лицо, сжимая плечи той мёртвой хваткой, — В любой момент будь готова сорваться с места и получать мои инструкции. Ни единой задержки. Поняла меня? — Да, Михаил, — ответила та чуть рвано, окончательно опустив голову и словно желая куда-нибудь спрятаться. Похоже, что вся эта затея в один момент и для Уриил приняла какой-то пугающий оборот. Впрочем, их обеих мало кто спрашивал. Им лишь отдавали приказы. — Умница. Теперь ты, маленькая Буфовирт, — когда Михаил переключилась на неё, захотелось буквально-таки отскочить, и так бы она и сделала, не будь позади скользкой, мокрой лестницы. Оставалось лишь стоять на месте и, ощущая в своих волосах властную светлую руку, чуть зажмуриться. Хорошо, что Михаил дала слово не трогать Вельзи. Быть может, если ангелы не вмешаются, у неё получится спастись самостоятельно? Она не знала, лишь слушала, что велят, как, в общем-то, и обычно. Разве только теперь было куда более ясно, почему встречи Уриил с начальством всегда плохо на неё влияли, — Ты продолжаешь вести слежку за ними обоими, и за твоей дорогой женой в частности. Это же надо, такое чудовище и такая милая девочка связаны узами брака? Неудивительно, что всё рухнуло. Тем не менее, милая, отслеживай её, но на глаза не попадайся, пока не выяснишь точно и достоверно, где она живёт. Здесь, на Земле, у неё гарантированно есть жильё. Но, когда ты его выяснишь — подай знак мне. Сама ничего раньше времени не делай. Нам придётся какое-то время ждать. — Я всё поняла, госпожа архистратиг. Следить за Вельзи и выяснить, где она поселилась. Я найду, обязательно, это несложно, но…простите за вопрос, он наверное глупый очень, но чего ждать? — Бала, — голос лорда Хастура вмешался в разговор резко и внезапно, заставив всех его участников резко обернуться. Король в Жёлтом наконец заставил себя оторваться от серого моря и прекратить буравить его пустым чёрным взглядом, полным горечи и раздумий. На его лице светилась странная смесь эмоций, состоящая из одержимости новой идеей, гнева и задавленного восхищения от одной мысли о скорой мести, — Ежегодный бал у Сатаны. Традиция, которую Вельзевул не посмеет нарушить. Она обязана прийти туда, как и все прочие, ей подобные. Она уйдёт на целую ночь, до рассвета, и оставит вашего смертного дружка совсем одного. А там, Внизу, на Девятом кругу, её будем поджидать мы. Я и моя поддержка. — Верно, — улыбка, которую Михаил растянула на своём лице в это мгновение, роднила её с лордом Хастуром только сильнее. Оба они были безумны в жажде мести и утоления зияющей бездны внутри себя. Равноценно безумны, — В эту ночь мы перехватим Гавриила, а Вы, милорд, займётесь вашей маленькой мухой. Кстати говоря, насчёт этого. Помнится, у неё есть правая рука, так называемая Вернейшая, лорд Дагон. Она не сможет помешать воплотить план? — Уж поверь, архангел, она не помешает. Не теперь, — Хастур гнило усмехнулся, пряча за усмешкой свои эмоции от недавней стычки с Дагон. То, где Вернейшая была теперь, пусть и против своей воли и не умея связаться с госпожой, оставалось загадкой. Не то чтобы Буфовирт этого не хотела, с этой рыбкой отношения у неё всегда были паршивые. Но, похоже, у плана и правда был шанс на успех, а это значило, что Вельзи может и не спастись. От этого стало только страшнее. Ветер свистел в ушах только сильнее, а холода стремительно подступали со стороны моря. Тишина, что повисла между ними, нагнетала обстановку сильнее, чем Минос со своей идиотской плёткой. Честно слово, она была уже готова вернуться обратно, на мерзкий второй круг, лишь бы отказаться как-нибудь от плана, которому так радуются эти двое. Она даже не могла сфокусировать взгляд на море поблизости — перед глазами отчётливо виднелось искажённое болью от святой воды лицо бывшей жены. Страшное зрелище, мерзкое, ненужное. — Что-нибудь ещё, Михаил? — Уриил обрушила молчание, наконец подав голос и подняв потускневшие от волнения глаза куда-то слишком высоко, словно глядя мимо своей госпожи. — Нет, милая, на этом всё. Отправляйтесь по своим делам, — кажется, Михаил отлично осознавала, какие эмоции вселяет в них обеих, и не прекращала, — Нам с лордом Хастуром нужно обсудить ряд подробностей, чтобы ничего не пошло не по плану. А вы двое идите, да поскорее, а то опять всюду опоздаете. — Неужели, — мрачно хмыкнул Хастур, окидывая Михаил взглядом, полным целым ворохом разных вопросов, свою идейную оппонентку. Кто угодно испугался бы этого взгляда, что одновременно пытал и вгрызался в душу, но только не эта странная лебединая дама, — Только если не боишься остаться наедине, архангел. Кто знает, вдруг я твоё светящееся сердце выгрызу. — Посмотрим, милорд, посмотрим, — снисходительно улыбнулась Михаил и жестом указала обеим младшим подчинённым убираться отсюда куда подальше. Буфовирт не следовало просить дважды, она уже торопливо пересчитывала своими ботинками мокрые ступени лестницы, слыша, как её невольная соратница спускается следом, потерянно и почти бесшумно. Даже в такой мелочи, как её громкий, печатный шаг, Уриил менялась из-за чужого давления. Это было ненормально, разве ангелы и правда могут так вести себя друг с другом? Она не помнила Небеса такими и, честно говоря, не хотела знать об ангелах подобного. — Что ж, думаю, теперь у нас нет шанса провалиться, — снова флегматично закуривая от чужой горящей руки, Михаил буравила взглядом мрачно-серые волны, сама не своя от напряжения. — Подумать только, архангел, а когда-то вы были братьями. Твоя гордыня однажды утащит тебя Вниз, уж поверь мне на слово, — хриплый голос Хастура раздавался где-то справа, болтая о том, в чём он совершенно ничего не понимал. — Это не гордыня, ясно Вам? Я всего лишь искореняю предательство. Делаю то, что мне велит Господь, и действую по Её плану. И одна дрянь уже попыталась как-то раз утащить меня Вниз, и знаете, что я с ней сделала? Отрубила её гнилую руку. — Знаешь, будь я падшим ангелом, я бы точно затащил тебя в Ад. Просто для того, чтобы посмотреть, как ты воешь от боли в кипящей сере, а потом проходишь все круги по очереди. Знаешь же, как бывает, от падшего ангела до демона много лет и страданий проходит, — его лицо исказилось в улыбке, на которую Михаил не знала, как толком ответить. — Надеюсь, мы больше не встретимся. Тем не менее, расходиться они не спешили, оставаясь на маяке и пронизывая взглядами ни в чём не повинное море, полные каждый собственных умыслов и тайн. Быть может, только с кем-то, кто в равной степени безумен, они могли почувствовать себя по-настоящему спокойно? Вряд ли, но, тем не менее, ещё долго два силуэта стояли на смотровой, почти не разговаривая. Словно заворожённые серым, пустынным видом декабрьского моря. Стояли и курили, наслаждаясь своим безумием молча. Каждый по-своему. Признаться честно, лишь тогда, когда они сели в автомобиль такси, Буфовирт сумела спокойно выдохнуть. Всю дорогу до трассы складывалось ощущение, словно вездесущий взгляд Михаил следует за ними по пятам. Должно быть, неудивительно, почему Уриил всегда такая нервная и закрытая, способная лишь на резкие движения, словно плохо откалиброванный протез. А сейчас, на самом-то деле, на неё было даже смотреть страшно — ссутулившаяся, спрятавшая лицо за ладонями, она согнулась куда-то и смотрела в пол салона, никак не умея перестать волноваться. Кто знает, какой разнос за провал устроили на Небесах лично ей. Как бы то ни было, в таком состоянии её было просто нельзя оставлять. Буфовирт осторожно коснулась её плеча, ощутив, как то едва заметно подрагивает — Уриил было трудно дышать под действием чего-то, приближенного к настоящей панической атаке. Она старалась смотреть вниз и ничего не говорить. — Ничего. В этот раз справимся, вот увидишь, — слова никакого действия не возымели и, осознав, что тактика выбрана неверно, Буфовирт робко продолжила, поглаживая архангела по плечу, — И ты правда отлично танцуешь чечётку. Она просто не умеет так же, вот и сердится. — Я её в последнее время просто не узнаю, — голос Уриил отдавал жуткой хрипотцой, словно она давила в себе эмоции весом с целый военный крейсер. Даже не совсем голос, а тревожный, низкий шёпот, услышав который, разбилось бы и каменное сердце, — Она другая совсем. Словно мы с ней никогда и не были дружны. Мне кажется, Михаил сходит с ума, а я ничего не могу поделать, — она наконец открыла глаза, наполненные страхом и плещущимися волнами неизвестности, и чуть-чуть сползла на сиденье, позволяя себя гладить и прикасаться. — Ты действительно веришь в то, что она говорит? В то, что ваш главный предал вас и не начал ничего десять лет назад, — глядя на то, как самый воинственный из могущественной семёрки осторожно ложится к ней на колени, Буфовирт могла только гладить её по плечам и смешному ёжику на голове, — Просто я не знаю. Господин Хастур то же самое про Вельзи говорит, но я-то знаю, она никогда бы так не поступила. Это просто не про неё. — И не про Гавриила. Он радел за Армагеддон. Хорошо знал, что будет делать, с кем сражаться и как, порой тренировался и вдохновляющие речи говорил. Не мог он взять и развернуть все свои убеждения в угоду Земле. Это Михаил так считает, ей больше просто винить некого. И, если честно, я уже не уверена, делаем ли мы всё по Божьей воле, или по воле Михаил. — Думаешь, его сбросили вниз для чего-то ещё? Ещё и Вельзи зачем-то носится с ним, словно безумная, — ненадолго задумавшись, Буфовирт мягко хихикнула, стараясь смягчить обстановку. Дождь снаружи начинал барабанить усиленнее, перемешиваясь со снегом и создавая на дороге невыносимую слякоть, — А знаешь, она ведь была в него влюблена, когда была ангелом. Давныыым-давно, когда никто не знал даже, что можно влюбляться друг в друга. — Ангелам не пристало, — сипло пробормотала Уриил, чувствуя в отрастающих волосах чужие тёплые пальцы и хватаясь за них, словно за спасительную соломинку в море тревог, — У тебя есть ещё жвачка? Она пахнет очень хорошо. Это же не еда по большому счёту? — Если не проглотишь её случайно — то не еда. Держи, — маленькая демонесса в ответ лишь улыбнулась и протянула той синий шарик жевательной резинки. Автомобиль подбирался к Лондону стремительно и быстро, а в голове каждой из них гнездилось море вопросов, которые, как ни странно, были удивительным образом похожи, пусть и в корне противоположны. Струи ливня окончательно спрятали под собой любой возможный вид из окна, а волнение Уриил, кажется, самую малость улеглось. По крайней мере, ей стало полегче, пусть и с чужих колен она не вставала, всё ещё молча лёжа на них и чувствуя тёплые, мягкие пальцы. — Знаешь, — неровно, чуть сорвавшись пробормотала Буфовирт, ссутуливая плечи и понимая, что перемены до ужаса близко, — Я не хочу, чтобы этот план сработал. Вот бы он как-то сам сорвался. — Если бы у нас ещё был выбор. Машина такси слилась с тысячами других похожих, окончательно теряясь в лондонских улицах и не иначе как ангельским чудом быстро миновав злополучную М25. Снежные облака сгущались над городом, а силы тьмы и света затихли в тревожном ожидании. Пусть и совсем ненадолго.