Красная нить судьбы

      За выстрелами последовали крики боли от бежавших детей и вскрики ужаса тех, кто не решился на такой отчаянный шаг. Сань Синь от страха потеряла сознание и упала на землю, разбивая лоб о камень. Сань Лан почувствовал, как у него перехватило дыхание, а колени предательски подкосились. Мальчик обессиленно осел на холодную поверхность и зажал рот ладошкой, еле сдерживая рвущиеся наружу всхлипы.       В свете фонарей было видно, как беглецы оказались на земле и, развернувшись, с ужасом на лицах смотрели, как к ним подходят их похитители, нацелив пистолеты. Дети попытались кричать, зовя на помощь, но на многие мили вокруг их никто бы не смог услышать. Сань Лану показалось, что время замедлило свой ход, и он, дрожа всем телом, также наблюдал за другими детьми, плачущими от боли и отчаянно просящими их пощадить.       Один из мужчин — самый главный, который ещё днём разговаривал с матерью Сань Лана — наставил пистолет в лоб зачинщику побега и хладнокровно выстрелил.       У Сань Лана распахнулись глаза и заложило в ушах, когда прозвучал выстрел. Сань Лан увидел в свете фонаря, как у того мальчика вышибли мозги и кровь обагрила землю.       Сань Лан почувствовал, как к горлу подступила тошнота, и его вырвало. А потом ещё раз. Резко разболелась голова, будто кто-то внутри бил молотком. Не в силах больше смотреть и слышать, мальчик закрыл глаза и зажал руками уши, надеясь на то, что ему это всё всего лишь снится, что это не по-настоящему.       Плач кругом усилился — другие дети, которым пришлось увидеть подобное, чувствовали себя не лучше Сань Лана. Но хуже всего приходилось тем, кто пытался сбежать. Они уже успели словить по одной пуле, но не смертельно опасной. Можно сказать, повезло только одному мальчику, которому метким выстрелом попало прямо в сердце, и он скончался, не успев стать свидетелем дальнейших событий.       Ребята безнадёжно пытались уползти, сквозь слёзы даже не разбирая дороги. Но и так было понятно, что далеко они не смогут уйти: вскоре раздались ещё четыре выстрела, и мужчины всё так же лениво убрали пистолеты за пояс штанов.       Только теперь они обратили внимание на других — на тех, кто остался стоять на месте, а потому избежали столь печальной участи. Сань Лана по-прежнему трясло и тошнило, если бы у него были силы — он бы попытался отползти куда подальше, чтобы три пары глаз перестали смотреть на него, чтобы не видеть жестокости и кровожадности в их взглядах.       Но у Сань Лана не было сил — они оставили его ещё тогда, когда он услышал первые выстрелы. Мальчик мог лишь сидеть на коленях и, дыша через раз, мысленно умолять богов помиловать его и его сестру, которая, к счастью, не увидела развернувшейся кровавой сцены.       — Мы пытались с вами по-хорошему, но вы сами не захотели, — вздохнул один из мужчин, самый крепкий и больше всего не понравившийся Сань Лану. — Теперь будете расплачиваться за ошибки своих дружков.       Оставшихся в живых детей закинули в грузовик. Находящуюся без сознания Сань Синь и вовсе бросили, как мешок с картошкой. После этого им всем сначала связали руки и ноги, а потом привязали друг к другу, оставив небольшое расстояние для хоть какой-то свободы движений. Ребята по-прежнему были в состоянии аффекта и даже не пытались сопротивляться, готовые на всё, лишь бы не закончить так же, как другие.       Минутой позже в грузовик закинули мёртвые окровавленные тела, сбросив их в одну кучу совсем недалеко от связанных ребят.       — Я хочу к маме… — разревелась другая девчонка, больше не выдержав и дав волю эмоциям.       Здоровяк пнул её под рёбра и рявкнул:       — Заткнись, или отправишься к ним! — он указал на груду мертвецов, но это не помогло девочке успокоиться, и она заплакала ещё сильнее.       Её поддержали другие ребята, и Сань Лан, хотя ничего не говорил и не кричал, тоже не смог сдержать рвущихся наружу слёз. Ему было страшно настолько, что он даже не мог контролировать собственные пальцы. Увиденное стояло перед глазами даже тогда, когда мальчик их не закрывал.       Сейчас и правда хотелось вернуться к маме, услышать их ссоры с папой, в шутку поругаться со старшими братьями и лечь спать, обнявшись с сестрой. Хотелось забыть обо всём, как страшный сон, Сань Лан не мог признать, что всё это — реальность, что он больше никогда не увидит лиц родных, не подерётся с вредными мальчишками и не сбегает в магазин, чтобы урвать полбуханки хлеба.       Сейчас внутри что-то неизбежно ломалось, переворачивалось и заставляло чувствовать ни с чем несравнимую боль. Сань Лану казалось, что он вот-вот задохнётся, что его сердце с секунды на секунду остановится, и Сань Лан был бы этому даже рад.       — Оставь их, пускай ревут сколько влезет, — сказал их главарь и первым спрыгнул из машины, направившись к водительскому месту. Остальные последовали за ним, и вновь ребята погрузились в кромешную тьму.       Только теперь она была ещё более давящей, чем прежде. Теперь было очень шумно и душно. Но при этом руки Сань Лана окоченели.       Мальчик не знал, сколько времени прошло к тому моменту, как он успокоился и смог более-менее прийти в себя. Сань Лан посмотрел на всё ещё бессознательную сестрёнку, лежащую недалеко от него, и, перевернув девочку на спину, чуть похлопал её по щеке. Сань Синь болезненно простонала и только спустя минуту открыла глаза, но в темноте ничего не могла разобрать.       — А-Лан… — тихо прошептала она, судорожно пытаясь нащупать его руку.       Сань Лан схватил девочку за маленькую ладошку и даже не скрывая дрожь в осипшем голосе, сказал:       — Я здесь, я с тобой. Ты в порядке? Что-нибудь болит?       — Голова очень болит, — шмыгнула носом девочка и попыталась сесть. Сань Лан помог ей и устроил её так, чтобы она опиралась на его плечо.       Пока Сань Лан устраивал сестру, он смог пощупать её лоб и обнаружил запёкшуюся кровь. Видимо, удар и правда был очень сильным. Неудивительно, что голова девочки болела, но Сань Лан ничего не мог с этим поделать, не в его силах было уменьшить её боль.       — А-Лан, ты в порядке? — просила Сань Синь, обессиленно лёжа на плече брата. — Они тебе ничего не сделали?       — Нет, они мне не навредили.       Сань Лан подумал о том, что они с сестрой могли оказаться в той куче мёртвых тел, если бы всё-таки попытались сбежать. Закончили бы точно так же. От этой мысли кровь стыла в жилах. Спасибо Сань Синь, которая уберегла их от этого.       — А как другие? — спросила девочка, теперь наконец-то услышав тихие всхлипывания детей.       На этот раз Сань Лан поколебался с ответом, но всё же сказал:       — Теперь нас осталось шестеро. Эти люди… не тронули нас.       — А остальные?..       Сил ответить на это уже не нашлось, и Сань Лан лишь тихо всхлипнул. Это было многозначительнее любых слов, и Сань Синь больше не стала ничего спрашивать.       Ночью так никто и не уснул, но к утру ребят всё же стало клонить ко сну — даже если было страшно, физические потребности давали о себе знать. Только Сань Лан и Мо Жань не решались смыкать глаза. Когда все уснули, Мо Жань решился заговорить:       — Побег — это не выход. Нам придётся поладить с этими людьми, если мы хотим выжить.       У Сань Лана не было возражений на этот счёт. Ночью он успел о многом подумать и осознал, что грубой силой они нарвутся лишь на ещё большую грубость. Сбежать не получится — по крайней мере, не сейчас, когда они на виду у этих людей. Если уж пытаться вырваться на свободу, то только тогда, когда на них не будет смотреть столько глаз. А до тех пор придётся стать послушными и делать всё, что говорят.       — Но мы ещё не знаем, чего они от нас хотят.       — Вскоре мы прибудем в Юньнань, и тогда всё узнаем, — спокойно сказал Мо Жань. — Главное не злить их, и тогда всё будет хорошо. Я надеюсь на это.       Сань Лану тоже казалось, что в этом есть смысл. Прежде с ними обращались не так плохо и даже не связывали. Вполне вероятно, если они будут вести себя хорошо, то смогут заполучить расположение этих людей.       Когда все остальные проснулись, мальчики поделились с ними своими размышлениями, и тем пришлось согласиться — просто потому, что другого выбора у них всё-таки не было.       Ехать вместе с трупами было отвратительно. Ребят постоянно тошнило не только от запаха, но и просто от осознания того, что рядом с ними находятся мертвецы. Противно и страшно. Но жаловаться на это никто не смел. Дети просто жались друг к другу, ища поддержки. Следующие несколько дней пути прошли довольно спокойно и без потрясений.       Наконец-то они прибыли на место, и впервые за долгое время ребята смогли увидеть солнце над головой и дневной свет. Дети огляделись и увидели на многие километры вокруг простирающийся высокий забор с колючей проволокой поверху. Даже взрослый человек, если бы захотел, не смог бы переползти.       Чуть вдалеке находился небольшой, но явно новый дом, а рядом с ним стояло пять машин. К дому вела широкая дорога, но по обе стороны от дороги всё заросло высоченной травой.       Только теперь детей развязали и они потирали затёкшие запястья, на которых остались следы от верёвок. Конечности противно покалывало из-за резко поступившей крови, вызывая не самые лучшие ощущения.       К приезжим подбежали девочка лет пятнадцати и юноша — скорей всего, её ровесник или чуть постарше.       — Ты, ты и ты, — главарь указал пальцем на Мо Жаня, Мэй Нина и Сяо Хэя — самых крепких мальчишек среди них всех. — Берите тела и тащите их туда, куда укажет Тон И.       Вперёд вышел тот самый юноша. Он был вполне симпатичным, только слишком худощавым. На нём были лишь простые брюки, закатанные по колено — и всё. Сань Лан обратил внимание на его израненные ступни, но все порезы уже заживали.       Тон И махнул рукой Мо Жаню, зовя за собой, и легко запрыгнул в грузовик. Мо Жань такой ловкостью не обладал, но всё равно последовал за старшим и по его указу взял за ноги один из трупов, пока Тон И брал того за руки. Мальчишки вдвоём сбросили тело на землю. Мо Жань посмотрел на оставшиеся пять и, в очередной раз вдохнув запах начавших гнить трупов, почувствовал приступ тошноты. Его в очередной раз за эти дни вырвало на пол в грузовике.       Тон И смотрел на согнувшегося пополам мальчишку и терпеливо ждал. Сам он только чуть морщился от вони в машине, но больше ничем своего отвращения не проявлял.       — Ты всё? — спросил он у Мо Жаня. — Работы ещё много, соберись.       Мо Жань бросил странный взгляд на Тон И, но спорить с ним не стал и схватил за ноги следующий труп.       Вскоре они скинули оставшиеся тела и спрыгнули на землю.       — А вы чего прохлаждаетесь? — юноша чуть повысил голос на Мэй Нина и Сяо Хэя. — Берите тело и идите за мной.       Тон И посмотрел на Мо Жаня, и тот без слов всё понял, опять за ноги беря бездыханное тело и направляясь следом за Тон И. Двое других мальчишек тоже переглянулись, и по их лицам можно было понять, что они не горят желанием даже прикасаться к мертвецам. Но спорить с тремя мужчинами, помня об их пистолетах, ребята не стали. Им ничего не оставалось, как последовать указаниям.       — А вы, — главарь указал на Сань Лана и двух маленьких девочек, — вместе с Тон Си отмойте машину от своего же дерьма.       — Всё будет сделано, — отозвалась Тон Си, и мужчины, отдав указания, пошли по дороге к дому. Главарь лишь остановился в шаге от девчушки и потрепал её по чёрным волосам, завязанным в косу:       — Потом приведи их всех к господину, чтобы он дал последующие указания.       — Я всё знаю, — послушно сказала Тон Си и чуть улыбнулась.       На самом деле Тон Си сложно было отличить от мальчика — и голос низкий, и телосложение мужское. Только длинные волосы выдавали её. Однако, в отличие от брата, девчушка была одета в брюки и рубашку, а на ногах потёртые кроссовки на несколько размеров больше.       Мужчина ей кивнул, и все трое пошли дальше. Тон Си посмотрела на Сань Синь и сказала ей:       — Ты, подойди ко мне.       Сань Синь с тревогой посмотрела на брата, не решаясь подойти к девушке, хотя она совсем не выглядела угрожающе. Тогда Сань Лан сам приблизился к сестре и взял её за руку.       — Мы пойдём вдвоём.       Тон Си внимательно посмотрела на мальчика и покачала головой:       — Нет. Ты останешься здесь.       — Для тебя так важно, пойдёт Сань Синь со мной или без меня? — насупился мальчик.       — Это важно для неё, — Тон Си указала на Сань Синь. Сань Лан от удивления вытянулся в лице, и девушка пояснила: — Если она не научится полагаться на саму себя, то не выживет здесь. Не ходи с ней по пятам.       Близнецы переглянулись, и Сань Синь через несколько мгновений мягко разжала пальцы брата со своей руки.       — А-Лан, всё хорошо, подожди меня здесь, — сказала девочка и неуверенно двинулась в сторону Тон Си.       Сань Лан кивнул и послушно остался сидеть на месте, хотя по-прежнему переживал за сестру.       Мальчик ходил взад-вперёд, ожидая возвращения Сань Синь. Девочка, оставшаяся рядом с ним, тоже была как на иголках. Ей было девять лет, но Сань Лану она периодически казалась неразумнее его собственной сестры, хотя разница в год в их возрасте была довольно существенной.       — Как думаешь, что они собираются с нами сделать?       Этот вопрос Сань Лан за последние несколько дней слышал и задавал самому себе не меньше сотни раз. От него мальчика уже тошнило. Если бы он только знал, что с ними собираются делать!       По Тон И и Тон Си не скажешь, что они особо тут страдали. И, судя по всему, они достаточно долго уже тут прожили, чтобы ничему не удивляться и вести себя так хладнокровно. Более того, эти ребята явно получили расположение «старших», и Сань Лан подумал, что с ними надо постараться сблизиться, чтобы тоже иметь покровителей в этом месте. Кого-то, кто мог бы позаботиться о них и защитить. Но, вероятнее всего, заботиться о себе придётся самостоятельно — Тон Си прямо об этом сказала.       — Чжан Лю, я тоже ничего не знаю. Давай просто подождём, — терпеливо сказал мальчик заезженную фразу. Её тоже произносили не меньше сотни раз.       Спустя какое-то время Тон Си и Сань Синь вернулись — обе невредимые. Но в их руках были тряпки и тазы с водой. Сань Лан тут же подбежал к сестре, забирая таз из её слабых ручек.       С трудом поставив тазы с водой на пол в грузовике, Сань Лан заполз туда и помог девочкам подняться. Сань Лан думал, что Тон Си, обладая положением выше, чем у них, не будет пачкать руки, но девушка без лишних слов выжала тряпку и стала оттирать с пола кровь. Что она, что её брат — оба не гнушались грязной работы.       — Тон Си, а ты давно здесь? — спросил Сань Лан, в то же время оттирая блевотину, стараясь задерживать дыхание.       — Уже восемь лет, — отозвалась девушка.       — И… к тебе всегда хорошо относились?       Тон Си засмеялась, словно мальчик сказал невероятно смешную шутку, и ответила:       — Ко мне никогда не относились хорошо.       Эта фраза поставила Сань Лана в тупик. Ему казалось, что с Тон Си обращаются очень даже неплохо. А девушка тем временем продолжила:       — Тут всем живётся плохо. Просто самые сообразительные и расторопные живут дольше, чем другие.