Красная нить судьбы

      — Се Лянь! Се Лянь! — несколько раз крикнул Хуа Чэн полным отчаяния голосом.       Он дрожащими руками пытался отстегнуть ремень безопасности, но его заклинило, и Хуа Чэн оказался в ловушке. Кровь приливала к голове, вызывая далеко не самые приятные ощущения. И всё же мужчина нашёл в себе силы протянуть руку и похлопать Се Ляня по плечу. Он нахмурил лицо от боли и через некоторое время открыл глаза.       Сначала всё расплывалось, а потом картинка сфокусировалась, и Се Лянь покрутил головой, оглядываясь. Только тогда Хуа Чэн вздохнул спокойно, но в тот же миг снова напрягся, увидев неописуемый ужас в глазах Се Ляня. Тот начал глубоко дышать, а перед ним в голове стояла сцена, как много лет назад его также подвешивали вверх ногами на несколько мучительно долгих часов. Одно воспоминание потянуло за собой другое, и тело мужчины затрясло от страха.       Се Лянь закусил губу, чтобы не закричать и не позволить самому себе поддаться панике. Он пытался держать себя в руках, но ужасные воспоминания были сильнее, и из глаз Се Ляня потекли слёзы.       — Гэгэ, не думай ни о чём! Гэгэ! — кричал ему Хуа Чэн и рукой пытался дотянуться до ладони Се Ляня.       Через несколько попыток у него это получилось, и он крепко ухватился за Се Ляня.       — Гэгэ, ты слышишь меня? — уняв страх и волнение, спокойным голосом спросил Хуа Чэн. Се Лянь закрыл глаза и не реагировал на его слова, только сильнее кусал губу, из которой уже потекла кровь. — Гэгэ, пожалуйста, посмотри на меня, — мягко попросил Хуа Чэн и спустя несколько секунд вновь повторил эту же просьбу.       Се Лянь, собрав всё своё мужество в кулак, всё же повернул голову и открыл покрасневшие от слёз глаза, прямо посмотрев на Хуа Чэна. Се Лянь в ответ крепко сжал своими вдруг замёрзшими пальцами руку другого мужчины.       — Я с тобой, тебе не нужно ни о чём волноваться. Гэгэ, ты веришь мне? — Се Лянь кивнул, но дрожь его в его теле до сих пор не прошла.       Хуа Чэн понимал, что паническая атака Се Ляня быстро не пройдёт, но если он сможет продержаться хоть какое-то время, это уже будет хорошо. Больше всего Хуа Чэн боялся, что после случившегося состояние его гэгэ может резко ухудшиться.       — Закрой глаза и слушай мой голос, — сказал мужчина, когда увидел, что взгляд Се Ляня стал более осмысленным. Чтобы сохранить это состояние, нельзя было позволить ему видеть его же собственную кровь и творившийся хаос. — Ты сильно ударился? — спросил Хуа Чэн, посмотрев на слипшиеся от крови волосы Се Ляня.       — Терпимо, — ответил мужчина и, не открывая глаз, спросил у Хуа Чэна: — Сань Лан, как ты? Ты не поранился?       — Со мной всё в порядке, — честно сказал Хуа Чэн, который лишь немного ударился головой.       — А как водитель?       Хуа Чэн только сейчас вспомнил, что, помимо них двоих, в машине был ещё один человек, который всё это время не издавал ни одного звука. С места Хуа Чэна было тяжело рассмотреть, что происходит на водительском сидении, но в отражении зеркала увидел мужчину, голова которого была ещё больше залита кровью, чем у Се Ляня. Водитель не шевелился, и Хуа Чэн не рисковал делать предположения.       — Он без сознания, — произнёс Хуа Чэн, чтобы не волновать Се Ляня.       Помощь обязательно должна была приехать с минуты на минуту — это не поддавалось сомнению. Всё-таки авария произошла посреди большой улицы, и кто-нибудь обязательно вызвал бы необходимые службы. Сами окружающие не рисковали приближаться ни к автомобилю, ни к камазу, опасаясь того, что они могут взорваться в любой момент.       Хуа Чэн тоже этого боялся. Но он старался об этом не думать и лишь крепко сжимал руку Се Ляня, параллельно отвлекая того разговорами на разные темы. Се Лянь сосредоточился на мягком успокаивающем голосе Хуа Чэна, благодаря которому он до сих пор мог трезво мыслить.       Совсем скоро раздались звуки сирены. Команда спасателей ловко вытащила всех пострадавших и доставила в прибывшие машины скорой помощи. Се Ляню обработали голову. Как оказалось, он ещё ударился плечом, но в целом его состояние было удовлетворительным. Хуа Чэн тоже отделался лишь небольшим сотрясением мозга. У их водителя обнаружилась травма черепа, однако врачи заверили, что жизни мужчины ничего не угрожает. Хуже всего пришлось водителю камаза — он получил травмы, несовместимые с жизнью и скончался через несколько минут после аварии.       Се Лянь тяжело вздохнул, сочувствуя этому мужчине. Хуа Чэн же наоборот радовался скорой кончине человека, из-за которого они оказались в такой страшной ситуации, но вслух ничего не говорил.       Хотя Се Лянь говорил, что с ним всё хорошо, Хуа Чэн всё же настоял на том, чтобы отправиться в больницу на полный осмотр. Пока Се Лянь ходил по врачам, Хуа Чэн давал показания полиции, а бесчисленные репортёры пытались подобраться к лучшему актёру, чтобы взять у него интервью. Хуа Чэн и так был не в духе, поэтому настроения на общение с посторонними у него не нашлось. Он вызвал своих телохранителей и пошёл ждать Се Ляня, оставив папарацци на охрану.       Домой они вернулись только поздно вечером, уставшие и вымотавшиеся. На волосах Се Ляня всё ещё была кровь, и мужчина выглядел огорчённым и несколько бледным.       — Гэгэ, что-то случилось? Тебе плохо?       Се Лянь покачал головой и поднял голову, чтобы посмотреть на Хуа Чэна, который был на полторы головы выше него.       — Я просто думаю о том, что Сань Лан расстроен.       — А? — не понял Хуа Чэн.       — Ты несколько лет не был в отпуске, но только собрался — и сразу случилась авария. Это так обидно. Всё из-за моей неудачи.       Хуа Чэн улыбнулся и заключил Се Ляня в свои объятия, положив голову тому на макушку. Действительно странно, что стоило им куда-то собраться, как в них сразу же врезался камаз, да ещё и посреди оживлённой улицы. Разве это могло быть совпадением? Хуа Чэн нахмурился, пока Се Лянь этого не видел. Видимо, их враг находится где-то близко, раз смог так быстро добраться до них. Но мужчина не мог рассказать об этом Се Ляню — не знал, как это сделать.       — Гэгэ, как это может быть связано с тобой? Это вина того водителя.       — Мы можем купить билеты на завтра или послезавтра. Ещё не поздно полететь в Швейцарию, — прошептал Се Лянь, обнимая Хуа Чэна за талию.       Хуа Чэн легко погладил Се Ляня по бинтам на голове и отрицательно ответил:       — Ты не в том состоянии, чтобы заниматься альпинизмом. Давай выберем другое место, где отдохнуть.       — Но ты хотел…       — Найдём для этого другое время. Ничего страшного не случится, — голосом, не терпящим возражений, ответил Хуа Чэн. — Пойдём, тебе надо промыть волосы и наложить новую повязку.       С этими словами Хуа Чэн поднял Се Ляня на руки и понёс в ванную. Хуа Чэн любил носить Се Ляня на руках — будь его воля, он бы даже не выпускал любимого. Се Лянь позволял ему это в стенах дома, но предпочитал всё же передвигаться на своих двух. Иногда, когда у него было игривое настроение, Се Лянь сам подхватывал Хуа Чэна на руки и кружил с ним по дому. Несмотря на свою внешнюю хрупкость, за последние годы Се Лянь сумел вновь подкачать мышцы, и теперь лишь немого уступал Хуа Чэну в силе.       Пока Хуа Чэн набирал ванну, Се Лянь успел раздеться, оставив на себе лишь боксёры, пока не готовый предстать пред Хуа Чэном абсолютно обнажённым. Хуа Чэн всё понимал и не считал это странным, он и сам никогда полностью не раздевался, чтобы не смущать Се Ляня.       Се Лянь хотел расчесать спутавшиеся волосы, но Хуа Чэн мягко забрал у него расчёску и сам осторожно стал это делать, чтобы не позволить Се Ляню увидеть кровь. Естественно, Се Лянь знал, из-за чего слиплись его волосы, но старался не думать об этом, опасаясь нового приступа паники или появления перед глазами страшных воспоминаний. Хорошо, что сегодня Хуа Чэн был рядом, иначе Се Лянь даже не представлял, чем всё могло закончиться.       Потом Се Лянь забрался в тёплую воду и расслабился, позволяя Хуа Чэну массировать его голову и промывать волосы.       — Сань Лан, так куда же мы всё же отправимся? — спросил Се Лянь, расстроенный, что их путешествие в горы сорвалось. Но мужчина не хотел из-за подобного срывать отпуск Хуа Чэну и оставаться на несколько недель дома. — Теперь ты выбираешь.       Он знал, что Хуа Чэну всегда хочется приключений и путешествий, надолго оставаться дома он не мог. И Се Лянь был таким же: ему всё было интересно, везде хотелось побывать, но возможность не выпадала.       — Гэгэ, ты не хочешь побывать в Ущелье Прыгающего Тигра?       Се Лянь был готов отправиться в любое место, которое назовёт Хуа Чэн, даже если это Северный полюс или жерло вулкана.       — С Сань Ланом я хочу куда угодно!       Хуа Чэн улыбнулся этим словам, со спины смотря на хрупкие плечи возлюбленного. Но эта улыбка быстро исчезла, когда Хуа Чэн вспомнил, сколько шрамов от кнута находится чуть ниже.       Возможно, для того человека было легко узнать направление полёта Хуа Чэна, ведь фанаты каким-то образом умудрялись это делать. Но вряд ли он сможет проследить за ними до Ущелья. А если за ними следят, то в силах Хуа Чэна отвести слежку и незаметно уехать из Пекина. Только сложнее позаботиться обо всём, чтобы Се Лянь ничего не заметил.       Но что было ещё важнее — за две недели полиция была обязана поймать преступника, потому что иначе скрывать всё от Се Ляня стало бы невозможно. Однако, никаких зацепок местоположения врага не имелось, и Хуа Чэн нервничал из-за этого.       Раздался звонок мобильного телефона, и Хуа Чэн нехотя отвлёкся от своего занятия, поднимая трубку.       — Экспертиза показала, что водитель камаза находился под действием наркотических средств, — доложил судмедэксперт, которого Хуа Чэн попросил лично заняться этим делом.       Хуа Чэн не удивился, но его лицо стало ещё более хмурым.       — Спасибо за проделанную работу, — сказал актёр и убрал телефон обратно в карман брюк. Се Лянь чуть повернул в его сторону голову.       — Сань Лан, кто звонил?       — Судмедэксперт. Он сказал, что водитель камаза уснул за рулём.       Хуа Чэн ненавидел врать Се Ляню. Даже если вопросы были слишком неловкими, Хуа Чэн всё равно отвечал ему честно. Но сейчас мужчина просто-напросто не знал, как сообщить Се Ляню, что тот ублюдок, шесть лет пытавший и сломавший его, тот, из-за кого Се Лянь лишился всего в своей жизни, сбежал из тюрьмы.       Возможно, сообщить как раз-таки стоило, чтобы Се Лянь был готов ко всему. Но напоминать о страшных днях вот совсем не хотелось. Возможно, случись это позже, когда Се Лянь окончательно оправился бы, Хуа Чэн смог бы ему рассказать. А сейчас — нет. И всё же Хуа Чэн пообещал самому себе, что, если через две недели преступника так и не поймают, он обязательно сообщит обо всём Се Ляню, как бы тяжело это ни было.       После ванны Се Лянь, ни о чём не беспокоясь, пошёл готовить им ужин. Хуа Чэн, подставив под голову руку, наблюдал за тем, как Се Лянь ловко нарезает овощи, при этом что-то напевая себе под нос.       Блюда Се Ляня всегда были странными, приготовленными из, казалось бы, несочетающихся ингредиентов. Никто не мог есть его стряпню, кроме Хуа Чэна, который еде из дорогущих ресторанов предпочитал еду Се Ляня — он даже всегда просил добавки. И это делало Се Ляня совершенно счастливым, как маленького мальчика, которому достаточно похвалы старших, чтобы радоваться до конца дня.       Время было уже за полночь. Мужчины устали за день, но спать идти ещё не торопились, а Се Лянь сказал, что хотел бы пересмотреть фильм с участием Хуа Чэна. Хуа Чэн снялся в нескольких десятках фильмов и более десяти сериалов. Се Лянь знал их все наизусть и просмотрел каждый не менее пяти раз, но ему всё равно было мало. Хуа Чэн не мог отказать любимому в его желании, поэтому они вдвоём улеглись на кровать и включили фильм.       Хуа Чэн лёг на колени Се Ляня, а Се Лянь медленно перебирал его волосы, не отрываясь от просмотра фильма, лишь после каждой сцены с Хуа Чэном повторяя, как тот отлично сыграл. Хуа Чэн знал, что Се Лянь не льстит ему — он правда считал, что его Сань Лан лучший из лучших. Его восхищение было искренним, и Хуа Чэн от удовольствия чуть ли не мурлыкал.       Лишь после того, как фильм закончился, Се Лянь встал и потянулся, а после отошёл в туалет. Хуа Чэн тем временем расправил кровать и собирался лечь, но тут на телефон Се Ляня пришло сообщение. Обычно Хуа Чэн не трогал личные вещи Се Ляня, хотя тот был не против, но в этот раз предчувствие велело ему проверить.       Сообщение было с неизвестного номера, и Хуа Чэн нахмурился.       «Мой Сянь Лэ, ты думал сбежать от меня? Тебе понравилось моё предупреждение?» — гласило сообщение.